Об этом я действительно знал. На совещаниях и хозяйственных активах особенно жаловались строители: из-за нехватки автотранспорта они все время находятся на грани срыва плановых заданий...
- В прошлом году, - продолжал оперуполномоченный, - мы разбирались с приписками в тресте "Зорянскспецстрой"... Вместо сорока тысяч, которые трест должен был заплатить автохозяйству номер два, выложили девяносто! Я спрашиваю у одного деятеля "Зорянскспецстроя": "Братцы, что вы делаете?" А он мне: "Дорогой товарищ, вынуждены! Переводим деньги транспортникам не за фактическую работу, а за то, что "нарисовано" в их путевых документах". Пытались, говорит, подписывать бумаги только за выполненный объем работ, так автохозяйство тут же срезало количество машин. Встали экскаваторы, грейдеры. График строительства полетел ко всем чертям... Пришлось принимать условия автохозяйства.
- А чем руководствуются транспортники? Кто им дал право так безбожно обдирать строителей? - спросил я.
- План, Захар Петрович, - ответил Орлов. - Они должны отчитываться по тоннам и тонно-километрам. А с объемом перевозок "Зорянскспецстроя" якобы много не наберешь... Вот автобазы и посылают машины более покладистым клиентам.
- Да, - вздохнул Фадеев, - у всех план. А своя рубашка ближе к телу...
- Вся беда в том, - сказал Орлов, - что автохозяйства из-за этого плана действительно иной раз вынуждены идти на нарушения. Что-то недоработано во взаимоотношениях с предприятиями, которые пользуются их услугами.
- Но это не повод для нарушения законов, - заметил я. - Было бы желание, а увязать все можно. В том числе и ведомственные интересы. А от нарушения один шаг до преступления. Всегда найдутся охотники погреть руки на неувязках...
- Увы! - подтвердил оперуполномоченный. - Смотрите, какая вырисовывается картина: мало того что транспортники получают оплату за несуществующие тонны и тонно-километры, им на эти перевозки выделяются дополнительное горючее и смазочные материалы... И тут встает еще один вопрос: куда это горючее и смазочные материалы деваются?
- А этот вопрос, - улыбнулся я, - в свою очередь, прямо связан с делом, которым вы сейчас заняты.
- Вот именно, - тоже улыбнулся Фадеев. - Круг наших поисков сужается. Я и Анатолий Васильевич предполагаем, что безобразие в Берестянкином овраге мог учинить кто-то из шоферов автохозяйств - первого или третьего.
- Понятно, - кивнул я. - Автомашины, работающие на дизельном топливе, только у них.
Дня через два после этого разговора, возвращаясь с работы, я встретил Олега Орестовича Бабаева. Он гулял с сынишкой. Я поинтересовался, как идут работы по очистке озера ("Знамя Зорянска" писала, что для этой цели прибыла группа специалистов).
- Все не так просто, - сказал учитель. - Абсолютно надежных средств нет. Конечно, имеются специальные реагенты. Их разбрасывают по поверхности воды, они взаимодействуют с продуктами загрязнения...
- Значит, очистить озеро все-таки возможно?
- Будем надеяться. Но, как известно, портить легче, чем исправлять. А на земле хуже всего приходится воде. Ведь любые продукты загрязнения окружающей среды в конечном итоге обязательно попадают в воду. В реки, озера, в мировой океан... Вода... Она удивительно проста и в то же время загадочна. Дешева и одновременно бесценна. Она утоляет жажду и дает жизнь полям, лесам. Кормит и лечит человека. И вообще, знаете что такое жизнь? По мнению выдающегося немецкого физиолога Раймона, жизнь - это одушевленная вода... Ведь вот даже человек больше чем наполовину состоит из воды. А в нашем сером веществе, - Олег Орестович постучал себя пальцем по голове, ее больше всего - восемьдесят пять процентов!
- Между прочим, неплохой аргумент для тех, кто не хочет думать об охране воды вокруг нас, - пошутил я.
- Юмор юмором, а положение с водой на земле тяжелое. Большинство больших и малых рек Европы мертвы... Например, на Эльбе, где еще в конце прошлого века промышляли семгу, осетра, миногу, на берегах таблички: "Купаться и пить воду запрещается". Представляете, даже купаться! Опасно для жизни... А в Америке? Трудно представить, что еще сто пятьдесят лет назад в некоторых ее северных районах осетровую икру подавали к столу бесплатно, вроде приправы, как соль...
- Черную икру? - не поверил я.
- Вот именно. А теперь какой там осетр! Даже плотвы не выловишь. Все загублено промышленными стоками.
