– Скажи, Микки, – прорычал Йен, открывая глаза, на покрасневшем лице своего партнера наблюдая необходимые эмоции, неминуемо приближающие его к собственному оргазму. – Что ты хочешь? – толкаясь вглубь саба сильнее, сталкивая свои бедра с его задницей, спросил Галлагер, увеличивая скорость движений до максимума.
– Я хочу кончить, – прошипел Милкович, одну из рук, терзающих спину рыжего переводя к своей шее, пальцами пытаясь зацепить черную кожу на ней, желая сделать вдох.
– Попроси, – выдохнул Йен, прижимаясь грудью к груди брюнета, еще ощутимее сжимая член между ними, прикасаясь губами к его скуле. – С-к-а-ж-и это, Микки, – приказал Доминант, наклоняя голову ниже, прикусывая кожу в уголке губ своего саба, сильно дергая рукой, окончательно затягивая удавку, лишая Милковича кислорода.
– Позволь мне кончить, – прохрипел брюнет, проваливаясь в темноту, теряя связь с сознанием.
– Да, – не разжимая челюсти, захватившей в плен кожу лица сабмиссива, произнес Дом на выдохе, ощущая теплую вязкую субстанцию, наполняющую пространство между их животами и сильную пульсацию мышц, сокращающихся вокруг его члена, тут же взорвавшегося оглушительным оргазмом, изливаясь внутри Микки.
***
– Иди сюда? – предложил вернувшийся из душа Галлагер, устраиваясь на середине кровати, раскрывая руки в приглашающем жесте.
– Мне тут удобно, – лежавший на боку спиной к нему Милкович ответил чуть громче, чем требовалось.
Конечно, он уже простил рыжему неосторожно брошенные в «Алиби» слова, еще тогда, в коридоре, но задетая этим вечером гордость Микки не позволяла ему так просто сдаться. Занимая удобное положение, вытягивая одну ногу, а вторую сгибая в колене, запуская руку под подушку, брюнет прикрыл глаза, чувствуя сильную тягу к обнаженному телу рядом, но из последних сил сопротивлялся ей.
– Как скажешь, – пожал плечами Йен, вынуждая брюнета разочарованно выдохнуть.
«Мог бы и приказать» пронеслось в голове сабмиссива, уже пожалевшего о том, что решил проявить свой характер, но не желающего признавать поражение.
«Мог бы и приказать» всплыло в сознании Доминанта, переползающего на половину кровати Микки, переворачиваясь на бок, прижимаясь грудью к спине брюнета, одну руку запуская под его подушку, второй обнимая за талию, а ногу, согнутую в колене, укладывая на нижнюю конечность Милковича, в точности повторяя его позу.
– Как скажешь, – повторил Йен, занимая свободное пространство на подушке, оставляя влажный след губами на шее своего саба, носом зарываясь в короткие черные волоски на его затылке, и закрыл глаза, прижимая горячее тело ближе.
========== Третье ==========
Бритвенный станок и зубная щетка вновь вернулись на полочку в ванной, а вещи Милковича, под пристальным взглядом своего хозяина, сменили место дислокации с сумки на пару полок в шкафу Йена, окончательно прописывая временного соседа в стенах квартиры рыжего.
«Так будет удобнее» проговаривал про себя Микки, аккуратно сворачивая джинсы и укладывая их поверх галлагеровских армейских штанов.
«Всего на неделю» вторил ему у себя в голове Дом, когда собирал ненужное барахло в большой мешок, чтобы вынести бездомным, освобождая место в шкафу для небольшой стопки одежды брюнета.
Но через неделю к продолжающим уверять самих себя парням присоединился третий голос, едва различимым шепотом на ухо дающий надежду на то, что после вынесенного судом решения свободный сабмиссив сможет остаться в этой квартире на более продолжительный срок.
Заседание по делу Милковича назначили на понедельник, оставляя сабу два дня на терзания и страхи перед возможностью поражения, вынуждая того по десятому разу вчитываться в каждый найденный подобный прецедент, выискивая сильные и слабые стороны своего дела.
– Микки, давай спать, – прошептал Йен, отрывая голову от подушки, заглядывая в мерцающий цифрами и буквами монитор ноутбука на коленях брюнета.
– Девяносто восемь, – лишь выдохнул тот в ответ, потирая переносицу пальцами, жмуря уставшие и слезящиеся глаза.
