Галлагер уехал несколько дней назад на университетскую практику, оставляя своего парня, не сумевшего договориться о внеочередном отпуске на новой работе, наедине с инсомнией, дикой резью в уставших глазах и тишиной опустевшей квартиры.
Подручные средства, обычно обещающие помочь страдающим от отсутствия сна личностям, не могли справиться с непосильной задачей, а продолжительные разговоры вечерами по скайпу и виртуальный секс вызывали лишь дополнительное истощение организма сабмиссива, нуждающегося в своем Доме.
Дотянуть как-то до возвращения рыжего уже не представлялось возможным: подобно зомби перемещаясь по территории новостройки, Милкович рисковал быть придавленным огромной бетонной плитой или сорваться в котлован, в очередной раз потирая покрасневшие веки, не глядя шествуя вдоль линий предупреждающей об опасности ярко-желтой ленты.
Прораб бригады Микки уже не раз успел пожалеть о своем отказе и предложить брюнету, пользы от которого теперь было не больше, чем от пятилетнего ребенка, оторванного от юбки мамки, несколько выходных, чтобы работник привел себя в порядок. Но каждое утро ставил жирный плюс напротив фамилии упрямого саба, первым приходившего задолго до звонка к началу смены, и последним покидающего стройплощадку.
Очередной вечер закончился как и все его предшественники – попрощавшись с утомленным и зевающим Йеном, Милкович в последний раз собрал взглядом с экрана ноутбука любимые веснушки и, отставив компьютер на прикроватную тумбу, прикрыл веки, надеясь занять оставшееся время ночи воспоминаниями о расположении крохотных коричневых пятнышек на бледном лице своего Дома.
Вот только неожиданный телефонный звонок, нарушивший тишину погруженной во мрак спальни, не позволил украсить кончик носа Галлагера темно-рыжей точкой, поднимая Микки с кровати, в кратчайшие сроки облачая того в первые попавшиеся вещи, и заставляя выскочить на холод бетонной улицы.
***
– Алло, здоров, – поприветствовал собеседника Милкович, услышав знакомый голос на противоположном конце телефонной линии. – Занят? – поинтересовался он, пытаясь вспомнить какой сегодня день недели и где, примерно, сейчас может находиться кудрявый.
– Привет, нет, – ответил Лип, зажимая трубку между ухом и плечом, освобождая руки, чтобы перевернуть толстый блин, в ожидании которого за столом давно уже подпрыгивал в нетерпении Лиам.
– Есть планы какие на день? – спросил саб, пересчитывая коробки, заставляющие теперь все пространство гостиной его отчего дома.
– После обеда свободен, – проговорил Дом, вспоминая, что Дебби вернется через пару-тройку часов и младшего брата можно будет оставить на ее попечение.
– Отлично, – обрадовался Милкович. – А фургон твой летний на ходу еще? – задал он следующий вопрос.
– Ага, – кивнул Лип, перекладывая горячее угощение на тарелку, украшая блин мазком шоколадного сиропа и протягивая чернокожему мальчугану.
– Слушай, – наконец, Микки перешел к главному, – можешь подогнать его по одному адресу, нужно пару вещиц перевезти? – попросил он, жестом указав вернувшемуся в дом Игги подождать, когда растрепанный парень захотел чем-то поделиться с братом.
– Да, конечно, – без дальнейших расспросов согласился Галлагер помочь другу, которого давно уже считал членом своего многочисленного семейства, не понимая, почему Йен так долго тянет с Церемонией.
– Спасибо, – поблагодарил саб, – адрес ща пришлю, – проговорил он и попрощался, удовлетворенно отмечая, что на одну проблему, связанную со срочным освобождением дома Милковичей, стало меньше. – Чё надо? – спросил он у нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу собственного брата, набирая Липу текстовое сообщение.
Их отношения с Игги сменили свою полярность за последние несколько месяцев, позволяя сильно изменившемуся молодому человеку, недавно нашедшему свою вторую половинку, восстановить хрупкую родственную связь с младшим братом, сначала неохотно шедшему на контакт, но, после ареста отца, решившему дать ему второй шанс.
