— Ошибаетесь. Постоянство и респектабельность — отнюдь не скучные качества. Разве что с точки зрения ловеласа.
Он вздохнул:
— Значит, вы хотите найти для леди Бьянки такого идеального мужчину. А как насчет ее собственных желаний? Ведь они тоже должны быть приняты во внимание?
Другие сочли бы пронзительный взгляд Себастьяна пугающим, но леди Элинор спокойно выдержала его.
— Ответственность за благополучие сестры я приняла на себя с тех пор, как она была ребенком. Это естественный, защитный инстинкт, предусмотренный самой природой.
Да, леди Элинор наверняка станет для него головной болью. К своему удивлению, он даже начал ее уважать. Даже немного любить. Значит, она не только верная старшая сестра, но, похоже, и заместитель родителей. Ответственная миссия.
— Не знаю, что еще сказать ради успокоения вашей души, — наконец произнес Себастьян.
— Не трудитесь, — мрачно ответила леди Элинор. — Конечно, не моя обязанность устраивать жизнь Бьянки, тем не менее я чувствую необходимость ее защитить.
— Понимаю. Вы решили оберегать ее от несчастья. То есть от меня.
— У Бьянки очень скромное приданое. Если ваши ожидания связаны с ним, боюсь, вы будете разочарованы.
Теперь, кроме беспринципного распутника, леди Элинор считала его и охотником за приданым. Конечно, она старается избавиться от него.
— Мои поместья на удивление процветают. Говорю «на удивление», чтобы похвалить за это нанятого мною честного, опытного управляющего. Не говоря уже о том, что у меня куча денег, чтобы их прожигать.
И я еще очень далек от обнищания. Это успокаивает вашу душу, леди Элинор?
Прежде чем она успела ответить, их прервали.
— Наша карета приближается, — громко сообщила Гвендолин. — Время дневных визитов.
Слава Богу, подумал Себастьян. Его беседа с леди Элинор пошла в стольких направлениях, что у него закружилась голова. Более того, ее вмешательство отвлекло его от преследования леди Бьянки. А что еще хуже, своим усердием она затруднит ему компрометировать ее простодушную сестру.
— Подвезти когонибудь? — спросила Доротея. — Мистер Броммер? Леди?
Броммер отказался. Леди Элинор тоже, объяснив, что их карета уже на месте. После обычного прощания с каждым из присутствующих она подошла к сестре и встала рядом, готовая к ее самоотверженной защите.
Игнорируя предупреждение, Себастьян отвел леди Бьянку в сторону и бесстыдно взял за руку.
— У меня был очень приятный день, — сказал он. — Надеюсь скоро увидеть вас снова.
— Я тоже, милорд, — искренне улыбнулась девушка.
Леди Элинор обдала его ледяным взглядом. Черт, она к тому же и подозрительная.
Когда дочери графа ушли, Себастьян проводил сестер Эллингем к их карете. Он ждал безжалостных вопросов и поддразнивания, но те были странно молчаливыми. Решив, что женщины просто устали, он поцеловал каждой руку, помог сесть в карету и помахал им вслед.
Себастьян медленно ехал сквозь толпы гуляющих к выходу из парка, но теперь это не раздражало его. Обдумывая разговоры с дочерьми графа Хетфилда, он пришел к заключению, что должен соблюдать крайнюю осторожность с леди Элинор. А в целом это был очень познавательный и любопытный день.
Глава 5
Всю обратную дорогу Бьянка возбужденно болтала. Ее восторг был настолько велик, что она даже не заметила, когда Элинор перестала участвовать в разговоре. Не желая омрачать радость сестры растущей неприязнью к виконту, Элинор держала свое мнение при себе.
Едва они вошли в дом, Бьянка сразу побежала наверх, объяснив, что боится испачкать новое платье и должна его сменить.
— Пока вы отсутствовали, прибыла почта, — сообщил дворецкий Гаррисон. — Я оставил ее на столе, как вы распорядились.
— Благодарю. — Элинор радушно, но без улыбки кивнула.
Она не любила этого чопорного шестидесятилетнего человека, явно гордившегося своим превосходством. Она гдето слышала, что лондонская прислуга обычно чувствует себя выше своих провинциальных двойников, и Гаррисон подтверждал это мнение.
