И даже используя паяльную лампу, необходимо было приложить к этому некоторое терпение.
— И кем же вы собираетесь там работать, Одри?
Одри побледнела.
— Я еще не решила, Миссис Престон.
— О, я уверена, у вас очень богатое резюме. Вы найдете много готовых, платежеспособных и умелых работодателей в Калифорнии, — произнесла моя мать и послала Одри леденящую душу улыбку.
— Достаточно, — огрызнулся я, находясь в ярости. — Единственная причина, по которой мы все еще здесь — это Тод, и я хочу, чтобы ты знала о том, что Одри рассказала мне все то, что ты ей наговорила. Ты можешь быть настолько невыносимой, насколько тебе это нравится самой. Но тебе нужно услышать это от меня, твоего сына, о котором, как ты утверждаешь, сильно заботишься, что твое поведение ничего не изменит. Одри и я просто вычеркнем тебе из нашей жизни и нашего будущего. Это твой выбор, мама.
Моя мать повернулась ко мне, ее взгляд немного смягчился.
— Пожалуйста, не говори такие вещи, Джеймс. Ты всегда слишком суров со мной.
— Ты единственная, кто была такой жестокой. С меня хватит. Одри теперь часть моей жизни, — сказал я, и взял руку Одри, переплетя наши пальцы. — Я люблю ее. Ты не можешь запугивать ее, и если ты не относишься к ней с уважением, которого она заслуживает, то ты больше никогда не услышишь обо мне снова.
— Джеймс, — сказала мама. — Если ты решил завести отношения с Одри, то я поддержу их. Я не догадывалась, что у тебя это серьезно.
Она заставила себя улыбнуться нам.
— Я могу быть доброжелательной, видишь? Ты же никогда не доверял мне.
— Это потому, что ты не заслуживала этого, — произнес я.
Она кивнула и вцепилась в свой коктейль «Мимоза» (прим.Смесь шампанского и апельсинового сока), и впервые я заметил, что ее руки выглядели дряблыми.
— Возможно, ты прав, говоря об этом, дорогой.
— Ну, это было ужасно, — сказала Одри после завтрака. — Но, по крайней мере, кажется, что она вняла твоим словам.
— Ни секунды в это не верь, — произнес я.
Мы изменили свои планы и решили отправиться на экскурсию по подводному плаванию с трубкой вместе с Тодом, Иви, Коулом, Дженни и кем-то там еще. В настоящий момент я был рад держать дистанцию межу своими родителями и собой.
— Моя мать состоит из множества вещей, но сожаление не является одной из них.
— Ты считаешь, что это было все для отвода глаз?
Я задумался на мгновение.
— Да. Этот спектакль был больше для меня, чем для тебя.
— Что же мне делать? — спросила она.
— Находиться рядом со мной. Там, где я смогу держать ее от тебя на расстоянии.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты снова собираешься надеть на себя то черное бикини? — спросил я. — Потому что, если ты его наденешь, то я не знаю, удержусь ли я, чтобы не взять тебя прямо на глазах у людей.
Она засмеялась.
— Ты хочешь, чтобы я надела закрытый купальник взамен раздельного?
— Черт возьми, нет, — сказал я.
Она пошла переодеваться, и спустя несколько минут позвала меня с заднего двора дома. Я вышел и увидел ее, стоящую под летним душем, в котором пар от горячей воды создавал вокруг нее облако. Она ждала меня в своем черном бикини, о котором я упоминал ранее.
Как и предполагалось, я затвердел, только взглянув на нее.
— Позволь мне сейчас позаботиться о тебе, детка, — сказала она и опустилась передо мной на колени.
Она начала поглаживать мои шары, которые потяжелели от ее прикосновений.
— Именно так мы можем расслабиться и понаслаждаться подводным плаванием.
Она спустила мои плавки и взяла меня в рот, начав облизывать и сосать мою жесткую длину, пока я стоял, ничего не соображая.
Через пять минут я кончил так сильно, что уже и не помнил своего имени. Но только не ее. Ни при каких обстоятельствах я не мог забыть ее имя.
Я отвел Коула в сторону вниз к причалу.
— Как у тебя дела с Дженни?
— Потрясающе. Она невероятная. Я никогда не встречал никого, похожего на нее.
