– Ты чего? – удивилась она, когда он, наконец, отпустил ее.
Но, судя по тому, как заблестели ее глаза и раскраснелись щеки, поцелуй доставил ей не меньше удовольствия, чем ему.
– Я скучал по тебе, – откровенно сказал Джош.
Он давно это понял, но пришел в ужас оттого, что так спокойно в этом признался. Черт побери, он только что продемонстрировал ей свою слабость.
– Я тоже по тебе скучала, – ответила она, направляясь в сторону его кабинета.
Целых четыре года он едва замечал ее присутствие, а теперь не может пробыть без нее несколько часов. Не то чтобы ей это не нравилось. Напротив. Просто Оливия понимала: все, что так ярко разгорается, слишком быстро гаснет. А ей хотелось, чтобы их отношения длились всю оставшуюся жизнь.
Осознав это, она резко остановилась, и Джош едва не сбил ее с ног. Он поддержал ее за плечи, чтобы она не упала. Его прикосновения были такими нежными, что на ее глаза навернулись слезы.
Она вдруг остро осознала, что любит Джоша Андерсона, а не свое идеализированное представление о нем.
– Пойдем, – произнес он. – У меня на столе лежит пачка резюме.
Взяв ее за руку, он прошел в свой кабинет, сел в кресло и усадил ее к себе на колени.
Кровь резко отхлынула от ее лица, сердце учащенно забилось.
– Мне не следовало так сильно по тебе скучать, – сказал Джош, запечатлевая на ее губах легкий поцелуй.
Оливия облизала губы, все еще не веря в происходящее.
– Между нами все произошло так быстро, мы совершаем необдуманные поступки, – продолжил он. – Возможно, будь у нас больше времени, мы бы их не совершали. Короче, я считаю твой завтрашний отъезд во Флориду не очень хорошей идеей.
Она недоуменно уставилась на него.
– Почему бы тебе не позвонить в ту юридическую фирму и не отменить собеседование?
– Потому что мне нужна работа, Джош. Мне не на что купить себе жилье, поэтому я собираюсь жить первое время у матери и отчима.
– Останься у меня на несколько недель.
Несколько недель? Глядя ему в глаза, она ответила:
– Звучит так, словно наши отношения обречены с самого начала.
Пожав плечами, Джош снова поцеловал ее, словно смеясь над ней.
– Мы должны быть реалистами, Лив.
Ее охватило разочарование. Худшие подозрения оправдались. Джош не хотел обременять себя обязательствами, и в лучшем случае она могла рассчитывать лишь на мимолетную интрижку.
Соскочив с его коленей, Оливия отошла от стола.
– Кажется, ты говорил, что у тебя есть для меня резюме, – как ни в чем не бывало произнесла она. Джош Андерсон не узнает о том, какую боль причинили ей его слова. – Позволь мне на них взглянуть.
– Давай не будем, мне что-то совсем не хочется работать, – сказал он, поднимаясь и загоняя ее в ловушку между столом и шкафом.
– А мне хочется, – ответила она, пытаясь проскользнуть под его рукой. – Я осталась, чтобы помочь тебе.
– А я-то думал, ты осталась, потому что я тебе нравлюсь.
– Ты мне нравишься. – В этом-то и была вся проблема. Он ей слишком нравился, и это делало ее уязвимой перед ним. – Но я осталась, чтобы помочь тебе.
– Ну же, Оливия, – простонал он. – Если ты завтра уедешь, у нас не будет возможности разобраться в наших чувствах друг к другу.
– Почему? – возразила она, поворачиваясь к нему лицом. – Неужели я не стою того, чтобы время от времени ездить в соседний штат?
– А зачем куда-то ездить и довольствоваться редкими визитами, если ты можешь остаться?
– А почему я должна отменять собеседование и отказываться от хорошей работы? Почему должна подстраиваться под тебя?
– Потому что это логично, – раздраженно ответил он.
– Логично для тебя!
– И для тебя, – не сдавался Джош. – Ты еще никуда не уехала.
– Но мне следовало, – ответила Оливия, понимая, что это правда.
Если бы она уехала вчера, они бы сейчас не спорили.
– Нет, не следовало. Мы оба будем жалеть, если, пока это возможно, не насладимся тем, что у нас есть.
