- Эй, - девушка шлепнула меня по руке, - ты сама таращилась, у тебя глаза были не меньше.
- Ну, знаешь, я только проснулась тогда. Не каждый день с утра такие… сюрпризы.
Света закатила глаза и снова покраснела. Боже, она невероятна. Такое смущение, такая невинность. Она просто не для этого мира. С ней рядом должен быть самый достойный человек. Самый. И это точно не я.
Пока мы ехали, я вполуха слушала, что говорит Света, но мыслями была совсем не в машине. С какой силой меня к ней тянуло, с такой же мне хотелось бежать от нее со всех ног.
За ужином, мне кажется, я только и делала, что смотрела на Свету. Она абсолютно очаровала нашу мать, она поддерживала любую тему для разговора, и даже там, в доме моих родственников, она продолжала вести себя, как будто мы в моей квартире. Спрашивала, не подать ли мне что-либо или не подлить ли мне сока. И другие вещи, которые люди называют “заботой” или чем-то в этом роде. Боже. Мы сидели рядом, и я постоянно чувствовала прикосновения ее локтя или колена. А когда она гордо рассказывала Талибу с мамой, что я закончила крупный проект, то погладила меня по спине круговыми движениями, которые тут же вызвали недвусмысленную реакцию моего тела. У меня было ощущение, что мы пришли вместе. Действительно вместе. Не как соседки. Как пара. Когда она что-то говорила, то постоянно поворачивала голову и ловила со мной контакт глазами. Что было не трудно, потому что я без устали пялилась на нее.
Говорят, у людей, помимо простого существования, прожигания и проживания своей жизни, должно быть какое-то предназначение. Кто-то называет это целью, кто-то смыслом, неважно.
Когда мы закончили довольно веселый ужин, я поняла, что, видимо, предназначение моего младшего брата - позорить меня, заставляя краснеть и седеть.
После того, как Света спросила его о хоккее, он начал в красках рассказывать об этом. Все бы ничего, если бы он не припер целый фотоальбом, показывая, с каких малых лет он гоняет на коньках в форме. И, конечно, там были и мои фотографии. И, конечно, там были черно-белые фото, где я совсем маленькая. Никогда не понимала тягу людей делать снимки своих голых детей. Особенно анфас. Неужели нельзя хотя бы что-то накинуть?
И вот, сидим мы: я - красная и закатывающая глаза, Света, постоянно хихикающая, мама, скромно улыбающаяся, и Талиб, откровенно ржущий над всем происходящим.
- Ты была очень милой в детстве. Что с тобой потом стало? - еле сдерживая смех, спросил брат.
- Потом родился ты, - в очередной раз закатив глаза, ответила я.
- Смотрите, тут она на покрывале на даче на травке. Совсем голенькая, - мерзко писклявым голосом вновь проговорил Талиб, - почему у тебя грудь перестала расти в два года? - снова усмехаясь, продолжил он.
Света не смогла сдержать смех, как и мама. Спасение пришло от самой же Светы, которая явно сама того не ожидала.
- Ой, а это ты где? - спросила она, мельком глянув на фотографию младенца, лежащего в каком-то надувном кругу на каменистом пляже.
Я взяла в руки фотографию, присмотревшись, и пришла моя очередь смеяться.
- А это не я. Это Талиб.
Брат поперхнулся чаем и выхватил фотографию из моих рук после осторожного “ой” Светы.
- Я просто тут совсем маленький, - буркнул он.
- Да, и не только ты, и, наверное, тогда было холодно, - хихикнула я, радуясь возможности отыграться, - ты до сих пор так отмазываешься?
- Ну перестаньте, - мама смеялась уже до слез.
- Мам, скажи, у Талиба все перестало расти тогда же, когда у меня перестала расти грудь? - серьезным голосом спросила я.
- Я придушу тебя, - прошипел брат.
- Да-да, конечно. Напомни мне подарить тебе пинцет на день рождения.