Я вскинул брови.
— Ты говоришь о ней в сексуальном плане? Или как о человеке?
— Я не думал, что надо было проанализировать это, — сказал Коул. – Но я говорил и о том, и о другом.
— А что будет с вами по окончании этой поездки? — спросил я.
— А что будет с тобой и Одри? — спросил он вызывающе. — Я первый спросил, если ты помнишь еще тогда, в Бостоне.
— Я предложил ей переехать со мной в Калифорнию, — ответил я. — Я люблю ее.
— Как говорит Дженни, о, мой хренов Бог, Джеймс. Я так горжусь тобой, — он похлопал меня по спине и ухмыльнулся. — Я знал это.
— Ладно, ты был прав, — сказал я и ухмыльнулся ему в ответ. — Теперь я хочу знать, был ли я прав насчет тебя.
— Ага, — буркнул Коул, — Это должно быть занятно.
— Я думаю, что ты испытываешь настоящие чувства к этой девушке, — произнес я. — У тебя, может быть, эмоциональный стояк на нее.
Коул посмотрел на меня задумчиво и кивнул.
— Это очевидно, да? И очень большой.
— Он не больше моего, но ты можешь его увидеть.
— Ха, — произнес Коул и посмотрел на Дженни, которая в это время смеялась и болтала с Одри. — Я думаю, что, возможно, влюблен в нее.
Его челюсти сжались, когда он произнес эти слова.
— Дженни сказала Одри, что ты предложил ей купить дом, когда мы вернемся.
— Верно, — сказал Коул. — Я спросил ее, что она желает, и она ответила мне, что хотела бы квартиру в кондоминиуме в Саут-Энде и «Range Rover». Так что я сказал ей, что будет сделано.
— А что, если это не то, что она хочет?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Коул.
— А что, если она хочет, чтобы ты был ее парнем?
— Я чертовски надеюсь, что она хочет, чтобы я был ее парнем, когда я куплю ей квартиру и «Range Rover».
Он смотрел на меня в замешательстве.
— Она расстроена или что-то типа того? Она даже не играла с моими шарами прошлой ночью.
— Коул, пожалуйста,—.
— Нет, но она всегда это делает. Я и не знал, что был неправ, а она мне даже не сказала. Ведь для нее необычно так себя вести, она всегда открыта со мной. Я имею в виду по-настоящему открыта —
— Остановись, — сказал я, подняв руки вверх в знаке притворной капитуляции. — Пожалуйста, ради всего святого, избавь меня от подробностей. Все, что я знаю, это то, что она сказала Одри, что ты предложил ей, и что она хочет больше.
— Больше, чем квартира и машина?
— Да, Коул.
— Что именно? — спросил он в недоумении.
— Например, ты. В квартире и машине.
— Я так и планировал быть с ней в квартире и машине, — сказал он. — В этом-то и заключалась вся идея.
— Ты должен сказать ей об этом, — произнес я. — Только, чтобы ей было это понятно. Иногда им необходимо услышать это предложение с восклицательным знаком.
— Говоришь про себя, брат? — сказал он и послал мне кривую ухмылку.
Глава 9
Одри
Мы плавали весь день, смеясь и болтая, наслаждаясь окружающей нас красотой. Мне, наконец-то, удалось остаться на корабле на минутку наедине с Дженни, пока все остальные находились в воде. Капитан не мог нас услышать, так как занимался своими приборами.
— Итак, между тобой и Коулом есть улучшения? — спросила я.
Чуть ранее у них с Коулом была длительная прогулка вдоль пляжа. С тех пор они держались за руки и целовались, выглядя при этом настоящей парой.
— Вы вместе, и, похоже на то, что ты переполнена романтическими чувствами.
— Я решила с ним поговорить. Как мы с тобой и договаривались.
Дженни сняла солнцезащитные очки и надела их на шляпу, чтобы я смогла увидеть ее глаза, которые светились от счастья.
— Быть смелой — это была твоя идея, если я все правильно помню, — напомнила я ей.
— Все правильно, потому что я жутко умная, — произнесла Дженни и засмеялась. — Он сказал мне, что любит меня, Дри, и хочет переехать ко мне, как только мы вернемся из поездки.
— Это так здорово, — ляпнула я, так как никакие другие слова не приходили мне на ум.
