— Уверен, что она здесь.
Мы все замолчали.
***
Позже я листала журнал, пока медсестры хлопотали вокруг Мэтта. Конечно, я притворялась, сидя столь спокойно. Меня не интересовал журнал. Мозг работал бесперебойно, слушая и замечая всё вокруг. Сердце горело от ужаса. Я тоже не могла ни есть, ни пить.
«Почему так происходит?» — ожесточенно думала я. Я хотела лишь здоровья для Мэтта, положительного прогноза. Хотела провести рядом с ним остаток жизни. Я бы пожертвовала всем — семьей, образованием — в обмен на благополучный исход операции.
Тем не менее, от меня ничего не зависело. И я это знала даже тогда.
У судьбы свои планы, и их частью было несказанно меня удивить. За час до предполагаемого начала операции случилось самое неожиданное.
Теперь я с благодарностью вспоминаю об этом событии. Но в тот момент, однако, я встревожилась.
Глава 45
Чувствуя, что Гордону нужно некоторое время побыть с Мэттом наедине, я встала и предложила сходить за кофе.
Минуту спустя я с сумочкой в руке подошла к лифту и вызвала его. Когда двери открылись передо мной, я отступила на шаг, потому что поняла, что смотрю в глаза мужчине, которого только что бросила.
Питер нахмурился, глядя на меня. Полагаю, что он удивился, увидев меня именно здесь, словно я знала, что он поднимается.
«Что он здесь делает? — думала я. — Неужели приехал отговорить меня от решения разорвать наши отношения? Вернуть меня? Или станет бороться с Мэттом?»
Во мне забурлил гнев. У меня остался всего один час с Мэттом до операции, и я не собиралась тратить это драгоценное время на Питера. Чего бы он ни хотел, ему придется подождать.
Двери начали закрываться, и мы оба поняли, что ни один из нас не пошевелился и ничего не сказал. Питер быстро вышел и засунул руки в карманы, слегка раздраженно оглянувшись через плечо.
— Питер, если ты приехал сюда ссориться со мной или с Мэттом, то сейчас не время, — сказала я. — Через час его везут в операционную.
— Я знаю, — он опустил глаза и покачал головой. — Я приехал не за этим.
Мой гнев утих, пока я смотрела, как Питер неловко переминается с одной ноги на другую.
— Тогда зачем ты здесь?
Он поднял глаза, и я поняла, что ошибочно приняла за гнев обеспокоенность.
— Я подумал, что сегодня тебе понадобится друг, — сказал он.
И весь мир на секунду исчез, а потом я не смогла придумать ничего другого, кроме как шагнуть в его объятия и тесно прижаться к нему.
***
— Я не хочу причинять никаких неприятностей, — сказал Питер, когда я вытерла слезы. — Но мне бы хотелось сегодня повидаться с Мэттом, если это возможно. Мы долго не виделись.
— Конечно, — ответила я. — Его палата чуть дальше по коридору. — Все мысли о кофе улетучились из головы, пока мы вместе шли к палате Мэтта. — Не удивляйся, когда увидишь его. Он немного похудел, а сегодня утром медсестры обрили ему голову. Он не похож на того Мэтта, каким ты его помнишь.
— Неважно. Я просто хочу пожелать ему удачи. — Мы остановились у дверей, и Питер повернулся ко мне. — Может, попозже мы с тобой сможем поговорить.
— Конечно.
Я постучала в открытую дверь палаты и вошла, затем указала на Питера, идущего следом за мной.
— Смотри, кто пришёл, — сказала я, пытаясь говорить бодрым тоном.
Мэтт бросил взгляд на Питера, и его глаза заблестели от слез. Он попытался сесть.
— О боже! Ничего себе! Давай же, входи.
Питер подошёл к кровати и наклонился, чтобы обнять Мэтта. Мне пришлось напрячься, чтобы сдержать слёзы.
— Ты же не собираешься вышибить из меня дух? — пошутил Мэтт. — В сложившихся обстоятельствах сделать это не так сложно.
Мы все неловко рассмеялись. Ситуация была непростой.
