Повернувшись, Элинор увидела маркиза и его жену, которые спускались по склону. За ними следовали Бьянка, лорд Уэверли, мистер Доусон и Эмма.
— Разумный мужчина никогда не упустит возможности стать героем, Этвуд, — ответил виконт, когда выбрался из пруда. — Ты сам учил меня этому.
— Не отрицаю. — Смеясь, они похлопали друг друга по спине.
— И тебе даже удалось сохранить большую часть одежды, когда ты пошел в воду, — добавил мистер Доусон. — Браво!
— Что же тут удивительного? Я могу вести себя цивилизованно, когда обстановка позволяет, — сообщил виконт, приводя в порядок рубашку.
Элинор смущенно подала лорду Бентону жилет и куртку, не сомневаясь, что все гадают, как же это они оказались тут вместе.
— Он спас мой корабль! — воскликнул Александр, пробравшись в середину толпы. — Он поступил благородно!
— Манеры, молодой человек, — укорила его няня, спешившая за ним. — Прошу у всех прощения. Мой питомец иногда выглядит своевольным, особенно когда взволнован.
— Ничего страшного, — ответил виконт, затем наклонился и взъерошил мальчику волосы. — Хотя няня права. Ты забыл, что светские люди должны при знакомстве представляться.
Александр заставил няню гордиться им. Он кланялся леди и пожимал руки джентльменам, когда лорд Бентон называл ему имена присутствующих. Затем он снова поблагодарил виконта, прежде чем няня увела его.
— Какой прелестный мальчик, — задумчиво произнесла леди Доротея.
— Он маленький чертенок, — улыбнулся виконт. — Но я рад, что все обошлось. Он так любит свой кораблик.
— Как же вам удалось достать его из озера, не замочив одежды? — спросил лорд Уэверли.
Виконт приступил к остроумному, преувеличенному отчету о спасении, и вскоре слушатели уже дружно смеялись. Когда они, разделившись на пары, снова побрели к холму, Элинор с радостью увидела, что Бьянка не только оправилась от слепого увлечения лордом Бентоном. Судя по всему, она проявляет интерес к лорду Уэверли, который заботливо помогал ей переступать через корни деревьев, преграждавших лесную тропу. Уэверли был красивым молодым джентльменом, всего на несколько лет старше Бьянки. Конечно, следует навести о нем справки, но, возможно, это хорошая партия для ее сестры.
— Кто бы мог подумать, что наша маленькая увеселительная прогулка в лесу приведет к такому приключению, леди Элинор, — заметил виконт, когда они снова встретились за столом с закусками.
— Признаюсь, я рада, что вы оказались там. Одна я вряд ли сумела бы помочь Александру.
Виконт наклонился, его губы почти касались ее уха.
— Я должен поверить, что вы оставили бы без помощи бедного мальчика?
— Боюсь, я не разделяю вашего пристрастия к воде, милорд.
— Жаль. — Он продемонстрировал ей одну из своих ослепительных улыбок.
Элинор медленно улыбнулась в ответ, не зная, правильно ли судила о нем раньше. Ей было несвойственно давать людям скоропалительную оценку, а ведь, в сущности, виконт не так уж и плох. Он связан искренней дружбой с маркизом Этвудом и мистером Доусоном, в отличие от других аристократов не кичится своим высоким положением в обществе. Не говоря уже о том, что мало кто из мужчин испортил бы превосходные сапоги, чтобы заслужить признательную улыбку ребенка.
Когда лорд Бентон отвернулся для разговора с леди Доротеей, она с возрастающим интересом задумчиво изучала его. Очевидно, у виконта есть нечто большее, чем его располагающая внешность.
Небрежно прислонившись к дереву, Себастьян наблюдал, как леди Элинор садится в экипаж. Вскоре за ней последовала и Бьянка. Он снова был поражен их различием. Элинор вряд ли могла конкурировать с неземной красотой сестры, зато фигура у нее была очень привлекательной, а грация движений — необыкновенно чувственной. Если сбросить с нее эту немодную одежду и смехотворную шляпу, будет ясно, что Элинор из тех женщин, которых он всегда считал желанными.
