- Будем считать сегодняшний вечер объявлением мира, - слегка улыбаюсь ему. А он целует меня в лоб, и тоже улыбается в ответ.
Так как есть больше никто не хотел, мы решили уже покинуть ресторан. Расплатившись кредиткой, мы вышли на улицу.
- Так, куда теперь? - с энтузиазмом спрашивает Ислам.
- Я не знаю. Ты заставил меня выйти из моей уютной квартиры, сейчас бы я сидела и смотрела свой сериал, поэтому, сам и думай, - скрестив руки на груди, заявила я.
- Хорошо, пойдём пока пешком. И кстати, у меня есть парочка идей, куда можно пойти ночью в Москве, но боюсь, такую милую девушку как ты, туда не пустят. Вряд ли кто поверит, что тебе есть 18, - ухмыляется он, и я уже догадываюсь, о каких он местах говорит.
- Ну да, а тебя обвинят в педофилии, - с умным видом киваю.
Тут он уже откровенно заржал.
- Я скажу, что привёл сюда свою дочку, ведь нам надо найти для неё мамочку. Я очень занятой человек, и свободен только ночью, и нам остаётся только искать по разным кабакам и стриптиз-клубам. Уверен, они войдут в моё положение, и позволят нам пройти.
Теперь смеяться начинаю я.
- Боже, - сквозь смех говорю я, - у тебя больная фантазия.
- Она у меня богатая, - многозначительно говорит он, но потом тоже улыбается, - теперь твоя очередь.
- Ты о чём?
- Скажи какую-нибудь глупость и попытайся меня рассмешить.
- Ты смеёшься почти над всем, что я говорю, даже когда я не шучу. И иногда мне кажется, что ты издеваешься.
- Я не издеваюсь над тобой, просто ты забавная, когда злишься. Знаешь, ты выглядишь как маленький ребёнок, у которого отобрали его любимую конфету, поэтому я и смеюсь.
- То есть, тебе нравится меня злить?
- Можно сказать и так. А теперь анекдот.
- Я не знаю анекдотов, в смысле, я каждый день читаю в инстаграмме тупые приколы, но они забываются...
- Оу, так ты сидишь в инстаграмме? Я подпишусь на тебя.
- И ты сидишь? Как у тебя времени хватает на всё?
- Это удобно...Иногда можно не париться со знакомствами в клубах или парках. Находишь какую-нибудь девушку и по её профилю определяешь, светит с ней что-нибудь или нет...ну, если ты понимаешь о чём я, - он заговорщически подмигивает.
- Это ужасно и отвратительно.
- Почему же? Я ведь никого не совращаю, они, считай, сами себя на блюдечке преподносят. И ты знаешь, обычно те, кто больше всего кричат о своей порядочности, в жизни оказываются, намного более предрасположены к случайной связи. Такое вот, сугубо мужское наблюдение.
- Какая наблюдательность, - язвлю я, - слушай, давай обратно к машине, а то сейчас пройдём ещё пару километров, и обратно сил вернуться не хватит.
- У меня хватит, - говорит он, - если что, понесу тебя на руках.
- Нет, спасибо...Я сворачиваю, - говорю я и так и делаю. Ему ничего не остаётся, кроме как идти следом, - Ну так вот. Недавно я сидела и рисовала, и тут меня озарило, - щёлкаю пальцами я, - не знаю, заметил ты или нет, но оказывается, кенгуру очень похож на смесь тираннозавра и оленя.
Секунду он создаёт вид бурной мозговой активности, а потом с серьёзным лицом выдаёт:
- А знаешь, и вправду похоже. Может о каком-то этапе эволюции учебники биологии умалчивают. Ну, чтоб уберечь пятиклашек от потрясений.
- Вряд ли. Это моя больная фантазия художника.
- Значит ты - художница? Чего ещё я о тебе не знаю?
- Я люблю рок, - просто говорю я
- Ты серьёзно? - он недоверчиво осматривает меня с головы до ног, - Вот оказывается, чем могут заниматься маленькие и на вид хрупкие девушки - танцевать дома и трясти головой под Хе́ви-ме́тал.
- Я не трясу головой. И чаще всего хожу в наушниках. Когда я жила ещё дома с родителями, мамин эстетический слух не выдерживал такого насилия, поэтому она обычно поднималась в мою комнату, чтоб я наконец "Заткнула этот ужас" - это её слова. И однажды папа просто принёс мне наушники и сказала: "Вот, возьми и слушай свою недо-музыку в них. Не порть в доме атмосферу порядочности". А потом в общежитии, оказалось, что и Катя не выдерживает такую музыку, да и не только она. Однажды к нам пришли жаловаться со второго этажа. Пришлось долго уговаривать, чтоб не жаловались вахтёрше.
