Глава 8
– У вас состоится военный совет, а мне придется ехать домой, – с сожалением сообщила Женя. – Девчонок надо вести на музыку.
– Пусть твой муж один раз подсуетится, – не выдержала Саша. – В конце концов, он не работает, мог бы помочь с детьми. Чем он вообще целый день занимается?
– У него почки барахлят. Он пьет минералку и лежит на диване, обмотав чресла шерстяным шарфом. От того, что он плохо себя чувствует, у него депрессия. Поэтому он принимает реланиум.
– Может, все наоборот? – предположила Анна. – Он жрет реланиум, от которого у него болят почки и наступает депрессия?
Женя задумчиво сдвинула брови:
– Такая версия, если честно, мне в голову не приходила.
– Так ты подумай над ней.
– Девчонки, я чувствую себя преступницей, – внезапно сообщила Саша. – Я столько всего скрыла от милиции! А вдруг это важно?
– Что важно?
– То, как я следила за Викторией и как в меня стреляли возле ресторана.
– Можешь облегчить душу и все рассказать.
– Так пулю мужики твои забрали!
– Вот пусть и посоветуют, как теперь быть.
– Кстати, Анюта, – Женя понизила голос, – ты меня просто сразила наповал этим своим Денисом. Он такой миленький, но ведь молодой!
– Да я знаю, знаю, – отмахнулась Анна. – А что я могу поделать?
– Резонный вопрос.
– У тебя с ним шуры-муры или серьезно?
– Она проходит реабилитацию после Карабасова, – заявила Саша, опорожняя пепельницу. – Молодые гормоны хорошо снимают стресс.
– Пошли вы к черту, – пробормотала Анна. – И не это сейчас главное. Вон Сашка зубами стучит.
– Я сама боюсь, – призналась Женя. – Нас ведь всех могут к чертовой матери пострелять. Войдут парни с автоматами. Та-та-та-та, попрыгают по машинам, и поминай как звали. А здесь останутся три теплых трупа. – Женя нервно засмеялась.
– Веселая ты баба, как я погляжу, – покачала головой Саша. – Умеешь схохмить, когда надо.
– На самом деле мы ведем себя как полные дуры, – Анна села в свое директорское кресло за столом и чинно сложила руки. – Почему бы нам не поискать заступничества у каких-нибудь серьезных людей?
– У мафии, что ли?
– У какой мафии? – Анна покрутила пальцем у виска. – У чинов с Петровки. Или из ФСБ. Раз наша «крыша» неожиданно обрушилась.
– Так твой Денис вроде бы обещал поговорить с кем надо.
– Я про Дениса не знаю ровным счетом ничего. И потом, может, он привирает?
– А что? Запросто. Решил выпендриться перед тобой.
– Надо по своим каналам найти кого-то. Встретиться и посоветоваться.
– У меня нет больше никаких каналов, – удрученно сказала Женя. – Если бы были, я бы сразу то же самое предложила.
– Послушай, а что, если тебе позвонить Еланскому? – воскликнула Анна. – Он ведь не простой мужик. Знакомых у него тьма. Причем в самых разных сферах.
– О боже мой! – Саша закатила глаза. – Не станет он заниматься моими проблемами. Он жениться собирается.
– Послушай, отбрось личные обиды, – не сдавалась Анна. – Если тебя шлепнут, ты Еланскому уже никогда нос не утрешь.
– Господи! И это я собиралась блистать! – удрученно сказала Саша. – Опять я явлюсь к нему в непотребном виде. Видели бы вы, как изящно он морщится, оглядывая меня с ног до головы. Хотя... Я ведь до сих пор не забрала отсюда новые шмотки, которые мы покупали! – Саша подскочила к шкафу и, открыв его, провела рукой по запакованным в целлофан вешалкам с костюмами. – Это выход! Да, я позвоню Еланскому.
– А если бы хорошей одежды здесь не оказалось, то лучше под пули, – хмуро заметила Женя.
– Одна проблема, – вдруг нахмурилась Анна. – Тебе сейчас по улицам ездить не стоит. Поговори с ним по телефону.
– Да ты что? Ты знаешь, как Еланский говорит по телефону? Девяносто процентов информации пропускает мимо ушей.
В этот момент раздался звонок. Саша, как всегда, первой схватила трубку.