Он приехал к Эшфилдам с намерением добиться ее внимания и был удовлетворен результатом, хотя знал, что должен соблюдать осторожность. Элинор не простодушная молодая девушка. Она умна и проницательна. А судя по ее изучающим взглядам, она с подозрением относится и к нему, и к его неожиданному вниманию. Правда, он заметил и нечто обнадеживающее. Проблеск интереса, вспышку возбуждения. И он собирался использовать это, чтобы преодолеть ее недоверие. Дальнейшее будет уже детской игрой — привести ее туда, куда он хотел.
Теперь препятствием, которое больше всего заботило Себастьяна, оказалась ее сестра. Элинор начнет полностью избегать его, если это расстроит Бьянку. Он допустил грубую ошибку, выбрав ее своей жертвой. К счастью, Бьянка не пострадала от его кратковременного ухаживания. Ее интерес к лорду Уэверли выглядел искренним.
О непостоянное сердце юной девушки…
А как насчет сердца Элинор? Надо выбросить из головы эту бесполезную мысль. Это не имеет значения. Он собирается вести ее по пути соблазна к гибели, спровоцировать ее отца на дуэль и утолить наконец жажду мести.
Обдумывая следующий шаг, Себастьян вернулся к столу. Он заслужил бокал бренди. Награду за день хорошей работы.
Глава 8
На следующее утро, когда Элинор занималась вышиванием, а Бьянка читала, им доставили цветы. Оранжерейные розы, лилии на длинных стеблях, букетики фиалок и бледножелтых нарциссов. Пока слуги разыскивали вазы, сестры рассматривали щедрый цветочный подарок.
— Фиалки от мистера Хартгроува. Нарциссы от сэра Уитни. Виконт Огден прислал лилии. Правда они прелестны, Элинор? О, смотри, а эти великолепные розы от лорда Уэверли.
— Красные розы от лорда Уэверли. Что бы это значило? — Элинор подняла брови, поддразнивая сестру. — И ты совсем не выглядишь удивленной?
— Нет, я удивлена. Ох! Шип такой острый. — Бьянка слизала с пальца капельку крови. — Вчера лорд Уэверли был очень заботливым и очаровательным, но я получила хороший урок с виконтом Бентоном. Пусть джентльмен сначала убедит меня в подлинности своего интереса, прежде чем я отвечу ему взаимностью.
— Наконецто присланы цветы, — сказал с порога граф. — Не понимаю, Бьянка, почему холостым джентльменам понадобилось столько времени, чтобы тебя заметить.
Элинор удивленно повернулась к двери. Граф никогда не вставал так рано, интересно, многое ли услышал он из их разговора?
— Бьянка произвела очень благоприятное впечатление на нескольких джентльменов, — сказала она.
— Вижу. Гостиная сейчас похожа на оранжерею. Прекрасно, девочка!
Он бесцеремонно взял у нее карточки. Хотя при чтении лицо графа оставалось бесстрастным, Элинор показалось, что он искал какоето определенное имя.
Не выдавая своих истинных чувств, он уже повернулся к двери, когда в гостиную вошел слуга с огромным букетом из трех дюжин белых роз. Граф вытащил карточку и нахмурился.
— Как ни странно, этот букет для Элинор. — Он молча передал ей запечатанное послание и вышел.
— Боже мой, Элинор, открой скорее, — умоляла Бьянка, сгорая от любопытства.
Элинор дрожащими пальцами сломала печать и вслух прочла:
— «С благодарностью за безрассудно смелый день. Ваш самый горячий поклонник».
Она перевернула карточку, но подписи не было.
— Дай посмотреть. — Бьянка нетерпеливо схватила послание. — Текст, без сомнения, джентльмен писал сам. Почерк отчетливый и уверенный.
— Единственный, с кем я вчера провела значительную часть дня, был виконт Бентон…
— Ты думаешь, цветы прислал он?
— Не могу только представить, зачем он это сделал.
— Возможно, он тобой восхищается, — предположила Бьянка. — Хоть он и повеса, но совсем не дурак.
Сестра недоверчиво фыркнула:
— Больше похоже на шутку.
— Перестань, Элинор. Мне больно слышать, как ты себя недооцениваешь. Ты очень привлекательная и грациозная, преданная и остроумная. Джентльмен был бы счастлив завоевать твою любовь.