- Зачем? - Талиб не понял моего намека и с искренним недоумением уставился на меня.
- Ну как, чтобы в туалет ходить было удобнее, - пожала я плечами и в следующую минуту уже неслась в комнату брата, под смех оставшихся в кухне женщин.
- Отпусти, придурок! - орала я, судорожно глотая воздух, потому что Талиб щекотал меня по ребрам.
- “Наверно, холодно было”, - передразнивая меня, продолжал беспощадно измываться брат.
- Ты первый… начал, - пытаясь отдышаться, ответила я и лягнула Талиба в живот.
- Ох, - выдохнул он и отскочил от меня, пытаясь перевести дыхание, - ты и в детстве так делала, это нечестно, - все еще держась за живот, проговорил он, усаживаясь на кровать рядом со мной.
Я с опаской смотрела на него, на всякий случай подняв ногу, чтобы при попытке возобновить его издевательства надо мной, заехать ему в лоб.
- Как давно? - спросил Талиб, отдышавшись и растягиваясь на своей кровати.
- Что “как давно”? - не поняла я, успокоившись, что брат больше не собирается меня мучать.
- Как давно вы спите? - с абсолютным спокойствием на лице уточнил Талиб. Только это ни хрена не прояснило.
- С кем?
- Со Светой, Боже, - закатил он глаза.
Я несколько секунд смотрела на него, глупо моргая, после чего нашла свой голос:
- Ты дурак, что ли?
- Ой, да ладно, - махнул он рукой, - я не Тагир. Я не буду устраивать истерик.
- Я знаю, но… Ты о чем вообще? Между нами ничего нет.
- Конечно. Я что, не вижу, как вы, ребятки, смотрите друг на друга? - хитро подмигнув, сказал он. - Я думал, она по парням.
- Она и так по парням, Талиб. Мы не спим с ней, - последняя фраза, мне показалось, прозвучала с каким-то сожалением, которое наверняка не укрылось от Талиба.
- О. Я думал… Просто вы… Черт, я был уверен, что не ошибся, - задумчиво почесал он голову.
- Извини, что не оправдала твоих ожиданий, - криво усмехнулась я.
- Да нет, я… Черт. Вы выглядите, как гребаная парочка.
- Откуда тебе знать? Я никогда ни с кем не была парочкой.
- Это верно, но я почему-то был уверен.
- Ну… нет, - пожала я плечами и отвернулась.
- Постой, - протянул брат, заглядывая мне в лицо, - она тебе нравится, - с тоном, будто он только что сделал научное открытие, проговорил Талиб.
- Кто? Света? Она… Она милая, - деловито кивнула я.
- Нет, не в этом дело. Она тебе, правда, нравится. Вот почему ты ей в рот весь вечер заглядывала, - снова прошептал он, опасаясь, что нас кто-то услышит.
- Никто мне не нравится, что ты пристал? - проворчала я, поднимаясь с кровати.
- Нет, тут что-то есть.
- Тут ничего нет.
- Нет. Слушай, я никогда ничего не имел против твоего… взгляда на отношения, но не делай этого со Светой. Она очень хорошая.
- Да не собираюсь я ничего делать с вашей Светой! - с чувством воскликнула я и увидела, что Талиб смотрит куда-то мимо меня. Опасаясь самого худшего, я сглотнула и медленно на пятках развернулась.
Конечно. Иначе быть не могло. Света.
- Эм… Я не вовремя? - осторожно спросила она, переводя взгляд с меня на Талиба.
- Нет, все в порядке, - натянув улыбку на лицо, ответила я, предупредительно зыркнув на брата.
- Мне показалось или я слышала свое имя?
- Нет-нет. То есть да, но это не про тебя. Это… про другую Свету.
Слабо, Таира, очень слабо.
- Про другую Свету?
- Да, - уверенно кивнула я, - это про… девушку Талиба.
