Обычно те, кто держал подобные речи, могли рассчитывать на дружбу принца Йиркуна.
Сейчас принц сосредоточенно танцевал, как будто не слыша разговоров вокруг, не замечая, что сестра его ведет беседу с императором, который восседает на Рубиновом Троне - сидит на самом краю его, забыв о своем достоинстве, который не наделен и каплей той жестокости и гордыни, что во все времена отличала императоров Мелнибонэ; который оживленно болтает, не считаясь с тем, что придворные танцуют ради его удовольствия!
Принц Йиркун вдруг остановился, не завершив па, и поднял темные глаза на императора. Картинная поза Йиркуна привлекла внимание Дайвима Твара, и Правитель Драконьих Пещер нахмурился. Рука его потянулась было к перевязи, но на придворном балу носить оружие запрещалось. Принц Йиркун начал подниматься по ступеням, что вели к Рубиновому Трону; Дайвим Твар неотрывно следил за ним. Многие провожали глазами высокую фигуру двоюродного брата императора; никто уже и не помышлял о танце, хотя музыканты ни на миг не переставали играть, а надсмотрщики исступленно подгоняли певцов.
Элрик посмотрел на Йиркуна: тот остановился, когда до трона оставались лишь две ступени, и поклонился. В том, как он это сделал, было что-то вызывающее.
- Прости, что помешал тебе, мой император, - сказал он.
2
- По нраву ли тебе бал, кузен? - спросил Элрик, ~ прекрасно понимая, что у Йиркуна одна цель - хоть чем-то задеть, хоть как-то унизить императора. - Как ты находишь музыку?
Йиркун опустил глаза и загадочно улыбнулся.
- Я всем доволен, мой сеньор. Но вот ты? Быть может, тебя что-то тяготит, раз ты не присоединяешься к нашему танцу?
Элрик потрогал пальцем подбородок и поглядел на Йиркуна, тщетно стараясь поймать его взор.
- Ты зря так думаешь, кузен. Разве наблюдать, как веселятся другие, само по себе не удовольствие?
Всем своим видом Йиркун изобразил крайнее изумление и в упор посмотрел на Элрика. Тот вздрогнул, отвел глаза и вялым взмахом руки указал на галерею.
- А может, я нахожу удовольствие, лицезрея боль. Не тревожься за меня, кузен. Мне хорошо. Да, мне хорошо. Продолжай же танцевать, зная, что твой император весел и доволен.
Но Йиркун не отступался.
- Если император не желает, чтобы его подданные удалились в печали и смятении, он должен выказать им свое удовольствие.
- Позволь напомнить тебе, кузен, - произнес Элрик спокойно, - что у императора нет никаких обязанностей по отношению к подданным, кроме разве одной - править ими. Дело подданных - ублажать правителя; таков обычай Мелнибонэ.
К подобному аргументу Йиркун явно не был готов и на какой-то миг смешался, но тут же оправился.
- Конечно, мой господин. Обязанность императора править своими подданными. Быть может, поэтому столь многим из них не так весело на балу, как могло бы быть.
- Я не понимаю тебя, кузен.
Киморил поднялась, сжав кулаки, встревоженная занозистым тоном брата.
- Йиркун, - позвала она вполголоса.
Принц соизволил ее заметить.
- А, сестра. Как я погляжу, ты разделяешь нелюбовь нашего императора к танцам?
- Йиркун, - повторила девушка, - ты забываешься. Император терпелив, но...
- Терпелив? А может, беззаботен? И потому ни во что не ставит обычаи нашего великого народа? И потому ему нет дела до нашей гордости?
Дайвим Твар поставил ногу на нижнюю ступень лестницы, что вела к трону. Трудно было не понять, что Йиркун намерен открыто оспорить право Элрика на власть.
Киморил ошеломили слова принца.
- Брат, если бы ты пожил... - торопливо проговорила она.
- Я не желаю жить вообще, если погибнет дух Мелнибонэ! А охранять и поддерживать этот дух - святой долг императора. Но как быть, если императору это не по силам? Если он слишком немощен, если для него величие Драконьего Острова пустой звук?
- Ты задаешь нелепые вопросы, кузен, - в голосе Элрика послышались металлические нотки. - Такой император никогда не сидел на Рубиновом Троне и никогда на него не сядет.
Дайвим Твар тронул Йиркуна за плечо.
- Принц, если ты дорожишь своей жизнью и честью...
Элрик поднял руку.
