Я решил, что в последнюю очередь её будут искать в автопрокате в аэропорту. Мне всё равно придется ехать туда встречать своего адвоката. Он прилетал из Лос-Анджелеса ближе к вечеру.
Я очень тихо проехал по шоссе, совладав с привычкой резко ускоряться и внезапно менять полосу — пытался не выделяться — и, добравшись до места, припарковал Акулу между двумя автобусами ВВС на служебной стоянке в километре от аэровокзала. Очень высокие автобусы. Пусть поебутся. Немного прогуляться пешком пойдет им только впрок.
К тому времени, когда я добрался до аэровокзала, пот лил с меня градом. Но это нормально. В тёплом климате я всегда обильно потею. От заката до рассвета моя одежда пропитана потом, хоть выжимай. Поначалу меня это беспокоило, но когда я пошёл к врачу и поведал ему свою дневную норму алкоголя, наркотиков и яда, он велел мне возвращаться тогда, когда я перестану потеть. То будет критическая точка, сказал он, знак того, что моя донельзя перегруженная выделительная система пришла в окончательную негодность. «Я верю в естественные процессы, — сказал он. — Но в вашем случае … в общем, мне не известны прецеденты. Поживём — увидим и будем лечить то, что останется».
Я просидел в баре два часа, попивая «Кровавую Мери», чтобы не сбавлять обороты, и наблюдая прилетающие из Лос-Анджелеса самолеты. Почти сутки я ничего не ел, кроме грейпфрутов, и моя голова плыла, сорвавшись с якоря.
Надо следить за собой. Возможности человеческого тела всё-таки не безграничны. Не стоит падать под стол с кровью из ушей прямо в аэропорту. Не в этом городе. В Лас-Вегасе слабых телом и умом добивают.
Я это осознал и сидел тихо, даже когда чуял симптомы подступавшего кровавого пота. Но они прошли. Я заметил, что официантка занервничала, поэтому заставил себя встать и на негнущихся ногах вышел из бара. Адвокат так и не объявился.
Спустился в кабинку VIP-проката, поменял Красную Акулу на Белый Кабриолет «Шевроле». «Из-за этой проклятой машины я поимел кучу неприятностей, — пожаловался я. — У меня такое чувство, что меня из-за нее унижают, особенно на заправках, когда приходится вылезать и открывать капот самому».
— Ну … ясное дело, — ответил мне клерк. — По-моему, вам нужен «Мерседес 600 Таун-Крузер Спешл» с кондиционером. В нем можно даже возить свой бензин, если хотите. Мы предусмотрели такую возможность …»
— Я что, похож на фашиста? Мне нужна только настоящая американская машина!
Сразу пригнали белый «Куп де виль». Сплошная автоматика. Сидя в красном кожаном кресле водителя, нажатием нужной кнопки я мог управлять каждой мелочью. Чудо техники: на десять штук прибамбасов и роскошных Спецэффектов. Нажимаешь кнопку — и задние окна выскакивают как лягушки в пруду от динамита. Белая брезентовая крыша поднимается и опускается, как вагончик на американских горках. На приборной панели таинственно мерцают лампочки, циферблаты и счетчики, в которых мне ни за что не разобраться, но я ничуть не усомнился, что мне достался превосходный автомобиль.
Разгонялся «Кадиллак» не так быстро, как Красная акула, но набрав скорость до 130 км, он превращался в ураган на колесах ….Мчишься по пустыне, сидя в мягком кресле этой массивной элегантной машины и чувствуешь, будто проносишься сквозь ночь на старом калифорнийском экспрессе «Зефир».
Всю сделку я провернул при помощи кредитной карточки, которая, как я потом узнал, была «аннулирована» — то есть я совершил подлог. Но Большой Компьютер меня еще не вычислил, и пока я считался привилегированным заемщиком.
Позже, вспоминая эту сделку, я четко представлял себе непременно последовавший вслед за ней разговор:
— Здравствуйте. Это VIP прокат автомобилей в Лас-Вегасе. Мы хотим проверить номер 875-045-616-B. Это не срочно, обычная проверка …
(Долгая пауза на том конце провода. Затем:) «Твою мать!»
— Что?
— Прошу прощения …. Да, этот номер у нас проходит. Он занесён в чёрный список. Немедленно свяжитесь с полицией и не выпускайте его из виду.
(Еще одна долгая пауза) Ну ….эээ … вы знаете, в нашем чёрном списке его нет, и … а … номер 875-045-616-B только что покинул нашу стоянку в новом кабриолете марки «Кадиллак».