Элинор пошла к столу с почтой, и сердце у нее упало, когда она увидела жалкую стопку приглашений. Граф мало заботился о том, чтобы достойно представить Бьянку в свете, и вот результат его пренебрежения. Будь у нее хоть полшанса, сестра имела бы громадный успех, но, увы, Элинор беспокоилась, что такого шанса так и не представится.
В гостиной пахло воском и лимоном, приятное отличие от запахов, которые они терпели в день их приезда. Дом, снятый для них графом, был жалким и запущенным. Обстановка давно вышла из моды, в столовой не хватало нескольких стульев, ковры местами протерлись, обивка кресел выцвела и была в пятнах.
Элинор не так бы переживала, если бы не грязь. Казалось, на всем здесь лежал толстый слой пыли. Целую неделю ворчавшие слуги терли, мыли, чистили, полировали, наводя в доме порядок по стандартам Элинор.
Зато сейчас в гостиной можно было сидеть, не чихая от пыли, чувствовать тепло камина, не вдыхая едкого дыма, и смотреть на мир сквозь чистые оконные стекла. Элинор как раз это и делала, когда с некоторым удивлением заметила, что проезжающая мимо карета остановилась перед их дверью.
Гости? Уже поздно, хотя еще приличное время для дневных визитов. Но графа нет дома. Кто мог к ним заехать?
Элинор получила ответы, когда дворецкий проводил в гостиную сестер, которых виконт представил им сегодня днем.
— Простите нашу смелость, леди Элинор, — сказала миссис Гвендолин Баррингтон, протягивая руку для приветствия. — Мы едва имели возможность общения с вами и вашей сестрой в Гайдпарке и очень разочарованы, что не могли узнать вас получше.
— Да, вы были слишком заняты виконтом Бентоном, чтобы обращать внимание на других, — вставила мисс Эмма.
— Эмма! — одернула ее миссис Гвендолин. — Сейчас не время для твоего юмора. После столь короткого знакомства леди Элинор подумает, что ты ужасно груба.
Элинор посмотрела на младшую из сестер, ожидая увидеть ее смущение, и была удивлена, когда заметила враждебность, мелькнувшую в глазах девушки.
— Не будем отрицать, что Бентон действительно привлекает к себе внимание, — с натянутой улыбкой сказала леди Доротея. — За исключением тех случаев, когда рядом находится мой муж.
— Нет, Доротея, обычно это мой Джейсон очаровывает всех леди, — поддразнила ее миссис Баррингтон.
Обе засмеялись, и напряжение чуть спало. Предложив гостям сесть, Элинор обдумывала, не подать ли чай, но сомневалась, что кухарка к этому готова. Ведь сестры Эллингтон были единственными, кто приехал к ним с визитом, пока они с Бьянкой находились в Лондоне.
Решив, что разумнее ограничиться прохладительными напитками, Элинор велела дворецкому позвать ее сестру. Улыбающаяся Бьянка вошла в гостиную, и вскоре они занялись обсуждением предстоящих событий сезона.
Элинор почти не участвовала в беседе, желая, чтобы сестра взяла инициативу на себя. Вначале Бьянка немного смущалась, но благодаря дружескому и непринужденному поведению гостей прекрасно справилась с трудной задачей.
К своему удивлению, Элинор узнала, что леди только недавно приехали в Лондон, и была потрясена, услышав, что они выросли в провинции. И даже не имели связей в высшем обществе, будучи внучками баронета. Но миссис Баррингтон удалось выйти замуж в семью графа, а леди Доротея, уже маркиза, в свое время станет герцогиней Гейнсборо.
Элинор украдкой изучала двух старших сестер, ведущих оживленную беседу. Эти провинциальные девушки не только заняли высокое положение в свете, но и выглядели счастливыми, что намного важнее. Благодаря их связям Эмма выберет себе любого джентльмена, когда решит выйти замуж. А ее милая Бьянка не имеет такой возможности, с завистью подумала Элинор.
Дружба с этими женщинами была бы полезной, но вряд ли Бьянка подружится с Эммой. Хотя младшая из сестер больше не допускала грубых выходок, однако не выказывала ни малейшего дружелюбия, сидела молча, с ханжеским выражением на красивом лице.
Элинор понятия не имела, что они могли сделать, чтобы обидеть девушку. Может, она завидовала красоте Бьянки? Или ей не нравилось чтото другое?