Элинор смотрела на карточку. Почерк говорил о силе и решительности писавшего. Что вполне соответствовало характеру лорда Бентона. Тогда почему он не поставил свое имя? Она взглянула на сестру.
— Повторяю, это маловероятно, но все же должна спросить. Тебя расстроит, если цветы от виконта Бентона?
— Нисколько, — ответила Бьянка, взяв ее за руки. — Нет причин думать о нем плохо изза меня. Но как хорошая и верная сестра я считаю своим долгом предупредить тебя. Он проказник. И непостоянный в придачу.
Бьянка улыбнулась, и снедавшее Элинор беспокойство исчезло. Если виконт по какимто неизвестным соображениям проявляет к ней интерес, она вольна это выяснить. Если хочет. Но хочет ли? Элинор не знала.
Едва цветы были расставлены, начали поступать приглашения. Слабый ручеек, который омрачал их первую неделю в Лондоне, превратился в приливную волну. Печать одобрения леди Доротеи открыла для них множество дверей, и Элинор была очень признательна ей за поддержку.
Тут были обычные балы, званые вечера, приглашения в театр, на концерты, обеды и пикники.
— Боже, нам понадобится целая неделя только для того, чтобы распечатать все конверты, — с удовлетворением сказала Элинор.
— Здесь не меньше трех приглашений на сегодняшний вечер, — ответила Бьянка. — Как нам решить, куда пойти?
— Нас уже пригласила в театр леди Доротея. Ее свекор любезно предложил свою ложу. Будет очень невежливо отказаться.
— Я думала, что театр завтра вечером. У меня все в голове перемешалось. — Бьянка понюхала красные розы, и по ее мечтательному выражению Элинор поняла, где витают мысли сестры.
— Это премьера комедии «Сон в летнюю ночь». Общество будет в полном составе. Я уверена, мы встретим много знакомых.
— Тебе незачем уговаривать меня, Элинор. Я сама этого жду.
— Как и я, — подтвердила Элинор, глядя на вазу, в которой стояли белые розы. — Пьесы Шекспира очень увлекательные.
Элинор только раз была в театре «ДруриЛейн» во время ее почти забытого лондонского сезона. Ее тогда включили в список приглашенных чуть ли не в последний момент, скорее для того, чтобы уравнять число мужчин и женщин. Начало было приятным, но минут через десять она заметила потрясающее сходство актера, играющего Гамлета, с ее бывшей любовью, Джоном Таннером.
Сразу нахлынули мучительные воспоминания о том, что она потеряла. Элинор даже позволила себе уронить несколько слез, поскольку в трагедии Шекспира тоже было много горестных моментов. Но ее реакция не осталась незамеченной, и она попала в разряд несдержанных женщин, а это считалось в обществе неприемлемым.
Войдя сегодня вечером в театр, Элинор приказала себе забыть тот досадный инцидент. Появление их большой шумной компании вызвало некоторую сенсацию, и пока они выбирали кресла в ложе герцога, Элинор слышала растущий гул голосов.
Она выбрала место в глубине ложи, предоставив Бьянке сесть впереди, чтобы сестра могла видеть зрительный зал и чтобы оттуда видели ее, особенно некий джентльмен в партере.
Герцог сидел между Эммой справа и Бьянкой слева, оставив пустое кресло рядом с каждой из них. Позади сели Этвуды и миссис Гвендолин с мужем. Элинор охотно заняла место в третьем ряду.
Тем не менее вид из ложи был превосходный, и она медленно обводила взглядом партер и ярусы. Элита общества присутствовала в полном составе, легко различимая по шелкам, атласам и сверкающим драгоценностям. Многих Элинор узнавала. Она скорее почувствовала, чем увидела, что ктото сел рядом с ней.
— Простите за опоздание. На улицах невозможно проехать. Я пропустил чтонибудь интересное?
— Лорд Бентон! — воскликнула она.
— Чтото не так?
— Нет. Я просто удивлена. Не знала, что вы тоже будете в театре.
— Прошу прощения. Мне следовало послать вам записку, чтоб вы подготовились?
— Да, было бы с вашей стороны учтиво предупредить меня.
Он засмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону. Элинор попыталась улыбнуться, чтобы скрыть румянец, но, видимо, сделала его только заметнее.
Подмигнув ей, виконт обратил свое внимание на сидящих в ложе: поздоровался с джентльменами, одарил каждую леди очаровательной улыбкой.