- Обратная сторона прогресса, Олег Орестович. За прогресс надо платить.
- Боюсь, скоро уже не платить, а поплатиться придется. Самым печальным образом... Между прочим, промышленные стоки, губительные осадки, а я имею в виду так называемые кислые дожди, - не единственная причина смерти рек. Возьмите хотя бы осушение болот... За последнее время в Белоруссии в результате такого осушения было уничтожено девятнадцать рек! А еще столько же рек утратили хозяйственное значение - в них исчезли рыба, бобры, упали урожаи на близлежащих полях и лугах... А сооружение водохранилищ? Они замедляют течение рек, изменяют их уровень. В свою очередь повышение или понижение уровня реки ведет к изменению растительного мира по берегам и в окрестностях. А деревья и кустарники сохраняют водный баланс в почве, сохраняют источники и родники, которые питают реки... В общем, стоит нарушить в природе одно звено, как все оборачивается непредвиденными последствиями. Писатель Аксаков называл человека "заклятым и торжествующим изменителем лица природы"... С тем, что мы изменители, согласиться можно. Но торжеств на нашу долю выпадает не слишком много.
- Мрачную картину вы нарисовали!..
Бабаев усмехнулся.
- Когда я читаю решения партийных съездов, пленумов, слушаю речи писателей, читаю книги наших ученых об охране окружающей среды, в моих ушах слышится не просто сигнал, а сирена тревоги... Тревоги за всю природу, за весь мир, за все человечество...
- Где же выход?
- Над этим, как вы знаете, Захар Петрович, бьются ученые во всем мире. Профессора, академики. Целые институты! Ищут выход. Вернее, нащупывают. Путем проб и ошибок. - Он вздохнул. - Будем надеяться, что найдут... Конечно, легче справиться в каком-нибудь одном месте. Как, например, Петр Великий взял да и повелел вычистить в Москве Поганые пруды, после чего их стали называть Чистыми прудами...
- Те, что недалеко от метро "Кировская"?
- Те самые! Знаменитые Чистые пруды, воспетые поэтами и писателями. Но теперь проблема экологии глобальная. Например, в Канаде дымят трубы заводов, загрязняя атмосферу серой, а из-за этого в Швеции выпадают дожди пополам с серной кислотой, те самые, что называют "кислыми"...
- Ну вот видите, если все наведут порядок у себя дома, то и другим будет лучше.
- Верно, - согласился учитель и замолчал. Потом сказал: - Берестень мы, кажется, отстоим. А где гарантия, что завтра какой-нибудь подлец не сольет в это же озеро или в нашу речку ядовитые отходы? Если уже не сливает...
- А вы зачем? - улыбнулся я. - Голубой патруль...
- Мы, к сожалению, только констатируем. Знаете, Захар Петрович, ребята предложили проверить в городе и в округе: не сливали ли горючее еще где-нибудь.
- А что, хорошая задумка! - сказал я. - И непременно дайте знать, если обнаружите что-либо подозрительное.
- Конечно, тут же сообщим, - пообещал Бабаев.
Получилось так, что мне пришлось встретиться с директором первого автохозяйства Ершовым. К нам поступили жалобы от двух сотрудников этого предприятия на незаконное увольнение. Ракитова Ольга Павловна, помощник прокурора, которая обычно занималась этими вопросами, еще не вернулась с семинара.
Прежде чем отправиться на автобазу, я навел кое-какие справки. Выяснилось, что положение там было не блестящее. Предприятие систематически не выполняло план. Донимала текучка кадров. Казалось бы, руководство должно бороться за каждого работника. Но...
- Таких мне и даром не надо! Прогульщики и пьяницы! - закричал Ершов, когда я ему сказал о жалобщиках.
- А вы пробовали их перевоспитывать? - спросил я. - Борьба за дисциплину и порядок подразумевает не только наказание, но и работу с людьми.
- Работал, работал, Захар Петрович. Пытался по-всякому. И сколько натерпелся - одному богу известно! Хватит! Увольнение законное. Профсоюз одобрил. Коллектив поддержал. Честное слово, дышать легче стало... У меня принцип: лучше меньше, да лучше.
- Но ведь шоферов не хватает!
- Это точно, - вздохнул Ершов.
- А как же план? Надоело небось, когда склоняют...
