— Пока еще не совсем. Не понравится — уйду! — холодно ответила она и с невозмутимым видом прошла мимо него в дом. Она не собиралась признаваться, насколько потрясена красотой Блейка. Ну просто дьявольски хорош в джинсах и рубашке с открытым воротом. Пройти мимо, не кинувшись ему на грудь, — испытание не из легких!
Загнав подальше внутрь желание, она сфокусировалась на предстоящем задании. Он помыл мне машину, ну а я займусь домашним хозяйством, решила она накануне перед сном. Во-первых, это позволит снять напряжение, а во-вторых, может быть, на том все и закончится.
— С чего я должна начать? Готовлю хорошо, как ты знаешь. Признаюсь, в уборке не сильна, но пропылесосить смогу...
— Келли, успокойся, тебе не придется заниматься домашним хозяйством.
— Нет? Неужели для меня нет никакой работы? Я могу приготовить суп. — Она огляделась вокруг, словно ожидая волшебного появления таблички с надписью «кухня». Комната была светлой и просторной, с потрясающим видом на океан.
— Ленч уже готов. У меня для тебя совсем другое задание. Ты будешь меня развлекать.
— Развлекать? — Она чуть не подпрыгнула на месте.
— Да. Ты умеешь, например, исполнять танец живота? Мне кажется, ты будешь прекрасно выглядеть в восточном наряде.
Она прикусила губу, с одной стороны сдерживая смех, а с другой — желая поставить зарвавшегося мужчину на место. Он что, всерьез думает, будто, проиграв пари, она станет вести себя как его рабыня? Впрочем, наверное, пока лучше не проявлять агрессию. Пусть думает, что она на все согласна. А потом будет видно. Дать ему от ворот поворот никогда не поздно.
Келли умоляюще сложила руки перед собой и произнесла жалобным голосом:
— Серьезно, Блейк, что ты хочешь, чтобы я сделала?
Он строго взглянул на нее.
— Я не шучу насчет развлечения.
— Ну... — Келли немного задумалась, — я не очень хорошо танцую, но пою более-менее сносно. И немного играю на пианино. У тебя есть пианино?
Он отрицательно покачал головой.
— Ну... — Она скромно улыбнулась. — Я даже не знаю, что еще предложить. Что ты хочешь?
— На самом деле я по-прежнему мечтаю увидеть танец живота. — Блейк не улыбался. Затем протянул ей свою руку: — Пойдем, выйдем на террасу.
Она взглянула на него и медленно протянула ему свою, и он крепко сжал ее пальцами. Дороги назад нет, поняла она.
Просторная терраса, залитая ярким солнцем, спускалась к огромному бассейну, который простирался так далеко, что, казалось, сливался с океаном.
— Вот это да! Как здесь прекрасно!
— Спасибо!
Она представила, как он плывет в этом бассейне... Его крепкое мускулистое тело рассекает прозрачную голубую воду.
— Ты живешь здесь один?
Блейк кивнул.
— Не слишком ли много места для тебя одного?
— Я люблю тишину. — Он махнул рукой в сторону стола, вокруг которого стояли удобные кресла. Как никогда напряженная, Келли уселась, выпрямив спину, будто пришла на собеседование по поводу работы.
Он немного удивился, взглянув на нее.
— Расслабься, Келли. Я тебя не съем. — Блейк налил сока себе и ей. — По крайней мере, пока не собираюсь.
Она плотно сжала колени и потянулась за своим стаканом.
— Пожалуйста, расскажи мне о своем бизнесе, — попросил он.
— Зачем? — Келли передернула плечами.
— Он занимает значительную часть твоей жизни. Я хочу понять, почему все эти супы так важны для тебя.
— Хорошо. — Келли не стала ничего пропускать — а куда ей, собственно говоря, спешить? — и начала свое повествование с первых экспериментов на кухне, потом поведала о том, как штудировала кулинарную науку и как в конце концов решила открыть собственное дело.
Постепенно Келли немного расслабилась и даже развлекла Блейка смешными случаями из тех, что случались с ней и Мел.
Они проболтали целый час.
— Ты не голодна? — поинтересовался Блейк.
— Пожалуй, можно и перекусить.
Но когда она последовала за ним на кухню, то поняла, что ужасно хочет есть. Уж больно вкусные запахи щекотали ей ноздри.
