— Но…
— Он собирается надеть военную форму. — Мелани взмахнула рукой, словно обмахиваясь воображаемым веером. — Ах, эта женская слабость. Не могу устоять перед мужчиной в форме.
Фибе молчала. Не могла же она признаться Мелани в том, что уже давно любит Уэйда и очень хотела бы оказаться на месте сестры.
Раздавшийся звонок в дверь избавил ее от необходимости отвечать. Мелани подчеркнуто небрежно произнесла:
— Должно быть, это Уэйд. Легок на помине. Пришел даже раньше времени, ишь, не терпится. Впустишь его, ладно? Мне нужно успеть собраться.
Фибе ничего не оставалось, как впустить гостя в дом.
— Привет, Уэйд. — Она выдавила из себя улыбку, постаравшись ничем не выдать своего волнения. — Рада тебя видеть.
— И я тебя. — Уэйд обнял ее и легонько чмокнул в щеку. — Как жизнь? Ты потрясающе выглядишь. И платье тебе к лицу.
— Спасибо. — Фибе почувствовала, что заливается румянцем. От прикосновения его сильных рук ее обдало горячей волной желания, и соски теперь бесстыдно торчали сквозь тонкую ткань блузки. Только бы он ничего не заметил! — Ты тоже хорошо выглядишь. Служба в армии явно идет тебе на пользу.
Он кивнул.
— Да, мне нравится. Настоящая мужская работа. А тебе, я знаю, нравится преподавать. Верно?
Они изредка переписывались по Интернету с тех пор, как она окончила школу и уехала в Беркли.
Фибе очень тосковала. Она хотела слышать о нем как можно чаще, и ей стоило больших усилий сдерживать себя и не отвечать ему сразу. Но нельзя, чтобы он догадался об ее чувствах к нему.
— Я, кажется, тебе писала, что скоро буду вести четвертые классы вместо первых. Интересно, получится ли у меня? Там все-таки мальчики уже более шаловливые.
Уэйд усмехнулся.
— Да, к этому возрасту мальчики из непослушных превращаются в абсолютно неуправляемых.
Она рассмеялась.
— Гм. Похоже, ты говоришь исходя из собственного опыта.
— Помню, как именно в четвертом классе меня отправили к директору за то, что я положил лягушку в термос мисс Лэдли.
— Я помню эту историю… Тебе кто-то сказал, что в старину лягушек клали в молоко, чтобы то не скисало и сохраняло низкую температуру. Вот ты и решил проверить, а что будет в этом случае с чаем. Спасибо за напоминание, я никогда не буду ничего пить из термоса, не проверив, нет ли в нем какого-нибудь сюрприза.
— И на стул смотри, нет ли кнопок.
Они улыбнулись друг другу и замолчали. У Фибе внезапно испортилось настроение.
— Как долго ты пробудешь дома и куда поедешь потом?
Его серые глаза потемнели.
— Осталось несколько дней отпуска, а потом меня отправят в Афганистан.
— Афганистан? — Страх, который она всегда ощущала, когда думала об армейской службе Уэйда, овладел всем ее существом. — О, боже мой!
— Не беспокойся, я обязательно вернусь, — твердо произнес он. — Кто же будет надоедать тебе время от времени, если не я?
Она с трудом изобразила подобие улыбки.
— Будь осторожен!
Уэйд дружески похлопал ее по руке.
— Разумеется. Мне вовсе не хочется питаться одними яблоками в райских кущах. Без хорошо прожаренного мяса я зачахну. Поверь, я не собираюсь бесцельно лезть на рожон и буду осторожен.
Сзади раздался певучий голос ее сестры, и, как это всегда, случалось и раньше, Фибе была тотчас забыта.
Опустив сверкающие от подступивших слез глаза, она отошла в сторону и сделала вид, что подбирает одежду для вечеринки, в то время как Мелани бросилась в объятия Уэйда и громко его поцеловала.
Весь остаток вечера Фибе старалась не смотреть на Уэйда и на свою сестру. Слишком горькое зрелище! Она чувствовала себя бесконечно одинокой, ей казалось, что вокруг были только супружеские либо влюбленные пары.
Хорошо еще, что вскоре появилась ее лучшая школьная подруга Джун Нэш, вышедшая замуж за своего одноклассника и уже поджидавшая первенца.
Купив себе по коктейлю, они уселись за столик и принялись вспоминать школьные годы и обмениваться новостями. В последнее время им даже созваниваться удавалось реже — у каждой своя жизнь, свои заботы.