- Да уж, нелегко живётся в этом жестоком мире истинному почитателю тяжёлой музыки.
- Вот вот, - поддерживаю я. - А расскажи про себя. Я знаю, чем ты занимаешься. Теперь уже знаю, что соблазняешь инстаграммозависимых девушек. С твоим отцом я знакома, но про маму ты никогда не говорил. И есть ли у тебя братья или сёстры?
- Во-первых, я никого не соблазняю, они сами на меня вешаются...
- Как скромно, - встреваю я.
- Так и есть, - продолжает он, - Мама живёт за границей. Они с отцом развелись, когда мне было 10, есть сводная сестра, но мы редко общаемся. Я почти её не знаю.
- Печально, - говорю я.
- Но они-то живы. Хоть и далеко. Печально - это то, что у тебя кроме брата никого нет.
- Есть бабушка с дедушкой, но я никогда их не видела. Они не общаются с мамой с тех пор, как она вышла замуж за папу. Видели её карьеристкой и пророчили ей большое будущее, но она выбрала любовь и они ей этого не простили. Они приехали на похороны, но даже не подошли к нам с Тимкой.
Воцаряется тишина. Мы дошли до машины и сели вовнутрь. Ислам молча завёл двигатель, и мы поехали. По дороге мы тоже молчали, только какая-то слезливая песенка на английском доносилась из колонок. Приборная панель показывала 23:20. Проезжая мимо супермаркета, я вспомнила, что надо бы купить на завтра продукты. Знаю, это не совсем подходящее место, да и кто со свидания возвращается с продуктами? Но ведь это никакое не свидание, а дружеская поездка. Так что всё нормально, - убеждаю я себя.
- Я тут вспомнила, - говорю я и Ислам с интересом поворачивается в мою сторону, - что нам завтра нечего есть. Поэтому останови рядом с каким-нибудь супермаркетом.
Он начинает смеяться.
- Чего ржёшь? - спрашиваю я.
- Ты смешная, Сонь. Уверен, только ты могла умудриться испортить такой романтичный вечер, бытовой фигнёй.
- Нам с братом завтра будет не до романтики, когда в холодильнике окажется пусто. Так что хватит ржать, и сделай доброе дело. Иначе, если бы ты привёз меня домой, а потом уехал, мне бы пришлось одной идти в магазин. Меня бы убили где-нибудь за поворотом. А тебя замучила совесть, за то что маленький ребёнок остался совсем один.
- Какой ужас, - продолжает он смеяться, - ладно, пошли, - говорит он, когда мы подъезжаем к большому круглосуточному супермаркету и он припарковывает машину.
- Ты можешь посидеть здесь.
- Ага, а если тебя убьют за этим поворотом, совесть меня не замучает? - и он выходит следом за мной.
Супермаркет оказывается практически пуст. Только охранники, несколько кассирш и пару покупателей. Я беру тележку, ставлю туда свою сумочку и качу в сторону хлебного отдела. Ислам молча идёт следом за мной.
- Такс-с, - говорю я, - списка с собой нет, поэтому придётся по памяти. Если что, подскажи мне, что ещё бывает нужно для нормального питания растущего организма.
- Для начала - много молочного.
- С этим у нас проблемы. Тимку очень сложно заставить выпить даже молоко...Может, поговоришь с ним, намекни о его пользе, возможно, хоть к тебе прислушается.
- Хорошо, скажу что без молочного, не видать ему чемпионский пояс. Думаю, хорошая мотивация, он ведь живёт этой мечтой...
По совету Ислама, я набираю почти полную тележку. Он ставит в неё даже то, что нам в принципе, пока не надо.
- Слушай, вот этот багет, которым, кажется, можно человека убить, нам точно не нужен. Возьмём обычный батон.
- Да ладно тебе, это же прикольно, - говорит он. Прям как ребёнок, мысленно усмехаюсь я.
На кассе мне предъявляют кругленькую сумму. Молюсь, чтоб у меня с собой было достаточно денег. Тянусь за сумочкой, но тут Ислам говорит;
- С ума сошла? Я пригласил тебя - я и оплачиваю.
- Если не забыл, ты приглашал погулять, а в магазин потащила тебя я, так что мне и платить.
- Не забыл, - говорит он, - но я не дам тебе за это расплатиться. Тем более, это был мой план, купить много лишнего, с одной коварной целью...
- Какой целью? - упираю руки в бока. - Накормить нас до смерти?
- Узнаешь позже, - говорит он, и мягко отталкивая меня за плечи, проводит кредиткой по картридеру.
Нам всё упаковали в три больших бумажных пакета, которые мы опять поставили в тележку, чтоб довезти их до багажника.
