— Как-то вы очень сгущаете краски, Илена, — вздохнула Даша. — Может быть, вы мне это объясните потом, а сейчас научите, как сделать, чтобы он гарантированно обратил внимание?
— Кто — он? — строго спросила я, накладывая ей тени.
— Я пока не знаю, — растерялась Даша.
— Так вот это и есть первая проблема. — Я принялась подводить ей губы. — Вы, Дарья Филипповна, должны для себя четко определить, чего вы хотите. И четко отбросить всех тех, кого не хотите. Если вам нужен легкий флирт, веселое времяпровождение и милые сюрпризы, то годится любой macho de cabrio творческой профессии — хоть криэйтер, хоть дизайнер. Если нужна финансовая независимость и свобода, бейте в старший топ-менеджмент из женатых давно и бесповоротно. Если же хотите долгих и спокойных отношений, я бы вам посоветовала целиться в менеджеров среднего звена — это пока ваш потолок. Ну а если вдруг хотите создать семейный проект — чего бы я вам никак не советовала в таком infant возрасте и с такими infant представлениями, — то искать ингредиенты надо вне офиса, не там, где работаете.
Я закончила подводить ей губы, и она тут же этим воспользовалась:
— Почему вне офиса?
— Это долго объяснять, поверьте на слово, Дарья Филипповна. Так будет гораздо меньше проблем и если семейный проект сложится, и если он не сложится. Но если уж вы собираетесь строить семейный проект с кем-то из офиса, то проследите, чтобы это был средненький менеджер без высоких амбиций и запредельного бабла, но с большим потенциалом. Тогда к тому времени, как у вас появится первая морщинка и третий любовник, он доползет до высокого директорского кресла.
— Я, наверно, не смогу стать такой стервой, — вздохнула Даша.
— Почему стервой? — обиделась я. — Запомните, Дарья Филипповна: стерва — это дурное несчастное существо, которое своими метаниями и неудовлетворенными страстями постоянно отравляет жизнь и себе, и своим близким. Настоящая женщина отличается от стервы тем, что метаний и страстей у нее даже больше, но она умеет удовлетворять их так, чтобы близкие ничего не подозревали, а оставались спокойны, довольны жизнью, чудесно украшали интерьер квартиры и единственное, чего боялись, — это потерять ее. В любом семейном проекте это можно заметить со стороны: если муж спокоен как platzhirsch, вальяжен, обласкан, сыт и доволен жизнью, даже если у него рога как у троллейбуса, значит, его хозяйка — по-настоящему умная женщина. А если несчастный, затюканный, униженный и издерганный ревностью — значит, идиотка и стерва. Неужели такие элементалии сегодня еще надо кому-то объяснять?
— Илена, а можно еще один вопрос. Только он глупый…
— Валяйте, — поморщилась я.
— А как узнать, изменяет ли тебе мужчина?
— Это не просто глупый вопрос, а поистине идиотский! Есть подозрение, что ваш мужчина изменяет вам с кем-то? Какие проблемы? Взяла его мобильник, перебила в записной книжке цифры ее номера на свой — и читай все SMS, какие он ей пишет!
— Потрясающе! — выдохнула Даша. — Если б мне такое пришло в голову раньше…
— Вы были бы уже замужем и вынашивали тройню? — Я закончила докрашивать ей лицо, развернула за плечи к зеркалу и кивнула: — Нравится?
— Нравится, — призналась Дарья, удивленно себя рассматривая. — Как так получилось?
— Этому не научишь в сортире клуба, вкус или есть, или его нет, — скромно ответила я. — Просто посмотрите на себя внимательно, Дарья, и запомните, что вам с вашим типом лица косметику надо накладывать именно так, именно здесь и именно в таких количествах. Дайте ваш смартфон. — Я взяла ее мобилку, сделала два снимка — профиль и анфас — и вернула ей: — Распечатайте на хорошем принтере и повесьте дома над зеркалом. А теперь вернемся, наконец, в зал, я и так уже потратила на вас ridiculous amount of time.
В зале творилась бубнилка. Микрофон на сцене плотно оккупировал очередной говорящий пиджак из нашего топ-менеджмента. В далеко отставленной руке он держал распахнутую папку, словно пытаясь тем самым подчеркнуть свою phenomenal дальнозоркость. То ли он проводил пердизиум, перечисляя успехи Корпорации, то ли пытался шутить по заготовленному сценарию, то ли объявлял какие-то призы — этого из зала было не разобрать, и даже планктон, который облепил сцену в десять слоев, вряд ли что-то понимал.
