Флейшер вывел фамилию печатными буквами и передал листок Сегунде.
— Возвращайся быстро к себе, Арт, — сказал он. — Дэвидсону нужно все, что у нас есть по Джону Колсаку, делегату от Нью-Йорка. Похоже, человек из Манхэттэна. Приготовь ответ и позвони Марку. Он в мэрии.
— После полуночи моя ставка удваивается, час идет за два, — весело напомнил Сегунда и убежал, тряся огненно-рыжей шевелюрой.
— Вы уладили вопрос с билетами для зрителей? — спросил Флейшер. Аббот кивнул.
— Завтра вечером их кончат печатать. Не стоит, чтобы эти бумажки видели раньше времени. В четверг распространим.
За разговором помощники Робертса не заметили, как наступила среда. Девятый этаж не спал. В комнатах, где работали добровольцы, беспрерывно трезвонили телефоны. На столах валялись бумажные стаканчики и обертки от бутербродов. Раскрасневшиеся от возбуждения молоденькие секретарши сновали из номера в номер с бумагами в руках.
Коридор возле апартаментов губернатора Калифорнии был забит народом, пришедшим поглазеть на потенциального кандидата в президенты. Каждые пять минут он появлялся в дверях, выпроваживая очередного гостя, и тогда его встречал восторженный гул, в ответ на который Робертс всякий раз приветственно взмахивал огромной ручищей.
В фойе тоже было полно посетителей. Кое-кто из них уже начинал зевать. Ковер пестрел окурками, спичками, обрывками газет и кинопленки. Шесть журналистов рядком расположились вдоль стены. Один счастливчик раздобыл себе стул, остальные сидели прямо на полу. Все шестеро разом вскочили, когда раздвинулись створки центрального лифта и появилась новая гостья. Это была Грейс Оркотт. С ее приходом сонная полуночная атмосфера фойе мигом посвежела. Репортеры тут же окружили женщину, а телекомментатор сунул ей под нос микрофон.
— Что привело вас сюда в такой ранний час, миссис Оркотт?
Она улыбнулась.
— Формальности. У меня рабочая встреча с губернатором Робертсом. Наконец-то он выкроил для меня немного времени.
— Вы согласны с мнением, что шансы Робертса с каждым часом растут?
— Дела губернатора идут очень хорошо, — ответила Грейс и, отведя ладонью микрофон, зашагала по коридору к номеру босса. У дверей женщина постояла немного в толпе посетителей и, когда губернатор появился на пороге, шагнула к нему. Робертс встретил ее с восторгом.
— Наша Грэйс, как всегда, восхитительна! — воскликнул он.
Грейс Оркотт пробыла в номере губернатора почти полчаса. Когда она вышла от кандидата, на ее лице светилась все та же царственная улыбка. Репортеры ринулись вперед, но Грейс отказалась комментировать итоги встречи. Она вошла в кабину лифта и села на низкую зачехленную скамеечку. Теперь, наедине с собой, она больше не улыбалась. Только задумчиво покусывала нижнюю губу.
Лампы освещали пустые письменные столы, пол был усеян бумагами. Верхний угол большого плаката с портретом Манчестера оторвался и повис, как поникший в безветрие вымпел. Телефон молчал.
Арчи дю Пейдж сидел в крутящемся кресле, задрав ноги на стол. Ему смертельно хотелось спать, но не было сил подняться и дотащиться до своего номера.
Кей Оркотт вошла в штаб Манчестера и села на край большого стола. Она с любопытством неотрывно и чуть насмешливо смотрела на Арчи.
— Теперь понял, каково быть руководителем кампании? — проговорила наконец она.
— Хорош руководитель! Только и может, что проигрывать!
— Все не так уж и скверно, Арчи. Перед тобой — живой пример того, как симпатии склоняются на сторону Манчестера.
— Пример? Да, только вот жаль, что твои симпатии не принесут нам даже одного-единственного голоса.
— Мама тоже расстроена вашими неудачами, — сказала Кей. — Ее начали одолевать сомнения.
— Сочувствую, — Арчи потянулся и зевнул.
— Сегодня она даже была у Робертса и говорила об Оскаре.
— Да? А кто этот Оскар?
— Оскар держит под колпаком всех делегатов.
