- Ты не умеешь спорить, как подобает джентльмену, - сказал Фланаган. Что с тобой? Все вы коротышки по одной мерке сделаны.
- Что?!
- Я заметил, что все парни ростом ниже пяти футов шести дюймов слишком возбуждаются, как только вступают в спор. Разве не так, Флора?
- Кто это возбуждается?! - завопил Гурске. - Я всего-навсего утверждаю точный факт. Мой Демпси расстелил бы твоего Луиса, как ковер. Больше я ничего не говорю.
- Ты производишь слишком много шума, - сказал Фланаган. - Умерь-ка свой рев.
- Я видел и того и другого. Своими глазами!
- Да что ты вообще понимаешь в боксе? - спросил Фланаган.
- В боксе?! - Гурске от возмущения даже подпрыгнул на крохотном откидном сиденье. - В боксе я разбираюсь. Это ты ничего не знаешь и ничего не умеешь, кроме как засесть с пушкой в руке в темном проулке, чтобы вывернуть карманы у заблудшего алкаша!
Фланаган, закрыл своей огромной ладонью рот Юджину, другую ладонь он возложил приятелю на затылок.
- Заткнись, Юджин, - сказал он. - Прошу тебя - заткнись.
Едва видимые над широкой ладонью глаза Гурске слегка вылезли из орбит, но вскоре обрели нормальный вид.
Фланаган освободил голову Гурске и, вздохнув, сказал:
- Ты мой лучший друг, Юджин. Но время от времени приходится затыкать тебе пасть.
- Давайте веселиться, - сказала Флора. - Устроим себе вечеринку. Замечательная будет вечеринка. Я и две гориллы. Горилла большая и горилла маленькая.
До центра города они ехали молча. Однако, после то того, как они вошли в кафе "У дикаря" и приняли по паре порций "Старомодного", их настроение заметно улучшилось. Оркестр, состоящий из пяти похожих на студентиков музыкантов, наяривал быстрые мелодии, а "Старомодный" прекрасно разогревал кровь. Когда они уселись за столом, Фаланган вытянул руку и дружески потрепал Гурске по голове.
- Брось дуться, Юджин, - сказал он. - Ведь мы - друзья и знаем друг друга всю жизнь.
- Хорошо, - ответил Юджин. - Давайте веселиться.
Поскольку вечеринка была в разгаре, они приняли ещё по паре порций.
- Теперь вы, мальчики, видите, как глупо себя вели. Ссориться из-за двух парней, с которыми вы и слова не сказали.
- Это - не спор о парнях, - сказал Гурске. Это вопрос отношения. Он смотрит на меня сверху вниз только потому, что вымахал ростом со шкаф и имеет кулачищи размером с молот.
- Я всего лишь сказал, что Джо Луис - мастер, - произнес Фаланган, ослабляя ворот рубашки.
- Неужели это все, что ты сказал?
- Демпси не держал ударов. Сам лупил сильно, а защищаться не умел. Вспомни, как его разделал тот буйвол из Южной Америки. Я говорю о Фирпо. Демпси не мог подняться, и на ноги его ставили журналисты. Ни один писака никогда не ставил на ноги Джо Луиса.
- Неужели это все, что ты сказал? - повторил Гурске. - Это все, что он сказал! Бог мой!
- Мальчики! - взмолилась Флора, - Всё это уже давно история. Давайте веселиться.
- Перед нами - типичный Юджин, - заметил Фланаган, поигрывая стаканом. - Стоит вам что-нибудь сказать, как он тут же лопочет противоположное. Автоматически. Весь мир считает, что ещё не существовало боксера равного Джо Луису, а Юджин всё долдонит нам о Демпси.
- Весь мир! - язвительно произнес Гурске. - Фланаган считает себя всем миром!
- Я желаю танцевать, - заявила Флора.
- Сиди! - оборвал её Фланаган. - Я желаю побеседовать со своим другом Юджином Гурске.
- Придерживайся фактов, - сказал Гурске. - Я прошу тебя об одном придерживайся фактов.
- Недомерки не способны ужиться с нормальными людей, - заявил Фланаган. - Они никогда ни с кем не соглашаются, и их следует держать в клетках.
- Всё так, - сказал Гурске. Валяй, переходи на личности. Если не можешь победить в споре доводами, начинай оскорблять. Очень типично.
- Я даю Демпси всего два раунда. Два. - Бросил Фланаган и тут же добавил: - Всё! Для меня спор закончен. Я хочу выпить.
- Позволь мне ещё кое-что сказать! - выкрикнул Гурске. - Луис не смог бы...
- Всё. Дискуссия закрывается.
- Кто сказал, что она закрывается? В Селбе, в Монтане Демпси...
- Меня это не интересует.
- ... встретился со всеми по очереди и всех побил.
