- Правда? Тебе прекрасно удавалось это скрывать, - усмехнулась я, - осторожно поглаживая ее по спине вверх и вниз.
- Мне это многого стоило, - усмехнулась она в ответ, - но зато я поняла, что у меня прекрасное самообладание.
- Да. Это так, - еле слышно прошептала я, думая лишь о том, что я буду отвечать на вопросы, которые непременно возникнут. Вопросы, которые задаст Света. И она имела на это право.
Но она не спросила. Она лишь прижалась ко мне сильнее, закинула одну ногу на меня, и чуть подвинула голову. Так, что ее лоб слегка касался моего подбородка.
Через некоторое время ее дыхание выровнялось, тело расслабилось, а биение ее сердца стало ровным и спокойным. Я поняла, что сегодня мы ничего обсуждать не будем. И я была этому рада. Потому что все, чего я хотела в тот момент, это просто лежать рядом, пока она спит.
========== 19 ==========
Утро не было столь радостным, как прошедшая ночь. Когда палантин сумерек спал, сменившись лучами солнца, я поняла, что я наделала.
Я лежала на широкой кровати, которую мы покупали вместе со Светой, и смотрела в потолок. Я слышала, как что-то гремит в кухне, и поняла, что все, что произошло вчера - реальность. Кажется, впервые я сожалела о том, что провела с кем-то ночь. Это был не тот обычный раз, когда я находила какую-нибудь незнакомку, и знакомство проходило уже на простынях. Света была другой, она была особенной. И мне не надо было лезть к ней в штаны. Потому что я совершенно не знала, что мне делать теперь. К тому же меня действительно пугало то ощущение спокойствия, которое было глубоко внутри. Неясная и непривычная умиротворенность. Будто все так, как должно быть.
Черт. Я не создана для отношений. Да, я всегда использую это клише, но только потому, что это правда. И это не просто слова. Если проводить исследования, касающиеся меня, будет множество фактов и научных тому подтверждений. Это просто не мое.
Не знаю, сколько я пролежала в молчаливых раздумьях, но я поняла, что мое время на размышления подошло к концу, когда в комнате появилась Света.
На ней была длинная майка с рисунком какого-то комикса. Она была ей велика на несколько размеров и выглядела, скорее, как платье, чем как футболка. Я подозревала, что кроме майки и трусов на ней ничего нет. И когда она подняла руку, чтобы провести по волосам, я в этом убедилась. Ткань натянулась, очерчивая небольшую грудь. Я не знаю, сколько я на это смотрела, но когда Света сказала “Доброе утро”, только тогда мой взгляд переместился на ее лицо.
- Привет, - пробормотала я, смущенная своим же хриплым голосом. И это было не из-за того, что я недавно проснулась.
- Завтрак готов, - она улыбнулась, смотря мне прямо в глаза. Она вообще часто смотрела мне в глаза. Это было странно. Обычно люди, общаясь даже наедине, переводят взгляд с лица на окружающие предметы. Света - нет. Она часто держала зрительный контакт глаза в глаза, не смущаясь и не отворачиваясь.
Мне показалось, что в этот раз ее синяя радужка была какой-то особенно яркой. Я знала этот взгляд. И он не сулил ничего хорошего. Особенно для нее. Не со мной.
- Я могу принять душ? - тихо спросила я, натягивая простыню повыше.
- Конечно. Ванна в твоем распоряжении. Можешь взять белое полотенце на полке. Оно чистое.
- Спасибо, - я осмотрела комнату в поисках одежды.
- На стуле, - подсказала Света, понимая, что я ищу.
- Спасибо, - снова сказала я и посмотрела на нее.
- Ладно, не буду тебя смущать, - она снова улыбнулась и вышла из комнаты.
Оказавшись в ванной, я встала под душ. Отличное место, чтобы подумать. Подумать, что теперь делать. Как себя вести. Как сделать так, чтобы можно было сохранить нашу дружбу. Об отношениях и говорить нечего. Она же это знает, верно? Лучше ей найти кого-то более подходящего.
