- Ты будешь просить меня не кончать до утра, как просят другие.
И то, что эти слова становятся лишними для неискушенной девочки, он понимает по проступившему на ее лице чувству брезгливости и неприязни.
- Иди к ним, - шипит она, отчаянно упираясь в него руками, но он уже не в силах от нее уйти.
- Асенька, мы поженимся, - его руки дрожат, когда он притягивает ее к себе ближе, с ласковой силой, ломая ее сопротивление. - Ты станешь для меня единственной, прошу тебя, только позволь показать тебе, как это будет между нами. Я богат, я сделаю для тебя все, все, что попросишь. Откажешься ехать на Мурано и я останусь с тобой здесь.
Но она кричит, извиваясь в его руках, и отказывается слушать.
- Это говорит твой страх перед близостью, я тебе покажу, что бояться нечего.
Он должен быть жестким, ради них обоих и только поэтому он решается привязать ее руки к спинке кровати, одним движением разорвав на ней блузку. Она уже не угрожает, молча рвется из пут, увертываясь от его рук, ловко избавляющих ее от остальной одежды. Она в его постели, обнажена и прекрасна. Волосы разметались и вносят еще большую прелесть в картину плененной красавицы. Ярослав сбрасывает одежду и дает ей полюбоваться собою. Он высок и отлично сложен, женщинам нравится смотреть на него, они восхищаются его подтянутой фигурой и тугими канатами мышц. Он опускается на колени между ее разведенных ног, крепко удерживая их за щиколотки. Асинаиля мелко трясется, беззвучно глотая слезы, и смотрит на него расширившимися от ужаса глазами. Она отчаянно пытается смотреть ему в глаза, но взгляд упорно спускается вниз по его груди... и гораздо ниже. Он знает, что ее пугает его размер, потому что девочка слишком невинна для того, чтобы оценить его возможности. Он кладет руку на свой член, нежно обхватывая и проводя рукой вверх и вниз. Она снова отчаянно дергает привязанными руками и замирает, не отводя взгляда от его движений.
- Тебе понравится ощущать его глубоко внутри себя.
Она бьет освободившейся ногой, но он ловко перехватывает ее и рывком опускается между широко разведенных бедер. Асинаиля бьется, как пойманный в силки зверек, но ее удары слабеют, она выбивается из сил. Пряди волос прилипают к взмокшим вискам. Он скользит кончиками пальцев по ее скулам, любуясь точеными линиями ее лица, нежностью кожи и влажным блеском прозрачных глаз.
- Ты даже не представляешь на что я готов ради тебя.
- Тогда отпусти меня.
Ее голос предательски дрожит и срывается.
- Асенька, ты теперь моя, я люблю тебя.
Она снова плачет, мелко вздрагивая и поскуливая. Он тянется к ее губам, пытаясь успокоить свою маленькую девочку, но она отворачивается, почти беззвучно шепча:
- Извращенный ублюдок.
- Не смей, - сильные пальцы пребольно впиваются в ее подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. - За такие слова ты можешь ответить.
Она смеется, вначале неуверенно, потом звонко и заразительно, слезы бегут из глаз, губы совсем бескровные.
- Я не боюсь тебя, я обращусь к властям, то, что ты делаешь, смахивает на попытку изнасилования.
- То, что я делаю, похоже на любовь.
- Докажи, отпусти меня, развяжи руки.
- Докажу, - он осторожно сдвигается ниже, предупредив. - Ударишь, и я привяжу твои ноги.
- Не нужно, - она поспешно соглашается и тут же испугано взбрыкивает, испуганно глядя на него. - Ты что?
Ярослав кривовато усмехается.
- Ты уже целовалась? - И довольно хмыкает, прочитав ответ по ее покрасневшим щекам. - Я собираюсь тебя поцеловать.
Его язык бесстыдно скользит по ее складочкам, он слышит ее прерывистый вдох и проникает внутрь, имитируя то, что собирается сделать с ней сразу после того, как она растворится в наслаждение. Он слышит ее прерывистое дыхание, ее робкое "пожалуйста". Но наслаждения нет, есть ее стыд и страх, и есть ненависть ее слов.
- Почему ненавидишь?
Почему.