– Трент из бюро вернулся, – оповестил брюнета Игги, взглядом указывая на распахнутую входную дверь, обозначая присутствие на подъездной дорожке автомобиля старого приятеля Терри. – Говорит, завтра в два погребение, – сообщил Доминант, подразумевая выданной информацией нехитрый вопрос: «Ты пойдешь на его похороны?».
– Без меня, – ответил Милкович, отвернувшись, переключая свое внимание на новую коробку, спеша упаковать содержимое последней комнаты к оговоренному с Липом времени.
– Мик, он все же батя наш, – попытался добиться желаемого Игги неоспоримым аргументом.
– У меня от его отцовской заботы до сих пор пара шрамов осталось, – лишь прорычал Микки под нос, завершая неприятный для себя разговор передислокацией в другую комнату, оставляя брата в гостиной одного.
– Последняя, кажется, – водружая увесистую коробку под потолок забитого под завязку фургона, сообщил Милкович, расправляя плечи, пересчитав позвонки громкими щелчками.
– Ты реально хочешь все это выбросить? – поинтересовался Лип, с интересом разглядывая содержимое огромного чемодана с разнообразными кинжалами и ножами, подаренного ему за оказанную любезность и предоставленный во временное пользование автомобиль.
– А нахрена оно нужно? – ответил Микки, спрыгивая с борта фургона. – Все, что хотели, дружки его уже снесли после ареста, а мне этот хлам и даром не сдался, – проговорил он, желая поскорее избавиться от вещей отца и привести дом в порядок перед продажей.
Терри Милкович был найден мертвым в тюремном душе, не отсидев и десятой доли предписанного судом срока. Причиной смерти в соответствующую графу патологоанатомом была вписана острая сердечная недостаточность, лишь узкому кругу доверенных лиц позволяя увидеть небольшую заточку, извлеченную из груди грузного мужчины.
– На помойку, – подытожил сабмиссив короткий разговор, затворяя тяжелую заднюю дверь автомобиля, придавливая находившиеся в кузове коробки вместе со всем их содержимым.
– Надеюсь, там нет лампы, которую бабушка им на свадьбу подарила? – раздался приятный женский голос за спиной, заставляя Микки замереть на месте, пытаясь сообразить, каким образом девушка могла очутиться здесь.
Медленно разворачиваясь, не желая спугнуть неожиданное видение, Милкович быстро моргал и раскрывал рот шире, около невысокой металлической сетки, служившей отцовскому дому забором, замечая худенькую брюнетку с серо-голубыми глазами, необычный оттенок которых парень помнил еще с детства, не имея возможности наблюдать за внешними изменениями сестры, вынужденно довольствуясь лишь голосом девушки в короткие телефонные разговоры.
– Привет, – улыбнулась Мэнди, закусив губу, внимательно рассматривая повзрослевшего, возмужавшего брата, стараясь запомнить каждую черточку лица родного человека, проклиная годы разлуки, раскидавшие их на противоположные концы континента.
– Блять, мелкая, – срываясь с места, прохрипел Микки, в два счета сокращая разделяющее их расстояние, подхватывая девушку в крепкие объятия, прижимая к себе и поднимая над землей. – Что ты тут делаешь? – обеспокоенно поинтересовался он, опуская Мэнди, но не размыкая рук за спиной. – Как ты добралась?
– Мик, давай потом, – лишь отмахнулась она, зарываясь носом в футболку брата, стирая с нежной кожи щек блестящие дорожки.
После смерти матери, вину в которой любой бы мог приписать сумевшему избежать заслуженного наказания купленным алиби Терри, маленькую девчушку с невинными глазами и безграничным доверием к людям из дома Милковичей выкрали родители Молли, не желая оставлять кроху на попечении ублюдка, лишившего жизни их дочери.
Мэнди искали не один год, но местоположение девочки полиции выяснить так и не удалось, ведь приобретенные нелегально документы надежно скрывали ребенка от всевидящего ока, а несколько тысяч километров – от разъяренного потерей родного отца.
Лишь несколько лет назад, уже довольно взрослая девушка дала о себе знать, связавшись со старшим братом по телефону, разыскав того через десятые руки.
Они созванивались крайне редко, не желая выдавать окружающим тайны общения, а увидеться друг с другом им и вовсе пока не удавалось.
