Самого Арта мигом унесли шестеро крепких бородачей — пускай отлежится!
— Истинно бритунийское гостеприимство, — посмеивался Гвай, — Точнее, ронинское. Ты кушай, варвар. Теперь нам все бесплатно. В любом доме Ронина.
— Как у тебя получилось? — не переставал изумляться Конан. — Как? Этот верзила и меня уложил бы с такого удара! Шею бы запросто переломал!
— Быстрота, точность, спокойствие. И лишь самую малость грубой силы. Это еще один непреложный закон Ночных стражей. Ничего сложного, Конан. Рано или поздно научишься.
Ночной праздник так бы и продолжался, не появись на пороге «Свиньи и котла» примечательная личность.
Черные одежды, глубокий капюшон, серебряное украшение на груди — маленький тощий дракончик, вцепившийся зубами в собственный острый хвостик. Ладони гостя затянуты в кожаные перчатки.
Люди внезапно замолчали. Расступились, пропуская мрачного визитера. Отошли подальше.
— Месьор Гвайнард, если не ошибаюсь? — проговорил незнакомец, подойдя к столу. — Меня зовут Рэль. Побеседуем?
— Побеседуем, — Гвай медленно встал, внимательно глядя на черноплащного. — Не здесь, разумеется. Ребята, Асгерд, пьянку заканчиваем. Быстро топайте к сеновалу. Там удобнее всего. И клопов нет.
Конан, подчиняясь приказу, шагнул к выходу. И успел расслышать тихий вопрос предводителя отряда:
— Если я правильно понял, вы прибыли из Рудны?
— Именно. Пойдемте, сударь. Не будем смущать бестолковых кметов. Не по их уму разговор.
Глава третья
в которой Конан с изумлением слушает объяснения удивительного «волшебника», встречается с проклятием эрлов Ронинов, а затем оказывается в дальней деревне, возле которой видели каттакана.
А строились с удобствами – взобрались на огромную копну душистого летнего сена, расстелили мягкие войлочные плащи, хозяйственный Конан, утащивший со стола жбанчик с полюбившимся черным элем, хлеб и резное блюдо с нежнейшей кабаньей грудинкой, вынул из дорожного мешка деревянные стаканчики, которые всегда возил с собой, а волшебник по имени Рэль организовал освещение: под потолок сеновала взмыл светящийся теплым золотом огненный шарик. И красиво, и безопасно — не вспыхнет сухая трава.
Странный колдун доселе не решился отбросить капюшон. Ждал, пока достопочтенные охотники расположатся и будут полностью готовы к долгой беседе. Если Конан косился на месьора Рэля с подозрением, то Гвай и Асгерд были абсолютно хладнокровны, а неугомонный Эйнар даже поглядывал на ночного гостя с оттенком уважения.
«Они его знают, — догадался киммериец. — Неважно, лично или понаслышке. Если бы Гвайнард хоть немного опасался мага, не выглядел бы так спокойно. Интересно, кто такой этот Рэль? Колдун-отшельник, какие обычно поселяются в горах, пустынях или чащах, чтобы никто не мешал постижению тайн сотворенного мира?»
Варвар очень жестоко просчитался. Месьор Рэль не являлся отшельником, не был знаменитым деревенским шаманом, да и настоящим волшебником, по большому счету, тоже считаться никак не мог.
Магические способности месьора Рэля были не приобретенными в результате долгих лет обучения, а врожденными.
— Предпочитаю обращение на «вы», пускай это и не принято в Бритунии, — без лишних предисловий начал Рэль, усевшийся на широкую потолочную балку, проходившую в двух локтях над импровизированным ложем Ночных стражей. — Уважаемый Гвайнард, в вашем отряде пополнение? Представьте меня, пожалуйста. Я не хочу возникновения… нежелательных трудностей.
Гвай задумчиво кашлянул, потом проникновенно взглянул на киммерийца и осторожно, будто подыскивая нужные слова, вопросил:
— Конан, как ты относишься к не-людям? К представителям других разумных рас?
— Спокойно, — развел руками варвар. — У меня отыщутся хорошие друзья и среди гномов, и воплощенных духов, и рабирийских гулей. Даже один знакомый дракон имеется, причем не простой дракон, а настоящий герольм. He —люди, конечно, отличаются от человека, но это вовсе не значит, что все они плохие или опасные.