Отчего - то это слово становится главным в их никак не складывающихся отношениях. Почему отталкиваешь? Почему не нравлюсь? Почему ненавидишь? Ярослав много говорит Асе, заглядывая в глаза и держа ее дрожащие ладошки в своих руках, рассказывает о семье, матери и отце, о проказливом младшем брате, о том, что, ради нее готов навсегда остаться на Сахелии. Он может забыть о карьере, только бы она его полюбила, готов забыть о традициях и привычках тоже только ради нее одной. Он стучится в закрытые окна, барабанит в захлопнувшуюся дверь, стоит на коленях, готовый на все ради одной только улыбки своей любимой. Он нежен и терпелив. В тот день он все же развязал ее руки и долго целовал натертые до крови запястья. Он лопался от желания войти в нее, но опасался все окончательно разрушить.
- Ты не отпустишь меня?
Она истово ненавидит его и еще больше боится. Ярослав отрывается от изучения ее шеи легкими покусываниями и нежно улыбается, припечатывая ее к постели всего двумя словами.
- Ты моя.
Она судорожно вдыхает и молчит.
- Что мне нужно сделать, чтобы ты отпустил меня?
Он дожидается того, что ему было от нее очень нужно.
- Поцелуй, - его пальцы обхватывают ее затылок, не дожидаясь согласия, губы трепетно касаются ее губ. - Разожми зубы и повторяй за мной.
И она послушно отвечает на его ласки, покусывает и посасывает его язык... и Ярослава окончательно сносит. Он отрывается от ее губ, облизав их напоследок, приподнимается на кровати, занимая место в изголовии на высоких подушках и усаживая Асинаилю меж своих ног. Она стыдливо клонит голову вниз, словно пытаясь прикрыться длинными локонами светлых волос, обхватывает руками узкие плечи.
- Мне нужен еще один поцелуй.
Он собирает ее волосы в хвост, перекидывая их за спину, чтобы не мешали наслаждаться видом ее соблазнительного тела. Потом неожиданно для нее хватает за плечи и наклоняет вперед, с легкостью ломая сопротивление тонких рук, испуганно упершихся в его бедра. Ее манящие губы прямо возле его раздувшегося члена. Одно движение ее языка вверх и вниз и он уверен, что тут же кончит. Дыхание перехватывает, и он почти хрипит:
- Прикоснись губами.
- Нет, пожалуйста, - просит она, боясь отвести взгляд от того, что видит перед собой.
- Я хочу того же, что получила ты, когда я целовал тебя.
- Я не смогу, - упирается она, пытаясь избежать неизбежного.
- Тогда мне придется войти им в тебя.
Она жалостливо всхлипывает и склоняется ниже. Горячее дыхание обжигает головку члена, через мгновение влажные губы обхватывают ее. Ярослав резко выдыхает, сквозь сжатые зубы и неумолимо толкается вперед. Она испуганно отступает, но его пальцы уже в ее волосах и мягко, но уверенно давят на затылок, заставляя открывать рот шире и принимать его член на всю длину. Она давится и мотает головой, но он не позволяет освободиться, холодно советуя дышать носом. Он не двигается какое - то время, ровно до того мгновения когда она выравнивает дыхание, потом тянет за волосы вверх и тут же толкает вниз. Он ускоряет ритм, приближая сладкую развязку и не отводя напряженного взгляда от влажных губ, скользящих по его члену. Она инстинктивно дергается, почувствовав первые спазмы, но он не дает ей слететь, вынуждая глотать всю сперму до последней капли. Разрядка в соблазнительный рот не дает желанного единения. Он должен быть в ней. И он притягивает ее к себе, целует, слизывая слезинки со щек.
- Ты была великолепна, я благодарен тебе.
Она потрясенно молчит, слишком раздавленная только что произошедшим и Ярослав решает действовать. Он перекатывается вместе с ней, ловко укладываясь между разведенных ног, и тут же входит, пробиваясь одним толчком внутрь судорожно сжатой плоти. Она невероятно тугая и узкая и каждый последующий толчок лишь усиливает его наслаждение. Кровь стучит в ушах, руки трясутся, и он совсем теряется в ощущениях ее трепетной плоти. Она отчаянно пытается выбраться из-под него, кричит и просит остановиться, потом рвано хрипит и внезапно замолкает. Он не чувствует ее и останавливается, приподнимаясь на руках и пытаясь заглянуть в ее глаза. Но глаза закрыты, и дыхание едва касается губ. Он усмехается, проводя самым кончиком пальца по ее губам. Потом переворачивается на спину, бережно удерживая девушку на себе. Он гладит узкую спину, рассеяно улыбаясь своим мыслям в ожидание того момента, когда она очнется. У него есть время, чтобы довести ее до звездопада. Он будет неутомим для нее и, словно услышав его, Асинаиля едва заметно шевелиться, веки слабо трепещут.