- Не нужно, Дайвим Твар. Принц Йиркун просто решил развлечь нас ученым спором. Боясь, кстати совершенно напрасно, - что нам наскучили музыка и танцы, он надумал поднять наш дух занимательной беседой. Мы благодарны принцу Йиркуну за такую заботу.
Последнюю фразу Элрик произнес нарочито добродушно. Йиркун покраснел от гнева и закусил губу. Продолжай же, любезный кузен Йиркун, - поощрил его Элрик. - Мне интересно. Я готов выслушать твои доводы.
Йиркун огляделся, словно ища поддержки, но все его сторонники находились внизу, у подножия помоста. А поблизости стояли лишь друзья Элрика - Дайвим Твар и Киморид. Однако принц знал, что его сторонники ловят каждое слово и что он уронит себя в их глазах, если ему не удастся ответить ударом на удар. Элрик догадывался, что, будь это возможно, Йиркун предпочел бы сейчас с достоинством отступить и возобновить схватку в другой день и по иному поводу. Самому императору вовсе не хотелось продолжать пикировку, которая больше походила на ссору двух маленьких девчушек из-за того, кому первому играть с рабами. Он решил положить ей конец. Йиркун собрался с мыслями.
- Тогда позволь мне заметить, что император, который физически слаб, почти наверно, не обладает силой воли, чтобы...
Элрик поднял руку, прерывая его.
- Достаточно, любезный кузен. Достаточно. Беседа утомила тебя, и, вне всякого сомнения, ты хотел бы вернуться к танцующим. Я тронут твоей заботой. По правде сказать, меня тоже одолела усталость.
Элрик сделал знак своему старому слуге Перекруту, который стоял среди солдат на дальнем конце помоста.
- Перекрут, мой плащ! - Элрик поднялся. - Еще раз выражаю тебе свою признательность, кузен.
Затем он обратился к придворным:
- Вы доставили мне огромное наслаждение. Теперь я покидаю вас.
Перекрут принес плащ из белого лисьего меха и набросил его на плечи императора. Очень старый, Перекрут ростом был гораздо выше Элрика, хотя спину его венчал горб, а руки и ноги как будто по собственной воле закручивались в причудливые узлы, словно ветви крепкого древнего дерева.
Элрик пересек помост и исчез за дверьми, которые открывались в коридор, что вел к личным покоям императора.
Йиркуна оставили кипеть от злости. Он круто обернулся и раскрыл было рот, чтобы обратиться к глядящим на него придворным. Некоторые из них - те, что не входили в число его сторонников, - открыто усмехались, Йиркун сжал кулаки, кинув свирепый взгляд на Дайвима Твара. Тот холодно смотрел на него в ответ.
Принц откинул голову - его завитые кудри густой волной рассыпались по плечам - и рассмеялся. Музыка оборвалась. Продолжая смеяться, Йиркун перешагнул через ступеньку и очутился на помосте.
Киморил сделала движение навстречу:
- Йиркун, будь добр...
Он оттолкнул ее плечом и, плотно закутавшись в свой тяжелый плащ, решительно направился к Рубиновому Трону. Стало ясно, что он намерен усесться на него и тем самым совершить одно из самых преступных для мелнибонэнца деяний. Киморил бросилась за принцем и ухватила его за руку.
- На Рубиновом Троне должен сидеть Йиркун! - рявкнул принц. Киморил с ужасом поглядела на Дайвима Твара, чье лицо помрачнело от гнева.
Дайвим Твар сделал знак страже, и тут Йиркуну преградили дорогу к трону две шеренги вооруженных людей.
Йиркун злобно посмотрел на Правителя Драконьих Пещер.
- Не советую тебе пережить своего хозяина, - прошипел он.
- Почетному караулу проводить принца из залы, - спокойно, будто не услышав, приказал Дайвим Твар. - Нам всем сегодня доставили удовольствие его рассуждения.
Йиркун затравленно огляделся, но потом расслабился и пожал плечами.
- Времени хватит, - сказал он. - Если Элрик не откажется от престола, значит, его надо устранить.
Киморил напряглась. Глаза ее метали молнии.
- Знай, Йиркун, если с Элриком что случится, я сама убью тебя, - сказала она брату.
Он приподнял свои густые брови и улыбнулся. Казалось, сейчас он ненавидел свою сестру сильнее, чем кузена.
- Твоя привязанность к нему окажется для тебя роковой, Киморил. Я предпочел бы видеть тебя мертвой, но не матерью его отпрыска. Его кровь недостойна того, чтобы смешаться хотя бы с каплей крови нашего дома. А прежде чем угрожать мне, позаботься о себе, сестра!