Дженни была моей лучшей подругой, и она искала свое счастье, думая, что никогда его уже не найдет.
— Мы можем устроить двойное свидание, — сказала она. — И это будет место в ложе с начала и до конца, детка.
— Это безумие, правда? — спросила я. — Кто бы мог подумать?
— Я, — сказала Дженни. — Вот тот, кто скажет тебе, что « я же тебе говорила».
— Ты говорила, — призналась я и вздохнула.
Несмотря на то, что над нами светило яркое солнце, черные тучи сгущались надо мной.
— К сожалению, для меня это не только приятное времяпрепровождение. Помнишь, когда мы с тобой вчера вечером возвращались в ресторан, Миссис Престон перехватила меня? Оказывается, она наняла частного детектива, чтобы выяснить все обо мне, Дженни. Она знает, что я занимаюсь эскортом. Она знает также и о тебе.
— Она — дьявол, — сказала Дженни и перекрестилась. — Я не должна оставаться с ней в одной комнате. Что она сказала?
— Она угрожала мне и хотела откупиться, чтобы я исчезла. Знаешь, с большой степенью вероятности этого и следовало ожидать.
Дженни фыркнула.
— Ты сказала об этом Джеймсу?
— Рассказала. Он был в ярости, — ответила я. — Он сообщил ей этим утром, что я переезжаю к нему, и что он любит меня.
— Аж, мурашки по коже, — сказала Дженни и провела вверх и вниз по своим рукам. — А что она ответила?
— Почти ничего. Я не думаю, что она хотела разозлить его еще больше, — произнесла я. — Поэтому остерегайся ее. Она — барракуда.
— Я справлюсь с ней, — сказала Дженни и тряхнула кудрями. — Очень плохо, что я не могу использовать подводное ружье на ее костлявой заднице.
Радуясь солнцу и хорошим новостям о Дженни и Коуле, я почти забыла о Миссис Престон и ее угрозах. Почти.
Когда мы вернулись в гостиничный комплекс, Джеймс вместе с Тодом и Коулом пошли выпить пива и покурить сигары. Желая дать им время на мужские разговоры, я отпросилась, сославшись на крайнюю необходимость побыть в тени. Я направлялась к себе на виллу, на которой я чувствовала себя в безопасности, когда Миссис Престон неожиданно вышла из-за кустов и снова схватила меня за запястье.
— Ой, Боже, — вскрикнула я — Вы сидели в засаде, ожидая меня?
— Что-то вроде того, — сказала она, посылая мне фальшивую улыбку, от которой по моей спине пробежала дрожь.— Где мой сын?
— С Тодом и Коулом. Но они здесь рядом, и могут услышать меня, — сказала я.
Я не была в этом уверена, но она об этом не знала.
— Почему вы не сели на самолет сегодня утром? — спросила она.
Я глубоко вздохнула.
— Потому что я люблю вашего сына, Миссис Престон, а он по-настоящему любит меня. Я не могу покинуть его только потому, что вы не одобряете меня.
Я взглянула на нее, испытывая желание пригвоздить ее на месте.
— Я выслушала все, что вы сказали мне о том, что я не являюсь тем человеком, который нужен Джеймсу, и я во многом с этим согласна. Но дело в том, Миссис Престон, что мы, правда, любим друг друга, а когда ты влюблен, то сесть на самолет и принять взятку от матери твоего парня — это все лишено смысла. Единственное правильное решение, так это остаться вместе.
Она отпустила мое запястье, и я сделала шаг в сторону от нее.
— К сожалению, я должна сообщить вам, несмотря на то, что я говорила этим утром, что я по-прежнему не одобряю ваши отношения с Джеймсом, — Селия внимательно изучала мое лицо. — Мой сын может быть более сентиментальным, чем я полагала.
— Может, он просто счастлив, — произнесла я, потирая запястья. — Прошло немало времени. Мне жаль, что вы не можете себе позволить порадоваться за него.
— Он не может жениться на проститутке, — сказала она, как само собой разумеющееся.
— Мы не собираемся пожениться, — произнесла я, не позволяя ей вывести меня из себя. — Мы собираемся просто жить вместе для начала.
Я послала ей искусственную улыбку, и я не шутила.