Все вип-столики, конечно, уже оказались заняты, а сотрудники попроще толкались у фуршетных кормушек. Впрочем, сидеть за столиком у меня не было никакого резона. Ловко расталкивая планктон и ежесекундно здороваясь, я прошлась по фуршетному ряду, покидав на тарелку ровно те продукты, которые не помешают беседе и не испортят фигуру. Даша перла за мной как танк, и от этого ее расталкивание планктона получалось неестественно грубоватым. На тарелку она кидала все то же самое — похоже, думала, что наши уроки хороших манер продолжаются. Мне не хотелось сейчас заниматься Дашей — предстояло то, ради чего стоило ждать подобных мероприятий: налаживать деловые контакты и непринужденно решать вопросы. У меня накопилось слишком много проблем, которые я мечтала переложить на чужие плечи, и много сфер, где я могла бы поработать, если удастся в них проникнуть. Кроме того, я надеялась окончательно закрыть вопрос Эльзы Мартыновны. И хотя совершенно не представляла, как и через кого это сделаю, чутье подсказывало, что вопрос Эльзы Мартыновны сегодня решится. Забегая вперед, скажу, что он действительно в тот день решился, но таким резким образом и так неожиданно, что я бы многое отдала, чтобы оставить его нерешенным.
— Илена. — Дарья подергала меня за рукав и зашептала в ухо: — Я все-таки очень прошу, научите меня, как правильно знакомиться.
— Dio santo! — вырвалось у меня. — Дарья, вы попали на бал! Развлекайтесь! У меня здесь дела, и нет времени на уроки ерунды!
— Ну пожалуйста, Илена! — В глазах Дарьи стояли слезы. — Мне это действительно очень важно!
И я сжалилась. В основном из-за того, что было жалко своего труда, если бы слезы из ее глаз действительно сейчас потекли.
— Хорошо, Дарья. Отойдем в сторонку, и слушайте меня внимательно. Я правильно понимаю, что вы пропустили между ушей все то, что я вам говорила? Вас не волнует ни выбор, ни планирование отношений, и ваша моральная девственность со всеми сопутствующими комплексами требует лишь одного: овладеть искусством праздничного пикапа? — Я строго подняла палец и покачала им перед ее носом. — Нет, я не задаю вопрос, я знаю ответ и лишь констатирую. Я преподнесу вам этот урок, если вы так хотите. Правил всего два, Дарья. Первое, что нужно сделать, это подойти к объекту и сообщить ему, что вы им интересуетесь.
— Как? Прямо так и сказать словами? — растерялась Дарья.
— Не обязательно словами. Можно жестами или взглядом. Или потрогать руками его. Или его одежду. Или как-то еще дать понять — тонко, но однозначно. Но если у вас проблема с грацией или креативом, то говорите прямыми словами. Подойдите и скажите. От вас что, убудет, Дарья? Думаете, он начнет вас презирать после этого? В конце концов, ваша молодость, Дарья, слишком коротка, чтобы прошляпить ситуации, о которых будете потом тоскливо вспоминать в хосписе.
— Он очень удивится.
— Разумеется, удивится! Для этого все и делается. Первое правило знакомства — удивить. Не удивив, вы не имеете никаких шансов.
— Как-то это очень по-мужски, — возразила Дарья.
— Ошибаетесь. — перебила я. — Запомните: все то, что я вам говорю — вообще все и всегда, — действует для обоих полов одинаково.
— Я как-то даже… — замялась Дарья, но я снова ее перебила:
— Это было первое правило. В принципе если ваш объект не избалован вниманием, то он уже ваш. Но зачем вам уцененный товар? Поэтому правило второе: сразу же после этого сообщите объекту, что он вашего интереса недостоин. Унизьте его. И вот после этого он точно ваш.
— Как это? — растерялась Даша.
— Тьфу, — разозлилась я. — Дарья, нельзя быть такой непонятливой! Вы пользуетесь тем, что вы у меня одна практикантка. Если бы у меня было сто стажеров, я бы вам поставила зачет в последнюю очередь. Что вам неясно? Первое правило: удивить. Сообщить, что объект вас привлекает, и вы рассматриваете его в гендерном ключе. Второе правило: еще раз удивить, сообщив, что он вас недостоин. Что тут неясного? Современные мужчины тупы, ленивы и закомплексованы, они не умеют добиваться леди. Женщины, впрочем, тоже. Поэтому надо дать ему шанс, сообщив, что леди положила на него глаз. Но чтобы козел не возгордился и не счел леди дешевкой, надо тут же, augenblick, дать ему по рогам, объяснив, что он ничтожество. Что тут неясного?
