Не все пришли сюда с целью посмотреть бой. Многие освободились от большей части своей одежды, а некоторые развлекали окружающих зрителей-мужчин даже лучше, чем пара на ринге.
Посмотрев вокруг и оглянувшись, Джерри заметил, что на сравнительно более дешевых местах сидело много детей. Эти следили за боем. Усилители над пронумерованными местами подхватывали стоны и крики обеих соперниц, когда те извивались в манере, которой Джерри мог восхищаться, но понять которую не мог.
Там и сям люди мастурбировали.
— Напоминает старую арену Рима, да? — проговорила мисс Бруннер с улыбкой. — Иногда я думаю, что онанизм — единственная искренняя форма сексуального самовыражения, оставшаяся непредприимчивым, бедным натурам.
— Ну, по крайней мере они никому не мешают.
— Кажется, я вижу Дженни. Она вам понравится. Она из Западной Страны — Тонтон. Ей достался прекрасный взгляд темных глаз этой страны. Не правда ли? Хотя я не очень уверена. Да, это Дженни. И вы можете поговорить с ней, мистер Корнелиус.
— Вы к чему клоните?
Им пришлось протискиваться через четверых или пятерых человек, чтобы добраться до своих мест, а те и не думали подниматься.
— О, ничего. Хелло, Дженни, лапочка. Это — мистер Корнелиус, мой старый товарищ.
Дженни задиристо взглянула снизу вверх:
— Хелло, мистер Корнелиус,
У нее были длинные черные волосы, такие же тонкие, как и у Джерри. Одежда ее состояла из простого повседневного темно-розового платья и отделанного красным кожаного жакета. У нее действительно были огромные черные глаза, и вся она вполне соответствовала описаниям мисс Бруннер. Кроме того, она, по-видимому, была довольно высокой.
— Вы пришли как раз вовремя.
— Так нам сказали, — Джерри уселся рядом с ней, а мисс Бруннер села по другую сторону.
Для девушек типа Дженни Джерри был простачком. Наслаждаясь такой вот ее близостью, он подумал: если бы до этого дошло, вот единственный тип, которым он мог бы заняться. Вокруг было немного девушек для ухаживания. А может быть, это мысль: оторвать ее от мисс Бруннер,
Наступил перерыв, и все отдыхали, пока комментатор кричал что-то в микрофон о победительнице и соперницах в следующей схватке.
— Кто сказал, что секс — это просто два человека, пытающихся занять одно и то же тело? — Дженни извлекла из кармана пакет с бутербродами и предложила им. Бутерброды Джерри любил больше всего. — Не думаю, чтобы кто-то говорил это мне. Я думаю, что это в полной мере относится к борьбе, да, мисс Бруннер?
Правая щека мисс Бруннер раздулась от откусанного от бутерброда кусочка.
— Я никогда не думала об этом, дорогая.
— Просто мне не нравится социальный аспект борьбы, — сказала Дженни. — Мне лишь импонирует насилие и все такое.
Джерри смотрел на нее влюбленными глазами. Девушка же повернула голову к мисс Бруннер, которая заметила его внимание к Дженни и подняла брови. Голова Дженни разом развернулась, она взглянула на Джерри, почти застав его врасплох, и подарила ему развеселый кивок. Джерри подавил в себе стон. Это было уже чересчур. Джерри не мог похвастаться тем, что ему часто приходилось встречать подобных девушек. Лучше бы ему не приходить сюда.
Голос комментатора несколько искажался усилителем:
— А теперь, леди и джентльмены, главная схватка вечера. На специально подготовленный ринг выйдут шесть наших самых ярких звезд, и они сойдутся в матче за абсолютное первенство. Чтобы добавить схватке волнений и дополнительного напряжения, мы, как вы можете видеть, наполняем ринг толстым слоем побелки.
Доставив на ринг специальный поддон, занявший все внутреннее пространство площадки, помощники накачивали в него толстый слой побелки.
— Лишь одна из этих лучших может стать победительницей в этом матче, леди и джентльмены. Кто станет первой среди шести лучших? Разрешите зачитать имена, — диктор развернул перед микрофоном шуршащий лист бумаги.
— Док Горилла! Возгласы поддержки.
— Лолита дель Старр!
Крики, исполненные энтузиазма.