– Эм… – заинтересованно наблюдая за обнимающейся на небольшой лужайке парой, подал голос Лип, привлекая к себе внимание двух пар глаз, желая понять, кем эта миловидная брюнетка приходится парню Йена.
– Черт, прости, – нахмурился Микки, понимая, что до сих пор не представил кудрявому девушку. – Лип, это – моя сестра, Мэнди, – чуть ослабляя хватку, но не отпуская ее из объятий, проговорил Милкович, улыбнувшись.
– Мик, – шикнула на него сестра, понимая, что только что он какому-то незнакомцу назвал ее настоящее имя.
– Все в порядке, это свои, – успокоил ее парень. – Лип – брат Йена, – пояснил он, встречая приближающегося к ним кудрявого теплым взглядом.
– Филлип Галлагер, – представился Дом, протягивая руку девушке, улыбнувшись глазами, быстро семеня взглядом по острым чертам миловидного лица, думая о том, что неожиданно объявившаяся родственница саба очень хороша собой.
– Мэнди, – ответила та, хватаясь пальцами за протянутую ладонь, почему-то не отпуская ее чуть дольше, чем того требовали нормы приличия, вглядываясь в чистейшие светло-голубые глаза кудрявого Доминанта напротив.
***
Переворачиваясь на живот и вновь чертыхаясь, Микки сильно зажмурил глаза, сжимая в кулак руку, покоившуюся под подушкой, понимая, что до подъема осталось всего несколько часов, а сна как не было, так и нет.
Блядский Галлагер прислал вечером лишь короткое сообщение, извинившись за невозможность привычной беседы по вебке, к раздражению, третий день преследующему его парня, добавляя дополнительной остроты, не желая скрасить одиночество сабмиссива хотя бы своим виртуальным присутствием.
А неожиданно вернувшаяся в Чикаго сестра все свое свободное время проводила теперь в компании Липа, виновато глядя на брата, поглаживая указательным пальцем скрывавший инициалы кудрявого коричневый браслет на своем правом запястье, подолгу простаивая перед зеркалом в их с Йеном квартире, о ее проживании в которой намекал лишь большой чемодан у стены.
Милкович чувствовал себя брошенным и никому не нужным – коротая вечера за просмотром каких-то фильмов в онлайн режиме и бутылкой пива, брюнет проклинал «удачно» сложившиеся обстоятельства, так «вовремя» соединившие две половинки в этом огромном жестоком мире, позволяя сестре встретить свое счастье в лице невысокого лупоглазого Галлагера, с первого взгляда узнавая в нем свою родственную…
«Бля, кажется, подписку на канал мелодрам завтра лучше аннулировать» – недовольно пробубнил про себя сабмиссив, зарываясь носом в подушку, втягивая в легкие воздух большим глотком, надеясь уловить хотя бы отголосок запаха его Дома, и громко скрипел зубами, ощущая лишь аромат собственного шампуня.
Размышляя над тем, чтобы перестать уже мучить бессонницей уставший организм, Милкович хотел было подняться с кровати и попробовать расслабиться под горячим душем, но металлический звон связки ключей, сопровождающий три поворота одного из них в замке, не позволил осуществить желаемого, вынуждая замереть в прежнем положении и притвориться спящим.
Сестре вовсе не обязательно знать о том, что Микки, как сопливая школьница, ночами вздыхал в темноту спальни, скучая по своему парню, теряя сон и терпение в вынужденной разлуке. И, совершенно точно, Мэнди лучше оставаться в блаженном неведении о том, что брат сегодня испытал позорное поражение в попытках самоудовлетворения, не имея к нему стимула в виде приказа его Доминанта или возбужденного взгляда зеленых глаз, обычно контролирующих данный процесс.
Стараясь выровнить дыхание и не шевелиться, Милкович вслушивался в тихое шуршание шагов сестры, перемещающейся по квартире, вошедшей в комнату и направляющейся к раскладному креслу, на котором саб любезно предложил ей располагаться.
Вот только девушка почему-то проигнорировала гостеприимство хозяина квартиры и прошла мимо предоставленного в ее распоряжение ложа, приближаясь к кровати и продавливая матрас своим весом.
– Привет, – услышал брюнет тихий шепот рядом, поражаясь грубости голоса Мэнди, прежде чем почувствовал нежный поцелуй за ухом, увлажнивший кожу слюной, а носом втянул запах, в поисках которого метался по простыням так долго.
