Фибе наконец улыбнулась.
— Да, она уникальна в своем роде. Причем учти, с тобой она еще скромничала, как-никак только познакомились. Но в остальном она очень хороший и порядочный человек.
— Да, мне тоже так показалось. Ну давай рассказывай, как прошел твой день.
— Мой день? О, все хорошо. А как вы управлялись тут вдвоем?
— Превосходно, — заверил он ее. — Я кормил ее, менял подгузники, дважды укладывал спать и гулял в парке и саду. Все замечательно. Никаких проколов и ошибок. Прожили день душа в душу.
— Прекрасно, — искренне радуясь за него, воскликнула Фибе. — Но может быть, ты что-то скрываешь? Неужели за весь день у вас не случилось ни одного ЧП, неужели тебе ни разу не захотелось позвонить Энджи?
— Нет, клянусь, все прошло без сучка и задоринки.
Фибе достала две чашки и налила в них холодного сладкого чая. Отрезав пол-лимона, она выдавила сок в одну из чашек и, размешав, пододвинула ее Уэйду.
— Забавно, — довольным голосом проговорил тот. — Ты все еще помнишь.
Она замерла.
— Помню что?
Он взял в руки чашку с чаем.
— Что я люблю с лимоном.
Она уже почти поборола свое смущение от поцелуя перед входной дверью, но после его слов вновь почувствовала, как кровь подступила к щекам.
— Это счастливое совпадение, — буркнула она, стараясь не смотреть ему в глаза.
Сделав на обед спагетти, Фибе стала заниматься Бриджит, а Уэйд накрывал на стол.
Реальность оказалась совсем иной, чем ему представлялось, думал он, разглядывая ребенка, сидящего на высоком стульчике у стола, и Фибе, которая быстро передвигалась по кухне, от шкафа к плите и обратно.
Даже в самых смелых мечтах ничего подобного он не предвидел: была почти полная иллюзия, что у него появилась семья. Было, правда, одно обстоятельство, которое не позволяло ему думать о Фибе как о своей жене, но ему хотелось верить, что в ближайшие дни жизнь все расставит на свои места.
Пока они ели, он рассказывал ей о мужчине с восьмимесячным сыном, с которым повстречался сегодня в парке, гуляя с Бриджит, а она о том, как прошел ее день в школе.
После еды, убрав посуду и уложив Бриджит спать, они вернулись на кухню выпить кофе, и Уэйд решил воспользоваться удобным моментом и начал разговор, о котором размышлял весь нынешний день:
— Я взвесил все «за» и «против» и решил все-таки пригласить отца сюда. Скажем, на День благодарения или на Рождество. Это тебя устраивает?
Фибе посмотрела на него, широко распахнутыми глазами.
— День благодарения или Рождество? — озадаченно переспросила она. — В школе будут месячные каникулы.
Он вскинул брови.
— Да. И?..
— А можно задать тебе встречный вопрос: как долго ты планируешь оставаться у меня дома? — охваченная паникой, спросила она.
Он подсел к ней поближе, неуверенный, что правильно ее расслышал.
— Твой вопрос ставит меня в тупик. Честно говоря, я никуда не собираюсь уезжать, — сказал он спокойно.
— Но… но ты же не можешь остаться с нами навсегда! А вдруг мне захочется завести еще одного ребенка, или выйти замуж, или привести сюда кого-то?
— Кого-то? — ему не удалось скрыть охватившую его злость.
По крайней мере, до сих пор он не заметил никаких признаков того, что у Фибе есть другой мужчина.
— Я правильно понял: ты намекаешь на то, что у тебя есть друг?
— Нет! — невольно вырвалось у нее, и она тотчас прикрыла рот ладонью, поняв, что дала ему мощное оружие против себя. Надо было соврать! Тогда бы он непременно оставил их в покое.
— Вот и прекрасно. — Он подсел еще ближе, и их бедра соприкоснулись.
И точно так же, как во время их памятного танца, он почувствовал, что она дрожит.
— Значит, ты хочешь выйти замуж? Ну что ж, похвальное желание. И этим мужчиной, который наденет тебе на палец обручальное кольцо, буду я.
Фибе растерянно открыла рот, будто ей вдруг стало не хватать воздуха.
— Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?
— Да.
Черт возьми, полная дура, обругала себя Фибе, нельзя выглядеть настолько пораженной этим предложением. Еще не хватало с криком восторга броситься ему на грудь!