Он подошел к плите и вытащил противень. У нее чуть не потекли слюнки, когда он достал оттуда горячий хлеб.
— Ты сам его испек?
Он кивнул.
— И это не полуфабрикат из супермаркета?
— Нет, ни в коем случае, — обиженно заявил он. — Разве полуфабрикаты так дивно пахнут? — Он отломил корку хлеба и, отщипнув кусочек, протянул ей. — Я люблю свежий хлеб, только что из печки.
— А ты можешь приготовить что-нибудь еще? — пробормотала она с набитым ртом.
— Вероятно. Если захочу. Но я не хочу.
— А кто научил тебя печь хлеб? Твоя мать?
— Я сам научился. Мать всегда была на работе. А я готовил себе сам. Хорошо, что хлеб не требует много ингредиентов. И сами ингредиенты относительно дешевы. И я пек хлеб — большие, тяжелые караваи. А потом делал тосты или сандвичи. Я могу сделать сандвич из чего угодно.
Келли понимала его. Он наверняка постоянно голодал, когда был ребенком.
— А ты жил только с матерью?
Он кивнул.
— А ты?
Она не хотела больше рассказывать о себе. Ведь вполне возможно, что бы он там ни говорил, они скоро расстанутся. Разве можно верить тому, что Блейк действительно собирается целых два дня терзать ее любовными играми? Вот поговорят они, и он ее отпустит... По крайней мере Келли хотелось в это верить. Или, наоборот, не хотелось?
На вопрос Блейка она просто утвердительно кивнула головой и вернулась к прежнему разговору:
— А ты часто печешь хлеб?
— Достаточно часто. Это успокаивает меня.
— Трудно поверить, что тебе требуется релаксация. Ты выглядишь уравновешенным и спокойным человеком.
— Правда? Я просто держу себя в руках. А на самом деле волнений хватает. — Еще одна невинная улыбка. — А что делаешь ты, чтобы расслабиться, Келли?
— Тоже готовлю.
— Ну разве мы не подходящая пара? Я выпекаю хлеб, ты делаешь суп. Мы идеально дополняем друг друга.
В кухне сделалось слишком жарко. Ей захотелось вернуться на веранду. Ей было трудно описать, что она чувствует. Нечто среднее между восторгом и ужасом.
Блейк, казалось, задумался о чем-то.
— Ты знаешь, лучший способ научить другого человека чему-нибудь — не рассказывать, а просто показать.
— Что ты хочешь мне показать? Как ты печешь хлеб? Серьезно?
— Абсолютно.
Зачарованная, она смотрела, как он всего за несколько минут разложил на столе ингредиенты и достал большую старомодную керамическую кастрюлю.
— Ты разве не используешь миксер?
— Я все делаю руками. — Он жестом пригласил ее подойти поближе. — А сегодня ты все сделаешь сама.
Он насыпал в кастрюлю муку, положил дрожжи, добавил немного сахара и соли. Затем налил воды.
— А теперь мешай.
Он встал в сторонку, а она подошла к столу, остро ощущая близость Блейка и его взгляд на себе. Незаметно переведя дыхание, она принялась замешивать тесто.
— Надо вложить в эту работу всю душу, Келли, — посоветовал он. — Если ты хочешь что-то сделать хорошо, всегда отдавай свое сердце. А если не можешь, то лучше не берись.
Келли месила тесто и слышала его дыхание за своей спиной и всячески боролась с желанием прижаться к нему, ощутить его тело. Но вместо этого она еще ближе придвинулась к столу. Вскоре на лбу женщины выступил пот, и ее захватил ритм работы.
Он не отходил от нее ни на шаг. Она чувствовала, что он здесь, смотрит на нее, и волна энергии, поднявшейся в ее теле, уходила в пальцы и переливалась в хлеб.
Келли не знала, как долго она работала. Но неожиданно Блейк остановил ее:
— Достаточно.
Келли остановилась и поняла, что тяжело дышит.
— И что дальше? — спросила она, чувствуя прерывистое биение своего сердца.
Он немного помолчал, затем ответил:
— Пусть тесто постоит. Потом повторишь все снова.
Она не знала, что ей делать или что сказать, но его пронзительный взгляд не давал ей спокойно вздохнуть.
— Пойдем на террасу, — пробормотал наконец Блейк, но сам не сдвинулся с места.