— Тони Валентайн! Шум усилился…
— Чита Гербер!.. еще возрос…
— Дробильная Мащина в маске!.. и еще.
— Элла Спид!
…и еще чуть-чуть.
Раздались и возгласы, и крики «Фу!», слившиеся в единый неистовый рев.
Услышав странный визжащий звук над собой, Джерри взглянул вверх. На одном из троссов, идущих от потолка к рингу, было укреплено сиденье от горнолыжного подъемника, которое по мере движения вниз набирало скорость. В нем сидела женщина мощной комплекции, лет около тридцати, одетая в бикини из леопардовых шкур, открывавшее прелестные ноги. Когда сиденье достигло ринга, она легко спрыгнула с него, подняв фонтан побелки, удержала равновесие в скользкой массе и, улыбнувшись, помахала рукой публике. Сиденье вернулось, и Джерри увидел далеко вверху, у самой крыши, галерею, где на стул взбиралась небольшая фигура. Со свистом рассекая воздух, сиденье понеслось к рингу, неся крупного человека в маске, одетого в длинный черный камзол и ботинки с загнутыми носами. Оказавшись на ринге, он тоже спрыгнул со стула и коротко махнул зрителям, прежде чем пройти под канатами. Спустился и следующий участник соревнований — хрупкая девушка с длинными белыми волосами и в белом комбинезоне. Джерри с интересом представил, как она будет выковыривать побелку из волос, когда по ним пройдется ботинок. Пока она сдувала поцелуи в публику, старшая вдруг подскочила к ней и одним ударом бросила ее плашмя в побелку. Толпа застонала и засвистела. Рефери — тот, что на полу, — что-то прокричал, старшая грубо помогла молодой подняться. Огромный мужчина с черной бородой и волосатой грудью — очевидно, Док Горилла — оказался следующим прибывшим. Затем появилась высокая, стройная женщина с хорошо развитой мускулатурой. У нее было приятное, несколько тяжеловатое лицо, черные волосы спускались почти до талии. Последним появился широкоплечий, узкобедрый подросток с очень короткой стрижкой белых волос, в белых шортах и ботинках. Он улыбнулся публике.
Верхний судья был поднят на свое место над рингом. Четверо других рефери заняли места за пределами ринга, по одному с каждой стороны.
Матч начался.
Он не вызвал у Джерри возбуждения; но он с некоторым удовольствием наблюдал за покрытой побелкой мешаниной внизу, за доведенной до экстаза толпой. Когда Дженни ухватилась за его руку, он почувствовал удовольствие, пока не увидел, что мисс Бруннер схватила вторую ее руку.
Руку юной блондинки в белом комбинезоне выкручивала ее старшая противница. Наверно, это Лолита дель Старр или Чита Гербер, решил Джерри. Док Горилла, волосатый с покрытой побелкой бородой, выглядевший, как Нептун, схватился с другой девушкой, Эллой Спид, и красавчиком Тони Валентайном. Где-то за пределами видимости, в самом низу под ними, находился Дробильная Машина в маске, не производивший, правда, впечатления большой дробильной работы.
Хотя он и не мог вызвать в себе тот же энтузиазм, что охватил остальную публику, Джерри уселся поудобнее и расслабился. Очень скоро все борцы были настолько покрыты побелкой, что с его места стало невозможно распознать, кто есть кто.
Он прокричал в ухо Дженни:
— Ты как, тоже не можешь различить, где мужчина, где женщина?
Та, по-видимому, услышала и прокричала что-то в ответ, который Джерри поначалу пропустил. Тогда она прокричала еще раз:
— Не в эти дни, нет!
Матч продолжался; борцы пританцовывали один вокруг другого, отскакивали от канатов, вылетали за ринг, снова взбирались туда, демонстрировали акробатические способности и возможности тел изгибаться, принимая самые причудливые позы.
В финале Тони Валентайн и Элла Спид подпрыгнули в пируэте и, обхватив ноги рефери над рингом, стащили его на площадку. Тогда рефери понесся по рингу, вышвыривая всех борцов через канаты. Публика развеселилась. Объявили победителей, и ринг был освобожден от поддона.
— А теперь, леди и джентльмены, знаменитая группа парней, чьи песни согревали сердца всех угнетенных во всем мире, развлечет вас в перерыве. Леди и джентльмены: «Реформаторы»!
