— И как же это вы… у вас получилось?
Галочка все-таки не смогла скрыть своего недоумения. Я улыбнулась ей — как можно мягче и сочувственней.
— Да вот так и получилось…
Мои бестолковые ответы были восприняты ею как натуральное издевательство. Галка слезла с подоконника, поправила юбку и сказала неприязненно:
— Могла бы, между прочим, и предупредить. А то мы с ног сбились, все тебе неженатиков ищем…
Сама Галка 'отыскала' мне всего-навсего одного кандидата — конченого алкоголика, который ей ни в каком качестве уже не мог пригодиться. Благодарю покорно!
— Только учти, — закончила она совсем ядовито. — Птица-то не твоего полета…
И торжественно вымаршировала вон.
Так, похоже, была у меня приятельница, а теперь — увы… А еще говорят, причина всех раздоров — женщина. Ладно, переживем.
Я все еще переживала, когда в дверь проскользнула Таня. Поглядела на меня с высоты своего роста и сказала застенчиво:
— Как погуляли?
Я подавилась дымом.
— Н-ничего…
— А Глеб Анатольевич ничего не говорил?
— О чем?
— Обо мне?
Я молчала, соображая, с чего это мы должны были проводить время в беседах о Татьяне.
— Ну, я слегка перебрала… — пояснила она.
— Да? А никто и не заметил. Знала бы ты, как я наклюкалась!
Правда, не стала уточнять, что наклюкалась я на несколько дней раньше.
— Значит, все нормально? Он не очень сердился, что мы так к нему нагрянули?
Я великодушно отмахнулась от нее сигаретой.
— Да все нормально! Мужик с понятием…
Татьяна с облегчением раз улыбалась.
— Ну, слава Богу! А то я весь выходной переживала!
Так, еще один раб субординации… Успокоенная Татьяна ушла, а я уселась поудобнее и стала смотреть на дверь. Очередь Нины Дмитриевны. Но Нина Дмитриевна — железная женщина — для беседы по душам все не являлась, и, заскучав, я выбрела в коридор. По коридору фланировал Буров. Я попыталась отступить на исходные позиции, но была замечена и схвачена.
— Ага, — сказал Буров. — Закурить есть?
— К Гале, — коротко сказала я.
— А ты что, бросила? У Глеба заразилась?
Так. Если еще раз услышу в ближайшее время это имя, размозжу кому-нибудь голову. Буров, не подозревающий о нависшей над ним опасности, бодро сказал:
— Чего такая мрачная? Пошли в столовую, тетки уже очередь заняли.
Столовая у нас вполне приличная — всего много и вкусно, и не слишком дорого — потому народу здесь вечно выше крыши. Вовремя не успел — стой и жди.
Таня замахала нам уже от самой раздачи.
— Идите скорее! Они занимали… А я говорю — занимали!
Мы поднырнули под ограждение. Буров уже орал: "Куда понесли пироги!" Я почувствовала ладонь на своей спине, посторонилась и оглянулась.
— Можно мне с вами? — спросил Глеб. Я кивнула с солидным запозданием, шеф поставил поднос и стал глубокомысленно изучать меню. Я пялилась на салаты, не в силах из-за расстройства сосредоточиться на выборе. Наконец схватила тот, что поближе, и двинулась вслед за Буровым.
— Глеб Анатолич, — сказал тот над моей головой. — Ты мою «Сигму» смотрел?
— Смотрел.
— И чего?
— А ничего. Придешь, я тебя носом ткну.
— Где?!
— После обеда.
— Нет уж, давай сейчас!
Они переговаривались над моей головой и я, наконец, смогла как следует вздохнуть и поменять молочный суп, который терпеть не могу, на солянку.
— Лопнешь! — вдруг сказал Буров. Я опустила глаза на свой заставленный тарелками поднос. Господи, когда я успела все это набрать?
— Не слушайте его, Наташа, — сказал над моим ухом шеф. — Ешьте, сколько хочется.
Буров широко ухмыльнулся.
— Ну, конечно, дело вкуса…
Я чуть не ткнула его вилкой в бок. Осторожно скосилась на Глеба. Тот, слегка улыбаясь, рассматривал содержимое своей солянки. Могу, конечно, ткнуть и вправо…
— Глеб Анатольевич, садись с нами.