При мысли о Свете, встречающейся с кем-то, у меня свело желудок. Нет, это не может быть ревностью, ведь так? Я не ревную. Ревность - это чувство для слабых. Для уязвимых. Тем более, что я не имею права ревновать ее. То, что мы провели вместе ночь, ни о чем не говорит. Так ведь? Мне просто надо ей объяснить, что это было без какого-то намека на продолжение. Я ей говорила об этом всегда. Я не могу принадлежать кому-то. Я не из тех людей, которых можно назвать “порядочными семьянинами”. Это можно спросить у любого человека, который со мной знаком. Я не верю в моногамию и понятие “вечной любви”. Мне никогда не были нужны эти “навсегда” и “навечно” в отношениях. Мне не нужны сами отношения. Потому что когда люди делают дерьмо, хорошим это не заканчивается. Нужно просто ей это объяснить.
Я прошла в кухню и, посмотрев на стул, где я сидела вчера, и где все началось, я уселась на соседнее место.
- Держи, - Света поставила передо мной тарелку с яичницей и чашку с кофе.
Почему завтрак всегда предсказуем? Почему это либо яичница, либо омлет, либо бутерброды? Ладно, некоторые ненормальные едят еще кашу. Но в основном именно эти три блюда. Откуда взялись эти “три кита” утренней трапезы?
- Что с тобой? - спросила девушка, убирая свои темные волосы за ухо и усаживаясь почти напротив.
- Ничего. Думаю, почему завтрак всегда включает в себя либо бутерброды, либо яйца, - пробормотала я, понимая, какая чушь сейчас в моей голове.
- Почему всегда? - удивилась Света. - Еще есть каши, всякие творожные штуки, йогурты, мюсли, хлопья, готовые завтраки.
- Да, но… Почему на завтрак не едят бифштекс или, скажем, суп?
- Потому что это глупо. Завтрак должен быть легким, чтобы “разбудить” желудок. А то, что ты перечислила - тяжелая пища. Это же логично, - пожала плечами Света, чуть улыбаясь.
- Да. Ты права, - вздохнула я, приступая к еде. У нее всегда все логично.
Завтрак прошел в молчании. Я совершенно не знала, что мне сказать, и чувствовала себя не в своей тарелке. А самое ужасное было то, что Света это явно чувствовала.
- Что-то не так? - спросила наконец она, снова усаживаясь за стол, после того, как убрала наши тарелки.
- Что? - спросила я, делая вид, что не понимаю, о чем речь. Большая чашка прикрывала мое лицо, когда я делала глоток кофе, и я не спешила опускать ее.
- Ты скажи. Я же вижу, ты, как напряженный нерв. Это из-за того, что… произошло вчера? Ты чувствуешь себя неуютно? Неудобно?
Боже. Нельзя быть такой проницательной. Это же опасно.
- А ты нет? - спросила я, поставив пустую чашку на стол.
- Что?
- Не чувствуешь себя неудобно?
- А должна?
- Я не знаю, - я тяжело вздохнула, опустив взгляд.
- Посмотри на меня. Пожалуйста.
Я подняла глаза на нее. Света сидела и смотрела на меня своими пронзительными синими глазами. Она была такой домашней, такой своей. Это ощущение было настолько незнакомым и пугающим, что мою грудь сдавило. Было ощущение удушья. Меня бросало в жар, ладони потели. Кто бы знал, что меня охватит такая паника от страха быть близкой с кем-то. Мне казалось, что даже если кто-то наставил бы на меня пистолет в темном переулке, я бы сохранила больше самообладания, чем сейчас.
- Света, я не могу, - тихо сказала я и почувствовала, что дрожу. Надо просто собраться.
- Тихо, успокойся, - она в секунду оказалась рядом со мной и присела на корточки около моих ног.
