— Обо мне не беспокойся. Подумай лучше о себе.
Она сложила руки под грудью и вызывающе посмотрела на меня.
— Ты! — неожиданно крикнула. — Жалкий одинокий ищейка!
— Набрось на себя что-нибудь.
— Хорошо, но знай, приятель, скоро тебя похоронят. Когда я расскажу об этом Нейлу, он…
— Уже все знаю, — оборвал я ее, потеряв терпение.
Процедура одевания не заняла у нее много времени. Я завороженно следил, как она потянула вверх «молнию» на джинсах, бережно прикрыв волосы ладонью, надела рубашку, застегнула снизу три пуговки и, наконец, сунула ноги в открытые плетеные сандалии.
— Как насчет твоей выпивки? — спросил бармен, когда мы проходили мимо.
— Отдай ее Дэмьену, — распорядился я.
— Пошел бы он знаешь куда!
— Вот ты его и пошли, дружище, — посоветовал я ему, и Карен Морган усмехнулась.
Глава 6
Небрежно развалившись в моем кресле со стаканом в руках, Карен Морган флегматично смотрела на меня:
— Дэмьен сказал, что вы хотите знать о Морисе Даррахе. Что о нем говорить! Просто гнусный подонок!
— Понимаю вас. Он вел себя как настоящий подонок, когда вместо вас все время совокуплялся с Самантой Дейн.
— Нейл был прав, — равнодушно процедила она. — Говорил мне, что так и будет.
— Оставим его, — предложил я. — Лучше скажите, из-за чего Саманта вынуждена был покинуть яхту в Нассау?
— Кого это интересует?
— Моего клиента.
— А кто он?
— Дон Блейк.
— Вы лжете. Дон Блейк знал, что с ней случилось.
— Допустим, это он знал, — сказал я. — Но не знал почему.
— Я тоже не знаю.
— Тогда расскажите то, что знаете. Что там произошло?
Она пристально посмотрела на меня, и ее губы искривила недобрая усмешка.
— Если я и расскажу вам обо всем, это ничему не поможет, зато вы точно умрете. Вы этого добиваетесь, Холман?
— Угадали.
Она отхлебнула порядочный глоток виски и снова уставилась на меня взглядом, в котором читалось явное презрение к моему легкомыслию, потом безразлично пожала плечами:
— В тот день мы все здорово налакались и были почему-то в плохом настроении. Начали оскорблять друг друга, чем дальше, тем больше. Я не оставалась в стороне. Заявила Морису, что он порядочный ублюдок, а он заорал, что со мной все кончено. Пообещал, когда мы вернемся в Штаты, вышвырнуть меня в сточную канаву, где будто бы мне самое место. Крейг Мартин попробовал его утихомирить, тогда Даррах рявкнул, что он всего-навсего безмозглый кобель, которому нечего разевать свою вонючую пасть. Потом Тереза Клан попыталась разрядить обстановку, но только дождалась, что он и ей посоветовал убраться в свою каюту и для разнообразия погадать самой себе. Нейл Фрай обозвал ее мошенницей и вшивой блудницей. Короче, все разошлись дальше некуда. Наконец Дон Блейк предложил всем выпить мировую и забыть обо всем, что здесь наговорили, а Нейл в ответ одним ударом свалил его с ног. Саманта все это время сидела там, совершенно ничего не соображая, со своей обычной идиотской улыбкой на лице.
— Будто бы?
— Я просто обрисовала вам обстановку, — равнодушно пояснила Карен. — Все орали и вопили друг на друга, а Нейл все еще колотил Блейка. И вдруг Саманта очнулась и велела всем замолчать. Закричала, что, если они не перестанут, ей придется самой заткнуть им рты, потому что больше она не может выносить этот проклятый гвалт. На нее и внимания-то никто не обратил. Только Нейл велел, чтобы кто-нибудь дал этой кретинке еще стакан водки. Тогда Саманта посмотрела прямо на него и заявила: «Почему бы вам не прекратить доить Мориса и не начать самому как-нибудь зарабатывать себе на жизнь?» Мне показалось, что он ее тут же и прикончит! А Морис выглядел так, словно ему двинули в солнечное сплетение! Веселая была картинка! Потом Морис немного пришел в себя и заорал, чтобы она замолчала, потому что не соображает, какую чушь несет. Саманта только улыбнулась ему и выпалила: «Вам лучше поберечь свою энергию для меня, а для начала еще и прекратить трахать Крейга Мартина». Тут Морис не выдержал и закатил ей довольно сильную пощечину, но, по-моему, она ее даже не заметила, потому что продолжала спокойно улыбаться. Тереза попросила Мориса оставить Саманту в покое, и за это тоже схлопотала по физиономии. Крейг двинул Морису, прямо как настоящий боксер, но Фрай сбил Крейга с ног, и тот упал. Тогда Саманта обвела всех нас взглядом и заявила, что, когда вернется в Штаты, все как есть расскажет своему знакомому журналисту. К этому времени Дон Блейк совсем уже очнулся, вскочил на ноги, схватил ее в охапку и потащил к дверям, продолжая твердить, что ей пора отдохнуть. Он ее тащил, а она кричала: «Всю правду расскажу, обо всех, включая тебя, гнусный предатель!»