- Послушай, Юджин, - произнес, посерьезнев, Фланаган. - На эту тему я больше не желаю слышать ни единого слова. Я хочу послушать музыку.
- Я буду говорить! - взвизгнул Гурске, вскакивая со стула. - Понял? И ты не сможешь мне помешать! Понял? - он был в вне себя ярости. - И...
- Юджин, - протянул Фланаган, медленно поднимая руку с раскрытой ладонью.
- Я... - Гурске, поводя глазами, внимательно следил за тем, как огромная красная лапа с украшенными золотыми перстнями пальцами, помахивает перед его носом. Губы его дрожали. Затем, он как-то поникнув, схватил свой котелок, и выбежал из зала, сопровождаемый веселым смехом присутсвующих.
- Он вернется, - заявил Фланаган. - Просто наш Юджин легко возбудимая натура. Как маленький петушок. Время от времени приходится просить его снизить тон. А теперь, Флора, можно и потанцевать.
Они с удовольствием танцевали около получаса, принимая "Старомодный" в каждом перерыве. Когда Гурске, с большой бутылкой содовой в каждой руке, появился в дверях, Фланаган и Флора находились на танцплощадке.
- Фланаган! - заорал с порога Гурске. - Где Фланаган?! Я ищу Винсента Фланагана!
- Боже мой! - взвизгнула Флора, - Да ведь он сейчас кого-нибудь убьет!
- Фланаган, - повторил Гурске. - Выходи из толпы! Появись передо мной!
Танцоры расступились в обе стороны, и Флора потянула Фланагана за рукав.
- Винни, - кричала она, - там есть черный ход!
- Дайте-ка мне бутылочку джинджер-эля, - сказал Фланаган, делая шаг навстречу Гурске. - Ей, кто-нибудь, суньте мне в руку бутылку газированной!
- Не приближайся ко мне Фланаган! С этим аргументом тебе даже своими вшивыми ручищами не справиться!
- Где же джинджер-эль? - спросил Фланаган, шаг за шагом приближаясь к Гурске и глядя тому прямо в глаза.
- Я предупреждал тебя Фланаган!
Гурске кинул в него одну бутылку, Фланаган увернулся, и метательный снаряд разбился о стену.
- Ты об этом пожалеешь, - сказал Фланаган.
Гурске нервно занес для броска вторую бутылку. Фланаган сделал шаг, затем ещё один.
- Боже мой! - выкрикнул Гурске, метнул бутылку в голову Фланагана и бросился наутек.
Фланаган поднял бутылку на лету и прицелился и что есть силы швырнул её низко над полом танцплощадки. Бутылка ударила Гурске по лодыжке, и тот рухнул на стол так, как падает одинокая кегля в кегельбане от точного удара шара. Через мгновение Фланаган, оказавшись над ним, уже держал его за ворот пиджака. Он одной рукой оторвал его от пола и, держа приятеля в подвешенном состоянии, произнес:
- Гурске. Ты страшно надрался, но этого мало. Человека, более никчемного и нелепого, чем ты в мире не существует. Ты - Наполеончик весом в сто тридцать фунтов.
- Не убивай его! - закричала, подбегая к нему Флора. - Ради всего святого, Винни, не убивай его!
Некоторое время Фланаган молча взирал на болтающегося в его лапе Гурске. Затем обернувшись лицом к аудитории он произнес:
- Леди и джентльмены, надеюсь, что никто из вас не потерпел никакого ущерба.
- Я промахнулся, - жалобно пискнул Гурске. - Надо было надеть очки.
- Все танцуют, - объявил Фланаган, а я приношу извинения за своего друга. Обещаю, что он никому больше беспокойства не доставит.
Оркестр рванул "Дипси Дудл", и гости заведения, вернувшись к жизни, задвигали ногами.
Фланаган отнес Гурске к столику и, усадив на стул, сказал:
- Ну, хорошо. Давай закончим дискуссию. Раз и навсегда.
- А больше ничего не хочешь? - спросил, впрочем, без всякого энтузиазма Гурске.
- Юджин, - сказал Фланаган, - подойди ко мне.
Гурске приблизился к Фланагану, который сидел боком к столу, широко расставив ноги.
- Итак, что ты скажешь о тех профессиональных боксерах, достоинства которых мы сравнивали недавно?
- Из этих двоих я ставлю на Демпси.
Фланаган взял Гурске за руку и легонько потянул на себя. Гурске упал на колени приятеля лицом вниз и задницей кверху.
- Ты похож на старую шарманку, - осуждающе произнес Фланаган и принялся размеренно и размашисто шлепать Гурске по мягкому месту. Оркестр на некоторое время умолк, и смачный звук шлепков разносился по всему заведению.
- Ой! - пискнул Гурске на седьмом ударе.