Невзирая на причину, капризное поведение в обществе неприлично. Это выглядело тем более странным, что обе старшие сестры явно хотели понравиться.
Часы пробили час, и гости встали.
— Благодарю вас за милый прием, — сказала леди Доротея, натягивая перчатки. — Я знаю, приглашение запоздало, но в четверг вечером мы с мужем устраиваем небольшой обед. Просто семья и близкие друзья. Если вы случайно не заняты, мы бы хотели, чтоб вы присоединились к нам.
— Я пока не знаю, есть ли у моего отца какиелибо планы на вечер четверга, — ответила Элинор.
— Боже, простите мою рассеянность, — пробормотала леди Доротея. — Конечно, граф тоже включен в приглашение.
Элинор улыбнулась. Леди Доротея просто не знала, что включением графа отнюдь не подсластила свое приглашение.
— О, обещайте, что приедете, — настаивала миссис Баррингтон. — В конце концов, провинциальным девушкам следует держаться вместе.
— Я проверю наш календарь визитов и дам вам знать, — кивнула Элинор.
После их отъезда сестры остались в гостиной на случай, если появятся другие визитеры.
— Ты ведь примешь ее приглашение, да? — спросила Бьянка. — Мне бы очень хотелось поехать на обед к леди Доротее.
— Неужели? Я не предполагала, что она тебе настолько понравилась. Или это миссис Баррингтон?
— С твоей стороны не слишкомто любезно дразнить меня, — засмеялась Бьянка. — Ты думаешь, виконт Бентон там будет?
Элинор усмехнулась:
— Думаю, это возможно. Он говорил о близкой дружбе с этой семьей.
— Ты не поверишь, но я хочу поехать туда даже при его отсутствии. — Бьянка задумчиво теребила конец атласной ленты. — Но я бы, конечно, предпочла, чтоб виконт приехал.
Элинор снова почувствовала тревогу. Изза Бентона ей и не хотелось принимать это приглашение.
— Возможно, у графа уже есть для тебя планы на четверг, — ответила она, опасаясь, не будет ли это намного хуже.
Лицо у Бьянки вытянулось.
— Ничего. Если мы не сможем поехать, я уверена, что снова увижу лорда Бентона гденибудь еще.
Элинор только руками развела. Похоже, не вызывающий доверия виконт с его сомнительными намерениями сделает этот приезд в Лондон более суровым испытанием, чем она предполагала.
Занятия повседневными мелочами всегда помогали Себастьяну избежать настоящих трудностей. Но с тех пор как целью его жизни стала месть графу, все изменилось.
Утро с портным или сапожником, день с лошадьми в конюшнях Теттерсола или боксирование в салоне Джексона, начало вечера, проведенное в клубе с друзьями или за карточной игрой, — все это перестало быть легким и удобным способом времяпрепровождения. Идея мести не покидала его с раннего утра, и он боялся, что скоро лишится сна.
Очень странно, что ясная цель в жизни вызывала у него беспокойство и отвращение. Честно говоря, Себастьян никогда еще не чувствовал себя таким неуверенным. Что он затеял?
В конце концов он решил нарушить заведенный порядок и отправиться с утра в Мейфэр, где теперь жил маркиз Этвуд. Правда, не с визитом к другу, а чтобы увидеть Эмму. Она всегда действовала на него успокаивающе, в чем он сейчас нуждался больше всего.
Игнорируя привередливые замечания камердинера, Себастьян тщательно оделся, хорошо позавтракал и велел привести свою лошадь. Хотя день был ненастным, он ехал спокойной рысью. Его настроение улучшалось с каждым кварталом, пока Себастьян не повернул на улицу, где проживал его друг Этвуд и не увидел знакомый дом. Внутри у него вдруг чтото сжалось.
Величественный белокаменный особняк с особыми ставнями яркосинего цвета принадлежал его бабушке. Это была самая значительная часть ее скромного имущества, завещанного ему, ее единственному внуку. Но, вернувшись в Лондон, он не переехал сюда. В его памяти это был еще дом бабушки, место, где он всегда был желанным гостем и всегда чувствовал себя защищенным. Удивительно сознавать, как он скучал по этим визитам. Как скучал по ней.
