- И правда, вкусно, - тихо сказала она, пристально глядя мне в глаза.
Я, наверное, непролазная идиотка, которая совершенно не умеет себя контролировать, потому что иначе я никак не могла объяснить свои последующие действия.
Честно, я даже не успела подумать о том, что делаю. Я просто смотрела ей в глаза, а потом мой взгляд опустился на ее губы. Они были чуть приоткрыты, и мне казалось, что красивей губ, да и рта в целом, я еще не видела в своей жизни. Я просто наклонилась и поцеловала ее. Просто поцеловала. Не было никакого ощущения замедленной съемки, никакой дрожи в коленях, нет. Просто я будто шагнула с большой высоты в бездну. Как прыжки с моста на канате. Я, конечно, никогда не прыгала, но мне казалось, что я делала это тысячу раз, и мне знакомо это чувство. Когда сначала страшно, а потом чувствуешь невероятную легкость, даже облегчение. Как будто все, чего когда-то хотелось, наконец, исполнилось. Это ни с чем не сравнимые эмоции. Может, так ощущается счастье? Это невозможно описать и нельзя даже как-то конкретизировать. В тот момент была только она и ее губы.
Правда, длилось это ровно до того момента, пока я не поняла, чьи именно губы я целую. Чьи губы мне отвечают.
Черт, это же Света! Света, сестра Наташи. Жены моего брата. Мне нельзя ее целовать. Мне вообще ничего нельзя с ней делать.
Когда я это поняла, то тут же отстранилась от девушки. Скорее, даже отпрянула. Наш поцелуй длился всего лишь несколько секунд и, к счастью, не успел перерасти в страстное “изучение” друг друга.
Света смотрела на меня непонимающе, а я тут же отвела взгляд. Черт. Тупая ситуация. Крайне неудобная и тупая.
- Извини, я… Извини.
Не придумав ничего лучше, я просто вылетела из кухни, оставив Свету стоять там совершенно растерянную.
Она даже выйти в прихожую не успела, как я уже спускалась по ступенькам.
Сев в машину, я уперлась лбом в руль. Идиотка. И как мне теперь смотреть ей в глаза? Как это вообще ей объяснить?
Мы же друзья, верно? Она говорила, что мы друзья. Может, сказать, что я всех друзей так благодарю за прекрасно проведенный вечер? Только у меня нет друзей. Черт. Тупая идиотка.
Просидев минут десять в машине, наблюдая, как капли дождя стекают по лобовому стеклу, я решила пойти по пути наименьшего сопротивления. И просто сделать вид, что ничего не было.
Потом я просто еще раз извинюсь. И буду держаться от нее подальше. И извинюсь.
Я завела машину и поехала домой, мысленно продолжая ругать себя.
========== 17 ==========
В субботу я проспала до обеда. Потому что полночи я ворочалась и никак не могла заснуть. Что неудивительно.
Разбудил меня телефонный звонок, и я не успела даже сообразить, чтобы посмотреть, кто звонит, а сразу взяла трубку, ответив хриплым голосом:
- Алло?
- Доброе утро. Точнее, уже день. Я так полагаю, я тебя разбудила? - голос Светы быстро привел меня в состояние бодрствования и тут же подкинул воспоминания о вчерашнем вечере.
- Эм… Да. Привет.
- Привет. Я звоню, чтобы напомнить, что жду тебя вечером, - после небольшой паузы сказала она, и я услышала неуверенность в ее голосе. Конечно, наверняка, переживает, думает, что я при встрече снова на нее накинусь. Почему я такая идиотка?
- Я… - я прочистила горло и начала говорить уже увереннее, - я, наверное, не смогу. У меня тут появились дела, мне нужно съездить в одно место, - пробормотала я, даже не надеясь, что она в это поверит. Но если Света тоже не хочет неловкостей между нами, ей следует воспользоваться моей, пусть и слабой, но отговоркой.
- Ты это только что придумала, верно?