Нежно, даже осторожно, она взяла мои руки в свои.
- Не надо так меня бояться. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я обещаю. Просто… не отталкивай меня, ладно?
- Мне нечего тебе дать. Я не подхожу тебе, - тихо сказала я, где-то на краю сознания понимая, что она все равно не отступит.
- Не надо. Я не прошу у тебя ничего. И ни к чему тебя не склоняю и не обязываю. Просто, давай попробуем… Давай попробуем. Без клише, ярлыков, без какого-то названия всему этому. Я же не прошу тебя жениться на мне, и даже обозначать как-то наши отношения тоже не прошу. Просто позволь мне быть в твоей жизни. Хорошо?
- Ты достойна большего, ты…
- Таира, пожалуйста, - оборвала она меня, - позволь мне самой решить, чего я достойна. Просто не отталкивай меня.
Я смотрела на наши руки, переплетенные пальцы, и задавалась вопросом, смогу ли я? Просто попробовать. Она не просила ни о чем, не просила это как-то называть или давать этому какое-то определение. Я подумала, что это неплохой вариант. Учитывая то, что было сложно отрицать тот факт, что проведенная ночь была самой яркой за всю мою жизнь. И я бы не отказалась от повторения этой ночи.
- Ладно, - наконец, проговорила я, - только не жди от меня многого. И будь готова к разочарованию.
- Не говори о том, чего не случилось, - она чуть приподнялась и поцеловала меня так, как это делала только она. Нежно, чувственно, будто кроме меня в этом мире нет больше вообще никого.
Я была с ней честна, я ее предупредила, что я не та, кто оправдывает ожидания и возложенные надежды. Но если она этого хочет - я не против. Осталось понять, чего хочу я. Что я хочу ей дать, и что я могу ей дать.
========== 20 ==========
Я идиотка. Нет, правда. С того разговора со Светой прошло где-то полтора месяца, и мне кажется, что иногда я вела себя, как настоящий придурок. Не знаю, где, как и в какой момент “включается” этот режим, но иногда мне, честно, было даже немного стыдно за свое поведение.
Я так боялась, что Света проберется туда, куда я старательно никого не пускала всю свою сознательную жизнь, что мне приходилось порой вести себя совершенно по-идиотски. Я старалась не подпускать ее близко, старалась делать все, чтобы моя внешняя и внутренняя свобода оставались нетронутыми, старалась, чтобы между нами четко ощущались границы.
Да, мы также спали вместе, иногда у нее, иногда у меня. Мы проводили вместе время, как друзья. Мы гуляли, ходили на разные мероприятия, посещали интересные места, участвовали в жизни друг друга. Но никогда не говорили о наших отношениях. Если это можно было так назвать. Я не хотела, а она не настаивала. Черт, она продолжала быть идеальной, и это сводило меня с ума. Я всегда думала, что идеальных не существует. А если они и есть, то они невероятно скучны. Но Света в пух и прах развеяла мою теорию. Мне было с ней весело. Всегда. Она была идеальна в своей манере говорить, жестикулируя при этом изящными тонкими руками. Она была идеальна, когда смешно хлопала себя по животу, на котором натягивалась майка, после двух банок колы и нескольких кусков мясного пирога. Она была идеальна, когда откусывала бортики из теста у пиццы, потому что “там нет начинки”. И она была идеальна, когда смеялась. Особенно, когда это было искренне, без этого “налета приличия”. Честно, будь я незнакома с ней, я бы ни за что не назвала ее леди, когда услышала бы ее смех. Это невероятная смесь звуков, состоящая из гогочущих гусей, крика барсука в момент привлечения самки и немного истерических ноток. Но этот смех заставлял меня саму смеяться, как сумасшедшую.
Она была идеальна для меня. И именно это заставляло меня держаться от нее подальше. Хотя бы на эмоциональном уровне. Потому что я знала, если я позволю себе открыться ей, то в тот момент, когда что-то произойдет и наша история будет закончена, я буду уничтожена. От меня не останется ничего. А пока у меня есть шанс сохранить хотя бы часть себя.