Вихрем слетев по ступеням, он растолкал тех, кто начал было поздравлять его. Он знал, что проиграл, и лесть приспешников только раздражала. Огромные двери залы с грохотом захлопнулись за ним.
Дайвим Твар поднял обе руки.
- Продолжайте танцевать, придворные. Вся зала к вашим услугам. Император останется доволен.
Но ясно было, что на продолжение бала рассчитывать не приходится. Придворные возбужденно обсуждали происходящее.
Дайвим Твар повернулся к Киморил.
- Элрик отказывается видеть опасность, принцесса Киморил. Амбиции Йиркуна навлекут несчастье на всех нас.
- И на него самого, - вздохнула Киморил.
- Да, и на него самого. Но что мы можем сделать, Киморил, если Элрик не желает отдать приказ об аресте твоего брата?
- Он считает, что таким, как Йиркун, не следует мешать говорить все, что им захочется. Он так смотрит на мир. Я с трудом понимаю его. Если он погубит Йиркуна, то тем самым уничтожит основу своего мировоззрения. По крайней мере, Правитель Драконов, так он мне объяснял.
Дайвим Твар вздохнул и нахмурился. Не будучи в силах понять Элрика, он чувствовал иногда, что начинает симпатизировать Йиркуну. Того-то распознать особого труда не составляло. Однако Твар слишком хорошо знал характер Элрика, чтобы поверить, будто поступки его друга обусловлены слабостью или апатией. Парадокс заключался в том, что Элрик терпел выходки Йиркуна из-за своей силы, из-за того, что мог уничтожить Йиркуна в любой момент, когда бы ему этого ни захотелось. А принц продолжал свои нападки потому, что инстинктивно чувствовал: ослабей воля Элрика и прикажи император его убить, значит, он выиграл. Другими словами, положение пренеприятнейшее, и Дайвим Твар порою горько сожалел, что оказался в нем замешан. Однако верность его королевской линии Мелнибонэ и личная привязанность к Элрику пока пересиливали. Время от времени в голову ему приходила мысль об убийстве Йиркуна, но он тут же ее отметал. Могучий чародей, принц Йиркун, несомненно, загодя узнает о любом замышляемом покушении на свою жизнь.
- Принцесса Киморид, - сказал Дайвим Твар, - нам остается только молить, чтобы принц Йиркун однажды подавился собственной яростью.
- Я согласна с тобой, Правитель Драконьих Пещер.
И они вдвоем покинули залу.
3
Свет раннего утра коснулся высоких башен Имррира, и они замерцали, заискрились, каждая по-своему, в первых лучах солнца. Розовый, желтый, багровый, бледно- зеленый, белый, золотистый, голубой, коричневый, лиловый, оранжевый бесчисленное множество цветов и оттенков. Двое всадников выехали из ворот Призрачного Города и помчались прочь от его каменных стен к сосновому бору, где среди деревьев словно ненадолго прикорнула уходящая ночь. По веткам скакали белки, лисы возвращались в норы, пробовали голоса птицы, цветы раскрывали свои лепестки, наполняя воздух дивным ароматом. Над некоторыми из них уже кружили насекомые. Эта сельская умиротворенность составляла разительный контраст с жизнью расположенного неподалеку города и, по-видимому, повлияла как-то на мысли одного из всадников, который спешился и сразу погрузился по колено в море голубых цветов. Теперь он вел коня за собой в поводу. Другой всадник вернее, всадница, ибо это была женщина, - остановила свою лошадь, но спешиваться не стала. Опершись на луку высокого мелнибонэйского седла, она улыбнулась мужчине, своему возлюбленному.
- Элрик, ты не хочешь уехать подальше от Имррира? Он улыбнулся ей в ответ.
- Сейчас-сейчас. Мы так быстро ускакали, что у меня не было времени собраться с мыслями.
- Как тебе спалось?
- Наверно, неплохо, Киморил, хотя если мне что и снилось, то я ничего не помню. Да еще этот Йиркун.
- Ты думаешь, он замыслил одолеть тебя с помощью волшбы?
Элрик пожал плечами.
- Замысли он что-нибудь на самом деле серьезное, я сразу о том узнаю. Ему известна моя сила. Вряд ли он прибегает к колдовству.
- Но у него есть основания сомневаться в том, что ты воспользуешься своей силой. Он так давно тебя донимает, что удивительно, как это до сих пор не испытал твоего волшебства, хотя терпение испытывает день за днем.