– Что? – беглым взглядом пытаясь в статье, которую читал Милкович, уловить хоть какую-то информацию, но потерпев поражение, решил уточнить Дом.
– Только в двух случаях из ста решение принимается в пользу сабмиссива, – пояснил Микки, с ненавистью захлопывая крышку компьютера.
– Это не значит, что ты не будешь одним из них, – в последние несколько дней Галлагеру часто приходилось успокаивать нервного брюнета долгими речами или короткими приказами, заставляя того хотя бы несколько часов поспать, а в моменты, когда паника саба переходила все дозволенные границы – «усыплять» своего любовника другим, более действенным способом.
– Но и то, что буду…
– Черт, Микки, – продолжительные ночные разговоры, по десятому кругу обмусоливающие одно и то же, порядком утомили Йена, – Немедленно убери ноут на место и ложись спать, – приказал он, повышая голос. – Все, что ты мог, ты уже сделал, теперь остается лишь ждать решения суда, – продолжал говорить он под недовольным взглядом голубых глаз, пока их хозяин складывал компьютер и блокнот со своими записями на тумбочку возле кровати, выполняя приказ Доминанта. – Посмотри на меня, – проговорил рыжий, дождавшись, когда Милкович уляжется на свое место, – прекрати накручивать себя и забудь об этом чертовом процессе, Микки, – Галлагер не хотел прибегать к крайним мерам, но состояние сабмиссива его вынуждало. – До понедельника ты о нем не вспоминаешь, – четкий, ровный голос Дома вынуждал подчиниться, не оставляя брюнету возможных вариантов обхода приказа.
– Ладно, уговорил, мне и самому уже надоело, – нахмурился Милкович, переворачиваясь на бок и отодвигаясь к краю кровати под насмешливый взгляд зеленых глаз рыжего, в очередной раз поражающегося строптивости этого необычного саба, не желающего подчиняться, выворачивающего в свою пользу любую попытку Галлагера управлять и указывать.
Конечно, Микки понимал, что прямо сейчас Йен придвинется к нему и снова обнимет, ведь, кажется, спать, не прикасаясь друг к другу, эти двое уже разучились. Но с упрямством сабмиссива, задержавшего дыхание в ожидании горячих рук рыжего на своем теле, в этой комнате легко могло посоперничать и другое: широко улыбнувшись, Дом зеркально повторил позу Милковича, занимая противоположный край матраса.
– Сука, – обернувшись, пробормотал Микки, заметив, что Галлагер сегодня так просто сдаваться не собирается, – cкотина упрямая, – бубнил он, преодолевая разделяющее их расстояние, обнимая Дома со спины и утыкаясь лбом тому в шею, носом зарываясь в веснушки.
– Да ну, нахер, – ворчал брюнет, пробираясь вслед за Йеном сквозь толпу дергающихся в конвульсивных припадках молодых людей и девушек, решивших провести субботний вечер на танцполе в «2517». – Я там даже не знаю никого, – продолжал вещать он, перекрикивая орущую из колонок музыку, пытаясь понять, как рыжему удалось затащить его в этот чертов клуб на встречу со своими одногруппниками.
– Познакомишься, – помахав кому-то вдалеке, ответил Галлагер, обернувшись, и, пританцовывая под странные, на взгляд Микки, мотивы, направился к кабинке у противоположной входу стены, вынуждая следовать за собой. – Всем привет, – улыбнулся Йен десятку человек, восседавшим на диванчиках, когда, наконец, достиг пункта назначения.
Запоминать имена и лица друзей Дома у брюнета желания не было: сухо поздоровавшись с каждым из них, Микки заказал себе выпить и устроился на углу столика, проклиная Галлагера за испорченный вечер, совершенно позабыв о том, что поплелся за рыжим по собственной воле, не желая оставаться дома в гордом одиночестве.
Милкович не вслушивался в веселые разговоры, не следил за ходом обсуждения прически какого-то профессора с их кафедры, но отказать себе в удовольствии наблюдать за смеющимся Домом, так свободно и непринужденно чувствующим себя в большой компании, он не мог.
Небольшой столик ломился от полупустых и наполненных до краев бокалов с разноцветными жидкостями, когда по прошествии около полутора часов Йен придвинулся к сабу, громко прокричав на ухо:
– Пошли на танцпол? – Галлагер не выглядел пьяным, но зеленые глаза рыжего ярко блестели, отражая свет неоновых ламп, наполняющий большой зал, позволяя уловить небольшой алкогольный дурман.