— Как?!
— Так. Он давно уехал. Полностью застрахован.
— Куда?
— Кажется, в Сент-Луис. Да, так написано на кредитке. Рауль Дюк, левый защитник и лучший отбивающий «Сент-Луис Браунс». Пять дней по 25 долларов, плюс 25 центов за каждую милю. Его карточка была действительна, так что отказать мы ему не могли …
Это правда. Прокатное агентство не имело законных оснований ко мне придраться, поскольку моя кредитка была формально действительна. В течение следующих четырех суток я катался на этой машине по всему Лас-Вегасу — даже проезжал мимо главного офиса фирмы на Парадайз-бульвар — и хоть бы одна сволочь мне что сказала.
Это одна из особенностей вегасского гостеприимства. Главное и основное правило — Не Обувай Местных. А на остальное всем плевать. Если что, закроют глаза. Если бы завтра утром завтра утром в «Сахаре» поселился Чарли Мэнсон, его бы стали беспокоить, давал бы только щедрые чаевые.
Взяв напрокат машину, я поехал прямо в гостиницу. Адвоката по-прежнему было не видать, поэтому я решил заселиться один — хотя бы забраться в помещение и избежать психоза на людях. Я оставил Кита на VIP-стоянке и с опаской побрел в вестибюль с одним маленьким кожаным ранцем в руке, который только что изготовил для меня на заказ друг-кожевник из Боулдера.
Мы забронировали номер во «Фламинго», нервном центре Главной улицы: прямо напротив «Дворца Цезаря» и «Дюн» — мест проведения Конференции по борьбе с наркотиками. Почти все делегаты остановились в «Дюнах», но те из нас, кто по-модному опоздали с регистрацией, получили номера во «Фламинго».
Внутри было полно копов. Я сразу это заметил. Большинство просто стояли, напустив на себя праздный вид, все одетые в одинаковые дешёвые курортные шмотки: тениски и клетчатые бермуды, из которых в прорезиненные «пляжные сандалии» спускались безволосые бледные ноги. Жуткая сцена — как будто попал в крупнейшую засаду. Если б я не знал о конференции, мой разум бы, наверное, не выдержал. Такое впечатление, что сейчас в любую минуту кто-то упадет под градом пуль, возможна вся семья Мэнсона.
Я явился не вовремя. Почти все окружные прокуроры и прочие жандармы уже заселились. Теперь они стояли в вестибюле и мрачно рассматривали вновь прибывших. Засада Века на деле оказалась сборищем двух сотен копов в отпуске, которым нечем заняться. Они не замечали даже друг друга.
Я подошел к стойке регистрации и стал в очередь. Передо мной был начальник полиции из маленького городка в Мичигане. Его похожая на Спиро Агню жена стояла справа в метре от него, а он ругался с администратором:
— Послушай дружок, я тебе говорю: вот открытка, где написано, что у меня здесь бронь. Чёрт, я приехал на Конференцию окружных прокуроров! Я заплатил деньги за свой номер.
— Извините, сэр. Вы в списке опоздавших. Вашу бронь перевели в … э … мотель «Лунный свет», это на бульваре Парадайз, очень приятное место, всего в шестнадцати кварталах отсюда, там есть свой бассейн и ….
— Ах ты педрила! Зови сюда управляющего! Мне надоело слушать твою брехню!
Появился управляющий и предложил вызвать такси. То, видимо, был уже второй, или даже третий акт драмы, разыгравшейся задолго до моего появления. Жена начальника полиции рыдала. Его приятелям — стайка, которую он собрал вокруг себя для поддержки — было неловко за него заступиться, даже сейчас, когда этот мелкий злобный коп бросался в последнюю и решающую атаку на администратора. Они знали, что он проиграл; он нарушал ПРАВИЛА, и люди, в чьи служебные обязанности входило следить, чтобы правила соблюдались, говорили ему: «свободных мест нет».
Постояв минут десять в очереди за этим буйным мудаком и его дружками, я почувствовал приступ ярости. Как этот коп — подумать только — коп! — смеет кому-то что-то втирать о правах и здравом смысле? Мне доводилось иметь дело с такими скотами — и, я чуял, доводилось и администратору. У него был вид человека, которому в свое время изрядно поебали мозг злобные копы, помешанные на правилах …
А теперь он швырял им в лицо их собственные доводы: неважно, кто прав, кто неправ …. неважно, кто заплатил, а кто нет … важно то, что сейчас, впервые в жизни, я могу отыграться на Свинье: «Идите вы в жопу, сэр. Здесь я главный, и я говорю вам, что для вас у нас места нет».