— Да места нет…
— Потеснимся, — Буров сдвинулся, и мне — делать нечего — пришлось пересесть. Глеб еще раз озабоченно оглядел столовую, проигнорировав пару свободных мест, уселся со мной рядом. Аппетит у меня пропал окончательно. Зато шеф, похоже, чувствовал себя в своей тарелке — переговаривался с Буровым и тетками, ел, то и дело касаясь меня то плечом, то бедром — разумеется, совершенно случайно, но моему воспаленному воображению так не казалось. Почти доев гуляш, я обнаружила, что он недосолен. Потянулась за солонкой — Глеб, не прерывая рассказа, подал ее мне. Похоже, он все-таки замечал, что творилось у него под левым боком. Я перемешала гуляш, попробовала и сморщилась.
— Пересолили? — тут же спросил Глеб. Я молча кивнула и тихо, левым краем рта, зарычала на Бурова, философски заметившего:
— Что ж поделаешь — любовь…
Мне позвонили к вечеру. Приятный мужской голос.
— Наташа? Здравствуйте. Это Алексей.
— Здравствуйте. Какой?
— Мне ваш телефон Аня дала. Ваша знакомая. Сказала, вы согласны встретиться.
— Да? — я поднапрягла память: что-то там Анька такое говорила — пару месяцев назад…
— Давайте встретимся после работы на часок-другой? Мне в ночную, немного пройдемся, поговорим…
Я молчала, соображая. Да провалитесь вы, Глеб Анатольевич, с вашим спорами-договорами! И вообще — клин клином вышибают.
— Хорошо. Встречаемся у «Весны», знаете?
Я положила трубку и воровато оглянулась — словно шеф стоял за моим плечом и, как в старой сказке, воздевал палец: " Должо-ок!"
Алексей и вживую оказался приятным — и по внешности и по манере общения. Он сразу выдал мне информацию, которая, по его мнению, могла меня интересовать: работа, развод, дочка, не видится — у бывшей другой муж, квартира небольшая, но есть… Про меня в том же объеме он уже знал, приглядывался, и, судя по всему, противной я ему не казалась. Так, болтая о том о сем, мы не спеша добрели до моего дома.
— Лучший друг человека — диван и телевизор! — заявил Леша.
— Не только.
Леша подумал и уступил:
— Ну, еще пиво.
— Ну уж нет, не согласна! Так и прикипеть к дивану можно. Надо куда-нибудь выбираться, ходить — в кино, на выставки, в театры… А ты что по телевизору любишь смотреть?
— Все…
— Вот мой дом.
Он поглядел.
— Ясно.
— Ну, — я махнула рукой в ожидании его следующего шага. — До свидания?
— До свидания, — согласился он и умолк. Я решила, что человеку нужно как-то помочь.
— Ну и?..
— Да у меня на тебя никаких денег не хватит, — сказал Леша, повернулся и исчез в таинственных городских сумерках. А я осталась стоять с открытым ртом. Так. Похоже, незаметно для себя я перекочевала в категорию дорогих женщин. Вообще-то, насколько я помню, билет в кино стоит столько же, сколько бутылка хорошего пива. Или он так давно не отдирал задницу от своего любимого дивана, что для него поход в кино равнозначен посещению дорогого ресторана?
Ну и ладно. Не очень-то хотелось. Нервно хихикая, я добралась до своей квартиры, переоделась и остановилась средь, деловито огладываясь. Так, и чем же мы сегодня займемся? Для начала — ужин. Хороший. Основательный.
Часа через два я лежала с полным животом на диване и благодушно поглядывала по сторонам. Благодаря заботливому шефу у меня появилась масса свободного времени, и дел громадье взирало на меня со всех углов, ожидая, когда же я все-таки за них примусь. Строя грандиозные планы по переустройству своего быта, я незаметно задремала.
Звонок. Очнувшись, я укоризненно поглядела на телефон: отвлекаешь от таких важных мыслей! — но все же взяла трубку. Сказала лениво:
— Алло-о?
— Добрый вечер, Наташа.
Встрепенувшись, как старый боевой конь, я села на диване.
— Добрый вечер, Глеб Ана…
— Глеб.
— Глеб…
— Ну и как же так? — укоризненно сказал он. — Мы же с вами договаривались! Не умеете держать слово?
— Да мы с ним… — промямлила я беспомощно. — Мы с ним давно должны были встретиться… понимаете, неудобно было отказываться… А вы откуда знаете? Вы что, следили за мной?!
Он с удовольствием засмеялся:
— Как вас, оказывается, легко поймать! Сказал наобум — и попал в точку. И как свидание?