- Ох! - ответили ему дружным вздохом многочисленные зрители. На девятом ударе барабанщик из оркестра поднял палочку и басовый инструмент принялся отсчитывать удары, отвечая на каждый взмах безжалостной и неутомимой ладони.
- Итак, мистер Гурске, - спросил Фланаган, - что вы теперь скажете?
- Я ставлю на Демпси.
- О'кей, - произнес Фланаган, и возобновил экзекуцию.
Гурске сломался лишь после тридцать второго удара.
- Хорошо, Фланаган, - со слезами в голосе выдавил он. - Достаточно.
- Я рад, что вопрос решился к обоюдному удовлетворению, - сказал Фланаган, ставя приятеля на ноги. - Теперь садись и выпей.
Гости зааплодировали, оркестр вновь заиграл, и танцы возобновились. Фланаган, Флора и Гурске сидели за своим столиком, потягивая "Старомодный".
- За выпивку плачу я, - объявил Фланаган. - Поэтому пейте от души. Итак, на кого же ты теперь ставишь, Юджин?
- Я ставлю на Луиса, - ответил Гурске.
- В каком раунде он выиграет?
- Во втором, - ответил Гурске. Он тянул "Старомодный", а по его щекам катились слезы. - Он выиграет бой во втором раунде.
- Вот теперь я вижу, Юджин, что ты, - настоящий друг.
ПЕРЕСТАНЬ ДАВИТЬ НА МЕНЯ, РОККИ.
Мистер Гензель аккуратно обматывал знаменитую правую Джоуи Гарра шестью футами клейкой ленты. Джоуи сидел на краю массажного стола. Он покачивал ногами, с мрачной задумчивостью глядя на своего менеджера.
- Осторожность, - произнес мистер Гензель, продолжая работу. Запомни: "осторожность и деликатность" - вот два ключевых слова.
- Ладно, - буркнул Джоуи и громко рыгнул.
- Всему есть предел, Джоуи, - сказал мистер Гензель. - Экономность может завести тебя слишком далеко. Ты - человек не бедный, и на твоем банковском счете денег не меньше чем у голливудской актрисы. Скажи, почему ты предпочитаешь питаться в забегаловках за тридцать пять центов.
- Прошу вас, не говорите так много, - пробурчал Джоуи, протягивая левую руку.
Мистер Гензель приступил к обработке знаменитой левой Джоуи Гарра.
- Язва... - продолжал он. - Скоро я буду иметь боксера с язвой желудка. Блестящая перспектива. Этот человек почему-то предпочитает питаться отбросами. Отбросами с кетчупом. Будущий чемпион в полусреднем весе. Динамит в каждом кулаке. Рыгает сорок раз на день. Побойся Бога, Джоуи.
Джоуи, не обращая внимания на причитания менеджера, покосился на свое изображение в зеркале, чтобы ещё раз полюбоваться своими аккуратно прилизанными, напомаженными волосами. Мистер Гензель вздохнул и, потрогав языком зубной протез, закончил бинтовать руку.
- Позволь мне когда-нибудь, - сказал он, - угостить тебя настоящей едой. Один доллар пятьдесят центов за порцию. Чтобы ты мог почувствовать вкус.
- Экономьте деньги, мистер Гензель, - ответил Джоуи. - На безбедную старость.
Распахнулась дверь, и в помещение вошел МакЭлмон. Его сопровождали двое высоких, широкоплечих парней с плоскими лицами и покрытыми шрамами губами, сейчас скривившихся в дружелюбном оскале.
- Рад видеть вас, парни, - сказал МакЭлмон. Подойдя к боксеру он потрепал его по плечу и спросил: - Как чувствует себя мой маленький Джоуи?
- Нормально, - ответил Джоуи, растянулся на массажном столе и закрыл глаза.
- Он все время рыгает, - пожаловался мистер Гензель. - В жизни не встречал боксера, который рыгал бы так много, как Джоуи. Такого я не видывал за все тридцать пять лет пребывания в этом бизнесе. Как поживает твой парень?
- Рокки в отличном состоянии, - ответил МакЭлмон. - Хотел зайти к вам вместе со мной, чтобы убедиться в том, что Джоуи понял все правильно.
- Я все отлично понимаю, - раздраженно ответил Джоуи. - Тот ещё Рокки! Тоже мне - скала. Больше всего он боится, что кто-нибудь, когда-нибудь его, как следует, ударит. Тот ещё боец!
- Я бы на твоем месте не стал его осуждать, - назидательно произнес МакЭлмон. - Ведь он знает, что если Джоуи захочет, то он уложит его так, что Рокки не поднимется с брезента до самого дня Благодарения.
- Одной рукой, - мрачно подтвердил Джоуи. - Тот ещё боец, этот ваш Рокки.