— Один-одинешенек? Молодчина! Это ж надо — следить за сотнями выборщиков! У нас этим занимаются пять или шесть девчонок.
— Оскар не человек, Арчи. Это компьютер.
— Что-что?
— Компьютер. Ты не ослышался. Люди Робертса запрятали его в одном доме на Кларк-стрит.
— Ты смеешься, Кей?
— Чтоб мне провалиться, если вру! У них есть машина, которая хранит сведения о каждом делегате. Если хочешь что-то узнать, нажимаешь кнопочку, и все дела. За компьютером смотрит какой-то рыжий тип по имени Арт Сегунда.
— Расскажи-ка все толком! — сон с Арчи как рукой сняло.
Кей пересказала ему несколько своих разговоров с матерью. Грейс Оркотт поначалу была не на шутку заинтригована возможностями машины, но затем задумалась об этической стороне дела, а уж когда ей стало известно, что Оскаром втихую пользуется Дэвидсон из «Юнифордж», она испугалась, поняв, что машина в действительности нужна для того, чтобы шантажировать делегатов и таким образом перетаскивать их на сторону Робертса. Арчи слушал Кей с нарастающим волнением.
— Чего ж ты раньше-то молчала! — укоризненно воскликнул он.
— До маминой встречи с Робертсом я не понимала всей важности…
— Чего же хотела от губернатора миссис Оркотт?
— Она требовала, чтобы тот перестал пользоваться машиной. Мама была взбешена, когда Робертс уговаривал ее держать язык за зубами.
— Где этот чертов Оскар?
— Рядом, на Кларк-стрит. Мать говорит, там есть обшарпанная дверь рядом с баром «Тропический остров». Надо подняться на второй этаж. Я сама ничего не видела, но мама…
— Кей, ты лучший разведчик на всем белом свете! — вскричал Арчи и стиснул девушку в объятиях.
«Тропический остров» ходил ходуном. Гремел маленький оркестр, из окон валил табачный дым. Арчи быстро прошмыгнул мимо бара к соседней двери, покрытой шелушащейся серой краской, и попытался повернуть ручку. Та подалась сразу же. В маленьком коридоре тлела покрытая пылью лампочка, скрипел под ногами линолеум. На лестничной площадке Арчи увидел покрытую железом дверь с табличкой «Вход воспрещен». Он постучал. Тишина. Арчи подождал немного, потом заметил кнопку звонка и надавил на нее. Дверь чуть приоткрылась.
— Что вам угодно? — спросил рыжий коротышка, выглянувший в коридор.
— Мистер Сегунда?
— Что вам угодно? — повторил тот.
— Взглянуть на Оскара.
— Нашли время для визитов. Кто вы такой?
— Билл Энджел, делегат от Мэриленда.
— Кому взбрело в голову посылать вас сюда на ночь глядя? — довольно дружелюбно, но настороженно спросил Сегунда.
— Мне позвонил Марк Дэвидсон и попросил привезти распечатку на одного парня, — соврал Арчи, невольно похвалив себя за изворотливость и отругав за то, что не продумал план действий, пока ехал в такси.
— Подождите минуту, — сказал рыжий. — Я должен проверить.
Дверь закрылась, щелкнул замок. Арчи постоял немного, раздумывая, как поступить. Ничего хорошего в голову не приходило. Наконец повернулся и выбежал на улицу.
Очутившись в своем номере, он бросился в кресло и принялся сосредоточенно размышлять. Рассказ Кей подтвердился. Что же делать? Сообщить газетчикам? Может быть, Кэлвину Бэррауфсу? Или сначала Манчестеру? Черт возьми, как же им не хватает Оби! Уж он-то сумел бы выжать из этого открытия все до капли. Но что же предпринять?
Найти ответ на этот вопрос он не успел, потому что в комнату вошла маленькая, плотная и решительная Джулия Манчестер. Было три часа утра. Она только что прилетела бостонским рейсом.
Джулия подставила Арчи щеку для поцелуя и оглядела тесный кабинетик.
— Ну и хлев тут у вас, — сказала она. — Как Чарли?
— Он спит, миссис Манчестер.
— Джулия, если не трудно.
— Он спит, Джулия. По крайней мере, я так полагаю. Мы отменили пару важных встреч, но оно и к лучшему: ему нужен отдых.
— Судя по газетам, мы сели в калошу, — деловито проговорила Джулия.