— Да никак…
— А что так?
Я подумала. Пожаловалась:
— Мужик нынче пошел ленивый — сам не любит ухаживать, а вот наоборот…
— Это точно! — охотно поддакнул Глеб. — А как вы хотите, чтобы за вами ухаживали?
Я растерялась.
— Ну… как обычно.
— А, цветы-конфеты-рестораны?
— Можно, конечно, еще и бриллианты, но в последнее время что-то никто не дарит…
— И не скучно?
— Нет! — твердо сказала я. — Мужчинам, может, и скучно, а нам — нет! Так женщина чувствует, что ее любят, что ее ценят…
— А иначе вы, конечно, не почувствуете? А вы бриллианты любите?
Я задумалась.
— Заочно. Я вообще многое заочно люблю. Очно как-то не получается.
— А что вы любите очно? Кроме шоколадных конфет, конечно.
— Спать, — не задумываясь, отозвалась я.
— Это вы к тому, что уже поздно?
— Нет! — испугалась я. Я обнаружила, что когда Глеб находится от меня вдали, я чувствую себя гораздо свободнее.
— Итак — есть, спать?..
— Собак и кошек. Некоторых людей. Мужское внимание. Солнце. Старые фильмы…
— Неужели и фильмы? — я услышала, что Глеб улыбается. — Какое совпадение!
Я поджала под себя ноги. Сказала осторожно:
— Я вообще-то долго еще могу перечислять…
— А я никуда и не тороплюсь.
— Вам, наверное, сейчас скучно?
— Скучно. Без вас.
Сердце мое екнуло. Ну, нет, знаем мы эти фразы…
— Я тут сейчас походил по квартире — подумал, может, вы что-то оставили…
— Как обычно, — подсказала я.
— Ну да. Был бы повод приехать.
У меня пропал дар речи. Глеб позвал встревожено:
— Наташа! Вы еще здесь?
— Тут, — я кашлянула. — Приехать… мне к вам? Или вам ко мне?
— Как хотите, — серьезно сказал Глеб.
Так. Доболтались. Я молчала — так тупо, так увесисто, так кирпично-каменно, что никакая шутка, никакая легкая фраза типа "Ну и приезжайте!" не могла пробиться сквозь толщу этого мощного молчания. Глеб это понял. Сказал осторожно:
— Наташа?
Да, хотела сказать я. Да, только я впала в свой любимый детский ступор: в юном возрасте была я жутко застенчива, и стоило понравившемуся мне парню как-то проявить внимание, как я каменела, немела, и даже, кажется, переставала дышать… С тех пор меня клинит куда как редко… Хотя и метко.
— Наташа? — вновь позвал Глеб.
Я откашлялась.
— А?
— Мы еще не выяснили, что вам не нравится, — обыденно продолжал Глеб. — Наверное, идиоты в первую очередь?
— И они тоже… — промямлила я.
— Я так и понял, — серьезно сказал Глеб. — Спокойной ночи.
Я поглядела на запикавшую трубку. Сказала уныло:
— И никакой вы не идиот…
Посидела еще, обхватив колени руками. Время шло, настроение падало. Я поглядела на часы — полдвенадцатого. Самое время звонить Светке — пусть проводит реанимационные работы…
Светка — это таран. Это асфальтовый каток, пугающий своей целеустремленностью. На любом этапе жизни она твердо знает, чего хочет, и, в отличие от большинства из нас, знает, как этого добиться. Очень энергичная, завораживающая своей деловитостью — если, конечно, ты сам не попал под этот ее каток…
— Я влюбилась, — сообщила я безо всяких предисловий.
— Опять?
— Что значит — опять? — обиделась я. — Я влюблялась целых два года назад!
— Помню-помню, ходил к тебе женатый, все на жену-стерву жаловался да клялся развестись!
Я вздохнула.
— Ошибки молодости…
— А теперь типа поумнела? Алкаш, поди?
— Нет.
— Зэк?
— Нет.
— Голубой, что ли?
— Светка, ты что, совсем?!
— А то я тебя не знаю… — проворчала наша разумная. — Ну и кто он?
Я вздохнула:
— Мой начальник…
Пауза.
— Ты рехнулась? — с опасливым любопытством спросила Светка.
— А что? — гордо ответствовала я.
— Я тебе сколько толковала про служебные романы, а? Предупреждала я, ну скажи, предупреждала?
— Предупреждала-предупреждала.