У Оливии перехватило дыхание. Он не сказал: «разберемся в наших чувствах и будем надеяться, что они окрепнут». Он сказал: «насладимся тем, что у нас есть, пока это возможно». Эти слова подразумевали, что Джош предлагал ей ни к чему не обязывающие мимолетные отношения, а это не имело ничего общего с любовью.
– Может, мы действительно будем об этом сожалеть, Джош, но я не думаю, что ты сам пошел бы на подобную жертву ради меня, – не сдержалась Оливия.
Так легко сказать «бросай все и давай наслаждаться тем, что есть».
Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Он ничто не вкладывал, ничем не рисковал, не предлагал ей остаться дольше, чем на несколько недель.
Он был уверен, что у них ничего не получится.
На глаза навернулись слезы, и Оливия почувствовала себя полной идиоткой.
– Знаешь, Джош, я так больше не могу, – сказала она, повернулась и, выбежав из его кабинета, направилась в сторону лестницы. Если бы она стала ждать лифт, возможно, ему удалось бы догнать ее и заставить передумать. Когда дело касалось этого мужчины, она превращалась в слабую и покорную жертву.
– Оливия, подожди! – кричал Джош ей вслед.
Она слышала в его голосе отчаяние, но приписывала его нежеланию упустить представившуюся ему возможность, а не боязни потерять то, что ему хотелось бы сохранить. Добежав до двери, ведущей на лестницу, она открыла ее, затем, громко хлопнув ею, начала спускаться вниз.
Оливия ожидала услышать у себя за спиной звук захлопывающейся двери и звук шагов, но их не последовало.
Очевидно, она даже не стоила того, чтобы ее пытались догнать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джош побежал к лифту, решив, что это единственная возможность догнать Оливию. Он нажал кнопку вызова, но дурацкой машине понадобились минуты, чтобы подняться наверх. И столько же, чтобы спуститься. Джош был близок к панике.
Когда двери лифта наконец открылись на первом этаже, он подбежал к стеклянной двери и увидел маленькую синюю машину Оливии, выезжающую со стоянки.
– Привет, Джош.
Обернувшись, он натянуто улыбнулся своим родственникам.
– Привет, Джина, дядя Хилтон. – Только бы его кузина и дядя не видели, как Оливия бежала к выходу и как он мчался вслед за ней.
Хилтон открыл дверь и пропустил дочь вперед, затем они с Джошем вышли на улицу.
– Джош, почему бы тебе не поужинать с нами? – предложил пожилой мужчина.
– Я не могу, я… – пробормотал Джош.
– Что ты? – спросила Джина, останавливаясь перед ним.
Ее лицо выражало любопытство.
– Ничего, – ответил он, чувствуя себя полным идиотом.
Когда-то он всего один раз потерял над собой контроль из-за женщины, и ее потеря едва не погубила его. Он больше не может позволить себе подобное.
– Знаешь, Джош, – сказал Хилтон, – мне не нравится, что ты все время работаешь. Мы семья. Люди начинают говорить, что я, должно быть, настоящий эксплуататор, раз мои родственники работают с утра до ночи. Поэтому тебе все же придется поужинать с нами.
– Если, конечно, у тебя нет других планов на вечер, – произнесла Джина, многозначительно глядя на него.
Встретившись с ней взглядом, Джош понял, на что она намекает. У него были планы, но Оливия отменила их. Должно быть, она так на него разозлилась, что, добравшись до его дома, соберет свои вещи – если уже не собрала, – и отправится в свою Флориду.
При мысли о том, что он больше никогда ее не увидит, у него перехватило дыхание. Джош снова почувствовал себя беспомощным. Во второй раз.
Это было неправильно. Он должен взять себя в руки и вернуться к привычной жизни.
– Нет, у меня нет других планов, и я с удовольствием с вами поужинаю.
– Ну что ж, тогда пойдемте. Я плачу, – сказал Хилтон, не подозревавший, что происходит на душе у его племянника. – Покажу вам новый ресторан. Там отлично готовят. Ты поедешь вместе с нами или на своей машине?
– Я поеду сам, – ответил он, и эти слова подкрепили его. Он снова почувствовал себя сильным мужчиной, привыкшим держать все под контролем. Мужчиной, который не будет убиваться из-за женщины. – Буду держаться прямо за вами.