- Наверное, охранники подумали, что мы готовимся к Апокалипсису и затариваем бункер, - говорю я.
- Тогда они наверняка, мне обзавидовались. Не каждому может повезти оказаться с такой красавицей в замкнутом пространстве, - говорит он, загружая в багажник наши пакеты.
Хорошо, что он не смотрел в этот момент на меня, и не видел мои, покрасневшие от смущения, щёки.
- Ты такая милая, когда краснеешь, - не оборачиваясь, говорит он. Блин, неужели он так хорошо меня знает, что даже не глядя понимает, в каком я состоянии?
- Хватит уже, - отдёргиваю его, - отвези меня домой.
- Слушаюсь, - делая серьёзный тон, говорит он, - но сначала надо вернуть тележку.
Тут мне в голову приходит идея и со словами:
- Сейчас повеселимся, - я сажусь в пустую тележку так, чтоб свисали ноги, - давай, прокати меня немного, - говорю я Исламу. Он выглядит потрясённым, но потом хватается за поручень и катит меня по парковке, набирая скорость. И вот он крутит меня с такой скоростью, что в глазах уже рябит, и я начинаю хохотать. Все уже и так решили, что мы сошли с ума, поэтому мне всё равно, что они ещё подумают. Достаю телефон и делаю кучу наших дуратских фоток, но некоторые из них и вправду выходят отличными.
- Притормозииии, - кричу я ему спустя минут десять, но он лишь улыбается и нарезает ещё один круг, - ну всё, я накаталась, сейчас меня стошнит.
- Каждый парень мечтает в конце вечера остаться без рубашки...и не только, - говорит он, а я снова краснею, понимая что он имеет в виду. Наконец, он останавливается, и я пытаюсь вылезти из тележки, но это оказывается сложнее, чем я думала. И тут Ислам подхватывает меня на руки, и задерживая в своих руках чуть дольше, чем нужно, мягко опускает на пол.
Тележку мы вернули и пошли обратно к машине. В зеркале заднего вида, я замечаю как смеются охранники.
Подъехав к нужному подъезду, мы выходим, и Ислам говорит:
- А вот и мой план - с такими пакетами ты одна не справишься, поэтому я помогу тебе их донести. Согласись, гениальный способ напроситься к девушке в гости.
- Я могла бы позвонить своей подруге и попросить её выйти мне помочь. Что бы ты сделал тогда?
- Сказал бы, что только настоящий мудак, может позволить двум хрупким девушкам тащить такие тяжести одним. В общем, я выглядел бы как настоящий джентльмен и девушка растаяла.
- Слушай, у тебя что, друзей-парней нет, чтобы делиться с ними идеями соблазнения девушек?
- Есть, но они уже ветераны в таких делах и всё это знают.
- Доставай своими советами какую-нибудь другую девушку тогда.
- Не могу. Я уже выбрал тебя, - подмигивает он мне.
- И за что мне такое "счастье"? - закатываю я глаза и молча иду за ним следом.
В лифте он мне говорит:
- Спасибо за приятный вечер.
- Тебе спасибо. Я повеселилась.
- И спасибо, что была сегодня не в том ужасном платье, иначе вечер закончился бы в обезьяннике, по крайне мере для меня.
Я смеюсь и говорю:
- Я выбросила его.
- Отличная идея, - одобряет он.
Мы выходим и я надеясь что Катя ещё не спит, нажимаю на звонок, и через пару секунд слышу за дверью шаги.
- Приветик, ребятки, - говорит Катя.
- Привет, - говорю я, - познакомься - это Ислам. Ислам, это Катя.
- Очень приятно, - говорит она, - наслышана о тебе.
- Надеюсь, только хорошее, - усмехается он.
- Только хорошее, - подтверждает она, - особенно от Тимурки.
- Он спит? - спрашиваю я, ставя пакет на пуфик. Ислам делает то же самое со своими пакетами.
- Да, еле заставила. Очень активный ребёнок.
- У него сегодня тренировок не было, вот и прёт из него энергия. Спасибо что присмотрела за ним.
- Да не вопрос, обращайся, - говорит она, - ну, спокойной ночи, Ислам. Соня, жду на кухне, - говорит она и удаляется.
- Спокойной, - вслед отвечает ей Ислам.
- Ещё раз спасибо за всё. А теперь пора твоему плану дать трещину. В дом приглашать не буду, - подкалываю я.
- Это я уже понял, - говорит он, подходит ко мне и крепко обнимает. Сначала я растерялась, но потом обняла в ответ. Вполне дружеское объятие...Вот только, не услышал бы он бешеный стук моего сердца, - Пока, Соня, - говорит он и отпускает меня. Через несколько секунд, я остаюсь в коридоре одна, закрывая за ним на ключ дверь.