— Значит, ты преподаешь! — радостно воскликнула Джун. — Замечательная профессия. Я уверена, ты прекрасно ладишь с детьми.
Фибе махнула головой.
— Уж не знаю, насколько довольны дети, но лично я получаю от работы в школе огромное удовольствие. Все такие забавные, и у каждого свой характер. Мне нравится возиться с ними.
Тут взгляд Джун упал на соседний столик.
— Я вижу, Мелани и Уэйд снова вместе. А мне-то казалось, что они давно расстались.
Фибе вздрогнула и нехотя объяснила:
— Да, они поссорились, но теперь вроде бы вновь помирились, раз Мелани пригласила его быть ее партнером на этот вечер.
К счастью, в этот момент заиграл оркестр, избавив ее от дальнейших объяснений.
Джун, ожидающая ребенка в ближайшие два месяца, не танцевала. А Фибе знакомые ей девчонки по школьному оркестру потащили на танцплощадку, и она, решив получить хоть какое-то удовольствие от вечера, полностью отдалась музыке и движениям.
Но минут через двадцать-тридцать оркестр перешел к медленной мелодии, и Фибе поспешила обратно к столикам. Ни один партнер, кроме Уэйда, ее не интересовал.
Через час она решила, что ей пора уходить. Со всеми, с кем хотела, она уже встретилась, вдоволь потанцевала и посмеялась, а главное — произвела впечатление, что вполне довольна собственной жизнью.
Мелани, как и обычно, была душой вечера. Она быстро оставила Уэйда одного и стала танцевать то с одним парнем, то с другим.
Одинокий, он стоял у стойки бара, печально опустив голову. Наконец, видимо не выдержав, резко отодвинул стакан с каким-то налитком и подошел к Мелани. Они коротко перебросились парой-тройкой реплик, после чего она расхохоталась, а Уэйд повернулся и отправился на свое место у стойки. Допил свой напиток и пошел к выходу.
Когда Фибе поняла, что он хочет уйти, она испугалась.
— Уэйд, — позвала она. — Подожди.
Всего два слова, два коротких слова, которые изменили ее жизнь, и не только ее…
Три жизни изменились за этот вечер, даже четыре, считая Бриджит.
Если бы Уэйд ушел тогда с танцев, как намеревался, Мелани могла бы остаться в живых. А в этом случае Фибе и Уэйд никогда бы не оказались вдвоем в той хижине… и Фибе не забеременела бы…
Но как Фибе ни старалась, она не могла сожалеть о тех минутах счастья, которые испытала в объятиях Уэйда. Как не могла и представить себе этот мир без ее очаровательной маленькой дочурки.
— Ты бы не хотела пойти в кино после ужина? — сквозь туман воспоминаний услышала она вдруг голос Уэйда.
Раньше она многое отдала бы за такое приглашение. Но теперь все изменилось. Неважно, что ей хочется и о чем она мечтает, — ее ждет дочь.
— Нет, спасибо, — слишком быстро ответила она. — Мне нужно пораньше вернуться домой.
Уэйд не ожидал такого решительного отказа и растерялся.
— Ну что ж, твоя воля, — немного сухо ответил он.
— Уэйд! — Наклонившись к нему и набрав побольше воздуха в легкие, она выпалила одним духом: — Ты бы не мог поехать ко мне домой? Мне нужно что-то тебе рассказать.
— Ты и вчера уже говорила об этом, — ответил Уэйд, и она заметила, что он сразу расслабился, явно не догадываясь, о чем идет речь. — Ты меня пугаешь. Что за тайна у тебя в рукаве? Надеюсь, ничего страшного.
Она даже не смогла улыбнуться.
Вскоре они вышли из ресторана и поехали, каждый на своей машине, к ее дому.
Фибе с трудом следила за дорогой, потому что все ее мысли были заняты предстоящим разговором. Ну, конечно, нельзя прямо с порога ошарашить его новостью об отцовстве. Вначале надо предложить ему выпить вина, а затем… а затем… Ничего путного в голову не приходило. А вдруг Уэйд подумает, что она собирается взвалить на него ответственность за воспитание ребенка, вдруг он молча развернется и уйдет? Нет, такое поведение не в его духе. Скорее всего, он выразит готовность помогать им деньгами, но радости неожиданное появление дочери ему не принесет. Со вчерашнего дня Фибе стала настраивать себя на то, что ей придется делить дочку с ее отцом и что он будет их периодически навещать.