Дарья поджала губки и повела плечиками с таким видом, что я поняла: нужна демонстрация.
— Дарья, — предложила я, — оглянитесь вокруг и выберите хороший высокобюджетный объект. И я вам проведу демонстрацию.
Даша оживилась и даже облизнулась. Она долго рыскала глазами в толпе и, наконец, указала ресницами на пузатого господина в дорогом костюме, который лениво ковырялся в салате. По лицу Даши становилось понятно, что она замыслила какую-то пакость, как ей казалось. Оглядев еще раз господина, я поняла, что пакость наивной Даши заключалась в вяло поблескивающем на его пальце обручальном кольце. Мне стало смешно.
— Все понятно. Идемте, Дарья.
— А я-то зачем? — заупрямилась она.
— Как зачем? Вы отсюда ничего не услышите. Да вам ничего делать не придется, только смотреть. И хранить мою тарелку. Вперед!
Я вручила Даше тарелку и, расталкивая планктон освободившимися руками, пошла напрямик к пузатому. Остановившись вплотную перед ним, я улыбнулась, стараясь, чтобы мои ресницы лучились восторгом, и нежно потянула к себе его галстук.
— Простите, пожалуйста, — робко начала я и кивнула назад. — Меня зовут Илена Сквоттер, а это мой стажер, Дарья. Мы сейчас говорили о том, что вы — самый красивый мужчина на этом скудном празднике. Этот ваш галстук… — Я нежно помяла рукой полосатую тряпочку. — Скажите, как вам удалось выбрать его с таким вкусом of true dandy?
Толстяк закрыл рот, шумно проглотил свой салат и недоверчиво посмотрел на меня — не разыгрываю ли я его? Но по-прежнему высвечивала на лице радость с той бесперебойностью, с какой в театральном зале светится зеленый квадратик «Запасный выход».
— Вы разбираетесь в мужских галстуках? — поинтересовался толстяк.
— По своей первой специальности я художник, — вздохнула я, изобразив nostalgic — Это сейчас я проект-менеджер, так уж сложилась жизнь — деньги, деньги, ну вы понимаете… Но ваш галстук великолепен! Будь я моложе, я бы в вас влюбилась, честное слово!
Толстяк польщенно крякнул.
— А вы как раз молоды! — произнес он и доверительно сообщил: — Этот галстук я в Италии купил. Натуральный шелк.
Я изумленно вскинула ресницы и, как могла, изобразила гримасу.
— Шелк? — переспросила я, отдергивая руку с отвращением. — Натуральный шелк? От гусениц? Гусеница какала-какала, тужилась-тужилась, а вы это — на шею?!
Толстяк открыл рот, пытаясь понять, шучу я или нет. Но я знала, что на моем лице сейчас написано: «ОНА НЕ ШУТИТ!!!»
— Простите… — Я сделала вид, что пришла в себя, и ободряюще, но слегка брезгливо потрепала рукав его пиджака. — Простите меня. Мне надо идти.
Развернувшись, я нырнула в толпу. Даша шмыгнула за мной.
— Что теперь? — спросила она, когда мы отошли на безопасное расстояние.
— Теперь он будет обо мне думать весь вечер, — объяснила я. — Если не робкий — попробует подойти и продолжить знакомство. Если робкий — придется столкнуться второй раз как бы случайно.
— А зачем вы ему сказали, Илена, что вы художник? Думаете, ему нравятся художники?
— Балда! — Я постучала пальцем по голове. — Я сказала, не что я художник, а что я проект-менеджер и зарабатываю деньги. Обозначила свой статус. Чтобы он не думал, что я чья-то дурочка-практикантка или девица из обслуги праздника.
Слова о дурочке-практикантке Даша явно приняла на свой счет и слегка обиделась.
— Но вы заметили, Илена, — произнесла она ехидно, — что он женат?
— И что?
— Как — что? — удивилась Даша. — Женат же…
— И что?
Даша задумалась.