– Шурочка, это ты? – раздался взволнованный голос Еланского.
– Телепат, – сказала Саша вместо приветствия. – Только что о тебе говорили.
– Безумно приятно. Что там у вас происходит, можешь мне объяснить?
– Смотря что ты имеешь в виду, – осторожно ответила Саша.
– Ко мне приходил следователь из прокуратуры. Задавал десятки вопросов. Заодно вскрылись весьма неприглядные твои поступки.
– Какие это?
– Я могу к тебе сейчас подъехать? – вместо ответа спросил Дима.
– Вполне.
– Минут через тридцать подтянусь, объяснишься.
Положив трубку, Саша сообщила:
– Ваш любимый Кусков допрашивал Еланского.
– Естественно! Тобой вплотную занимаются. Ведь в тебя стреляли! – сказала Женя.
– Но в милиции этого не знают.
– Действительно, – пробормотала Женя. – Вдруг к моему охламону тоже приходили? Могу себе представить, как он перепугался. Девочки, а что, если я прямо сейчас поеду домой? – Женя жалобно посмотрела на подруг.
– Да поезжай, конечно, – махнула рукой Анна.
– А как же Сашка?
– О Сашке мы с Денисом позаботимся. А у тебя дети, надо ведь и о них подумать.
– Выглядит так, будто я струсила.
– Ой, я тебя умоляю, – Саша похлопала ее по плечу. – Будем сидеть здесь, как шпроты в банке. Сейчас приедет Еланский, сменит тебя на боевом посту.
– Как только он приедет, я схожу закуплю провизию, – встрепенулась Анна. – А то у меня дома хоть шаром покати. Но сначала надо заняться тобой. Давай подумаем, что тебе лучше надеть.
Саша с Анной принялись мудрить над темно-синим костюмом, и как они ни пытались вести себя как ни в чем не бывало, руки у обеих явственно дрожали. Тем не менее к приезду Еланского Саша выглядела великолепно.
– Общий привет! – сказал Дима, одарив всех коротким вариантом своей коронной улыбки. – Ну, что же, Шура, вскрылись позорные факты твоей биографии. Оказывается, ты мне изменяла с Анисимовым.
Дима Еланский сел на стул, небрежно закинув ногу на ногу.
– Это тебе следователь рассказал? – не поверила Саша.
– Вот именно.
Анна и Женя, синхронно втянув головы в плечи, выскользнули за дверь.
– Оказывается, жена Анисимова страшно ревновала. Случайно выяснилось, что она даже ходила к какому-то магу, чтобы тот тебя заколдовал.
– Вот почему у меня тогда сломался холодильник, – пробормотала Саша.
– Шура, я поверить не могу. Ты так спокойненько об этом рассуждаешь? Холодильник у нее сломался, ешкин кот!
– Да это было легкое увлечение. С кем не бывает! Я же твоих мымр не перечисляю!
– Потому что их не было.
– Ты просто ни разу не попался.
– Настоящие мужчины по-глупому не попадаются, – разозлился Дима.
– Ты не настоящий мужчина. А всего лишь его телевизионный вариант. Я читала книжку одного американского психолога «Что надо знать о настоящих мужчинах». Так вот. Все, что там написано, к тебе не подходит.
– Шура, прекрати сливать на меня отходы своего интеллекта. Давай рассказывай, как ты влипла в эту историю.
– Откуда я знаю, как я влипла?! – визгливо вскричала Саша. – Убийцу-то не нашли! Если бы нашли, он бы рассказал, как я влипла.
Саша плюхнулась на стул и взяла со стола пачку сигарет. Прикурив и сделав пару глубоких затяжек, она уже спокойнее произнесла:
– Послушай, я ведь хотела сама тебе звонить. В меня вчера стреляли. Теперь я до смерти боюсь.
– Это потому, что ты с Анисимовым вась-вась.
– Он ко мне всего один раз приходил.
– Ага. Случайно.
– Господи, да кончай ты. У тебя же новая невеста! Как можно быть таким жадным, чтобы ревновать еще и бывшую жену?
– Мы еще не развелись, ты не забыла?
– Именно поэтому я тебя и прошу о помощи! Или тебя вдохновила мысль заделаться вдовцом?