— А потом мне можно будет побыть одной?
— Можно. Но за выкуп.
— За какой? — Она готова была много заплатить, чтобы хоть немного отдохнуть от этого напряжения страсти.
— За поцелуй.
— За один?
Семь долгих дней Келли вспоминала их первый поцелуй. Ни о чем другом она больше не могла думать. И вот ее ждет второй.
Она подняла лицо, губы ее раскрылись сами собой. Блейк крепко схватил ее за руки и опустил их вниз, не позволив обхватить свою шею. Затем пристально посмотрел ей в глаза и склонился к ее губам.
На этот раз поцелуй был страстным и настойчивым, требующим продолжения.
Но когда Келли уже была готова отдаться ему, он резко отодвинулся, и ей показалось, что она увидела сомнение на его лице.
Она порывисто потянулась к нему, но он мягко отстранил ее от себя.
— Только один поцелуй, помнишь?
Он не смотрел в ее глаза и не улыбался, только отошел к столу. Поднял тесто, положил его в кастрюлю, сбрызнул маслом, заботливо накрыл чистым полотенцем.
Странно, но она почувствовала ревность. Ей хотелось, чтобы все его внимание и забота принадлежали только ей. А он еще мог думать о хлебе после такого поцелуя! Видимо, что-то остановило его. Но что?
Келли стояла на краю бассейна и смотрела на заманчиво поблескивавшую воду.
— Хочешь искупаться?
— У меня нет с собой купального костюма.
— А разве это проблема? Ведь это частный бассейн. Я всегда плаваю нагишом.
Огонь охватил ее тело — с головы до ног, — будто ее завернули в облитую кипятком простыню. Блейк смотрел на нее, насмешливо улыбаясь.
Келли повернулась в его сторону, вспыхнув от гнева.
— Похоже, тебе следует охладиться. — И воспользовавшись фактором неожиданности, ловко столкнула его в воду.
Она с удовольствием смотрела, как он с головой ушел под воду, подняв кучу брызг, затем перевернулся в воде и поплыл к бортику, на котором она стояла. Быстро догадавшись о его намерении отомстить ей, она отступила назад, но недооценила его возможностей.
Блейк легко подтянулся на руках, схватил ее за колени и, перекинув через плечо, бросил в воду вниз головой. Это был совсем не изящный прыжок — она летела, растопырив в стороны руки и ноги, а уж произведенный ею при падении всплеск был и вовсе впечатляющим.
— Ты заслуживала наказания, моя милая! — крикнул он, стаскивая с себя футболку.
А в следующую секунду схватил ее за руку и вытащил на бортик бассейна. По лицу ее текли струи, она дрожала, ей было холодно от воды и жарко от близости полуголого мужчины.
Он внимательно посмотрел ей в глаза, будто пытаясь найти ответ на какой-то интересующий его вопрос.
— Снимай джинсы и купайся в нижнем белье. А я, с твоего позволения, немного поплаваю. — Он разделся до трусов, шумно нырнул и поплыл на другой конец бассейна, а она, сев на бортик, принялась стаскивать с себя мокрые джинсы. Оставшись в бюстгальтере и трусиках, она подставила мокрое тело яркому солнцу, наслаждаясь его теплом. Когда же повернулась к бассейну, то увидела, что Блейк замер в воде неподалеку от нее и во все глаза на нее смотрит.
Она проследила за его взглядом и поняла, что ее трусики и бюстгальтер, намокнув, сделались совершенно прозрачными.
А он смотрел на нее так, будто никогда не видел обнаженных женщин.
Тело ее вновь вспыхнуло огнем. Похоже, с ним произошло то же самое. Об этом свидетельствовали его вспыхнувшие яркой краской скулы и искры пламени, мелькнувшие в синих глазах. Смотреть на его трусы она просто боялась.
— Я надеялась, вода охладит нас обоих, — с трудом вымолвила Келли.
— Возможно, это какая-то химическая реакция. — Блейк кашлянул. — В раздевалке найдешь полотенце и банный халат. Там есть душ и все необходимые туалетные принадлежности. А я еще поплаваю. Хотя с гораздо большим удовольствием занялся бы с тобой любовью. Но хочется немного устать, чтобы не бросаться на тебя диким зверем.
Он повернулся и бросился в воду.