— Очень хорошо, — согласился Гвай. – Месьор Рэль тоже не является человеческим существом. Он каттакан.
— Повтори? — Конан решил, что ослышался. — Каттакан? В смысле, упырь?
— Нет. Не вампир, не упырь и не демонический монстр. Наш гость — живое существо. И, видимо, нам придется друг другу помогать. Такое уже случалось раньше, несколько лет тому…
— Позвольте, я объясню, — перебил месьор Рэль. Поднял руку, стянул черный капюшон и слегка улыбнулся, не разжимая губ. — Никто не расскажет обо мне, лучше меня самого.
Конан едва подавил желание шарахнуться в сторону и схватиться за меч. На киммерийца взирало существо, имеющее лишь самое отдаленное сходство с человеком.
Очень бледная, с нездоровой сероватостью и голубыми тенями, кожа. Лицо вытянуто, нижняя челюсть широкая и острая, нос длинный, крючковатый, с подвывернутыми ноздрями. Тонкая, искривленная усмешкой, полосочка темно-синих губ. Голый череп без единого волоска украшают плоские, заостренные кверху, огромные уши.
Глаза месьора Рэля, вообще, описать сложно: золотисто желтые, без зрачков и белка, размеренно пульсирующие и отражающие свет так, что создается полное впечатление, будто на тебя смотрят два круглых кхитайских фонарика. И в то же время вполне человеческое сложение туловища: руки —ноги, грудь-живот, голова. Пальцы, скрытые черной кожей перчаток, по —паучьи длинны.
Неприятное впечатление. Настоящий вампир из сказок. Легендарных кровопийц всегда точно так и описывают, не отличишь предание от реальности…
— Итак, меня зовут месьор Рэль, — наклонив уродливую голову, сказал не-человек. — Если полностью — Рэльгонн. Я владею крепостью Рудна и постоянно живу там уже несколько тысячелетий, со времен падения Небесной Горы. Вместе с несколькими близкими родственниками. Среди людей я могу считаться вампиром, но в действительности таковым не являюсь. Я — Хранитель. Земли Полуночной Бритунии находятся под моим покровительством, и я предпочитаю помогать людям в случае появления опасности, с которой человек не может справиться. В минувшие дни наступил весьма опасный кризис, который нам всем придется разрешать. По мере сил и возможностей. Рад встрече, уважаемый Конан Канах. Я имя не перепутал?
— Не перепутал, — буркнул киммериец. — Я и есть Конан Канах.
Варвар был озадачен. Если это странное человекоподобное существо называет себя каттаканом, то на кого в таком случае охотится ватага Гвайнарда? Правильно, тоже на каттакана. Только…
Что Гвай рассказывал о Рудне? Верно: это замок в соседнем танстве Кернодо, в котором обитают «хорошие упыри». Однако, само значение слова «упырь» ничего приятного не сулит. Ночной кровопийца, тварь, похищающая людей (чаще всего — невинных младенцев или целомудренных девиц…), а если немного пофантазировать, используя в качестве основы древние сказания, то на ум сразу приходят кровавые оргии с залихватскими плясками на гробах, мрачные склепы, черепа невинно убиенных, оскверненные могилы и прочие скромные радости вампирьей жизни.
Стоп. Отбросим досужие выдумки и рассудим трезво. Гвай месьора Рэльгонна не боится и относится к каттакану со сдержанным почтением. Дух природы, броллайхэн, говорливый Эйнар, который по заповеди незримых богов обязан хранить обитаемую Сферу от иномировых вторжений, в присутствии упыря насквозь невозмутим. Асгерд тоже не видит в Рэльгонне ничего особенного – перед ней будто бы восседает старый приятель.
Вывод прост: сначала надо разобраться, а потом делать соответствующие обстановке умозаключения. Не может быть, чтобы профессиональные охотники за монстрами снюхались с нечистой силой и заключили с оной братский союз. Достаточно вспомнить, что достойная госпожа Ринга, графиня Эрде, старинная подруга Конана, тоже не человек, а урожденный вампир-гуль из Рабиров. И Ринга сумела завоевать доверие не кого-нибудь, а великого короля Трона Дракона, государя Нимеда Первого!