— Нет! Ни за что!
Несмотря на то что ее почти мгновенный отказ огорошил его, он решил не показывать виду, что расстроен.
— Но почему — нет? У нас ребенок.
— Это не причина для того, чтобы жениться!
— Но такой шаг соответствует моим убеждениям, — сухо ответил он, изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы не вспылить. — Ребенок не должен расти один. Он не виноват, что его родители не могут договориться. И потом, мне кажется, что у нас с тобой вполне может получиться крепкая, дружная семья. Мы вместе выросли, у нас много общих воспоминаний. И судя по всему, физически подходим друг другу. Но еще раз повторюсь, все это не суть важно. Главное другое: мы должны сделать это ради Бриджит, чтобы у нее была полноценная семья. Девочке нужна мать и нужен отец. — Он прищурился. — Или ты хочешь, чтобы она пережила то, что выпало на твою долю в детстве?
— Я… Нет. — Фибе покачала головой, избегая его пристального взгляда, и он пожалел, что не может видеть выражение ее синих глаз.
— Объясни, почему ты сказала «нет»? — принялся настаивать он. — Назови мне три серьезные причины, по которым ты не можешь выйти за меня замуж. Ладно, хотя бы одну!
— Нет, и все.
Уэйд наклонился к ней.
— Ты не можешь выйти за меня замуж? Неужели ты действительно так думаешь? Никогда не поверю. — Он медленно обхватил ее за талию, притянул к себе и низким голосом проговорил: — Нам ведь хорошо вместе, Фибе. И тебе это так же ясно, как и мне. Хочешь, я докажу тебе, что мы созданы друг для друга?
Его поцелуй застал ее врасплох, хотя Фибе прекрасно понимала, что он намеревается делать. И прикосновения его губ и языка были столь сладкими, что, помимо своей воли, она начала отвечать ему.
Положив одну руку ей на бедро, другой Уэйд приподнял свитер, обнажая ее теплую и шелковистую кожу.
— Выходи за меня замуж, — пробормотал он ей в рот. — Не отрицай очевидное.
— Это неправильно, — ответила она, отстраняясь от него.
Уэйд нагнулся и поцеловал ее руку.
— Я не размышляю о том, что правильно, а что нет! — воскликнул он, резко выпрямившись. — Я только хочу, чтобы мы стали одной семьей. Точка!
Она напряглась и медленно поправила свитер.
— Дай мне время подумать над твоим предложением, — тихо прошептала она. — Ведь это моя жизнь.
Он нехотя согласился, понимая: если Фибе заупрямилась, ее нелегко сдвинуть с места.
— Это наша жизнь, — напомнил он ей.
— Я знаю, — устало проговорила она. — И все же позволь мне немного подумать.
— Думай. Время пока еще терпит. Но сама понимаешь, жизнь коротка, и каждый день поэтому дорог. И хотя я готов ждать сколько угодно, скажи: когда ты дашь мне ответ? Через день? Через неделю? Через месяц?
Она развела руками.
— Не знаю. Мы можем вернуться к этому вопросу… когда вернемся из Калифорнии, ладно? Заставлять твоего отца приезжать к нам невежливо.
Он неохотно кивнул, недовольный таким ответом, однако ему было ясно: если он будет настаивать, это может только оттолкнуть ее.
— Договорились.
На следующие выходные Уэйд, Фибе и Бриджит уже летели в Калифорнию. Вначале Бриджит вела себя неспокойно, но после того, как ей дали бутылочку и немного покачали, она уснула.
С удивленной улыбкой Фибе посмотрела на спящую у нее на руках дочку. Как она похожа на Уэйда!
Уэйд. Ее улыбка медленно погасла, когда она вспомнила о его предложении пожениться, и сердце мучительно сжалось.
Он хотел жениться на ней только ради ребенка и ничего не сказал ей о своей любви. Как же она выйдет за него замуж, зная, что он не любит ее? Конечно, он беспокоится о ней, в этом она не сомневалась. И он определенно хочет ее. Но любил он только Мелани, и ее сестра навсегда останется хранительницей его сердца.
Однако разве не об этом она мечтала всю жизнь: быть рядом с ним, растить детей. Ей грех жаловаться! Может быть, плюнуть на все и согласиться, все равно ни за кого другого она замуж не пойдет. А то смешно получается, любимый человек делает ей предложение, о котором она мечтала чуть ли не всю свою жизнь, а она нос воротит!