Что? Женщина, я дала тебе шанс избежать дурацких ситуаций!
- Это так очевидно? - я вздохнула и села на кровати.
- Честно говоря, да. Я тебе звонила еще вчера…
- Да, - оборвала я девушку, - телефон был на беззвучном, - я все-таки лгунья. Но это для ее же блага.
- Ты совершенно не умеешь врать, - вздохнула Света, чем вызвала мой невольный смешок.
- Я, по крайней мере, пыталась.
- Не надо. Приезжай вечером. Все будут тут. Я хочу, чтобы ты тоже была.
- Света, я… - понятия не имею, что я хотела сказать, но она меня тут же оборвала.
- Вечером. Я. Жду тебя. И хватит от меня бегать.
- Ладно, - я вздохнула и снова легла на кровать, - насчет вчерашнего…
- Потом, - снова прервала она меня, - поговорим об этом потом. Когда ты будешь готова. И не по телефону.
- Ладно, - снова согласилась я, - спасибо.
- Вечером увидимся. Пока.
Не дожидаясь моего ответа, она положила трубку.
Я, конечно, не большой специалист по части эмоций, но мне показалось, что она злится на меня. Хотя чему я удивляюсь? Сначала я полезла к ней с поцелуями, а потом решила сбежать. У нее были причины злиться и, честно говоря, я не могла ее в этом винить.
Мы с Талибом сидели в машине, ожидая, когда спустится наша мама. Я забрала брата с тренировки, и выглядел он слегка уставшим. Все еще влажные волосы после душа блестели на солнце. Погода снова перешла на летний режим, что не могло не радовать.
- Ну, как дела? - подал, наконец, голос брат, устав от молчания.
- Нормально.
- Что случилось?
- Ничего, - пожала я плечами, - почему что-то должно было случиться?
- Ты какая-то странная. Неужели опять поругалась с Тагиром? - высказал предположение он.
- Ни с кем я не ругалась. Со мной все в порядке.
- Ты что, переживаешь, что Света съехала от тебя? - ухмыльнулся он.
- Ты совсем дурак, да? Ничего я не переживаю, - раздраженно ответила я, гневно зыркнув на него в зеркало заднего вида.
- Ладно-ладно, - поднял он руки ладонями вверх, чуть отклоняясь, - не переживаешь. Просто грустишь.
- Слушай, если ты хочешь ехать, а не бежать за машиной, то советую тебе заткнуться, - прорычала я и, открыв дверь, вышла из машины.
Неужели так очевидно, что я полностью погружена в свои мысли? Что со мной стало? Раньше по моему лицу “кирпичом” вообще нельзя было догадаться, что меня что-то тревожит. Правда, раньше меня ничего и не тревожило. А сейчас я слишком стала похожей на среднестатистическую женщину. И мне это не нравилось.
Когда мы в полном составе отправились к Свете, то мама нисколько не облегчила ситуацию, скорее, напротив. Сначала она постоянно смотрела на меня, что я замечала боковым зрением, а потом и вовсе вздохнула и сказала:
- Ты неважно выглядишь, Таира. Ты не заболела?
- И я о том же, - тут же влез в разговор Талиб.
Я снова посмотрела на него самым суровым взглядом, на который только была способна, и вновь вернула все свое внимание дороге.
- Я просто мало спала, - сказала я как можно безразличнее.
- Пора бы тебе уже найти того, кто хотя бы будет следить за твоим режимом дня. Нельзя же так. Ты похудела, плохо спишь, - начала было мама, но я ее оборвала.
- Я не плохо сплю. Я мало сплю. И ничего я не худела.
- Неправда. На тебе штаны висят.
- Они висят, потому что это дизайн такой. У Талиба тоже висят. Это же не значит, что он похудел.
- У Талиба майка на животе натянута до предела, так что он определенно не страдает от голода, - усмехнулась мама.
- Эй! Ничего она не натянута! Просто она узкая. Я не толстый! - тут же возмутился брат, а я рассмеялась.