- Девушку Талиба? - брови Светы поползли вверх. - Ее же зовут Регина.
Черт, кажется, пора начинать слушать людей во время разговора.
- Да. Это… Это другая девушка Талиба.
Что я несу? Закрой свой рот, Таира, притворись, что потеряла сознание, сбеги, но не неси эту чушь.
- Другая девушка? - мне казалось, что брови Светы скоро окажутся на затылке.
Я перевела взгляд на Талиба, в надежде, что брат мне поможет. Но он сидел с абсолютным фейспалмом, наверняка гадая, в кого я такая идиотка.
- В смысле, бывшая, - нашлась я. Ну, хоть что-то похожее на правду, - она нехорошо поступила с Талибом, и я хотела поговорить с ней. Ну, знаешь, сестра-брат. Родственные узы. Зуб за зуб… - я вздохнула, понимая, что надо было заткнуться еще на слове “бывшая”.
- Ладно. Ясно, - кивнула Света, - мы… Мы когда поедем?
- Уже можем, - тоже кивнула я, радуясь, что можно больше не придумывать историй о вымышленных девушках брата.
- Отлично, тогда пара минут, и я готова.
- Ладно.
- Ты совсем идиотка?! - прошипел Талиб, как только Света вышла из комнаты.
- Прости, я не знала, что сказать, - я потерла переносицу.
- Боже. Спасибо, что не придумала, почему эта Света поступила со мной нехорошо, - проворчал брат.
- У меня уже была заготовлена история и на этот случай, - ухмыльнулась я, - и она связана с той фоткой и холодом.
- Иди отсюда! - шикнул Талиб, запуская в меня подушкой.
Мы ехали домой в напряженном молчании. Точнее, я была напряжена из-за молчания. Я знала, что Света о чем-то думает, потому что ее взгляд был сосредоточен, а брови слегка нахмурены.
- Что-то случилось? - наконец, не выдержала я.
- Не знаю, - пожала плечами Света.
- В каком смысле?
- Ты же понимаешь, что я ни слову твоему не поверила в истории про какую-то бывшую Свету?
- Да? - сморщившись, спросила я. - Это было так очевидно?
- Да. Ты совершенно не умеешь врать.
- Неправда. Я умею. Просто… растерялась.
- Так о чем вы говорили?
- Да ни о чем. Правда, ничего плохого или нехорошего в твой адрес. Просто треп брата с сестрой. Не более.
- Мне бы хотелось знать, что это за треп, если он касается меня, - не сдавала позиций Света.
Что я теряю, сказав ей правду? Что половина нашей семьи опасается, что я затащу ее в постель, произведу с ней всякие непотребства и, по всей видимости, сделаю лесбиянкой. Что глупо даже в теории. Если бы так легко можно было делать женщин лесбиянками, я бы уже околачивалась возле дома Равшаны Курковой.
- Ладно, я все объясню. Только давай доберемся до дома? Пока я рулю, это будет небезопасно, - я знала, что буду нервничать, да и мне нужно было время на подготовку.
- Ладно. Я подожду, - кивнула Света, а я спокойно выдохнула.
По крайней мере, у меня есть минут пятнадцать, чтобы придумать, как лучше это сказать. Ну и вляпалась же я.
========== 13 ==========
Когда мы оказались у меня дома, то, разувшись, сразу прошли на кухню.
Мне всегда было интересно, почему все важные и не очень разговоры происходят именно на кухне? Это русский менталитет или что-то другое? Почему бы не побеседовать в гостиной, спальне, прихожей, в конце концов? Нет, все упорно тащатся на кухню, будто раковина и плита настраивают на нужный лад разговора.
Я прошла к холодильнику, Света заняла один из стульев, выжидающе уставившись на меня.
Я достала воду в бутылке и присосалась к горлышку. Боже, я специально делала маленькие глотки, чтобы как можно дольше была возможность помолчать. Света не выдержала первая.