Значит, не каждые вампиры опасны. Логика безукоризненна!
— Конан, я тебе говорил, что моя ватага работает исключительно в Бритунии, — пустился в объяснения Гвай. — Пограничье, различные графства Немедии или, допустим, Аквилонию, охраняют другие отряды Ночной стражи. По кодексу Дербников, приходить без разрешения на чужую территорию и там работать — не разрешается. Только если тебя попросят о помощи Стражи близлежащих земель, можно пересечь границу. Каждый Дербник, за много лет трудов, досконально изучает выбранную страну. Мы обязаны знать самые опасные области, где водятся чудовища, все положительные и отрицательные стороны местности, надо обязательно завести дружбу со всеми обитателями государства, начиная от верховной власти и заканчивая распоследним кметом с забытого хутора. И следует помнить, что у Ночного стража всегда отыщутся если не верные союзники, то надежные помощники. А кто эти помощники — неважно. Когда-то мне пришли на выручку граскаальские гномы. В другом случае я был готов договориться с альбами… При посредничестве Эйнара, конечно.
— Альбами? — вытаращился Конан. — Сказки! Альбы давным-давно вымерли!
— Абсолютно ничего подобного, — проскрипел со своей балки желтоглазый каттакан. — Несколько сотен Бессмертных и поныне находятся в кругах обитаемого мира. Если угодно, Эйнар тебе все расскажет. Броллайхэн родственны альбийскому народу.
— Это истинная правда, — ответил Эйнар на недоуменный взгляд варвара. — Некоторые Бессмертные не успели уйти за Грань Мира и навсегда остались в Хайбории. Человек не найдет дорогу к их тайному городу, но я умею ходить по тайным альбийским тронам и всегда буду желанным гостем в скрытом от человека Аэльтунне. Так именуется альбово поселение. От Ронина до Аэльтунна около шестидесяти лиг по прямой.
— Беда на мою седую голову… — Конан набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. – Я всегда предполагал, что мир устроен довольно сложно, однако и догадаться не мог обо всех тайнах обитаемой Сферы! Сколько нового можно узнать! Альбы, каттаканы… Невероятно!
— Более чем вероятно, — веско заметил упырь. — Я почти бессмертен. Если выражаться совсем точно, отдаленно смертен — мне отмеряй срок жизни во многие десятки раз больший, чем у людей. Так вот, я живу в Хайбории около восьмидесяти столетий. Я очутился здесь сразу после великой катастрофы, низвержения Небесной горы, рухнувшей примерно в семистах лигах к Полуночному закату от Райдора. Наблюдал большинство самых важных исторических событий, воздвижение гор и затопление океаном Закатных земель, непрестанную чехарду жизни и смерти… И доселе я не могу разобраться во всех секретах этого удивительного мира, ставшего теперь моим пристанищем и домом. Не надо расстраиваться, уважаемый господин Конан. Все тайны известны лишь Тому, кто осуществил великий акт Творения…
— Может, эля хлебнем? — заикнулся Эйнар, поглаживая доставленный варваром жбанчик по гладкому прохладному боку. — И займемся делом?
— В самую суть попал, — Асгерд отобрала у броллайхэн маленький бочонок и умело выбила пробку. — Киммериец, давай сюда чарочки. Месьор Рэль, отведаете человечьего питья?
— Отведаю, — милостиво согласился упырь и взял стаканчик тонкими пальцами. — Я могу питаться вашей пищей и пить ваши напитки. Эйнар безоговорочно прав: мы собрались в Ронине не ради философических бесед. Перед нами враг, которого следует наивозможно быстро уничтожить.
— Тоже каттакан? — язвительно бросил Конан.
— Да, каттакан. Мой неразумный сородич. Вернее будет сказать: не обладающий настоящим разумом. Однако, он владеет всеми преимуществами нашей расы… Достойные месьоры охотники, очаровательная госпожа Асгерд, позвольте выпить за общую удачу и быструю победу!
* * *
Когда до постоялого двора донеслись два раската ночного колокола, бившего в Ронинском замке, киммериец понял, что следует ненадолго покинуть теплую компанию и прогуляться до скромной деревянной будки с покосившейся скрипучей дверью. Так или иначе, рассказ каттакана из Рудны выслушает и запомнит Гвай, которому Конан обязан подчиняться. Остальное просто – выполнять приказ.