Аплодисменты сопровождали выход на ринг «Реформаторов»: двоих мужчин и приятной девушки с себялюбивым, заостренным лицом и белокурыми вьющимися волосами. У мужчин были испанские гитары. Они принялись исполнять медленную песню об оставшихся без работы шахтерах. Публика, казалось, наслаждалась ею и раскупала освежительные напитки у девушек, бегавших повсюду.
— Боже, они просто невыносимы, — заявила Дженни. — Они же уничтожают песню. Эта песенка, знаете ли- одна из песен Вуди Гутри, — очень подвижна. Они же просто до ужаса засахарили ее!
— О, не знаю, — сказал Джерри. — Разве эта группа изначально не называлась «Раскаты грома», не принадлежала к направлению «Ритм и блюзы» и не выпустила лучшую пластинку пару лет назад? Общественное сознание — интересная штука, Дженни.
— И все это не так.
— Ты права, любимая. Когда звезды поп-музыки начали превращаться в общественное сознание, был заложен конец ее эры.
Она взглянула на него озадаченно.
— А вы не придираетесь, Джерри? — мисс Бруннер наклонилась через девушку.
— Ну, знаете… — протянул он.
— Ты не будешь против, Дженни, если мы сейчас уйдем? — спросила мисс Бруннер.
— Остается еще только два матча, мисс Бруннер, — стала возражать девушка. — Мы не могли бы остаться и посмотреть их?
— По мне бы лучше пойти сейчас домой.
— Мне так хотелось посмотреть матч между Доком Гориллой и Тони Валентайном!..
— Думаю, нам пора, Дженни. Девушка вздохнула.
— Пошли, — скомандовала мисс Бруннер твердо, но с нежностью.
Дженни покорно поднялась. Они гуськом покинули зал и вышли из стадиона. Джерри оставлял свою машину на соседней стоянке. Мисс Бруннер и Дженни сели на заднее сиденье. Джерри тронул машину и задним ходом приехал на улицу.
— Куда теперь?
— Голланд Парк. Довольно близко от вас, я думаю, — сказала мисс Бруннер, откинувшись на сиденье. — Если вы выедете на Голланд Парк-авеню, я вас оттуда сориентирую.
— О'кей.
— Если мы выезжаем с утра пораньше, неплохо было бы вам провести ночь у меня, — немного погодя предложила мисс Брукнер.
— Или вам — у меня.
— Извините, не может быть и речи.
— Почему? Опасаетесь сплетен?
— У меня еще есть дела. Все, что надо сделать вам, — собрать сумку и выехать ко мне. У нас есть еще одна спальня. Вам будет довольно удобно; она запирается изнутри.
— Звучит успокаивающе.
— Вы ведь не шутите, да? — в голосе Джерри слышалось легкое удивление.
— Нет, дорогой.
Они доехали до Ноттинг-Хилла и двинулись по Голланд Парк-авеню. Мисс Бруннер скомандовала ему свернуть налево, и он послушался. Еще поворот — и они оказались у прелестного, сельского образца дома.
— Приехали, — объявила мисс Бруннер. — Так что вы думаете о моем предложении? Если бы вы быстренько доехали до своего дома и упаковали сумку, вы могли бы обернуться за четверть часа, а я тем временем приготовила бы вам кофе.
— Вы могли бы предложить приманку и получше. О'кей, — четко выдерживал курс Джерри.
Выезжая назад к Голланд Парк-авеню и возвращаясь к своему дому, он вдруг понял, что мисс Бруннер навела немало справок: он твердо помнил, что не говорил ей, где живет.
Он оставил машину на улице и поднялся к стальной калитке в высокой стене. Очень спокойным голосом он произнес:
— Это — рейд.
Откликаясь на звуковой код, дверь распахнулась и вновь закрылась, когда Джерри пошел по заросшей дорожке к дому. Следующий сказанный скороговоркой код открыл парадную дверь.
Менее чем через четверть часа с большим чемоданом в руке он вышел из дома, сел в машину, сунув чемодан на заднее сиденье, и вернулся к дому мисс Бруннер.
У входа он нажал кнопку звонка, и Дженни впустила его. По ее виду можно было подумать, что за время его отсутствия она вынесла сильный душевный бой, но, возможно, виной всему было просто другое освещение. Она слабо, нервно улыбнулась ему, и он ободряюще похлопал ее по руке. Мисс Бруннер явно не планировала брать Дженни с собой в Лапландию, но, когда они вернутся, он предпримет мощную попытку оторвать Дженни от мисс Бруннер. Дженни еще не осознавала этого, но ее рыцарь уже строил планы ее спасения. Он надеялся, что она тоже хотела быть спасенной — ей же было бы лучше.