Но ей, конечно, очень хотелось, чтобы Уэйд понял, какой чудесный ребенок Бриджит, и полюбил ее.
Остановившись возле дома, Фибе выскочила из машины и, подойдя к Уэйду, попросила его зайти в дом чуть попозже, минут через пять.
Пусть пока считает, что я хочу слегка прибраться, подумала она. Мужчина молча кивнул. Когда Фибе вошла в комнату, Энджи поднялась с дивана и принялась поспешно собирать разложенные на столе школьные тетрадки.
— Привет, Фибе! Мне нужно несколько минут, чтобы собраться. Кошмар, ничего не успеваю. А нужно перечесть еще разок конспекты лекций по экономике, у меня завтра экзамен.
Фибе с трудом улыбнулась:
— Думаешь, хорошо подготовилась?
Энджи пожала плечами.
— Как всегда. — Она подняла глаза вверх, будто обращаясь к Высшим силам. — Надеюсь, все будет хорошо.
Фибе было трудно дышать, словно огромный тяжелый камень придавил ей грудь.
— Надеюсь, все будет хорошо, — машинально повторила она. — Все будет хорошо. Сейчас ко мне придет гость, тот самый, что сидел на качелях в прошлый раз.
Энджи кивнула.
Через минуту-другую раздался звук открывающейся входной двери.
Фибе непроизвольно скрестила руки на груди, чтобы унять охватившую ее дрожь, и в последний раз окинула взглядом комнату.
— Ладно, пока! Развлекай гостя! — Энджи махнула на прощание рукой и поспешила к выходу. Из прихожей донесся приглушенный звук ее короткого разговора с Уэйдом.
Фибе повернулась к двери лицом, тщетно пытаясь успокоиться. Ей предстоял очень тяжелый разговор, и совершенно непонятно, чем он может закончиться.
Уэйд вошел в комнату и не спеша огляделся.
— С кем я тут в прихожей только что поздоровался? У тебя есть экономка? — удивленно спросил он. — Для подруги вроде бы слишком молода.
Фибе глубоко вздохнула, от волнения ей было трудно говорить.
— Нет, Энджи — наша няня.
Это было, наверное, не самое лучшее начало разговора, но все же хоть какое-то, но начало, и эта короткая фраза показалась ей огромным трамплином, с которого можно было прыгнуть вниз головой в ледяную воду.
Фибе пристально смотрела на Уэйда. Как воспримет он эту новость? Удивится, не поверит?.. Или?.. Нет, хватит тянуть резину, надо поскорее добиться определенности. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему всю правду, но Уэйд опередил ее:
— А зачем тебе няня?
Он окинул взором гостиную, словно ища ответ на заданный им вопрос, но книги и игрушки были аккуратно сложены в большую корзину под окном, поэтому ничего не говорило о том, что в доме живет ребенок.
— У меня есть дочь.
— Ах, вот оно что… М-да. Ну тогда понятно, — уклончиво протянул Уэйд.
Подобной реакции Фибе абсолютно не ожидала. И вдобавок ко всему он развернулся к двери, намереваясь уйти.
— Извини, это была глупая ошибка с моей стороны, — кинул он через плечо. — Прощай, Фибе.
— Уэйд! Подожди!
Он остановился и, не оборачиваясь, сказал:
— Слушаю.
— Неужели ты даже не хочешь ничего узнать о ней?
Уэйд медленно повернулся, и в его глазах она увидела такую грусть, какой ей никогда раньше не доводилось видеть. Неужели его настолько расстроило известие о существовании ребенка? Странно… Может быть, он вспомнил о Мелани? Что у них тоже мог бы быть ребенок, да вот жизнь рассудила иначе.
— Нет, я ничего не хочу о ней знать…
— Но почему?.. — выдохнула Фибе, не понимая, что происходит и отчего Уэйд так грубо себя ведет.
— То, что произошло между нами тогда, после похорон, очень важно для меня. Но все это осталось в прошлом. А твоя личная жизнь меня не касается.
Фибе всегда знала, что Уэйд с его обостренным чувством справедливости чрезвычайно щепетилен в вопросах чести. Именно поэтому она и не сказала ему тогда, что беременна, не хотела вынуждать его жениться на ней. Нельзя портить человеку жизнь, заставляя его стать мужем нелюбимой женщины, имеющей полугодовалого ребенка, пусть и им же самим зачатого. Но Бог свидетель, предложи ей в свое время Уэйд выйти за него, Фибе не нашла бы в себе силы отказать!