Рэльгонн заверил варвара, будто в окрестностях «Свиньи и котла» сейчас безопасно: «дикий» каттакан обязательно ощутит присутствие разумного сородича и ни за какие коврижки не сунется к постоялому двору. Конан на это ответил, что коврижки упыря интересуют меньше всего, ибо тварь предпочитает пищу пожиже и погорячее. Стражи посмеялись, даже рудненский каттакан фыркнул.
… Объяснения Рэльгонна звучали крайне неутешительно. Упырь (Конан, хоть убей, не мог называть «волшебника» по-другому! Как упыря ни назови, суть останется неизменной), в течение долгого и весьма обстоятельного рассказа, поведал Ночным стражам, на кого именно объявлена большая охота. Гвай и Эйнар, отчасти знакомые с природой каттаканов, молча кивали, а Конан и Асгерд непрерывно переспрашивали, желая узнать любые тонкости грядущей погони за кусачим ночным призраком.
Если объединить все полученные от Рэльгонна сведения в несколько коротких и понятных каждому фраз, выходило следующее. «Дикие» или «бешеные» каттаканы приходились владетелю Рудны прямыми родственниками, но почему и как они одичали, Рэльгонн не ответил. Сказал только, будто «отсутствие необходимого воспитания» сделало их существами, которые подчиняются не разуму, а очень развитым инстинктам. Дикари не понимают, что охотиться можно только на животных и не трогать людей. Заодно месьор Рэль подтвердил некоторые известные легенды.
Каттакан, что дикий, что обыкновенный, обязан питаться кровью двенадцать раз в год, на полнолуние. Днем каттакан спит, опасаясь солнечных лучей, которые могут болезненно обжечь его нежную белую кожу, а ночью выбирается на охоту. Упырь обладает уникальными врожденными талантами, которые ставят его на несколько ступенек выше любого человека, даже знающего колдуна: каттаканы способны мгновенно перемещаться с места на место, покрывая за время одного удара сердца целые десятки или сотни лиг! Однако, у каждого упыря есть собственные охотничьи угодья, которые он редко покидает.
Каттакан умеет изменять форму тела, маскируясь под зверей или человека. У него мощные челюсти, украшенные огромным количеством острейших треугольных зубов, сходящихся друг с другом наподобие колесиков шестеренок (когда Рэльгонн продемонстрировал Стражам свои зубы, даже имеющий огромный опыт в охоте на монстров Гвай поморщился). Атакует каттакан как в человекоподобном обличье, так и под другими личинами, но предпочитает принимать вид гигантской летучей мыши — удобнее выслеживать добычу.
Тактика нападения довольно проста: увидев жертву с высоты, упырь бесшумно планирует вниз, сбивает человека с ног и умерщвляет. Если поблизости нет других людей, и каттакану ничего не мешает, он пожирает жертву на месте, а в случае любой опасности мигом исчезает с места преступления, прихватив с собой убиенного.
Случается это довольно часто, поэтому лучше быть человеком без воображения, дабы не представлять себе внутренний вид логова упыря — сразу всплывают в памяти наиболее кошмарные истории про вампиров…
Если добыча скрывается в доме, каттакан вновь употребляет способности к перемещению, и спастись от упыря невозможно даже в самом глубоком каменном каземате с десятком дверей, запоров и засовов. Если он учуял жертву и на нее нацелился, остается надеяться на чудо. А чудеса происходят редко.
Как убить каттакана? Сложно. Невероятно сложно. Особенно ночью, когда упырь бодрствует и охотится, когда все его инстинкты направлены на выживание и поиски добычи. Он быстр, расчетлив и очень хитер. Если удастся поразить его клинком или стрелой, каттакан моментально вернется в логово и спустя несколько ночей снова будет здоров. Даже если отсечь ему все конечности и голову, забить в сердце легендарный осиновый кол и похоронить, дикий каттакан полностью восстановится примерно через полгода, вылезет из могилы и снова примется убивать. В отношении выживаемости упырям могут позавидовать даже почти неуязвимые броллайхэн.