— А потом?
Карен снова пожала плечами:
— Вот и все, больше я ничего не знаю.
— Почему же наутро она сошла на берег?
— Дон Блейк сказал, что она заболела. Никого не интересовало, чем именно, потому что все были только рады расстаться с ней.
— Она не пострадала во время скандала?
— Нет. — Карен Морган невозмутимо смотрела на меня. — Разве только Блейк мог немного ушибить ее, когда тащил из салона, если вы это имеете в виду.
— И только-то? — недоверчиво протянул я. — И кто-то собирается меня убить только за то, что я выслушал эту чушь о пьяной ссоре?
— Тут все дело в его самолюбии…
— О ком вы говорите, черт побери?
— О Нейле Фрае, о ком же еще? — возмутилась она. — Он считает, что Саманта задела его самолюбие, но инцидент уже давно исчерпан и похоронен. Он не потерпит, чтобы вы, Холман, все снова раскапывали, скорее вас убьет.
— Вы стали его любовницей после того, как Даррах от вас отказался?
— Фрай нашел мне работу в этом клубе, — просто пояснила она. — Спасибо и за это, раз уж я такая невезучая. А вообще секс мне нравится, я даже получаю настоящее удовольствие от этих шоу.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Время от времени он спит со мной, хотя не скажу, что я ему очень нравлюсь. Просто ему нужен хоть кто-нибудь, а я всегда под рукой.
— Что же, благодарю и за эту бесполезную чепуху.
— Это вы все затеяли, а не я. — Она снова лениво усмехнулась. — У вас начнутся большие неприятности, Холман, когда я все расскажу Фраю.
— Давайте отвезу вас к нему, — предложил я. — Тогда сможете, не откладывая, поговорить с ним.
— Будет врать-то! — недоверчиво фыркнула Карен.
— Но я действительно хотел бы повидаться с ним, — сообщил я, нисколько не кривя душой.
— Главное, захочет ли он вас видеть?
— Почему бы вам не позвонить ему, чтобы выяснить это?
Она медленно провела языком по нижней губе:
— Позвонить и сказать, как вы заставили меня приехать сюда из клуба, и о нашем разговоре?
— А почему бы нет?
— Точно, почему бы и нет? — Она снова значительно усмехнулась. — Знаете, вы просто ненормальный!
Я допивал виски, пока она звонила и тихо бубнила что-то в трубку, так что мне ничего не было слышно. Разговор длился не очень долго. Наконец Карен положила трубку и вернулась в кресло.
— Он не хочет вас видеть. Поэтому посылает за мной машину, которая скоро будет.
— Вот это он напрасно!
— Таких подонков, как вы, нужно стерилизовать, чтобы они не размножались. — Она злорадно посмотрела на меня и добавила: — Это Нейл так сказал.
— Думаю, вы сами найдете дорогу к выходу, когда придет машина, — вскочил я на ноги. — Как раз вспомнил, что мне нужно кое-что сделать.
— Вы уходите?
— Дело в том, что во мне с давних пор сидит оборотень. Каждый вечер в это время меня охватывает дикое желание вонзить зубы кому-нибудь в горло, а вы выглядите недостаточно упитанной, чтобы доставить мне настоящее удовольствие.
Я вышел из дому, захлопнув за собой дверь, и уселся в машину. Медленно объехав вокруг квартала, остановился у тротуара за три дома от своего, выключил мотор и погасил огни. Минут через пятнадцать к моему подъезду свернул блестящий черный лимузин. Вскоре он появился снова, и я, выждав, когда он завернет за первый поворот, включил мотор и последовал за ним. Преследовать чью-нибудь машину несложно, пока об этом не подозревает водитель. Они, наверное, решили, что я слишком напуган, чтобы оставаться дома, когда за Карен приедет машина. Ведь в ней могут оказаться Грант и Герби с четкими инструкциями сделать со мной перед отъездом что-нибудь непотребное. Поэтому я рассчитывал, что сидящие в лимузине не станут поглядывать в зеркало заднего вида.