— Нет, я приехал пожелать тебе удачи. Слышал, что операция будет долгой.
Мэтт заполнил неловкое молчание рассказом о том, как ему пробурят череп, вырежут опухоль и снова соберут всё как было. Он описал некоторые риски, а потом спросил о семье Питера и его работе на целлюлозно-бумажном комбинате.
Когда вновь повисла напряженная пауза, Мэтт посмотрел на меня:
— Кора, можешь дать мне пару минут наедине с Питером? Я должен ему кое-что сказать.
— Конечно. — Но мои ноги словно приросли к полу.
Гордон сразу же оказался рядом со мной.
— Пойдем сходим за кофе, — сказал он, выводя меня из палаты.
Но мы не покинули этаж. Я не собиралась тратить десять минут на очередь в кафе, и Гордон считал так же. Поэтому мы ходили по коридору, убивая время, чтобы потом вернуться.
Я гадала, что же Мэтт хотел сказать Питеру, и предполагала, что он извиняется за то, что увёл меня и бросил нас в школе, когда подружился с Дугом Джонсом.
Я не забыла о списке раскаяний, о котором Мэтт рассказал, когда в первый раз приехал ко мне в Уэллсли, и теперь была уверена, что сейчас он тоже ставит галочку.
Приводит всё в порядок.
***
Через несколько минут Питер вышел из палаты Мэтта и нашёл нас у стойки медсестер.
— Спасибо, — сказал он, — что позволили мне повидаться с ним. Я бы хотел остаться здесь, если не возражаете. Пойду куплю кофе и вернусь к вам в зал ожидания. Мэтт сказал, на каком этаже состоится операция. Посижу с вами, ладно?
Я коснулась его руки.
— Конечно.
Я проследила, как Питер заходит в лифт, и поспешила в палату Мэтта.
Гордон не пошел за мной.
Глава 46
Когда я вошла в комнату, медсестра измеряла давление Мэтта, поэтому я тихо подождала, стоя рядом с кроватью и держа его за руку.
Он смотрел на меня дразнящим игривым взглядом, и мы придушенно хихикали над странностью ситуации. Мы были молодыми страстными влюбленными, но занимались тем, что проходили через череду анализов, рентгеновских снимков и мыслей о ранней смерти во время сложной и опасной операции, до которой осталось всего несколько минут.
Как только медсестра ушла, я опустила бортик кровати и легла на матрас рядом с Мэттом. Он обнял меня, а я положила голову ему на плечо.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Замечательно.
Я приложила палец к его губам и заверила:
— Конечно, так и будет, и я буду рядом с тобой, когда ты проснешься.
Приподнявшись на локте, он поцеловал меня и напомнил, насколько он смел, несмотря на эти невероятные обстоятельства. «Если бы не медсестра, которая могла зайти в любую минуту, мы бы уже занялись любовью, поскольку оба уже были возбуждены. Но мы понимали, что необходимо воздерживаться, и смеялись над неудобной капельницей, мешающей осуществить задуманное, и постоянным шумом за дверью.
Наконец мы оставили затею перепихнуться как подростки, и просто лежали, держа друг друга в объятиях.
— Я рада, что ты нашёл меня, — сказала я. — Последние несколько недель были самыми счастливыми в моей жизни. — Я положила подбородок на грудь Мэтта и подняла глаза.
— И все эти годы в Кэмдене… Мы были просто детьми, но я всегда чувствовала, что между нами что-то есть. А теперь ты снова со мной, и я больше никогда не хочу расставаться.
— Мы и не расстанемся. Ты дала мне то, за что стоит бороться, Кора. Я хочу быть с тобой, поэтому собираюсь пережить операцию, и уже завтра мы начнем строить планы.
Я вымученно улыбнулась и постаралась поверить ему. Я просто должна была. Альтернатива немыслима.
— Я люблю тебя, — прошептал он, поцеловал меня в лоб и крепко прижал к себе. — Я уже это говорил, но хочу сказать снова. Я хочу провести остаток жизни с тобой. Я хочу жениться на тебе, Кора, и надеюсь, что ты скажешь «да».