Я с удовольствием наблюдал за этой показательной поркой, но вскоре у меня закружилась голова, расшалились нервы и нетерпение возобладало над развлечением. Поэтому я обошел свинью и обратился к администратору.
— Простите, что перебиваю, но у меня забронирован номер, и если можно как-нибудь проскочить и не мешать вам …
Я улыбнулся, давая ему понять, что оценил его хладнокровное издевательство над стайкой копов, что стояли сбитые с толку и таращились на меня как на выползшую к стойке ондатру.
Выглядел я не ахти: старые джинсы «Ливайс» и белые баскетбольные кеды … и гавайская рубашка за десять песо, что давно разошлась по шву на плече от ветра на дороге. Трехдневная щетина, как у заправского алкоголика, глаза скрыты за зеркальными стеклами очков.
Но в голосе моем звучала уверенность человека, знавшего, что у него забронирован номер. Я поставил на предусмотрительность своего адвоката … не желая при этом упустить возможность подколоть копа:
… и угадал. Номер забронирован на имя моего адвоката. Администратор позвонил в колокольчик, чтобы вызвать носильщика. «С собой у меня сейчас больше ничего нет, — сказал я. — Всё остальное — вон в том белом кабриолете, Я показал на красовавшийся перед входом «Кадиллак». — Попросите кого-нибудь подогнать его к номеру».
Администратор дружелюбно ответил: «Не извольте ни о чем беспокоиться, сэр. Приятного пребывания в нашей гостинице. Если что-то понадобится, звоните в регистратуру».
Я с улыбкой кивнул, краем глаза оценив реакцию в стане ошарашенных копов. От неожиданности они выпучили глаза. То есть как это так: они всеми доступные им средствами выбивают уже оплаченный номер — а тут подваливает и отодвигает их в сторонку какой-то зачуханный тип, по виду — бродяга из северного Мичигана. Да еще с полной горстью кредиток! Господи! Куда катится этот мир?
3. Лютая Люси … «Зубы как бейсбольные мячики, глаза, как застывшее пламя»
Я отдал сумку коридорному и велел ему принести литр виски, полтора «Бакарди Аньехо» и ведерко льда, чтоб хватило на весь вечер.
Наш номер находился в дальнем корпусе «Фламинго». «Фламинго» — это больше, чем гостиница, это скорее обделенный финансированием огромный клуб «Плейбой» посреди пустыни. Девять отдельных корпусов с общими проездами и бассейнами — обширный комплекс, иссеченный лабиринтом из пандусов и подъездных дорожек. Чтобы дойти от стойки регистрации до нашего крыла мне понадобилось минут двадцать.
Я собирался зайти в номер, получить выпивку и багаж, а затем в ожидании адвоката скурить последний кусок сингапурского гашиша и посмотреть Уолтера Кронкайта. Перед Конференцией по наркотикам мне была необходима передышка, минута покоя, убежище. Это задание совсем не то, что «Минт-400». Там требовалось наблюдать, здесь — участвовать. И отношение должно быть совершенно другим. На гонках мы вращались в толпе близких по духу людей, а если порой вели себя грубо и оскорбительно. . что ж, то был всего лишь вопрос меры.
Но в этот раз оскорбительным будет само наше присутствие. Мы обманным путем проникнем на конференцию и сразу окажемся среди тех, кто собрался ради того, чтобы сажать в тюрьму таких, как мы. Мы будем для них Угроза, причем не таящаяся, а вызывающе невменяемая и бесцеремонно дерзкая … мы не собирались что-то доказывать в плане социологии или даже просто стебаться. То был вопрос образ жизни, чувства ответственности и даже долга. Раз Свиньи собирались в Вегасе на большую конференцию по наркотикам, мы считали, что там должна быть представлена и наркококультура.
Кроме того, я так давно утратил адекватность, что подобная выходка казалась мне совершенно логичной. С учетом всех обстоятельств я пребывал в полном согласии со своей кармой.
Пребывал … пока не отворил большую серую дверь в мини-люкс 1150 в Дальнем Корпусе. Воткнув ключ в замок с мыслью «эх, вот я и дома!», я распахнул дверь. Дверь уперлась во что-то, что я тут же опознал как человеческое существо. Девица неопределенного возраста с лицом и комплекцией питбуля. В мешковатой синей сорочке и злыми глазами …