Кроме того, движение было достаточно оживленным, можно было следить за ними, не привлекая к себе внимания. Десять минут спустя мы стали подниматься по дороге, изгибами забирающуюся на каньон, пока лимузин не свернул на подъездную дорожку.
Я проехал мимо до следующего поворота, затем развернулся и медленно покатил назад, рассчитывая, что к тому времени, как я сверну на дорожку, они уже покинут машину и войдут в дом. Жилище Фрая оказалось большим двухэтажным строением без всякого намека на какой-либо архитектурный стиль. Я поставил мою машину за лимузином, вылез и, подойдя к дверям, позвонил. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и в щель настороженно выглянул Грант Денвер. Я быстро ткнул пистолет ему в живот, и он невольно отступил, освобождая проход.
— Рик Холман желает видеть мистера Фрая, — объявил я. — Но можешь не докладывать, а просто проводи меня к нему.
— Ты с ума сошел?! — хрипло спросил он. — Ему не нравятся люди, которые вот так запросто вламываются ночью в его дом.
— Кажется, это твой живот? — напомнил я ему, слегка надавив на пистолет.
— Хорошо, — уступил Денвер. — Но ты пожалеешь об этом, Холман!
— Что значит еще одно сожаление, когда вся жизнь только из них и состоит! — философски изрек я.
Мы прошли через большой холл в гостиную, на обстановку которой явно были выброшены немалые денежки, хотя она и не поражала изысканным вкусом. Откинувшись на спинку дивана, Карен Морган оживленно жестикулировала, о чем-то рассказывая парню, сидевшему напротив нее в кресле. Увидев меня, она застыла с открытым ртом. Парень медленно обернулся, следуя направлению ее ошеломленного взгляда. Это был настоящий человек-гора, с бычьей шеей и устрашающими выпуклостями мускулов, мощно перекатывающимися под тонкой тканью дорогого пиджака. На вид ему было около сорока лет. Более зловещей физиономии мне еще не приходилось встречать. На темном от загара лице выделялся уродливый мертвенно-белый шрам, сбегающий по левой щеке от подглазья к подбородку. Тяжелый взгляд тусклых серых глаз и брезгливо оттянутые вниз края узких бескровных губ не прибавляли выражению его лица добродушия.
— Это еще что за дьявольщина? — требовательно зарычал он.
— Холман, это он, — нервничая, пролепетал Грант. — Я открыл дверь, а он сразу уткнул свою пушку мне в живот, и…
— Хорош, нечего сказать! — багровея, грозно усмехнулся Фрай. — Поздней ночью звонят в дверь, а ты, чертов ублюдок, просто открываешь ее со своей идиотской гостеприимной улыбкой!
Стекляшки глаз Гранта от отчаяния подернулись дымкой.
— Прошу прошения, — забормотал он. — Я…
— Прибереги этот бред для своего некролога! — презрительно бросил ему хозяин. — Какого черта тебе надо, Холман?
— Зашел вот немного поболтать. И недурно бы выпить чего-нибудь.
— Подай ему выпить, — приказал Фрай Гранту. — Потом убирайся отсюда ко всем чертям и сунь свою тупую башку в унитаз, чтобы промылись твои заплесневелые мозги.
— Мне бурбон, — предупредительно подсказал я Гранту.
Тот налил виски, передал мне стакан. Я убрал пистолет в карман и с улыбкой его поблагодарил. Денвер ответил взглядом, в котором легко читалось обещание мучительной смерти, и вышел из гостиной.
— Почему бы тебе не попудрить носик? — обратился Фрай к Карен.
Она послушно поднялась с дивана и последовала за Грантом.
— Знаете, Холман, вы начинаете действовать мне на нервы, — с угрозой произнес Фрай.
— Да, вот только не пойму почему, — поделился я своим недоумением.
— То, что произошло на той паршивой яхте, уже история. Я предпочитаю о ней забыть и не желаю, чтобы профессиональный проныра вроде вас шлялся вокруг да около, пытаясь ее воскресить.
— Дело в том, что у меня есть клиент, который хочет знать, что случилось с Самантой Дейн.
— И ваш клиент, естественно, не Дон Блейк, — произнес он, пристально глядя на меня. — Дон все знает. Думаю, он единственный, кому абсолютно все известно о ней. Он уехал вместе с ней с яхты. Так кто же ваш клиент, Холман?