Мои глаза наполнились слезами:
— Конечно, скажу. Скажу прямо сейчас. Да!
На этом слове в палату вошли три медсестры. Одна начала хлопать в ладоши.
— Всё, всё, голубки, довольно. Здесь вам не отель.
Я засмеялась, стерла слезу с лица, а затем соскользнула с кровати и встала на ноги.
— Время пришло, — сообщила вторая медсестра. — Мы отвезем вас в операционную и хорошо о вас позаботимся. Обещаем.
Она посмотрела мне прямо в глаза:
— Можете пойти с нами и держать его за руку, пока не доедем до операционной. Потом вам придется подождать за дверью.
Я взяла Мэтта за руку и крепко сжала её.
— Я буду там, пока всё не закончится.
***
Питер сидел в зоне ожидания неподалеку от операционной и дул на свой горячий кофе. Я на секунду замерла, чтобы разглядеть его, пока он меня не заметил, и задумалась, что я сделала, чтобы заслужить такое доброе отношение.
Мысленно я всегда отказывала Питеру в том, чего он больше всего хотел — моей полной и беззаветной преданности. Даже свою девственность я без колебаний подарила Мэтту после всего лишь недели, проведенной вместе, и я задумалась, догадывается ли об этом Питер. Мог ли он почувствовать это или прочесть в моих глазах?
В ту же секунду он посмотрел на меня и улыбнулся, и все мои страхи исчезли. Нет, он не знал, как далеко мы с Мэттом зашли. Совершенно не знал.
— Как дела? — спросил он, когда я села рядом.
— Так, как и ожидалось. — Я посмотрела на часы и отсчитала шесть часов. — Но, думаю, что ночь будет долгой.
Я удивилась, когда он коснулся моей руки.
— Да, но ты переживешь её, Кора. С ним все будет хорошо, увидишь.
Я надеялась, что так оно и будет. Отчаянно надеялась.
Глава 47
Питер, Гордон и я долгое время сидели молча. Питер читал газету, а я безуспешно пыталась листать журнал, но в конце концов отложила его, потому что не могла сосредоточиться на картинках и словах. Я могла только смотреть на стену и бороться со своими страхами или вспоминать особенные минуты, проведенные вместе с Мэттом.
Я думала, какие же у него синие глаза, и как я терялась в них даже будучи малышкой. Я помню, как в первый раз поцеловала его на яхте Гордона, и как наяву услышала его голос. «Я хочу жениться на тебе, Кора. Надеюсь, ты скажешь ”да”».
Спустя какое-то время я встала, чтобы размять ноги, и описала круг по комнате, прошлась по коридору, стараясь не наступать на стыки плиток пола. Знаю, ребячество, но мне нужно было отвлечься.
В этом крыле больницы было тихо, и я чувствовала себя безмерно одинокой. Мне хотелось, чтобы Мэтт распахнул двери в конце коридора, подошёл ко мне с улыбкой и сказал, что операция закончилась и теперь всё будет хорошо.
Я прислонилась к стене и посмотрела себе под ноги.
— С тобой всё хорошо? Может, что-то принести?
Я подняла глаза и поняла, что передо мной стоит Питер.
— Нет, спасибо. Всё нормально.
Из динамика раздался голос:
— Прошу внимания. Часы посещений окончены. Посетители могут вернуться завтра в десять утра.
— Не думаю, что к нам это относится, — заметил Питер, прислоняясь плечом к стене. — Нам и здесь хорошо.
Я кивнула.
Ещё одна минута прошла в молчании. Я откинула голову назад и уставилась в потолок, а Питер устало потёр шею.
— Знаешь, — сказал он, — я всегда знал, что между вами есть что-то, чего я никак не мог понять.
Я перевела взгляд на него:
— Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами:
— Когда мы были детьми, вы как-то по-особенному смотрели друг на друга. На меня ты никогда так не смотрела, — он запнулся. — Иногда я видел, как вы вдвоем сидите на пляже, и не осмеливался помешать вам. Я понимал, что не могу вторгаться в ваш разговор, о чем бы вы не беседовали. Иногда я ревновал и злился, а порой…
Он снова замолчал, и я повернулась к нему лицом:
— Порой ты — что?