«Сука» – пронеслось в голове мимоходом, сопровождая резкий разворот вокруг своей оси и торопливое движение навстречу наклонившемуся к сабмиссиву Галлагеру, пересекшему несколько штатов в желании вернуться домой раньше срока.
«Мудак, блять» – обиженно проговорил кто-то в мозгу Микки, крепко вцепившегося в шею рыжего, притягивая того к себе, пока губы брюнета в темноте искали губы Йена, улыбнувшегося столь восторженному приветствию.
«Я так скучал» – сообщил Доминанту яростный укус парня, прорвавший нижнюю губу, когда, громко простонав, сабмиссив ворвался в его рот языком, дрожавшими пальцами раздирая на покрытых веснушками плечах мягкую ткань футболки, не оставляя сомнений Галлагеру в том, что еще раз от себя Милкович его хрен отпустит.
Если бы кто-то сказал Микки, что худощавая костлявая фигура станет для него самым удобным ложе, Милкович в ответ лишь улыбнулся бы этому человеку, удобнее устраиваясь на твердой груди спящего Йена.
Если бы кто-то предположил, что мягкость матраса и прохлада хлопковых простыней, ласкающих чувствительную кожу, не позволит сомкнуть глаз на протяжении не одной ночи, сабмиссив махнул бы рукой в направлении стоявшей поодаль кровати, убеждая каждого, что им с рыжим и на полу вполне комфортно.
Если бы брюнету намекнули о том, что без горячего тела Доминанта под боком и тихого сопения рядом он не сможет свободно дышать, сабмиссив бы молча кивнул, соглашаясь, зарываясь носом в основание шеи Галлагера, оставляя на коже Йена влажный след поцелуя, и блаженно прикрыл веки, наполняя легкие ароматом цитруса и своего мужчины.
Наконец, засыпая.
Комментарий к БОНУС №3. M.C.M.
Прям представляю выражение ваших недовольных мосек,
когда, дочитав главу до конца, вы вдруг поймете,
что трахаться в ней никто не будет =]
да, я жесток. да, я знаю.
но вы все равно миня любите!
========== БОНУС №4. Сделай это ==========
– Привет, – пальцами ног цепляясь за мягкий ворс ковра, Доминант, еле передвигая заплетающиеся конечности, пересек комнату, подходя к сидевшему в кресле Микки, увлеченному какой-то игрушкой на экране ноутбука, опускаясь перед сабом на колени и нежно целуя уголки напряженных губ Милковича. – Прости, Эд захотел еще раз пробежаться по проекту перед завтрашней презентацией, – устраиваясь на полу удобнее, укладывая голову на колени своего парня, сдвигая тем самым металлический корпус компьютера в сторону, повинно проговорил Галлагер.
– Вы каждый день «пробегаетесь» по нему, блять, – недовольно пробормотал брюнет, но ноутбук закрыть и убрать поспешил, чтобы освободить руки для нежных ласк рыжей макушки, покоящейся теперь на его бедрах.
– Не бухти, Мик, – взмолился Йен, не желая вновь начинать этот спор, прекрасно зная, как Милковича раздражают его постоянные задержки на работе и возвращение домой далеко за полночь, но не имея сил отказать своему шефу в оных, боясь потерять выгодное место, обещающее неплохой заработок и возможность обеспечить себе и своему парню достойное существование. – Голова раскалывается, – пожаловался Дом, прикрывая веки, чувствуя нежное прикосновение пальцев за ухом, чуть ли не заурчав от удовольствия любимой ласки.
– Есть будешь? – поинтересовался сабмиссив, вспоминая об ужине, проведенном в гордом одиночестве и ожидании Галлагера, решившего вновь променять тихий вечер в компании брюнета на сотый прогон своей блядской презентации, отбирающей у рыжего все свободное время на протяжении вот уже месяца.
– Нет, – выдохнул Йен в мягкую ткань домашних штанов Милковича, – мы пиццу заказали, – объяснил свой отказ он под недовольный вздох Микки, скрывающего свою ревность к симпатичному начальнику бойфренда за заботой о его физическом состоянии, изнеможенном постоянными переработками.