Блейк стоял на кухне и смотрел, как она идет к нему. Келли плотно завернулась в халат. Никаких следов макияжа. Волосы гладко зачесаны назад. Она была прекрасна и, похоже, психологически готова к тому, чтобы лечь с ним в постель.
Блейк целый день себя сдерживал. Ожидал подходящего момента. Потому что ему было мало ее желания. Ему хотелось, чтобы она сгорала от вожделения. Чтобы перестала владеть собой, так же как и он.
Ему нужна была не победа, а полная капитуляция!
— Ты так долго находилась в душе, что я успел поставить в печь две буханки хлеба. — Блейк больше не вынес бы вида ее рук, измазанных в тесте. Он открыл холодильник. — Вина?
— Спасибо! — Келли взяла бокал и, поднеся к губам, сделала большой глоток, не сводя глаз с мужчины.
Сердце у него забилось.
— Ты хочешь мне что-то сказать, Келли?
— Нет.
Но Блейк прекрасно ее понял без всяких слов. Она хотела ему отдаться! Это было видно не только по томительно торчащим соскам, но и по горящим глазам, затуманенным поволокой, слегка приоткрытым губам и едва заметно дрожащим от нетерпения рукам. Ну и горячая штучка! Да ее, пожалуй, действительно трудно удовлетворить!
И это сокровище было его! Оставалось лишь протянуть руку.
Однако торопиться нельзя! Нужно добавить Келли еще чуть-чуть, самую малость, страсти, чтобы она окончательно забыла про чувство стыда. И не говорила эта глупое «нет», а только жаркое «да!». А пока в ней еще явно бродят последние сомнения и страхи. Быстренько придумав, чем бы ее развлечь, он прошептал, почти касаясь ее губ:
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня.
Она удивленно взглянула на него, широко раскрыв глаза. Блейк улыбнулся.
— Это не так страшно, милая. Мне хочется испытать тебя как кулинара. Я сейчас буду доставать продукты, натуральные и искусственные, а ты должна их отличить на вкус с завязанными глазами. Хорошо?
— Это похоже на детскую игру.
— Верно. Но, чур, старайся не подглядывать.
Легкая улыбка появилась на ее губах, когда он через несколько минут разложил продукты на столе.
— Закрой глаза. — На этот раз ему не пришлось повторять дважды. Блейк завязал ей глаза шелковым платком и теперь мог сколько угодно любоваться ею. — Давай начнем с шампанского. — Он налил небольшое количество в два бокала из двух бутылок и поднес к ее губам. — Какое из них натуральное, первое или второе?
— Первое.
— Правильно.
Келли улыбнулась шире.
— А теперь оливковое масло. Я окуну в него кусочки хлеба.
Он смотрел, как она брала в рот кусочки, как облизывала потом крошки с губ. Соблазнительное зрелище!
— Второй кусочек — натуральное масло.
— Правильно, — пробормотал он. — А теперь сироп.
Он капнул немного сиропа на свой указательный палец и поднес к ее губам. Он коснулся их очень легко, как бы дразня.
— Лизни вот это.
Он мучительно ждал, и щеки ее вспыхнули. А затем она приоткрыла губы и взяла его палец в рот. Она облизала его языком, и он чуть не застонал от переполнявших его чувств. Ему не хотелось вынимать свой палец, но пришлось, впрочем, он почти тут же засунул ей в рот другой палец, с другим сиропом.
Хорошо, что у Келли завязаны глаза и она не видит, как еще одна часть его тела тянется к ней.
— Ну и который из них? — хрипло прошептал Блейк.
Она слегка покачала головой.
— Я не уверена. Мне надо еще раз попробовать.
Распутная девчонка!
И тянуть дальше сил уже не было.
— Я думаю, это мы пропустим.
— А что, будет продолжение?
— Еще какое! — Он помедлил секунду. — А что ты скажешь насчет этого поцелуя, Келли? Он настоящий?
И он прижался к ней губами, облизнув с них вначале остатки сладкого вишневого сиропа.
— Я думаю... я думаю...
— Он настоящий, Келли. Ты хочешь меня, а я хочу тебя. — Он никогда и никого не хотел так сильно. И это даже немного злило Блейка, потому что лишало его свободы выбора. С первого момента, как он увидел ее, он понял: она — его женщина.