Единственное оправдание: она так любила Уэйда, что ей было мало просто находиться с ним рядом или заниматься сексом, ей хотелось чувствовать его ответную любовь, хотелось стать с ним одним целым не только телом, но и душой…
Когда самолет начал снижаться, Фибе с жадностью прильнула к иллюминатору, за которым промелькнули искрящаяся в солнечных лучах вода бухты Миссии, поле для гольфа, университет «Ла Джоллья», морская база, зоопарк и маяк, стоящий на вершине высокого утеса…
Автострада, идущая на север, была забита автомобилями — типичное явление для Калифорнии! То и дело возникали пробки, и Фибе уже едва справлялась с нервами.
Но вот наконец они въехали в их городок. Все выглядело так, будто она никуда не уезжала. Небольшие уютные домики, маленькие дворики с садиками, повсюду вазоны с цветами…
Если подняться немного повыше, вспомнила Фибе, можно увидеть океан. И как только Уэйд, проехав еще несколько сотен метров по идущей вверх дороге, остановился возле ее бывшего дома и заглушил мотор, она вышла и встала на цыпочки, вытянув шею, чтобы взглянуть на высокий утес, находившийся за чертой города. Конечно, отсюда пляж не увидеть, к нему вела крутая вьющаяся дорога, идущая от вершины утеса, зато показалась синяя полоска океана с белоснежными гребнями волн.
Ее охватило острое чувство ностальгии.
Как много она упустила! Зачем так долго издевалась над собой? Разве можно жить вдали от этого могучего, неприрученного океана? Ей захотелось, чтобы и Бриджит ощутила соленый запах океанской воды, водорослей, гальки, нагретой солнечными лучами, увидела разноцветные брызги волн, накатывающих на скалы, почувствовала восторг от бескрайнего пространства…
Захотелось рассказать дочке историю ее семьи: и о бабушке, и о тете Мелани…
Вернуться в город своего детства оказалось значительно радостнее, но и печальнее, чем она предполагала, подумала Фибе, сглатывая горький комок в горле.
Здесь повсюду таились воспоминания. И ей будет значительно труднее скрывать свою печаль и продолжать жить как ни в чем не бывало.
Именно от этого она и спряталась, уехав из Калифорнии. Но прошлое, от которого она когда-то сбежала, настигло ее. И все из-за ее собственной глупости! Наверное, все-таки не стоило позволять Уэйду узнать о существовании дочери. Как ей теперь жить дальше? Похоже, она совсем запуталась в собственных чувствах.
Фибе оглянулась и посмотрела на старый дом с четырьмя дверьми, которые выходили на задний двор.
Интересно, кто живет теперь в нем? И есть ли у его хозяев какое-нибудь домашнее животное? У ее матери был пудель по кличке Ляп, который вечно носился как угорелый по заднему двору, пока не одряхлел и уже целыми днями лежал возле крылечка и лениво тявкал на детей, катающихся на велосипедах.
Есть ли у нынешних жильцов дети? Никаких велосипедов, игрушек поблизости нет. А дворик за высоким забором не видно. А то лимонное дерево, которое посадила мама, еще живо?
— Эй, все хорошо? — тихо позвал Уэйд, слегка коснувшись ее спины.
— Да, все хорошо. — Она выпрямилась. — Просто очень странно стоять возле родного дома и не иметь возможности войти в него.
Он кивнул.
— Я могу себе это представить, хотя никогда не испытывал ничего подобного. Ну, ты готова отправиться к моему отцу?
Живот Фибе скрутило в узел, и она не сразу смогла ответить.
— Да.
— Замечательно. — Он кивнул в сторону спящего на ее руках ребенка. — Тогда давай войдем и представим нашу Спящую Красавицу дедушке.
Они подошли к дому Уэйда, он жестом пригласил Фибе войти первой.
Закрыв за ними дверь, он громко позвал:
— Ау, папа, где ты?
— Я здесь! — Из кухни раздался густой бас, чем-то неуловимо похожий на голос Уэйда.
Уэйд направился на кухню. А через несколько мгновений в коридоре появился его отец.
— Вот так неожиданность! Я думал, что ты еще месяц пробудешь на Восточном побережье.
Мужчины крепко обнялись. Фибе оцепенела от ужаса. «Неожиданность»? Разве Уэйд не рассказал своему отцу о Бриджит?