— Восхищался. Мне хотелось знать, как это — быть с тобой вот так. Мне хотелось стать ближе к тебе, таким как он, но я не знал как. Я радовался, когда он уехал, потому что знал, что пока он рядом, ты всегда будешь с ним, а не со мной.
Я проглотила начавший образовываться в горле ком отчаяния.
— Прости, Питер. Я очень ценила тебя, и до сих пор ценю. Я никогда не хотела причинить тебе боль.
Он опустил глаза.
— Знаю. Частично это и моя вина. Я всегда знал, что если попытаюсь забрать тебя у него, то в итоге проиграю. Я знал, что ты любишь его. Это было ясно как день. И мне правда жаль, что сейчас это всё происходит.
Я на минуту замолчала, пытаясь переварить сказанное.
— Спасибо, Питер.
Из-за угла появился уборщик, подметающий пол широкого коридора. Несколько секунд я наблюдала за ним, а затем снова обратила внимание на Питера.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Конечно.
— О чем вы с Мэттом говорили, когда сегодня остались одни?
Питер набрал в легкие воздуха:
— Ну… Сначала он извинился за то, как поступил с нами в школе, когда переметнулся к другим ребятам.
— Когда он в первый раз приехал в Уэллсли, то сказал мне то же самое.
И я знала, что ему потребуется сказать это и Питеру.
— Потом он сказал, что ему жаль быть причиной, по которой ты со мной порвала, и ни он, ни в особенности ты не хотели причинить мне боль. Потом он сказал, что… — Питер заколебался. — Что собирается жениться на тебе.
Я оттолкнулась от стены и удивленно посмотрела на него:
— Он тебе это сказал?
— Да, и я захотел ему врезать. Если бы он не лежал под капельницей, то так бы я и сделал.
Я выдавила из себя улыбку, когда Питер склонил голову и виновато передернул плечами.
Он откашлялся и продолжил.
— Я понял, что именно это он и хотел мне сказать, когда попросил тебя выйти. Я ему сказал, что не удивлен, потому что всегда знал: ты любишь его больше, чем меня.
— Питер… — Я коснулась его плеча, но он поднял руку, показывая, что не хочет моей жалости.
— Я сказал Мэтту, что он должен хорошо к тебе относиться, и если он когда-нибудь причинит тебе боль, то пожалеет об этом. И он согласился.
— Питер… — снова сказала я.
— Нет, Кора. Не надо. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И всё.
Я обняла его.
— Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив. И знаю, что так и будет. Просто я не думаю, что я — та единственная.
— Это неправда, — прошептал он мне на ухо. — Я могу не быть твоим единственным, но ты всегда была единственной для меня и навсегда ею останешься.
Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, и поцеловала его в щеку.
— Значит, только об этом вы говорили? — спросила я, когда мы направились обратно в зал ожидания.
— Нет, — ответил Питер. — Было кое-что ещё.
Я остановилась и взяла его за руку.
— Расскажи мне.
Он снова уставился в пол.
— Мэтт сказал, что если с ним что-то случится, если он не перенесет операцию, то он хочет, чтобы я позаботился о тебе. И вот я здесь. — Он посмотрел мне в глаза. — Я здесь, с тобой, Кора, что бы ни случилось. Но я хочу, чтобы ты знала: я действительно надеюсь, что с Мэттом всё будет в порядке.
Глава 48
Когда двери в операционную наконец открылись, я вся сжалась от страха.
Я быстро встала и следила за каждым шагом хирурга, преодолевающего долгий путь по коридору к нам. Он шел с опущенными глазами, и в тот миг я поняла, что у него нет для нас хороших новостей.
Вся кровь из тела прилила к моей голове. Казалось, я не могла дышать.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Мы сделали все, что смогли…
Гордон склонил голову и заплакал, а Питер обнял меня и прошептал:
— Мне так жаль, Кора. Мне так жаль.
Жизнь
Глава 49