- Да-да, успокаивай себя этим, - хихикнула я, искренне радуясь, что разговор от меня ушел в другую сторону.
С момента, как мы зашли в квартиру Светы, я на нее взглянула всего пару раз. Но я готова спорить, что она смотрела на меня постоянно. Я чувствовала ее взгляд. Но я боялась посмотреть на нее. Я боялась увидеть то, что было в ее глазах. Поэтому я смотрела куда угодно, только не на нее. Я даже слушала, что рассказывал Тагир, лишь бы сделать вид, что ничего не произошло.
Спустя час Алла начала капризничать. Сначала она отказывалась от еды, потом начала говорить, что хочет домой, а потом и вовсе устроила настоящую сцену.
Когда Тагир протянул ей большого зайца, которого они принесли с собой, моя племянница бросила ложку, что держала в руках, на стол, и громко заявила:
- Мне не нужна эта дурацкая игрушка, ты злой, и я вообще не хочу с тобой жить!
С этими словами она спрыгнула со стула и убежала в другую комнату.
За столом воцарилось молчание. Все явно почувствовали себя неловко. Я видела, как Тагир сжал челюсти, когда Наташа накрыла ладонью его руку. Черт, он был действительно расстроен. Даже когда мы с ним ругались, и когда я его оскорбляла, в ответ, конечно, он не выглядел таким страдающим. Я, да и вообще все, не поняли, что произошло. Поэтому Наташа решила внести ясность в ситуацию.
- Мы должны были увезти ее сегодня к девочке, с которой они дружат в детском саду, но она заболела. Тагир ей сказал об этом. Но это дети, - проговорила она каким-то извиняющимся голосом, - иногда очевидные вещи им непонятны. Она подумала, что мы просто не хотим ее везти туда. Она и дома устроила истерику, и теперь.
Я уткнулась в тарелку. Я не знала, что сказать. У меня не было своих детей, да и с Аллой мы особо не дружили. Не мне давать советы или оценку тому, что произошло. Пусть Тагир и бывает конченым придурком, но, как отец, он практически идеальный. Я это знала и по рассказам, и по тем редким моментам, когда наблюдала за их семейной жизнью лично.
- Я поговорю с ней, - мягко сказала Наташа и уже собралась встать, как мой брат сжал ее руку в своей и покачал головой.
- Нет. Не сейчас. Дай ей время. Это просто эмоции.
Это как же нужно кого-то любить, чтобы в ситуации, даже когда человек абсолютно не прав, все равно думать о нем. С ума сойти. Я видела, как он расстроен. Я видела боль в его глазах. Я же говорила, что самые близкие причиняют больше всего страданий. Я это всегда знала.
- Я пойду сделаю себе чай, - шепнула я Талибу, видя, как разговор за столом вновь оживился, и Тагир даже пытался улыбаться. Пусть и натянуто. Он разговаривал с мамой, а Света что-то увлеченно обсуждала с Наташей, поэтому я решила позаботиться о себе сама. Тем более, я была прекрасно осведомлена, где в этой квартире кухня. Не думаю, что Света стала бы возражать.
Я прошла в кухню и увидела Аллу, сидящую на подоконнике. Она теребила подол своего зеленого платья и шмыгала носом.
Я встала, как вкопанная. Мне было немного страшно. Очевидно, что она плакала. Я понятия не имела, как обращаться с детьми, тем более, с плачущими. Вздохнув и напомнив себе, что это ребенок, а не чудовище, я подошла к чайнику и нажала на кнопку. Она сначала не обращала на меня никакого внимания, а потом слегка повернула голову.
- Эм… Будешь чай? - да, очевидно, Мери Поппинс из меня неважная.
- Нет.
- Воды? Ты, наверное, плакала. Надо восстановить водно-солевой баланс.
- Водно… что? - она посмотрела на меня красными глазами и еще раз громко шмыгнула носом.