Он доехал до ресторана и присоединился в вестибюле к Хилтону и Джине. Разумеется, Хилтону Мартину не нужно было заранее бронировать столик, и их немедленно усадили. За ужином Джош несколько раз ловил на себе вопросительный взгляд Джины.
Что ж, он не лгал ей. На этот вечер у него действительно не было других планов.
Вернувшись домой, Джош не испытывал ни малейшего чувства вины. Оливия сама убежала от него. Ему не в чем было себя винить.
Так он думал до тех пор, пока не нашел на кухонном столе ее записку. Оливия сообщала, что поскольку они по ее вине не закончили работу, она решила остаться еще на один день и перенесла свое собеседование на следующую неделю.
И еще она извинилась.
Джош сел за стол и закрыл лицо руками. Черт побери, почему он вдруг почувствовал себя таким виноватым? Почему ему захотелось побежать наверх и попросить у нее прощения, когда он не совершал ничего плохого? Почему он потерял над собой контроль, хотя его отношения с женщиной не продлились и двух дней?
Злой на самого себя, он не пошел к ней в комнату ни этим вечером, ни следующим утром.
Оливия не стала напоминать ему о своем обещании по телефону. Она просто пришла к нему в офис.
– Привет.
Выдвинув кресло из-за стола, Джош посмотрел на нее.
– Привет.
– Прости меня за вчерашнее.
– Это была моя вина, – осторожно сказал он, не зная, что он сделал не так.
Впрочем, его Оливия не убежала бы, не имея на то серьезной причины.
– Или, возможно, наша общая, – с улыбкой предположила она.
– Возможно.
– Я… э-э… воспользовалась компьютером в твоем кабинете, чтобы напечатать указания к моей файловой системе и еще кое-какие мелочи, – сказала она, доставая из кармана диск. – Я сейчас все распечатаю, а затем подробно объясню, если захочешь.
– Хорошо.
Кивнув, Оливия прошла в приемную и, включив компьютер, вставила диск в дисковод. Все это время она считала секунды до своего ухода, потому что находиться рядом с Джошем становилось все тяжелее. Она не хотела, чтобы ей причинили боль. Не хотела оставаться лишь для того, чтобы через несколько месяцев расстаться со своей любовью навсегда.
Поразмыслив, Оливия пришла к выводу, что ей лучше уехать.
Оставшееся время она провела за компьютером. Сейчас она поможет Джошу выбрать подходящую кандидатуру на ее место, после чего со спокойной душой сядет в машину и отправится во Флориду.
Распечатав список, она положила его в папку и, глубоко вдохнув, направилась в кабинет Джоша. Открыв дверь, соединяющую его с приемной, она замерла на месте при виде Джоша, сидящего к ней спиной и рассматривающего фотографию.
Подойдя ближе, она спросила:
– Это твой отец?
Повернувшись в кресле, он посмотрел на нее.
– Да.
– Я видела этот снимок и точно такой же у тебя дома. Ты очень на него похож.
Джош печально улыбнулся.
– Я знаю.
– Он тоже работал в «Хилтон-Купер-Мартин»?
– Да, – ответил он, ставя фотографию на место.
– А где он сейчас? – спросила Оливия, протягивая ему папку со своими распечатками.
– В Неваде.
– Почему он уволился?
Джош оторвал глаза от папки с бумагами.
– Он ушел, никому ничего не сказав, и, в конце концов, дядя Хилтон исключил его из штата.
– Ты думаешь, что его уволили? – Оливия села напротив него. – Ты поэтому все время работаешь? Потому что не хочешь, чтобы тебя уволили так же, как твоего отца?
Вздохнув, Джош продолжил просматривать бумаги.
– Не стоит так драматизировать, Оливия. Мой отец полюбил другую женщину и ушел, потому что не мог продолжать работать на брата своей бывшей жены. Поскольку я племянник Хилтона Мартина, то не боюсь, что мои родственные связи помешают моей карьере.
Очевидно, Джош не настолько ей доверял, чтобы делиться с ней самыми сокровенными переживаниями.
– Ладно, проехали, – ответила она, мило улыбаясь, чтобы не омрачать предстоящее расставание спором. – Итак, ты удовлетворен моими заметками?