— Говорила, что это только сначала все сладко да гладко, а потом, как наскучишь?..
— Говорила.
— Работу хочешь потерять?
— Не хочу.
Светка поразмышляла.
— Женат?
— Нет.
— Ну, еще куда не шло — а то бы она тебе задала жару! За таких мужиков знаешь, как держатся? Хотя, извини, конечно, задачу тебе это никак не облегчает… Надо реально оценивать свои шансы, сколько раз тебе говорила!
В этом они с Галочкой сошлись… а еще подруга называется!
— Спали уже? — по-деловому осведомилась Светка.
— Нет… а надо?
— У-у-у… значит, это у тебя всерьез и надолго! Он хоть за тобой ухаживает? Или это у тебя безответно и беззаветно?
— Ну как… Не знаю… Вроде как…
— Что значит — "вроде как"? — рассвирепела Светка. — Да или нет?
— Да откуда я знаю?
Светка с минуту переваривала выдавленную из меня информацию и выдала свое резюме:
— Кино, конфеты, мороженое, два ужина — и ты за ЭТО втюрилась?
Я покорно вздохнула. Вот такая я дура… Конечно, надо было подождать, пока мне подарят две натуральные шубы и серьги с бриллиантами…
— Короче, — деловито сказала Светка. — Эту дурь из тебя надо выбивать!
— Выбей, а? — с надеждой попросила я.
— Замуж хочешь?
— Хочу!
— Завтра пойдешь на свидание. Мужик хочет жениться, ты ему подойдешь, мозгов у него на двоих хватит… Позвонит тебе в девять ноль-ноль. Не вздумай завтра опоздать. И не финти! Все. Спи спокойно.
— Ага, — послушно отозвалась я. Положила трубку и упала на диван. Нет, хорошо все-таки иметь таких подруг! Так, глядишь, и я поумнею…
Годам к девяноста.
Я выскочила из подъезда, воюя со своим зонтом, и только подлетев к краю тротуара, узрела перед собой знакомый «мерс» с открытой дверцей.
— Доброе утро! — сказал Глеб.
— А что это вы здесь делаете? — ошалело и потому невежливо спросила я. Глеб поглядел по сторонам, словно пытаясь сориентироваться, и сообщил доверительно:
— Сижу в машине. Можете тоже присесть.
— Зачем? — подозрительно спросила я.
Глеб демонстративно посмотрел на часы.
— Мне кажется, или вы опять опаздываете на работу?
Я оттянула рукав и подставила свои под свет подъездной «кобры», хотя и без того знала сколько времени.
— Не кажется, а точно… Нам, случайно, не в одну сторону?
— Пожалуй.
— Не подбросите?
— Ну, если вы так просите…
— Прошу-прошу, — я наконец нырнула в машину. — Правда, что это вы спозаранку делаете в нашем районе?
— Жду вас.
— Решили подработать частным извозом?
— Решил взять над вами шефство. Нельзя на один вечер одну оставить, сразу начинаете на сторону глядеть. Хоть позавтракали?
— Не-а… — я зевнула, зябко передернула плечами. — Кофе кончилось, а я вчера купить забыла. Теперь полдня буду бродить, как спящая красавица… Что это?
Глеб сунул мне маленький термос.
— От сердца отрываю. Берег для себя как последний патрон…
Я отвинтила крышку, вдохнула аромат НАСТОЯЩЕГО кофе, глотнула и, прижав термос к груди, уставилась на Глеба.
— Шеф, о вас будут слагать легенды!
— Пристегнитесь, — благосклонно сказал мой легендарный шеф.
Через короткое время мы вырвались на "оперативный простор" автострады. Я изредка отхлебывала кофе, жмурясь на дальний свет встречных машин. Глеб помалкивал, поглядывая на меня.
— Теперь я знаю, какой вы бываете по утрам, — сказал неожиданно.
Я завозилась на сиденье, чтобы поглядеть на себя в зеркало.
— Помню-помню! Темные круги под глазами… Что еще сегодня?
— Теплой, — сказал Глеб.
Я промолчала, потому что это замечание мне показалось до ужаса… эротичным.
Глеб развернулся возле конторы.
— Отдайте мой кофе. Держите.
— Что это?
Зажегся свет, и я обнаружила уютно устроившийся у меня в ладонях малюсенький горшочек с крохотным кактусом. На верхнем колючем шарике распластался красно-черный цветок, похожий на морскую звезду.