— И я полагал, что и для тебя это тоже что-то значило, — тихо добавил Уэйд. — Но, похоже, я ошибался.
— Нет, не ошибался! — в сердцах воскликнула Фибе. Уэйд был первым и единственным мужчиной в ее жизни — но как ему сказать об этом!
— В таких делах слова мало что значат. Важен результат. А ты ушла, — горько рассмеялся он. — Ты нашла свою дорогу. Без меня.
— А как я могла пойти с тобой? У меня просто не было выбора, — произнесла Фибе дрогнувшим голосом. — Ты уехал в армию. А потом… А потом мне сообщили о твоей гибели.
— Извини, но ты забыла об одной малости. Поверь, я не хочу и не могу осуждать тебя. Но не надо говорить, что единственная ночь нашей близости имела для тебя такое же важное значение, как и для меня. Ведь после этого у тебя появился другой мужчина, — медленно, негромким голосом, словно против своей воли, проговорил Уэйд. — Хотя предположу, что ты все еще не замужем, иначе вряд ли ты пошла бы со мной сегодня в ресторан. Я прав, ты ведь не замужем?
Фибе заморгала, чтобы не заплакать.
— Ты ничего не понял. У меня нет никакого мужчины!
— Сейчас нет, но ведь был же…
— Она твоя дочь! — не дав ему договорить, воскликнула Фибе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На лице Уэйда застыло выражение недоверия. Не сразу, после долгой паузы, будто лишь постепенно осознав смысл услышанного, он переспросил:
— Что ты сказала?
— Она — твоя дочь, — глухо повторила Фибе, смотря ему прямо в глаза. Вероятно, ей следовало более бурно отреагировать на его слова о том, что отцом мог быть другой мужчина, но он выглядел настолько потерянным и беспомощным, что она не смогла по-настоящему рассердиться.
— Ты разыгрываешь меня? Мы только… это было лишь раз.
Она сочувственно кивнула, понимая его замешательство.
— Когда сама узнала об этом, я испытывала примерно то же самое.
— Когда ты узнала… — Уэйд зацепился за эти слова, как кошка, подстерегшая мышь. — А когда же ты сама узнала об этом? И почему сразу не сообщила мне, что я стану отцом?
Фибе молча показала на диван.
— Давай присядем? Я все тебе объясню.
— Нет, черт побери, не хочу садиться! — сердито выпалил он. — Мне необходимо знать, почему ты не сообщила мне, что у тебя… у нас будет ребенок!
Ей захотелось спрятаться от его взгляда. С тех пор как он появился возле ее дома живой и невредимый, Фибе жила с ощущением вины.
— Мне трудно ответить на этот вопрос, — пробормотала она. — В тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. Сейчас, спустя столько времени, я понимаю, что поступила эгоистично.
— Рад это слышать. И все-таки объясни мне толком, почему ты не нашла меня и не рассказала о своей беременности.
— Но ты погиб! По крайней мере, я так считала.
Уэйд замолчал, потрясенный.
— Прости, я все время забываю об этом, — сказал он, немного смягчившись, но уже в следующую секунду вновь сердито прищурил глаза. — Но ведь я не был мертв, когда ты узнала, что беременна.
Она отвела глаза в сторону.
— Да, — согласилась она, — не был.
Наступила тишина. Фибе отвернулась, не в силах выдержать его тяжелый взгляд.
— Я хочу видеть ее, — твердо произнес он.
— Если ты настаиваешь… — Она нервно сглотнула. — Завтра, когда я вернусь из школы…
— Сейчас же. Немедленно.
— Но девочка спит, — попыталась урезонить его Фибе. Однако, подняв глаза, увидела каменное выражение лица Уэйда и сдалась. — Ну, хорошо, будь по-твоему. — Действительно, как глупо было с ее стороны сообщить Уэйду о ребенке и отказать ему в просьбе тотчас же увидеть его! — Я отведу тебя наверх, если ты пообещаешь не разбудить ее.
В комнате вновь повисла напряженная тишина.
— Постараюсь, — кивнул наконец Уэйд. — Пойдем же. Не будем терять время.
Повернувшись к нему спиной, она на негнущихся ногах повела его вверх по лестнице в детскую.
Всю дорогу, пока они поднимались на второй этаж, Фибе чувствовала за спиной взволнованное дыхание Уэйда, но ей не хватило мужества оглянуться. Подойдя к двери, она прошептала: