10
Город древних утильменов походил на огромную сырную голову, изрядно поеденную мышами.
Сидя перед входом в одну из его пещер и разговаривая с древним утильменом, Вольф подумал, что все это не более чем видимость. Город, вполне возможно, находится совсем не здесь. То есть вход в него был здесь, а вот сам город вполне мог находиться еще на километр под землей или на десяток километров вправо, на десяток влево. Да и сам древний утильмен, с которым они разговаривали, запросто мог оказаться фикцией. Он почти ничем не отличался от обычного человека, на нем даже было некое подобие одежды, но из спины у него выходило толстое щупальце и исчезало в зеве пещеры. То есть могло быть и так, что разговаривают они не с самим древним утильменом, а, к примеру, лишь с его конечностью.
Впрочем, имело ли это большое значение? Главное — они разговаривали, причем о деле.
— Почему «нет»? — спросил Мюсс. — Мы преодолели такой длинный путь, мы подвергались опасности.
— Думаете, вы первые? — спросил древний утильмен. — Каждый год, как только прилетает корабль бегемотиан, какой-нибудь идиот, сумевший раздобыть копию того дурацкого диска с картой, подбив нескольких товарищей, преодолевает вместе с ними пустыню. Появившись здесь, они принимаются умолять кого-нибудь из моих соплеменников отправиться с ними и предъявить себя для исследования. Как вы думаете, почему ни один из этих безумцев так и не улетел с планеты?
— Возможно, они были недостаточно настойчивы? — спросил робот.
— Они были очень настойчивы. После того как мы закончим разговор, можете пройтись к тому большому холму из псодолитовых бутылок. Отсюда не видно, но у его подножия лежит множество скелетов. Это те безумцы, которые, усевшись у входа в какую-нибудь пещеру, ждали нашей милости. Мы стаскиваем их останки туда. Там у нас, если можно так сказать, свалка.
И древний утильмен улыбнулся.
— Единственное наше желание, это чтобы нас оставили в покое, — продолжил он. — Понимаете? Вам еще повезло, что мы встретились на территории нашего города. Она для нас священна, и мы убиваем здесь только тогда, когда вынуждены защищаться. А попытайся вы мне докучать в другом месте...
— Понятно, — промолвил робот.
— А почему вы хотите, чтобы вас оставили в покое? Давайте попытаемся в этом разобраться, — предложил Вольф.
— Я уже объяснил, — отчеканил древний утильмен. — Ваше безумное предприятие просто не могло увенчаться успехом. При этом вам несказанно повезло, что вы не погибли в пустыне. Пользуйтесь своим счастьем и отправляйтесь назад. Никто из нас с вами не пойдет. Мы могли бы договориться, если бы ваш план гарантировал, что более никто и никогда не попытается нас беспокоить. Однако стоит нам отправиться с вами, и от визитеров не станет отбоя. Неужели вы думаете, будто бегемотиане, осмотрев одного из нас, на этом успокоятся? Не думаю.
— А что, если мы попытаемся использовать силу? — спросил робот.
— Силу? — Древний утильмен развел руками. — О какой силе может идти речь? На что вы способны с вашим жалким оружием?
— Мы еще успеем вернуться к бегемотианам, — продолжал угрожать робот, — и открыть им тайну вашего местонахождения.
— Почему вы не сделали это сразу? Зачем вам надо было тащиться через пустыню?
Троица молчала.
— Вы слышали?
Мюсс признался:
— За время исследования планеты-свалки вам удалось ни разу не попасться бегемотианам на глаза. Они считают вас мифом и рассматривают попытки вас отыскать как пустую трату энергии.
— В таком случае с чего вы решили, будто они поверят вам на слово именно сейчас?
Ни один из трех компаньонов не решился ответить на этот вопрос.
Немного выждав, древний утильмен сказал:
Вольф продолжал искать решение. Ему казалось, что сдаваться рано.
На следующий день, примерно к обеду, он вынужден был признать, что более ничего придумать не может. Уравнение, остававшееся неизменным огромное количество лет, решения не имело. Уравнение, все элементы которого за это время остались прежними. Древние утильмены, остановившиеся в своем развитии, их город, сверхрациональные бегемотиане, возможность уговорить утильмеиов показаться исследователям, явившиеся за этим авантюристы. Все оставалось тем же самым.
Стоп, а все ли? Один элемент все время менялся. Авантюристы. Те, кто приходил к древним утильменам. В данном случае — их трое. Чем они отличаются от своих предшественников?
Даже не так. Чем лично он, Вольф Виноградов, отличается от предшественников? Умением мыслить? Все они умели мыслить. Наверняка среди них находились и такие, которые по части хитроумия могли дать ему сто очков вперед.
Так чем же?
Знаниями и умениями. А его знания и умения... Не могут ли они пригодиться в данном случае?