— Герцог сегодня в хорошем настроении. Сидит меж двух юных красавиц, будто шип среди роз.
— Думаю, правильнее сказать «как роза средь шипов», — поправила Элинор.
— Я знаю, но вряд ли это подходит его светлости. Он всетаки больше шип, чем роза.
Она искоса взглянула на него.
— Странно, что вы упомянули розы, милорд. Сегодня утром я получила великолепный букет роз.
— Ничего удивительного. — Виконт стал просматривать театральную программу.
— Цветы очень красивые, и я хотела бы поблагодарить того, кто их прислал. Но в сопроводительной карточке была только загадочная подпись «Ваш самый горячий поклонник».
Он поднял голову.
— Вы стараетесь возбудить мою ревность, леди Элинор? Обычная женская уловка, которая редко себя оправдывает. Какого цвета были розы?
— Белые.
— Если не ошибаюсь, белые розы часто ассоциируются со свадьбой.
— Простите меня за глупую ошибку, — сказала Элинор. — Конечно, цветы не могли прийти от вас.
Наклонившись, он тихо спросил:
— Вы уверены?
Ответом на ее суровый взгляд была его озорная улыбка. К счастью для нее, свет погас, занавес взвился и спектакль начался.
Элинор старательно глядела на сцену, но, увы, проникновенные слова Шекспира скользили по поверхности ее внимания. Она чувствовала странное беспокойство, даже смятение и вскоре поняла, что ее тревожит пристальный взгляд лорда Бентона. Разумеется, он вел какуюто игру с ней. Игру, которая интриговала ее, расстраивала, возбуждала и в то же время заводила в тупик. Игру по непонятным ей правилам, что делало ее последствия еще более опасными.
Казалось, первый акт длится целую вечность. Наконец снова зажегся свет, зрители начали покидать свои места, и Элинор облегченно вздохнула.
— Вам нравится пьеса? — спросил виконт. — Помоему, Лисандр был превосходен, а вот актер, играющий Пака, слишком стар для этой роли.
— Все довольно необычно, — неопределенно ответила Элинор, понятия не имея о том, что происходило на сцене.
Она тут же отвернулась, чтобы поговорить с леди Доротеей и с благодарностью принять любезное предложение лорда Этвуда принести ей стакан лимонада. Потом с некоторым опозданием подумала, что лучше бы ей присоединиться к ним. Словно почувствовав ее желание бежать от него, лорд Бентон придвинул свое кресло.
— Теперь, когда горит свет, мы должны осмотреть зрителей и рассказать друг другу последние сплетни.
Элинор искоса взглянула на него.
— Почему всех так интересует, чем занимаются другие?
— Может, потому, что их собственная жизнь лишена интереса и значения? — печально вздохнул он. — Вас же это не оскорбит, не так ли?
— Я буду слушать, милорд. Но не повторю ни единого слова. Никому.
— Добродетельная сплетница. Видимо, ваше замечание должно поставить меня на место?
Она высокомерно подняла бровь, но виконт уже с улыбкой глядел в другую сторону и не заметил ее реакции.
— Жаль, что у вас нет пары театральных биноклей, чтобы заглянуть в ложи, — сказала Элинор. — Одному Богу известно, что вы можете там увидеть.
— Биноклями пользуются одни любители подглядывать в замочную скважину и вдовы с плохим зрением. — Он положил ее ладонь себе на рукав, что позволило ему наклониться ближе. — Это искусство, которому вы обязаны научиться, и научиться быстро. Теперь небрежно окиньте взглядом театр, словно когото ищете. Мельком все рассмотрите, не позволяя себе задержаться на комнибудь в отдельности.
— Так вот чем увлекаются знатные люди, — усмехнулась Элинор. — Неудивительно, что палата лордов напоминает ристалище. Все против всех.
— Знание избранных сплетен всегда дает преимущество. Так что если хотите выжить, то должны овладеть этим искусством. Теперь попробуйте.
Элинор понимала, что он шутит, но приняла вызов. Повернув голову, она быстро оглядела толпу.
— Ну как?
— Сносно. Для первого раза. — Он понизил голос до заговорщического шепота: — Вы заметили ту пару — ярусом ниже прямо под нами, слева?