— Пока еще нет. Но если сегодня будет таким же, как вчера, непременно сядем.
— Расскажите мне все, — потребовала она.
Арчи коротко ввел ее в курс последних событий.
— Да… плохи дела, — сказала Джулия, выслушав его. — Чарли крупно промахнулся: без Оби он как без рук.
— И я тоже, — уныло добавил Арчи, закрывая дверь за женой министра финансов.
В спальне Джулия, не зажигая света, разделась и забралась под одеяло. Она поцеловала Чарли в колючую щеку, и он медленно разомкнул веки.
— Привет… — сонно пробормотал он. — Ты здесь со спасательной командой от Красного креста?
— Как ты догадался? Мыслитель!
Он слабо улыбнулся и притянул ее голову к своему плечу. Когда спустя минуту Джулия приподнялась и заглянула в лицо мужа, тот опять крепко спал, но теперь на его губах играла спокойная улыбка.
Стоя перед тридцатью пятью членами штаба Манчестера, Арчи робел и чувствовал неловкость. Вот уже четвертую ночь кряду он почти не спал, но лишь теперь ощутил усталость по-настоящему. Чуть побаливало и горло: начиналась простуда.
Однако больше всего Арчи сковывали сомнения и неуверенность: почти каждый из сидящих сейчас в номере годился ему в отцы. Его команду составляли старые волки, прошедшие хорошую школу в низовых организациях республиканской партии. Всех этих людей тщательно отбирал еще О’Коннел, и Арчи даже не представлял себе, как держать себя с ними. А между тем именно ему предстояло провести последнее перед конвентом заседание своего штаба, на котором надо было обсудить наиважнейшие организационные вопросы.
— Все вы знаете, что я тут человек новый, — начал Арчи. — Внезапная болезнь Оби стала для нас тяжким ударом, поэтому я особенно надеюсь, что вы, джентльмены, поможете мне советом. Вряд ли, — поколебавшись, продолжал он, — есть смысл успокаивать себя, считая, будто за последние два дня ничего такого не случилось. Прошедшие двое суток принесли серьезные неприятности. И все же мы еще можем помочь министру финансов победить Робертса, если станем бороться и работать не покладая рук до самой переклички штатов. Для начала позвольте представить вам королеву нашего турнира, миссис Джулию Манчестер.
Джулия уверенно выступила вперед. На ней был строгий синий костюм. Седые пряди нависали надо лбом, загорелое лицо несло печать бодрого спокойствия.
— Единственное, что я знаю о политике, — начала она, — так это то, что однажды мой дед вышел из дома и вернулся мертвецки пьяным. Это произошло в тот день, когда женщины у нас получили право голоса.
Все захохотали, напряженность встречи заметно ослабла, и Арчи сразу же почувствовал это.
— Буду откровенна, господа, — продолжала тем временем Джулия. — Я приехала сюда, чтобы в меру сил помочь моему мужу. Будь я миссис Робертс, помогала бы Бину. Я понимаю, чего ради Арчи решился представить меня вам: вы должны убедиться, что я имею всего одну голову на плечах, не пью по утрам и не пользуюсь оранжевой губной помадой. Мы с Чарли прожили вместе двадцать восемь лет, прожили счастливо в основном потому, что я всегда уступала ему в вопросах, не имеющих отношения к семейному бюджету, ведению хозяйства, одежде, воспитанию детей, фасону мебели и местам проведения отпусков…
Тут ее голос потонул в звуках одобрения, и Джулия мгновенно взяла новый тон:
— Говоря серьезно, господа, я полагаю, что мой муж поднял вопрос, глубоко волнующий каждого. Я, конечно, не специалист, но уверена: если Чарлз Манчестер будет выдвинут кандидатом в президенты, народ поблагодарит вас за это.
Под звуки бурной овации Джулия повернулась и вышла из номера, сопровождаемая восхищенными взглядами.
— Вот это профессионалка! — шепнул один из функционеров своему соседу.
— Арчи, — сказал кто-то, когда дверь закрылась, — если ты сегодня же не продемонстрируешь ее делегатам съезда, то будешь последним дураком.