- Прости, - он неловко склоняет голову, пытаясь коснуться ее приоткрытых губ.
Она тихо всхлипывает и пробует отстраниться, но он не позволяет, снова укладывая ее под себя и начиная двигаться.
Почему она не принимает его? Почему она не любит его? Почему не принимает его, не смотря на его многочисленные попытки стать ей ближе. Ведь он старается, даже знакомит с высшим офицерским составом в неформальной обстановке поздних обедов, чтобы разнообразить ее жизнь на корабле. Дядя и капитан становятся частыми гостями в их каюте. Конечно, Ася больше отмалчивается, но уже не дичится общения хотя бы со своим будущим родственником. Она нравится дяде, он полностью одобряет выбор племянника, даже не смотря на некоторые проблемы, что последовали за ее фактическим похищением. Благо, деньги и на Сахелии творят чудеса. Покупается все, кроме согласия ее родителей на брак, которые настойчиво требуют встречи с дочерью перед тем, как ответить Ярославу. Они совершенно лишены корысти, что объясняет наивные взгляды на жизнь у их дочери. Им не удается добиться свидания с предположительно счастливой Асинаилей, и они начинают паниковать, привлекая излишние внимание к послам Мурано. И только трагическая авария с участием пьяного водителя ставит точку в громком разбирательстве. Дело об исчезновении младшего сотрудника дипмиссии закрывается за отсутствием потерпевших. Яр благоразумно умалчивает о гибели родителей Аси и о некотором участии дяди в их устранении. Пьяный водитель по вине, которого произошла трагедия, получает условный срок из-за непреднамеренности двойного убийства и обговоренную сумму на банковский счет. Ярослав возражал, но Ася настолько упорно отказывалась сотрудничать, что дядя посчитал подобный выход из ситуации единственно приемлемым. Но отношения между молодыми людьми не улучшаются. Она ненавидит его и все больше отчаивается вырваться на свободу и вернуться домой, особенно после того, как корабль стартует по направлению к Мурано. Но Яр уверен, что она смириться со своей участью, стоит ей только воочию убедиться в финансовых возможностях его семьи и его щедрости. Ненависть исчезнет, не оставив следа, ведь он сможет подарить ей все, что она только захочет. Ее неприятие обязательно сменится признанием и благодарностью.
Впрочем, даже в его постели продолжает настойчиво убеждать его отпустить ее домой. Ярослав не хочет лгать и закрывает ее рот привычным способом. Она дышит глубоко и ровно и уже сама задает ритм, вынуждая его кончать с низкими стонами удовлетворения. Она просит его только об одном, но Яр неумолим. Он не помнит, когда именно эта мысль у него появилась, но он уверен, что это сделает их счастливыми, заставит сблизиться, не смотря на то, что близость причиняет ей легкое неудобство, смешанное с определенной долей боли. И он, преодолевая неизбежное сопротивление, укладывает ее под себя, снова и снова, пока уже на подлетах к Мурано сканер не сообщает, что его старания не прошли даром. И Ярослав снова видит ту же картину, что и на Сахелии, он перед ней на коленях, ласково оглаживающий выпирающий животик. Ее неприятие случившегося озадачивает, но Ярослав все списывает на неожиданность известия о материнстве. Он спешно связывается с родителями и сообщает радостную весть с просьбой скорейшего приготовления к свадебным торжествам. Отец более чем недоволен тем, что невеста иноземка, но мама перебивает недовольное ворчание отца, уверяя сына, что они рады любому его выбору. Для нее ожидание первого внука, гораздо важнее укрепления политического влияния на Мурано посредством выгодного династического брака. Ей нравится Асинаиля, хотя и не привычны ее светлые волосы и полупрозрачная кожа. Потом мама перезванивает сама и немного смущаясь, интересуется у сына, сможет ли такая крошечная девочка родить ему ребенка. Яр, счастливо смеясь, уверяет в напрасности страхов и та облегченно улыбается, давая отбой связи и спеша заняться более приятными заботами, такими как приготовление к свадьбе старшего сына. Именно поэтому он читает испуганный вопрос в ее глазах, когда через два дня выходит в полном одиночестве из челнока навстречу родителям. Его отрезвление вышло слишком скорым, убив иллюзии и мечты, почти растоптав его гордость.