Проезжая мимо дома, он слегка придержал коня. Особняк, похоже, был в прекрасном состоянии. Декоративные кусты аккуратно подстрижены, окна сверкают чистотой, входная лестница недавно вымыта. Только отсутствие латунного молотка на двери указывает, что семья здесь не живет.
Отвернувшись, Себастьян пришпорил лошадь.
— Доброе утро, Хокинс, — сказал он, когда дворецкий Этвуда открыл дверь.
— Лорд Бентон. — Дворецкий вежливо поклонился, однако не шагнул в сторону, чтобы впустить его. — Сожалею, но маркиза нет дома.
Себастьян поднял бровь. Так обычно отвечали посетителям, когда семья не хотела, чтобы их тревожили. Но ведь он не простой визитер и никогда не получал такого ответа, если хозяев действительно не было дома.
Он взглянул сквозь открытую дверь на часы в мраморном холле. Только одиннадцать. Для Этвуда слишком рано кудато уходить. И еще не время для посетителей.
— Лорд Этвуд в самом деле отлучился?
— Маркиза нет дома, — повторил дворецкий.
Себастьян озадаченно нахмурился, пристально глядя на стойкого слугу.
— Но Этвуд никогда так рано не уходит, — вслух размышлял он и вдруг насмешливо улыбнулся. — Вы ничего не перепутали, Хокинс?
Глаза дворецкого расширились от ужаса, подтверждая его догадку. Значит, Этвуд еще в постели, и более чем вероятно, его жена рядом с ним. Или под ним.
— Маркиз…
— Да, да, его нет дома, — прервал Себастьян. — Не важно. Я здесь, чтобы увидеть мисс Эмму.
— Она рисует, — со вздохом облегчения сообщил дворецкий. Затем пропустил его в холл, тайком сделал знак, и появился слуга. — Покажи лорду Бентону дорогу в студию мисс Эммы.
Хотя Себастьян знал, где Эмма рисует, поскольку бывал там сотню раз, но возражать не стал, решив, что уже достаточно смутил несчастного Хокинса.
Эмма приветствовала его, не отрываясь от работы. Она сидела лицом к двери, перед мольбертом, на котором был укреплен большой холст. Себастьян почувствовал разочарование, что не видит холста с того места, где стоял, а ему очень хотелось узнать, чем она с такой страстью занята.
— Очевидно, я тебе мешаю, но хотел бы остаться. Разрешишь?
— Можешь посидеть тихо минут десять?
— Постараюсь.
Она кивнула, и он устроился в одном из двух мягких кресел, составлявших всю обстановку этой комнаты. Закрыв глаза, Себастьян отдался приятным воспоминаниям о часах, которые провел в студии, когда позировал для своего портрета, заказанного бабушкой Эмме за несколько месяцев до смерти. Портрета, который он еще не видел.
Услышав тяжелый вздох, Себастьян открыл глаза. Эмма медленно опустила кисть, внимательно посмотрела на картину, затем сняла ее с мольберта и осторожно поставила лицом к стене.
Интересно. Обычно она всегда делилась с ним впечатлениями о работе. Что особенного в этой картине, чтобы так скрытничать?
— Закончила? Могу я посмотреть?
— Нет! — Покраснев, она встала между ним и картиной. — Это ответ на оба вопроса.
— Черт возьми, Эмма, с каких пор ты стала настолько темпераментной? — обиженно спросил он.
— Будь это так, — с вызовом ответила девушка, — я бы обиделась на твою брань и выгнала тебя из моей студии.
— Понял.
Слегка удовлетворенный, он спросил ее об остальных членах семьи. Они мило поболтали, затем перешли к общим друзьям и знакомым, обсудили светские новости.
— Ты придешь на завтрашний обед? Я помогала Доротее переписывать списки и заметила рядом с твоим именем вопрос.
Себастьян нахмурился. Конечно, обед в кругу близких друзей очень соблазнителен, но ему надо охотиться на леди Бьянку.
— Не знаю, смогу ли. Тут бал у Уилфордов и прием у леди Джорджинии.
— И ты, вместо того чтобы провести вечер с нами, предпочитаешь слушать, как племянницы леди Джорджинии терзают на скрипках концерт Баха? — содрогнулась Эмма.
— Может, они не будут играть на скрипках, — мечтательно произнес он.