– Ага, уже побежал, блять, – нахмурился Микки, большим глотком добивая остаток Джека в своем бокале, наблюдая за подтаявшими кубиками льда, скользившими по его дну.
Милкович не танцует. Да и прогулками по подобного рода заведениям сабмиссив похвастаться не мог: «HoCaS» был единственным клубом, в котором бывал брюнет, и то не по своей воле. Микки не любил громкую музыку, толпу народа, отбивающую на полу странные ритмы ногами, купаясь в разноцветных огнях стробоскопа, предпочитая тихие небольшие бары и компанию нескольких бокалов пива.
– Мик, ну… – Йен уже поднялся со своего места; едва заметно дергая ногами в заданном мелодией ритме, он тянул брюнета за рукав рубашки, изредка оглядываясь на своих друзей, зовущих его в гущу толпы.
– Пиздуй, – проговорил саб в ответ, поднимаясь, – я лучше еще выпить возьму, – и направился к бару, провожая Галлагера до его одногруппников, весело скачущих в центре.
Вернувшись за столик с очередным бокалом виски, Милкович обнаружил за ним широкоплечего высокого брюнета, весь сегодняшний вечер ублажающего приятной наружности блондинку, сейчас отплясывающую в компании его Дома. Парень был крайне неразговорчив (Микки за весь вечер и пары предложений от него не услышал), тем самым располагая к себе саба, решившего, что подобного рода компания не будет столь обременительной, как десяток не замолкающих ни на секунду друзей рыжего.
– Давно Йена знаешь? – спросил Микки, придвигаясь ближе к собеседнику, никак не сумев в памяти выудить его имя.
– Нас Карен познакомила, – ответил тот, смущаясь интересу к своей персоне, взглядом указывая на вышеназванную блондинку, прижимающуюся уже к другому парню, оставив рыжего танцевать в гордом одиночестве. – Полгода назад, где-то, – проговорил брюнет, недовольно опустив взгляд, заметив руки постороннего парня на заднице своей девушки.
– Эм, – проследив за взглядом соседа, нахмурился Милкович, – ты так и будешь смотреть, как ее лапают? – не понимая, почему парень до сих пор смирно сидит за столиком, поинтересовался Микки.
– Карен сказала ждать ее тут, – выдохнул тот в ответ, в пару больших глотков опустошая свой бокал, предоставляя взору голубых глаз свою правую руку, опоясанную черным кожаным браслетом.
– Бля, она твой Дом? – выдал Милкович свою догадку вслух.
– Ага, – кивнул собеседник, вновь поднимая глаза на танцпол, но блондинки на нем уже не было.
– Не повезло, – произнес Микки, выхватив взглядом силуэт девушки в компании какого-то парня шествующей к дверям туалета. – Взять тебе еще выпить? – спросил, заметив обреченный взгляд на барную стойку саба, вынужденного, подчинившись приказу, оставаться на месте.
– Если не затруднит, – улыбнулся тот, протягивая свой бокал Микки, – спасибо.
Милкович уже почти десять минут не мог докричаться до бармена, обхаживающего какую-то грудастую мадемуазель, проклиная себя за то, что предложил помощь безвольному сабу, имя которого так некстати и не вовремя подбросила ему память.
Джоди продолжал сидеть за столиком, оглядываясь по сторонам в поисках своей девушки, которая, наверное, уже давно закрылась в кабинке, отдаваясь первому встречному, и забыть забыла о том, что ее Истинный вынужден скучать один, брошенный и забытый.
– Пиздец, блять, – прорычал себе под нос Микки, в очередной раз позвав бармена, но получив от того лишь взмах руки, предлагающий подождать еще немного.
– Это бесполезно, – услышал он голос сбоку, переводя взгляд на высокого блондина, перегнувшегося через барную стойку в попытках достать бутылку текилы. – Сегодня смена Тима, если у тебя нет сисек пятого размера, обслужи себя сам, – рассмеялся незнакомец, наполняя две стопки прозрачной жидкостью. – В первый раз здесь? – улыбнулся он, опустошив одну, закусывая долькой лайма, выуженной из высокого блюда.
– Надеюсь, в последний, – ответил Микки, последовав примеру своего соседа, доставая бутылку рома, стоявшую неподалеку, наливая в стакан Джоди внушительную порцию крепкого алкоголя.