Ярослав нежно заботиться о беременной невесте, ведь в последнее время ее нервы все чаще сдают, и она срывается на ничем не оправданные истерики. Она плачет утром, она плачет днем и вечером. Она рыдает даже, когда он занимается с ней любовью. Он пробует поговорить с ней, но она упорно молчит о причине своих слез. В тот день, в двух сутках пути до Мурано, Яр устраивает скромное празднование будущего изменения своего статуса. Дядя произносит короткий спич и поднимает бокал вина за здоровье будущего отпрыска Ниро, когда взвывает сирена тревоги. Они празднуют в каюте капитана и тот, отставив так и не пригубленный бокал, бросается к монитору слежения. Но Ярослав понимает случившееся за секунду до того, как видит на экране бегущую по коридору Асю. Он думает, она спешит к спасательной капсуле, потому как угнать челнок у нее не хватит элементарных знаний, но та замирает на мгновения перед указателем и поворачивает налево, к медотсеку. Ярослав знает, что этого не может быть, но все же покидает небольшой фуршет и идет следом за ней, чтобы почти сразу сорваться на бег от пугающей догадки того зачем его женщине понадобился врач. Ася стоит к нему спиной и не слышит легкого щелчка открывшейся двери из-за того, что звенящим от напряжения голосом говорит дежурному врачу:
- Вытащите из меня этого выродка немедленно.
Через секунду она замечает остекленевший взгляд муранца, направленный куда - то за ее плечо и поворачивается в сторону Яра. На ее побледневшем лице написана отчаянная решимость и губы, дрогнув презрительно произносят:
- Я ненавижу тебя и ненавижу твоего ублюдка. Почему ты считаешь, что знаешь лучше, что нужно мне для счастья? Счастье для меня это быть от тебя подальше, желательно на другом корабле, на другой планете, в другой галактике. Плевать я хотела на тебя и твою любовь. Я не хочу выходить замуж, меня тошнит от твоих прикосновений и от одного твоего вида выворачивает. Ты говоришь, что чувствуешь мои эмоции, они для тебя имеют вкус и какова же моя ненависть? Тебе она нравится? Тебя не выворачивает от моего презрения? Потому что меня мутит от одной мысли, что во мне растет твой выродок, которого я уже ненавижу больше, чем тебя.
Ярослав переводит заледеневший взгляд на врача.
- В анабиоз.
Он едва передвигает онемевшими ногами, возвращаясь в свою каюту, разбитый, раздавленный и униженный. Пока он строил планы счастливого семейного будущего и подбирал имена их будущим детям, Асинаиля мечтала от него избавиться любым путем, даже посредством убитого малыша. Яр запирается в каюте и напивается вдрызг, задаваясь единственным вопросом. Почему? Почему она его не любит? Почему ненавидит настолько, что готова убить собственного ребенка? Почему он не смог стать ей ближе? Почему, почувствовав укол иньектора снова повторила слова о том, что убьет его выродка? Различие культур, мать его. Для Мурано желанен любой ребенок с первого дня его существования, а на Сахелии убивают по желанию его же родителей, которые предпочли не заморачиваться с контрацепцией. Непреодолимое различие культуры, приведшее к тому, что он сейчас сидит в полном одиночестве, заглушая боль алкоголем, пока мать его ребенка спит в анабиозе. Он с трудом сдерживает ярость, чтобы не выместить на ней всю свою злость, которая бурлит внутри него, разъедая и требуя крови. Она отвергла его любовь, его руку и сердце, она пыталась убить их дитя. Такое невозможно забыть и невозможно простить, но Ярослав сдерживается и приказывает вывести Асю из анабиотического сна только после того, как ребенка извлекают и выносят в другое помещение. Она бесконечно долго и потерянно смотрит на него, потом по сторонам и неожиданно касается уже плоского живота. Яр стоит в одном шаге от своего триумфа. Ярость не ушла, она превратилась в жажду мести.