- К слову, у нас есть еще одна тема, отложенная на “потом”. Точнее, она была отложена на “потом”.
Я сделала громкий глоток и посмотрела на нее.
- Что за тема? - готова спорить, мой голос, по непонятной даже мне причине, дрожал.
- Когда я сообщила о своем переезде и спросила, будем ли мы общаться, ты очень странно отреагировала.
Когда я молча продолжила смотреть на девушку, вцепившись в бутылку, она снова заговорила:
- Я не лезу обычно ни в чьи дела, но мне просто хочется понять, что происходит. О чем говорил Талиб, почему постоянно так злится Тагир, и по какой причине ты избегаешь темы нашего… общения. Если ты не хочешь этого, или я тебе не нравлюсь, не знаю, не устраиваю в чем-то, ты можешь мне прямо об этом сказать, а не избегать разговора в непонятном испуге.
Легко ей говорить. Со своими добрыми, светлыми и порядочными взглядами на жизнь.
Я вновь начала поглощать воду, мысленно гадая, лопну ли я. В моем животе, казалось, и так оставалось мало места после сытного ужина, а тут я еще пытаюсь влить в себя почти литр жидкости.
Еще в тот момент я начала жалеть, что не курю. Потому что это было бы как нельзя кстати - взять табачную палочку, поджечь и втянуть в себя глубокую, долгую затяжку, которая подарила бы мне еще пару минут тишины на раздумье.
Но я не курю, и мой желудок отказался больше принимать воду. Поэтому я убрала бутылку и повернулась к Свете.
Я действительно не знала, с чего начать.
Я увидела выражение разочарования на ее лице и слегка потускневшие синие глаза. И поняла, что я довольно долго молчу. И что мне пора бы хоть что-то сказать.
- Ладно, я вижу, ты не… - начала говорить Света, но я ее тут же прервала.
- Нет-нет-нет, - я замахала руками, прежде, чем она сказала мне что-то вроде того, что все поняла, что ей все ясно и так далее, - я просто задумалась.
- О. Такой сложный вопрос?
- Нет, просто… Неважно, - я покачала головой, понимая, что меня в данный момент слишком просто сбить с темы для разговора.
Я села напротив нее и посмотрела ей в глаза. В эти синие глубокие глаза, красивей которых я не встречала, честно.
- Насчет Талиба. И Тагира, - наконец, начала говорить я, а Света сразу стала внимательнее и серьезнее, - мои братья переживают за тебя. Они просто беспокоятся.
- Они переживают и беспокоятся, потому что… - с вопросительной интонацией проговорила Света, все еще ожидая от меня объяснений.
- Ты сама знаешь. Потому что думают, что я затащу тебя в постель.
- О. И есть основания для беспокойства? - снова спросила она абсолютно ровным голосом.
- Не знаю, они думают, наверное, что как только девушки меня видят, или, скорее, я их, то все это непременно заканчивается сексом. На самом деле, это даже как-то лестно, но все же немного оскорбительно.
- Ладно. И что тебе говорил Талиб, когда я зашла в комнату?
- Он говорил, что не хочет, чтобы что-то… - я вздохнула, осознавая всю бредовость этой ситуации. - Он боится, что я что-то сделаю, что тебя обидит. Или оскорбит.
- Например, что ты переспишь со мной и больше не будешь отвечать на мои звонки, прячась и скрываясь? - подняла она бровь.
- Да. Наверное.
- И почему они так думают?
- Потому что я так делаю, - я пожала плечами и поднялась со стула, отходя к подоконнику, - и теперь мы плавно переходим ко второй теме.
Этот момент мне показался наиболее удачным, и я решила не тянуть.
- Света, я… Ты очень хорошая. Я не знаю как, но я прожила с тобой не одну неделю и я даже не заметила, что что-то не так. У меня не было дискомфорта, и это тоже удивительно.