– Вот оно, началось, – обреченно произнес Дима. – Неконтролируемые эмоции во всем своем блеске. Шура, ты никогда не найдешь себе другого мужа. Ни один человек в здравом уме не сможет тебя вытерпеть.
– Так ты мне поможешь или нет?
Дима смахнул в сторону упавшую на глаза челку, положил руку на стол и побарабанил пальцами, задумчиво поглядев в потолок:
– Дай-ка подумать... О! Знаю, кому позвонить. Но это можно сделать только вечером. У меня есть один знакомый мужик с Петровки. А пока расскажи мне все, что случилось.
Саша принялась рассказывать. По ходу дела они вдвоем заполняли пепельницу окурками. Саша взяла свой коричневый портфель и полезла за новой пачкой сигарет.
– Все это выглядит довольно зловеще, – заметил Дима.
Саша покопалась в портфеле и наткнулась на незнакомый ей серый замшевый мешочек. Довольно большой. И в нем лежало что-то тяжелое. Еланский продолжал распинаться, плавно перейдя с преступлений на Сашин склочный характер. Не вынимая мешочка из портфеля, Саша тем временем развязала тесемки и, мельком посмотрев внутрь, запустила туда руку.
Внутри лежал пистолет. Настоящий пистолет с хромированным стволом. Тяжелый и страшный, он глянул на Сашу черным дулом, заставив ее отпрянуть. Быстро закрыв портфель, но продолжая держать его на коленях, Саша неожиданно высоким голосом спросила:
– Послушай, а профессиональные киллеры разве не оставляют оружие на месте преступления?
– Когда как, – пожал плечами Дима. – А что? Ты надеешься, что за тобой охотится любитель?
– Нет, но... А что, если пистолет кому-нибудь подбросят?
– Не понял.
– Ну... Если вдруг я приду домой, а под подушкой у меня – пистолет, из которого убили всех этих женщин...
– Шурочка, не шути так. Тебя сразу загребут. И будешь сидеть в предвариловке, пока на тебя не навешают нужных улик.
– А потом?
– А что потом? Потом, как водится: суд, Сибирь.
– А если на пистолете нет моих отпечатков? Да у меня и мотивов нет...
– Слушай, что за детсад? Разве ты не знаешь, как это опасно – иметь на руках главную улику, когда у милиции нет кандидатуры на роль убийцы? И вообще – мне твои вопросы категорически не нравятся. Ты что, нашла оружие?
В голосе Еланского прозвучало опасение, и Саша мигом смекнула: если показать ему пистолет, он или убежит, или хлопнется в обморок. По крайней мере, реакция у него будет неадекватной. Еланский всегда был трусоват и болезненно законопослушен.
– Я просто так спросила. Гипотетически, – махнула рукой Саша. – Так мне вечером ждать твоего звонка?
– Да, я постараюсь связать тебя с нужным человеком.
– Ладно.
– Что ж, тогда я поеду. Только... Шурочка, постарайся не высовываться.
– Ты мог бы для разнообразия предложить мне убежище. Одной, знаешь, как страшно!
Дима озадаченно посмотрел на нее:
– А как я объясню это моей невесте?
– Ах, невесте! Да, если я попрошусь переночевать, она не поймет.
Саша быстро выставила Еланского и, оставшись одна, мгновенно схватилась за портфель. Пистолет по-прежнему был там. Саша смотрела на серый замшевый мешочек с витиеватой надписью «Андре Баланэ» и не могла ни на что решиться. Неприятное ощущение в желудке, которое поднялось при первом взгляде на оружие, нарастало.
Саша никогда не считала себя слабой. Но сейчас почувствовала абсолютную беспомощность. Мысли проносились в голове с ураганной скоростью. Вернее, это были даже не мысли, а их куцые обрывки, они не складывались ни во что стоящее, и только паническое
* * *
Саша вышла из подъезда и, стараясь не озираться по сторонам, неторопливо спустилась по ступенькам, помахивая портфелем. Анна одела ее в унылую серую юбку до полу и бесформенную трикотажную хламиду, нахлобучила на голову седоватый парк, скрутив его старушечьим узлом, лицо замазала темной крем-пудрой, положила под глазами серые тени. Даже очки нашла. Очки были настоящие, но не слишком сильные, в них вполне можно было ориентироваться в пространстве. Так что вместо жизнерадостной Саши Еланской на улицу вышла основательно побитая жизнью женщина в летах.