Наконец все занялись текущими делами. Обсудили тактику работы перед голосованием. Арчи назвал имена тех, кто вечером должен был выступить с поддержкой министра финансов. Губернатору Огайо решили дать пятнадцать минут для представления Манчестера делегатам съезда, ораторам, поддерживающим эту кандидатуру, по пять минут.
Один из устроителей кампании спросил, стоит ли принять особые меры предосторожности в отношении зрителей. Все десять тысяч мест в зале уже были заказаны и поделены между сторонниками Манчестера и Робертса, однако существовала опасность распространения фальшивых билетов. На это Арчи ответил, что Джо Терьюн, председатель национального комитета республиканской партии, уже обещал принять самые действенные меры. Терьюну верили, и ответ удовлетворил всех.
— Главная трудность состоит в том, что на нас оказывают давление ракетостроители, — произнес один из выборщиков. — В моей делегации от них прямо спасу нет. Не представляю, как с этим бороться.
— Надо уличить их в попытках шантажировать делегатов и передать материалы прессе, — предложил кто-то.
— А для этого нам нужна информация хотя бы об одном верном случае, — согласился Арчи. — Таком случае, чтобы мы могли что-то доказать журналистам. У вас есть что-нибудь на примете?
— Да, — картаво заговорил рыжеусый здоровяк, делегат из Теннеси. — Вчера мне звонил мой банкир из Чаттануги и требовал голосовать за Робертса. «С чего бы?» — спросил я. «Да так тебе лучше будет», — отвечает, но я-то знаю, что у этого парня есть акции военных заводов. Вот какие пироги! И не подкопаешься. Стоит заявить обо всем этом публично — притянет за поклеп. Только не на того напал: у меня против этого банкира фактов больше, чем блох у бродячего пса. Робертса тебе подавай? Ишь, чего захотел!
— А мне звонил сам Марк Дэвидсон из «Юнифордж», — заявил Губерт Жермен, глава делегации Миссури. — Начал с общих друзей, а потом будто невзначай предложил отдать голоса Робертсу. Просил «все взвесить». Я занимаю пост директора по сбыту в фирме «Витрионикс». На сегодняшний день три четверти нашей продукции — детали, которые мы поставляем по контракту «Юнифордж». Разве непонятно, что я в зависимости у Дэвидсона. И все же, несмотря на угрозу потерять контракты, остаюсь с Манчестером.
— Совершенно очевидно, что без доказательств мы не можем предать огласке слова министра Жермена, — произнес Арчи. — Позвольте также выразить восхищение вашей смелостью, сэр.
Остальным выступавшим тоже нашлось, что рассказать, но все эти истории не могли помочь в главном. Не было прямых улик. Собрание кончилось, функционеры разошлись остались только делегаты от Теннесси и Миссури, которых Арчи решил, не откладывая, представить Манчестеру.
Они прошли прямо к кандидату и пересказали ему все, о чем только что говорили дю Пейджу. Манчестер принужденно расхохотался, но сразу оборвал смех, посерьезнел и сказал:
— Господа, мне кажется, мы можем выпустить в свет эту информацию, не раскрывая ее источников. Что, если подключить Кэла Бэррауфса, взяв с него клятву не называть имен? Бэррауфс имеет здесь огромный вес.
Арчи покачал головой.
— Это не годится, — проговорил он. — Газеты Бэррауфса выйдут из типографии только завтра утром, и неизвестно, сколько делегатов соизволят прочесть статью до голосования. Надо придумать нечто такое, что поможет нам вызвать взрыв негодования немедленно и в национальном масштабе.
— Правильно, но это невозможно, — возразил Манчестер.
Оставалось только позвонить Бэррауфсу. Это было единственное, что они могли сделать.
— Сахару? — спросила Пэтси, глядя на Джейка, как на протухшую под лучами солнца макрель.
— Когда это я клал в кофе сахар? — буркнул он. — Или ты так шутишь?
— Какие мы сегодня ядовитые. — Пэтси раздраженно встала и вышла на кухню. — А ты-таки позвонил своему Джиму Стэделу, не так ли? — крикнула она оттуда.
— Позвонил, — коротко бросил он.
Пэтси вернулась к столу.
— Все-таки президент поступил низко, когда отрекся от старика, — сказала она. — Да и остальные не лучше. Побежали к этому жирному Робертсу, словно муравьи. Надо как-то вдолбить в их головы, за кем пойдут рядовые американцы.