Мисс Бруннер наливала кофе из «Данхилл Филтер» с красной окантовкой. То же самое касалось и всего остального в комнате, которая была выдержана в красных и серых тонах, но почти без мебели, — за исключением длинной кушетки и кофейного столика.
— Как вам нравится кофе, мистер Корнелиус?
— Какой есть. Я всегда люблю, как есть.
— Вы так только говорите.
— Мой вертолет стоит довольно удобно, недалеко от Харвича. И если мы отправляемся действительно рано, то нам удастся доехать без особых хлопот.
— Меня устраивает. Когда — в семь?
— В семь, — он взял чашечку кофе, выпил ее до дна и поставил на место.
Она бесстрастно налила и подала ему другую. Он прислонился к стене, — стройный, элегантный, невозмутимый.
Мисс Бруннер оглядела его. У него естественный стиль, подумала она. Возможно, стиль этот когда-то и был заучен, но сейчас он выглядел естественно. Губы ее увлажнились.
— Где эта тихая кровать? — спросил он.
— Наверх по лестнице, первая на вашем пути.
— Отлично. Хотите, я постучу около шести?
— Не думаю, что это потребуется. Не уверена, что я буду спать.
— По-видимому, виной тому будут шахматы, а не бридж, и я вижу, во мне нет необходимости.
Она посмотрела на него:
— Ну, я бы этого не сказала.
Войдя в свою комнату, Джерри закрыл за собой дверь, замкнул ее и задвинул щеколду. Он все еще не чувствовал себя здоровым. Комната имела душ, и он воспользовался им, лег в постель и уснул.
Проснулся он в шесть, опять принял душ и оделся; потом решил спуститься и приготовить себе немного кофе, если мисс Бруннер и Дженни еще не поднялись.
Спустившись, он услышал шум в гостиной и пошел туда. Мисс Бруннер, одетая, как и вчера вечером, лежала на кушетке, заложив руки за голову, вытянув ноги. Джерри улыбнулся: шум, который он услышал, был ее дыханием — глубоким и экстатичным. Сначала он предположил, что она находится под воздействием наркотиков, однако никаких свидетельств тому не обнаружил. И тогда он увидел аккуратно сложенное темно-розовое платье, кожаный жакет с красной окантовкой и черные колготки с туфлями-лодочками. Одежда Дженни. Где же она сама?
Он взглянул на лицо мисс Бруннер, и ему стало смешно.
Еще смешнее стало ему, когда глаза ее распахнулись, и она уставилась на него с мимолетной, но мечтательной улыбкой.
— Который час?
— Самое время вам переодеться, пока я приготовлю кофе. А что с Дженни?
— Она не поедет с нами, или, может быть… — она поднялась и села, расправляя юбку. — Впрочем, это неважно. О'кей, готовьте кофе, и отправляемся.
Джерри взглянул на одежду Дженни и нахмурился, потом перевел взгляд на мисс Бруннер и нахмурился еще больше.
— Не беспокойтесь, мистер Корнелиус.
— У меня возникло ощущение долга.
— Только ощущение? Забудьте о нем.
— У меня ощущение, что я и это должен был сделать, — Джерри вышел из комнаты и отыскал кухню. Там он наполнил чайник, поставил его кипятиться, насыпал кофе в фильтр, добавил воды и поставил кофейник на плиту. До него донеслись шаги мисс Бруннер, поднимавшейся по лестнице. Он присел на табурет, не столько, честно говоря, озадаченный исчезновением Дженни, сколько пытался отвлечь себя от этих мыслей. Он вздохнул, чувствуя неприятный холодок.
7
— Знаете, что подумал Янг, а? — Джерри повел вертолет по косой вверх, в ясное зимнее небо. — Он ручается, что история развивалась циклами, по две тысячи лет, и что нынешний цикл начался с Христа.
— А он не ввел в эту теорию обнаружение летающих тарелок?
— Думаю, он сделал это.
— Все это так неопределенно, весь этот материал, написанный десять и более лет назад.
— Там так много намеков.