Она выпрямилась во весь свой рост, как будто готовилась сделать заявление.
— Одри, я верила, что вы принимаете интересы моего сына близко к сердцу. Теперь я вижу, что вы позволяете ему управлять собой. Либо это так, либо вы слишком эгоистичны, чтобы понять, что собираетесь его уничтожить.
Ярость клокотала внутри меня.
— Я не эгоистка. Я просто люблю Джеймса, вот и все. И он не управляет мной, Миссис Престон, и вы также не являетесь кандидатом на эту позицию.
В этот момент я вспомнила, что она говорила об Иви, что та идеально подходит для Тода, так как ею легко управлять.
— Ох, ты это ясно дала понять, — огрызнулась Миссис Престон. — Теперь я вижу, что ты — проблема, и что не желаешь сотрудничать со мной, чтобы решить ее. Это очень плохо. Потому что теперь ты по-настоящему разобьешь сердце Джеймса.
— Как это понимать?
— Это значит, что нет никакого варианта на благословенной богом земле, что я позволю двадцатидвухлетней проститутке иметь отношения с моим старшим сыном, не говоря уже о том, чтобы оставить в покое, позволив переехать к нему. С вами может случиться что-то очень плохое, дорогая. Такие вещи решаются сами собой. Это удача для Престонов, — прошипела она.
Внезапно солнечный свет показался мне слишком ярким, и я почувствовала, что у меня закружилась голова, и мой мир разлетелся на кусочки. Селия говорила Джеймсу эти слова про «удачу для Престонов» в тот день, когда погибла его школьная подруга.
— Черт побери, — выругалась я.
Селия посмотрела на меня невинными глазами, и ледяной страх пополз по моей коже.
— Безусловно. Увидимся, Одри, — сказала она.
Позже, анализируя наш разговор, я поняла, что она, конечно же, ни в чем не признается.
Селия только подтвердила мои наихудшие опасения насчет нее. Я расхаживала по вилле, вздрагивая от каждого малейшего звука. Наконец-то, Джеймс вернулся, и я открыла ему дверь. Он был таким непринужденным и счастливым, выглядел таким сексуальным и загорелым, и от него слегка пахло пивом.
Он смотрел недоуменным взглядом на меня, расхаживающую перед ним взад и вперед.
— Одри, — сказал он. — Мы же в раю. Ты должна расслабиться. Не похоже, что это хорошо работает в твоем случае.
Я сжала и разжала кулаки.
— Я столкнулась с твоей матерью на обратном пути сюда.
— Превосходно, — пробормотал он, потирая лицо. — И что она теперь сделала?
Я остановилась.
— Ты можешь подумать, что я сумасшедшая.
— Это моя мать — сумасшедшая.
— Она по-настоящему ненормальная, Джеймс, — сказала я, нервно теребя свои руки. — Она угрожала мне.
— Она угрожала тебе вчера.
— Это была реальная угроза, — сказала я, наблюдая за его лицом. — Она сказала, что я никогда не перееду к тебе. Что со мной может случиться что-то плохое для начала. И что «удача для Престонов» позаботиться обо всем.
Хотя Джеймс и смотрел на меня, но, казалось, что он ничего не видит перед собой.
— Что? — наконец, спросил он. — Какими были ее точные слова?
Я с трудом сглотнула.
— С вами может случиться что-то плохое. Такие вещи решаются сами собой. Это удача для Престонов.
— Ты уверена?
— Эти слова от страха врезались мне в память, — ответила я.
— Черт побери, — пробормотал Джеймс.
— Это именно то, что и я сказала.
— Она убила Даниэль или организовала ее убийство…
Джеймс присел на кровать, по-прежнему не видя ничего перед собой.
— Я не могу в это поверить.
— Она ни в чем не признается, Джеймс. Она просто произнесла фразу, и у меня как будто в голове щелкнуло. Она же не знает о том, что ты мне все рассказал. И неважно, что произошло на самом деле, она действительно не убивала ее, так как была дома с тобой, когда Даниэль умерла, так ведь?
Он кивнул, находясь в каком-то онемении.
— Так что это была не она, не лично она, во всяком случае. Может быть, она чувствовала себя ответственной за то, что так расстроила Даниэль той ночью. Может быть, именно это она имела в виду.