В один из выходных Талиб вытащил меня на стадион. Этот маньяк заставил нацепить коньки и составить ему компанию на льду. Я не хотела. Но согласилась. В итоге - я получила трещину в ребрах и вывихнула ногу. Пришлось звонить Тагиру, чтобы он забрал мою машину со стоянки на стадионе и нас с Талибом из больницы. Я была удивлена искреннему испугу и беспокойству в глазах старшего брата, когда он влетел в коридор травматологии, где я уже час сидела и ворчала на Талиба.
Тагир увез меня домой, а сам поехал за моей машиной, потому что я сказала, что если он ее не заберет, это сделаю я сама, невзирая на то, что я почти не могла ходить. Вывих голеностопного сустава на правой ноге сделал меня не очень дееспособной, но я отказалась от того, чтобы Талиб остался со мной. Я не инвалид. Просто немного покалечена.
Света позвонила вечером, так как я должна была приехать к ней.
- Привет, - я по интонации поняла, что она улыбается. Мое воображение тут же нарисовало выражение ее лица, и я сама невольно улыбнулась.
- Привет, - я тихо охнула, потому что попыталась привстать с дивана, но мои ребра были явно не в восторге от этой идеи.
- Ты в порядке? У тебя странный голос, - я уже слышала нотки беспокойства и мысленно закатила глаза. Мне все еще было трудно свыкнуться с мыслью, что даже если мы не вместе, Света все равно обо мне заботилась и волновалась.
- Не совсем. Мы сегодня катались на коньках с Талибом, и я немного… упала.
- Упала? Ты… Ты цела? Ничего не повредила?
- Ну… Скажем так, обошлось без переломов.
- Но?
- Что “но”?
- Какие-то травмы все же есть?
- Ну…
- Таира! - воскликнула Света, а я только вздохнула, сдаваясь.
- Трещина в ребрах и вывих ноги.
- Боже.
- Я в порядке, правда, - кинулась я уверять ее, зная, что ее фантазия рисует невероятные картинки чуть ли не с гипсом на всем моем теле.
- Я сейчас приеду, - резко сказала Света.
- Нет, я…
Договорить я не успела, так как девушка уже положила трубку.
Следующим ударом ниже пояса было то, что когда позвонили в дверь, и я медленно пошла открывать, опираясь на костыль, я увидела того, кого вовсе не ожидала.
На пороге стояла мама, за ней возвышался Тагир, рядом с ним был Талиб, чуть дальше стояла Наташа с Аллой.
Я не поверила глазам. Какого черта?
- Отойди и впусти свою мать, - проговорила мама и, слегка отодвинув меня в сторону, вошла в квартиру.
- Эм… Проходите, - пожала я плечами и направилась в комнату, понимая, что этот вечер будет одним из самых запоминающихся.
Когда гости зашли в импровизированную гостиную, которая совсем недавно была временной комнатой Светы, Алла прыгнула рядом со мной на диван и с интересом уставилась на мою ногу.
- Ты сломала ее? - спросила она, двигаясь ближе, потому что на диван сели Наташа и Талиб. Мамы и Тагира не было видно.
- Нет, всего лишь вывих, - махнула я рукой, - почти не болит.
- Правда? - подняла брови Наташа.
- Во мне столько обезболивающего, что я бы не прошла допинг-тест даже на школьных соревнованиях. Если бы там такой был.
Наташа усмехнулась и спросила:
- Как ты себя чувствуешь? Ты прикладывала лед к ребрам?
- Да я в порядке, говорю же. Скажите мне, чья была идея привезти сюда мою мать? - спросила я и уставилась на Талиба.
- Мне кажется, меня звал Тагир, - пискнул брат и в мгновение ока скрылся в стороне кухни.