– Сэм, – блондин протянул руку, мило улыбнувшись. – Ты один здесь?
– Микки, – Милкович пожал горячую ладонь на автомате. – Нет, с… – но придумать название компании, приютившей его сегодняшним вечером он так и не смог.
– Значит, один, – усмехнулся парень, не получив внятного ответа. – Угостить тебя выпить? – стандартный подкат, но чертовски глупый вопрос наполнившему уже свой бокал сабу, был озвучен следом, а сам собеседник тем временем закатал рукава рубашки на локти, обнажая широкую полоску коричневой кожи на своем левом запястье, с любопытством рассматривая точно такую же на правой руке Микки.
– Не стоит, – тут же напрягся брюнет подобному интересу, обернувшись на танцующую толпу, пытаясь взглядом выхватить рыжую макушку Галлагера, исчезнувшую из поля его зрения.
– Да ладно тебе, Микки, всего один бокал, – настаивал блондин, придвигаясь ближе, опуская ладонь на руку саба, пальцами оглаживая холодную коричневую кожу, обхватившую его запястье.
– Нет, – решительно проговорил Милкович, забирая стакан рома со стойки и разворачиваясь, – меня ждут.
– Ох, – хищно улыбнулся Сэм, опрокинув вторую стопку текилы. – Уверен, они не заметят твоего отсутствия в ближайшие несколько минут, – продолжал он, спрыгивая со своего стула, перегоняя брюнета и вырастая перед ним, заставляя остановиться. – Пошли со мной, – проговорил блондин, пальцами прочертив дорожку по руке саба от плеча к запястью, хватая и оттягивая браслет. – Идем со мной, – повторил громче, не оставляя сомнений в приказном характере фразы.
– Нет, – отказ не потребовал от Микки больших сил: благодаря Йену сабмиссив забыл, что такое ломка, с легкостью справляясь с подобного рода воздействием, да и Дом, стоявший напротив него не был таким уж сильным. – Меня ждет мой парень, – проговорил он, обходя недавнего знакомого, направляясь к своему столику, поражаясь, как легко дались ему эти слова, продолжающие ласкать язык даже после того, как те были произнесены.
– Какой парень, Микки? – но блондин сдаваться не спешил, догоняя Милковича, хватая того за руку, чуть не расплескав тем самым содержимое бокала в ней, он притянул саба к себе, разворачивая, опуская вторую ладонь ему на другое предплечье.
– Убери от него руки, – голос Галлагера раздался совсем рядом, вынуждая Доминанта напрячься, а брюнета широко улыбнуться, размышляя на тему того, что Йен всегда оказывается где-то рядом в подобные моменты.
– Это и есть твой парень? – выделяя интонацией два последних слова, спросил Сэм, отпуская Милковича, поспешившего перевести взгляд на рыжего, замечая в зеленых глазах того недобрый огонек злости и раздражения, сдобренный алкоголем.
– Да, – ответил Галлагер за него, делая шаг, вставая между Микки и блондином, крепко сжимая кулаки и зубы. – И мне не нравится, когда МОЕГО саба лапают какие-то плешивые ублюдки, – прорычал он, напрягаясь в готовности нанести удар. – Еще раз протянешь к нему руку, все пальцы переломаю, – выплюнул рыжий в лицо соперника, разворачиваясь, хватая Милковича за локоть и уводя прочь, сдерживая желание осуществить обещанное не дожидаясь обозначенного повода.
– Что это было? – в гробовом молчании дойдя до своего столика, проследив взглядом за брюнетом, поставившим бокал перед Джоди, получив от того благодарность, недовольно спросил Галлагер Микки, отводя его в сторону от любопытных взглядов своих друзей, вернувшихся на диваны.
– Чё? – саб откровенно не понимал, почему рыжий до сих пор злится. К тому же, на него.
– Кто он? – продолжал допрос Йен, указав взглядом на оставшегося позади блондина, устроившегося на высоком стуле возле бара, не сводившего с них заинтересованного взгляда.
– Да хуй его знает, – нахмурился Милкович, не привыкший к подобного рода интонации и поведению Дома. – Мудак какой-то, – добавил он, медленно растягивая губы в улыбке. – Блять, ты что, ревнуешь? – усмехнулся брюнет, делая шаг навстречу Галлагеру.