- И это верно, - еще тяжелее вздохнул директор. - Тут, понимаете, заколдованный круг... Не выполняем план - не дают жилья, не дают новые машины. Нет жилья - как я сохраню кадры? Да и на наших драндулетах в передовые не выскочишь. Простаивает четверть парка... Вот и не задерживаются у меня люди... Читали, наверное, сказку о Золушке? Так вот я и есть Золушка. Другим пряники, а мне... - Ершов в отчаянии махнул рукой.
В профсоюзном комитете базы я убедился, что жалоба в прокуратуру не обоснованна. Решение администрации об увольнении прогульщиков законно и с профкомом согласовано.
И все же было интересно, почему на предприятии такая неблагополучная обстановка.
Мы разговорились с секретарем парторганизации Бабкиным.
- Причин много, - сказал он. - Но самая главная, считаю, Ершов - не директор. Был хорошим инженером, свой участок знал на все сто! А руководитель из него не получился.
- Мягкотелый?
- Да нет, пожалуй! Может терпеть, терпеть, а потом сорвется - только щепки летят во все стороны. Коллектив это чувствует. Нет ровного, твердого отношения, нет стабильности. Какая же тут дисциплина? И еще. Не умеет отстаивать наши интересы перед вышестоящими организациями... Работать любит. Сам вкалывает по десять - двенадцать часов и других заставляет, а порядка все нет. Ведь надо работу по-умному организовать...
- Неужели Ершов не понимает, что не справляется? - удивился я.
- Как не понимать? Даже попросил, чтобы обратно в инженеры перевели. Не отпускают. Для меня загадка - почему? Ругают то и дело, разные проверки... Вот и прокуратура нами заинтересовалась. Ваш товарищ наведывается чуть ли не каждый день... Это тоже нервирует коллектив...
"Наш товарищ", следователь Фадеев, действительно основательно занялся автобазой Ершова.
- Обстановка на предприятии весьма способствует нарушениям, - сказал мне Владимир Гордеевич. - Вы бы видели, в каком состоянии путевые листы! Черт ногу сломит. Еле-еле разобрались сообща с Орловым.
- Ну и каков улов? - поинтересовался я.
- Да вроде бы явных злоупотреблений нет...
- А скрытых?
- Тоже...
- С клиентами автобазы беседовали?
- Конечно, - кивнул следователь. - Говорят, Ершов старается не нарушать договорные обязательства.
- Как это - старается?
- Если и подводил когда, то по объективным причинам. Машины выходят из строя, не хватает водителей.
- А как насчет приписок?
- Все чин чином. Сколько наработали, столько и получают.
- Может, не хотят ссориться с Ершовым?
- Не похоже, Захар Петрович...
- С шоферами говорили? Что они думают?
- Без толку, - махнул рукой следователь. - Народ какой-то безразличный. Жалуются на низкие заработки, квартиры, мол, не светят. Многие хотят уйти, если подвернется хорошее место. Завидуют тем, кто у Лукина...
Семен Вахрамеевич Лукин был директором автохозяйства номер три. Его предприятие уже много лет прочно удерживает первое место по области. Грузный, с гладким бритым черепом и пышными казацкими усами, Семен Вахрамеевич неизменно сиживал в президиумах совещаний. Он напоминал мне одного из персонажей репинской картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Только чуба-оселедца ему не хватает...
Поговаривали, что Лукин собирается на пенсию.
- Насколько я понял, ничего конкретного у Ершова вы так и не обнаружили, - подытожил я.
- Во всяком случае, по документам. Но, знаете, интуиция... Думается, нарушители с его предприятия.
- Интуиция для следователя - дело, конечно, не последнее, - заметил я. - Однако ваш хлеб, как известно, - факты. От вашего рассказа у меня осталось какое-то двойственное впечатление... С одной стороны, вы поработали у Ершова серьезно, а с другой, сплошные "может быть", "вероятно", "думается"... Расплывчато, Владимир Гордеевич. Не обижайтесь за откровенность...
- Какая может быть обида? - вздохнул Фадеев. - Хвастаться пока действительно нечем. Я и сам чувствую - рыхло пока все. Не вытанцовывается...
- А как у Лукина?
- Любо-дорого посмотреть. Кажется, Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки? Так и у Семена Вахрамеевича... Заходишь через проходную - сразу стенды, плакаты, на территории ни соринки... Это уже стиль. Во всем. Что дисциплина, что показатели. Работники довольны: зарплата хорошая, премии ежеквартально. Там у них гремит Герман Воронцов. Работает по методу бригадного подряда. Авторитет не только у нас в городе, но и в области. Попасть к Воронцову в бригаду - что в престижный институт! Нужны высшие баллы по всем статьям... Да вы, наверное, читали о нем в "Знамени Зорянска"?