— Понимаете, Дарья, — вздохнула я. — Психология мужчин и женщин одинакова. Различается только анатомический форм-фактор некоторых органов. И если в гендерной психологии есть различия, то они продиктованы именно этим форм-фактором. Мой знакомый айтишник со свойственной айтишникам barbarisch и прямолинейностью сравнивал это с болтом и гайкой. Задача гайки — найти себе надежный болт, задача болта — навинтить себе побольше гаек. Это не значит, что не существует гаек, которые любят пробовать новые болты — все мы такие, если честно. Но можете быть уверены, Дарья Филипповна, уж точно не существует болта, которому достаточно единственной гайки, и он даже мысленно не мечтает навинтить еще что-нибудь. Разумеется, за исключением болтов коротких. В самом широком личностном смысле, — добавила я, заметив, что Дарья покраснела. — Это может быть подавлено или запрещено, но это встроено в психику. Я вовсе не утверждаю, что этот несчастный толстяк, чьего имени мы так, и не узнали, теперь снимет свое кольцо и захочет завести небольшой романчик. Я слишком мало сделала для этого. Просто он будет обо мне думать некоторое время и, наверно, даже представлять со всех сторон мой фюзеляж. Дело сделано. А захочу ли я продолжить отношения — зависит полностью от меня. Вот, кстати, и он.
Дарья обернулась: к нам пробивался толстяк, неловко заслоняя ладонями тарелку от чужих плечей.
— Вы так поспешно ушли… — начал он, улыбнувшись.
— Вы пришли реабилитировать свой галстук? — перебила я, но тоже улыбнулась, стараясь сделать улыбку как можно более искренней. — Поверьте, в этом нет нужды — издалека, если ничего не знать, ваш галстук делает вас неотразимым! Если знать, из чего он… — Я брезгливо поморщилась.
— Хотите, я его сниму? — задорно предложил толстяк.
— Нет. Вы потеряете свое обаяние.
Толстяк запыхтел и переложил тарелку в другую руку.
— Но, собственно, я хотел спросить теперь у вас: а из чего сделана ваша кофта?
— Хлопок. Чистый хлопок.
— Ага! — Толстяк торжествующе поднял палец, и стало понятно, что он переложил тарелку в другую руку именно ради этого заранее заготовленного жеста. — Но ведь хлопок — это что? Это половые органы растений! Вам не противно?
Я уныло поджала губы, изобразив на лице смесь разочарования и жалости. И смерила его взглядом.
— Господи, — вздохнула я, — вы это что, всерьез?
— Ну… — замялся он, — я тоже шучу, конечно. Я ровно настолько всерьез, как вы всерьез про…
Но я перебила его, пристально заглянув в глаза:
— Но вам же пришло в голову произнести эти слова? Вы спросили: не противно ли мне носить половые органы растений?
— Да, и…
— О чем говорить с мужчиной, для которого половые органы — противно?
Толстяк опешил. Его рот снова удивленно открылся, тарелка в руке жалобно дрогнула, уронив на пол ломтик марганцовочной ветчины, а лицо залилось таким же марганцовочным румянцем.
— Идемте, Дарья, я разочаровалась в мужчинах… — Я взяла Дарью за рукав и потащила в сторону.
* * *
Когда мы снова оказались в безопасности в другом конце зала, я принялась неспешно ковыряться в своей тарелке.
— И что теперь? — спросила Дарья.
— Надеюсь, все, — ответила я. — Я показала вам, как заинтересовать незнакомца. Если бы мне хотелось развить отношения, я бы добавила пряника к кнуту. Сказала бы, например, что мы еще встретимся или что он все равно для меня останется самым красивым мужчиной этого вечера, несмотря на свои чудовищные комплексы. Все понятно?
Дарья кивнула.
— Есть вопросы?
Дарья помотала головой.
— Теперь, Дарья, я займусь делами. Корпоратив — уникальная возможность наладить деловые связи. Ни одна система электронного документооборота не способна в России сделать столько, сколько живое личное общение и простой человеческий взаимозачет. А вы, Дарья, займитесь практикой знакомств.
— У меня так не получится, — помотала головой Даша.
— Дарья, — рассердилась я, — перестаньте строить дурочку! У вас шикарные формы, даже лучше, чем у меня, у вас стильная одежда, у вас безукоризненно наложенная косметика. Теоретически вы способы обаять даже какого-нибудь Позоряна! У вас есть все, чтобы завоевать мир! Или хотя бы этот похабненький корпоративчик! Все ваши проблемы и комплексы — в голове, Дарья! Выкиньте их из головы и действуйте!
— У меня не получится, — снова вздохнула Даша. — Я не владею магией.