— Давайте уточним информацию, — предложил я. — Почему она покинула яхту в Нассау?
— Накануне вечером там произошла ссора. Вы уже знаете об этом от Карен.
— И у нее как будто не было никаких причин, чтобы на следующий день вдруг сойти на берег?
— Не знаю, может, ей просто надоело болтаться по морю.
— Сегодня вечером я заезжал в клуб «Табу» поговорить с Карен. Услышав обо мне, она тут же позвонила вам, а вы прислали своих головорезов меня попугать. К чему вся эта суета? Почему вдруг такая бурная реакция?
— С вашей стороны было довольно смело явиться в мой дом и приставать ко мне с нахальными расспросами, — с расстановкой произнес Фрай. — Я признаю это, Холман. Но больше не надейтесь на везение. Здесь вы ровным счетом ничего не добьетесь. Забудьте об этой истории. Найдите себе другого клиента или возьмите отпуск. Мне все равно, чем вы займетесь, но оставьте все это в покое. Иначе вам будет очень больно. Не так, как сегодня вечером. Я имею в виду настоящую боль, от которой вы будете долго мучиться!
— Но почему?
— Убирайтесь отсюда, пока еще можете сами передвигаться!
— Предполагается, что Саманта Дейн заболела, — не унимался я. — Насколько мне известно, после того как она покинула яхту, больше ее никто не видел, кроме, возможно, Дона Блейка. Предполагается, что последний месяц Дон провел в Европе, правда, неизвестно, где именно. О Саманте никто не желает говорить. И все твердят, что на яхте не случилось ничего такого, что могло заставить ее уехать. Все это очень подозрительно!
— Мне все равно, что случилось с Самантой Дейн, — презрительно откликнулся Фрай. — Это была идиотка, которая никогда полностью не приходила в себя. К тому же она стоила мне кучу денег.
— Вы имеете в виду тот фильм, в котором она не закончила сниматься? Вы спонсировали его через Дарраха?
Тусклые глаза Фрая еще больше поблекли.
— У вас длинный язык, Холман, — прошипел он.
— Почему бы вам не зайти на досуге к Терезе Клан, чтобы заглянуть в свое будущее? — посоветовал я. — Она скажет вам, что некий темноволосый высокий молодой человек собирается сделать вашу жизнь невыносимой, пока не выяснит, что стало с Самантой Дейн.
— Вон, убирайтесь вон! — заревел Фрай в бешенстве. — Убирайтесь, пока я сам вас не вышвырнул!
Я вынул из кобуры пушку и навел на него. Он засмеялся, затем двинулся ко мне, как горилла, вытянув руки вперед.
— Никогда не наводите оружие на человека, если не хотите пустить его в ход, Холман! Вы не воспользуетесь им сейчас. Вы же не собираетесь убить меня в присутствии всех этих свидетелей?
Он был прав, я быстро оглядел комнату. На шкафах тикового дерева красовались две большие китайские вазы. Они выглядели очень дорогими. Я перевел дуло вверх и нажал на спуск. Ближайшая ваза взорвалась и развалилась на тысячу осколков, которые обрушились вниз коротким, но впечатляющим дождем. Фрай остановился как вкопанный и зарычал с перекошенным от ярости лицом:
— Псих проклятый! Эта ваза стоила пять кусков!
— А сколько стоит вторая?
Послышался топот бегущих ног, затем дверь распахнулась, в гостиную ворвались Грант и Герби. Они с облегчением перевели дух, узрев, что их босс по-прежнему жив-здоров, потом на их лицах отразилась неуверенность, что же, черт возьми, делать им дальше, потому что мой пистолет был снова нацелен на Фрая.
— Мы слышали выстрел, — прыгающими губами выговорил Грант, — поэтому мы…
— Он выстрелил в мою вазу, — вне себя от злобы проревел Фрай. — Пять кусков разлетелись на тысячу осколков — из-за тебя, несчастный ублюдок! Это ты открыл ему дверь, даже не подумав об опасности! Я намерен выручить эти деньги за твою подлую шкуру, по доллару за каждый ее клочок!
Лицо Гранта посерело, а кадык не переставая судорожно дергался то вниз, то вверх.
— Ну, ладно, пойду, не хочу мешать вашей дружеской беседе, — вежливо сказал я. — А вы, Фрай, поразмыслите обо всем этом. Может, вам будет выгоднее просто потолковать со мной, а то ведь вернусь и вдребезги разнесу вторую вашу вазу.