– Очень, – с улыбкой ответил он. – Ты не только составила перечень обязанностей моей личной помощницы, но и указала даты и конечные сроки. – Он встретился с ней взглядом. – Спасибо, Лив. Я правда очень тебе за это признателен.
– Пожалуйста, – ответила Оливия.
Ее неожиданно захлестнула волна нежности. Все-таки Джош Андерсон замечательный человек.
Внезапно Оливия подумала, что знает о нем довольно много. Ему пришлось нелегко. Отец бросил его, мать собиралась в четвертый раз разводиться. Разве удивительно, что он так скептически относился к любви? Какое она имела право злиться на него? Сможет ли она сказать ему, что любит его, если уедет и не даст ему шанс?
Она сама не испытала и половины из того, что довелось испытать ему. Конечно, у нее не было таких материальных возможностей, как у него, зато она всегда была окружена любовью и заботой. Ее мать нашла свою вторую половинку, и, имея рядом с собой достойный пример, Оливия верила в счастливую любовь.
Поэтому она должна была дать Джошу хотя бы еще один день.
– Послушай, Джош, – медленно начала она. – Если ты не возражаешь, давай отложим до завтра разбор резюме. Я бы хотела пригласить тебя в бар, чтобы извиниться за свое вчерашнее поведение.
Он поднял на нее глаза.
– Но я уже говорил тебе, что в большей степени это была моя вина.
– Тогда платить будешь ты, – улыбнулась она.
Джош пронзил ее взглядом.
– Зачем тебе все это, Лив? – серьезно спросил он.
– Ты нравишься мне, а я нравлюсь тебе. – Она остановилась, чтобы собраться с духом. – Нам нужно больше времени, чтобы узнать друг друга и научиться доверять друг другу, прежде чем мы сделаем следующий шаг. Я понимаю, твои поступки продиктованы осторожностью, но я сочла твои вчерашние слова оскорбительными…
– Ты поэтому убежала?
– Да.
– Тебя обидел мой прагматизм?
– Да, но я была к этому готова. Я проработала вместе с тобой четыре года и знаю, что ты ничто не принимаешь как должное и редко мыслишь позитивно.
– Значит, ты хочешь остаться?
– Да, при условии, что мы будем придерживаться тех же правил, которых придерживались до сих пор.
– И никаких глупостей?
Оливии не составило никакого труда догадаться, что под «глупостями» он подразумевал поцелуи, но она имела в виду совсем не это.
– Никаких истерик, – уточнила она. – Мы можем себе позволить маленькие глупости, но только все портим, когда переступаем эту черту.
– Хорошо. Но Оливия, мы должны быть реалистами. Даже если мы и пойдем сейчас ужинать, это ничего не изменит. Ты все равно скоро уедешь. Ты говорила, что не хочешь упускать возможность получить хорошую работу. Поэтому о долговременных отношениях и речи быть не может.
– Флорида находится не так далеко, Джош.
Он покачал головой.
– Возможно, но в большинстве случаев отношения на расстоянии оказываются нежизнеспособными.
– Ты не можешь знать наверняка, – начала Оливия, но резко остановилась, потому что Джош нервно постучал карандашом по столу.
– По правде говоря, Оливия, меня не столько волнует расстояние, сколько наша разница в возрасте. Я старше тебя целых на десять лет, – подчеркнул он.
Оливия нахмурилась. Ей казалось, что они благополучно миновали этот вопрос.
– Тебя это беспокоит? – тихо спросила она.
Он кивнул.
– Послушай, Джош. Мы оба взрослые люди и уже давно прошли тот уровень отношений, где возраст имеет значение.
Джош улыбнулся.
– Ты так считаешь?
– Разумеется! – ответила она, обрадованная его откровенностью. – Мне же не семнадцать лет. Я такая же сформировавшаяся личность, как и ты!
– Безусловно.
– Я взрослая женщина, – добавила Оливия, словно желая окончательно убедить его в том, что она уже не та юная девчонка, которая пришла устраиваться к нему на работу четыре года назад. – Ну что, мы идем в бар?
– Да. – Встав из-за стола, он пропустил ее вперед, и они покинули здание.
Остановившись рядом с ее машиной, Джош смущенно огляделся.