- Водно-солевой баланс. Ну, знаешь, это… - я задумалась, смогу ли я объяснить пятилетнему ребенку, что это такое. - Неважно. Просто попей, - я налила из графина воды в стакан, такой же, какой использовала вчера Света, и протянула ей.
Алла взяла стакан обеими руками и сделала несколько глотков.
- Спасибо, - проговорила она и отдала мне его обратно.
- Пожалуйста. У тебя… на носу что-то. Держи, - я дала ей бумажную салфетку, потому что она в чем-то испачкала нос.
Когда она стала выглядеть, как и подобает ребенку моего педантичного брата, а именно - чистой и ухоженной, я, наконец, смогла налить себе чай.
- Ты плакала, потому что отменились планы с подругой? - спросила я, размешивая сахар.
- Нет. Из-за этого я плакала днем.
- А. Тогда почему?
- Потому что… Я не знаю, - она вздохнула и смешно пожала плечами.
“Не знаю”. Настоящая женщина. А ведь ей всего пять.
- Не знаешь?
- Ну… Потому что я обидела папу, - тихо проговорила она и опустила голову. По голосу стало ясно, что вторая волна слез не за горами.
- А зачем ты его обидела? - осторожно спросила я. Честно, это был самый долгий разговор с племянницей за все эти пять лет. Тем более, наедине.
- Я не хотела. Просто я расстроилась, я хотела к Ире, у них собака. Большая и белая. А у нас нет собаки. А папа купил мне зайца. А он не собака. Он не живой, понимаешь? - она взглянула на меня блестящими от слез глазами и провела пальцем под носом, снова шмыгнув.
- Ты… хочешь собаку? - удивилась я. Так просто? У них огромный дом, они могут позволить себе даже алабая.
Она кивнула и снова опустила голову.
- А почему ты просто не скажешь об этом папе с мамой?
- Я говорила. Он сказал, что потом, позже. Но это “позже” никогда не случается. Также было с поездкой в зоопарк, мы с мамой ездили вдвоем, и с покупкой динозавра, и вообще.
- Динозавра? - мои глаза поползли на лоб.
- Игрушечный динозавр, - объяснила она мне, - он просто забыл.
Я отпила чай и поставила чашку на стол.
- Знаешь, мы с твоим отцом не лучшие друзья.
- Да, ты его не любишь, - кивнула она.
- Ну… - я немного смутилась. - Не то, чтобы не люблю. Я его люблю. В глубине души. Он же мой брат. Просто… Это сложно. Но я не об этом. Как бы мы с ним не ругались, я знаю, как отец - он хороший. И что он любит тебя больше всего на свете.
- Я знаю, - она снова опустила голову.
- И твои слова… Они причиняют ему боль. Я знаю, что ты не имела это в виду. Ты растешь, ты не всегда можешь правильно выражать свои эмоции. Да что там, мне тридцать, и то я не всегда могу контролировать то, что говорю. И делаю, - добавила я, - но он тебя любит. И заботится о тебе.
- Я тоже его очень люблю, - тихо сказала девочка, - и маму.
- Вот и скажи им об этом, - улыбнулась я. Боже, я что, действительно разговариваю по душам со своей племянницей? Еще и даю советы? Я бы сказала голосом Малышевой, что для меня это “нихера не норма”.
- Он меня простит?
- Конечно, простит. Даже не переживай об этом.
Мы помолчали пару минут, и неожиданно Алла спросила:
- А вы всегда с папой ругались? Даже в детстве?
- Нет. Мы дружили даже.
- Правда? - искренне удивилась она.
- Да. Знаешь, я помню, как однажды в детском саду я увидела очень красивый браслет у девочки. И, придя домой, я рассказала ему об этом. Через пару дней он принес мне браслет. Сплел сам из резины. Раньше такие штуки были популярны. И подарил мне.
- Сам сделал? - снова удивилась она.
- Да.
- Такой же красивый?
- Эм… Нет. Честно говоря, он был уродский. Но это было неважно. Я гордо носила его года два, не снимая.