— Я хочу, чтобы ты кое-кого поприветствовал, — произнес Уэйд и повернулся лицом к Фибе.
Рестон, отец Уэйда, негромко ахнул, когда увидел ее.
— Фибе Мерриман! Я и не знал, что ты вернулась в город, милая. Как здорово видеть тебя снова. А это кто? — с восхищением спросил он, подойдя к ней поближе. Фибе вспомнила, что его хромота была следствием тяжелого артрита. — Ты, оказывается, вышла замуж и уже стала мамой.
Неловкая тишина повисла в комнате.
— Черт возьми. — Рестон провел рукой по лицу. — Забудь, что я только что сказал. В наши дни вовсе не обязательно быть замужем, чтобы быть матерью.
Фибе молчала.
Пожилой мужчина взглянул на спящего в ее руках ребенка.
— Какая красавица! — произнес он тихо, легонько дотронувшись до щечки Бриджит и поймав ее огненный завиток, который тут же закрутился у него на пальце. — Получила в наследство такие же огненные волосы, как у всех Мерриманов, да? — засмеялся он.
Фибе кивнула, вынудив себя улыбнуться.
— Когда она родилась, все медсестры смеялись над ее огненной шапочкой.
Уэйд прочистил горло.
— Папа! Мы можем сесть?
Рестон выпрямился и бросил на сына встревоженный взгляд.
— Конечно. У тебя что, плохие новости?
Уэйд отрицательно покачал головой.
— Нет, я полагаю, ты обрадуешься.
Он помог Фибе пройти в гостиную и, усадив ее на кушетку, встал рядом с ней.
— Наверное, надо было как-то подготовить тебя к тому, что я собираюсь тебе сообщить. Но мне кажется, лучше не ходить вокруг до около, поэтому я скажу прямо: Фибе и я… Девочку зовут Бриджит, и я — ее отец.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Я — ее отец».
Фибе невольно спрашивала себя — потрясли ли эти слова отца Уэйда так же, как они потрясли ее?
Как долго ей придется привыкать к тому, что Уэйд жив и что он теперь всегда будет рядом?
Глаза Рестона Доннелли расширились, а рот удивленно раскрылся.
— Чтоб мне провалиться! Ты не шутишь?
— Такими вещами нельзя шутить! — Уэйд улыбнулся, увидев, как растерялся отец. — Поздравляю! Твоя давнишняя мечта исполнилась. Ты — дедушка.
Рестон снова пристально посмотрел на Бриджит.
— Это… Ты… Она моя внучка?
Уэйд кивнул.
— Не понимаю! — Рестон откашлялся. — Почему ты мне сразу не сообщил об этом?
— Он сам ничего не знал, — торопливо произнесла Фибе, почувствовав, как слезы подступают к ее глазам. Нельзя было спокойно смотреть на огорченного Рестона. — Мне очень жаль, что я вам не сообщила об этом вовремя. Простите меня, пожалуйста. Я очень виновата перед вами.
— Фибе думала, что я погиб, — пресек ее поток извинений Уэйд. — Она услышала, что я пропал без вести, но ей не сообщили, что я нашелся.
Взгляд Рестона оторвался от Бриджит, и огорчение на его лице сменилось испуганным сожалением.
— О, милая, тогда это я должен просить у тебя прощения. Если бы я знал, куда ты уехала, то обязательно написал бы тебе письмо. Но никто не знал, где тебя искать…
— Понимаю. Мне нужно было сменить обстановку.
Рестон кивнул, глядя на спящего ребенка на руках Фибе.
— Могу себе представить, что ты пережила.
Его пристальный взгляд переместился на сына.
— Как тебе удалось найти ее?
Уэйд коротко рассмеялся.
— Я потратил на поиски немало времени, пока наконец мне не улыбнулась удача — нашел школьную подругу Фибе, получившую от нее открытку с обратным адресом.
— Представляю, каково было тебе, моя бедная девочка, увидеть его снова живым, — обратился Рестон к Фибе.
— Да, я испытала эмоциональный шок. — Фибе казалось, что она ходит по минному полю. — Вам не хочется подержать внучку?
Рестон кивнул.
— Очень.
Сердце Фибе растаяло при виде глаз отца Уэйда.
Сколько в них было восхищения и радости!
Когда Фибе приблизилась к нему, он нежно и очень осторожно взял малышку на руки. Устроил внучку на одной руке, а другой ласково погладил ее по голове.