— Вы хотите сказать, что искали ее? — потрясенно спросила Элма.
— Ваша маленькая сестричка на редкость изобретательна, когда дело касается заметания следов. Теперь вы довольны?
Она смотрела на него, не в силах выговорить ни слова. Элма готова была извиниться еще раз, но голос ей не повиновался.
Словно прочитав ее мысли, Кеннет кивнул.
— Извинения приняты.
И сверкнул своей дьявольской улыбкой, не поддаться которой было просто немыслимо. С горящим от стыда лицом она на этот раз покорно последовала в дом. У нее не было иного выхода: оставаться снаружи значило обречь себя на неминуемую смерть от переохлаждения.
Перешагнув порог, она огляделась. И застыла как вкопанная.
Просторный холл с голыми стенами был завален обычным для каждого дома барахлом — пачками старых журналов, какими-то хозяйственными принадлежностями. А вот гостиная когда-то, вероятно, была очень милой и уютной. Покрытые деревянными панелями стены были увешаны запылившимися предметами народного творчества местных жителей. В центре дальней стены помещался камин из неотесанного камня, в котором играли приветливые языки пламени. Однако вся мебель в комнате — резного дерева, обшитая натуральной кожей — была завалена газетами и грязной одеждой. И самым вызывающим был долговязый олененок, примостившийся на краю дивана и громко посапывающий во сне. На другом краю из-под груды одежды на Элму с интересом поглядывали две влажные бусинки, несомненно, принадлежавшие ее новой знакомой Белоснежке.
Элма не могла поверить своим глазам.
— Животные… на диване! — воскликнула она. — Это так принято на ваших островах?
— Нет. Думаю, Бен и я — единственные, кто себе позволяет подобное, — ответил Крейтон с улыбкой.
Оглядев комнату, Элма не смогла сдержать себя:
— Почему бы и нет, вы и так живете по-свински, — выпалила она на одном дыхании, спохватившись, когда было поздно.
— Простите, мисс Селби, я не расслышал, — произнес хозяин дома прямо над ее ухом.
Женщина через силу взглянула на него, щеки ее пылали. Она вовсе не собиралась грубить ему. Надо было срочно загладить неловкость.
— Я… я просто хотела спросить, не предложите ли вы мне бокал чего-нибудь, э-э…
— …Бокал из рук свиньи? — закончил он за нее, дав понять, что слышал каждое ее слово.
— Я не хотела вас оскорбить. Но я действительно никогда еще не видела такого беспорядка. — Она беспомощно повела рукой по сторонам. — Выглядит так, словно тут все перерыла шайка воров. — Еще более беспомощным выглядело продолжение: — Может, вас недавно ограбили?
— На острове нет воров. Однако вашей сестре этот беспорядок определенно понравился.
Покачав головой, Элма ответила:
— Не сомневаюсь. Мне тоже нравится, когда меня угощают пиццей по три раза на дню. Но жить так все время! Нет, это невозможно.
— Здесь — возможно. Здесь нет пиццы. И гамбургеров. И ресторанов.
— И нет щетки? Швабры? Стирального порошка? Я… я знаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но, по-моему, так жить нельзя.
— Вы абсолютно правы, — неожиданно тихо ответил он.
Смена настроения в его голосе поразила Элму.
— Рада, что вы хоть в чем-то со мной согласны.
— Да, — кивнул он, — согласен, что это не ваше дело.
Вновь потерпев поражение в словесном поединке, Элма надолго замолкла, начав медленный обход комнаты и пытаясь на глазок оценить масштабы разрухи и запустения. Странный звук из кухни привлек ее внимание, но, чтобы попасть туда, нужно было пересечь гостиную — иными словами, преодолеть минное поле из растрепанных книг, газет, грязных тарелок и стоптанных башмаков. Сквозь раскрытую дверь кухни она увидела находившихся там Адел и Бена, занятых какой-то бурной деятельностью, однако явно не уборкой.
Элма шла, опасливо озираясь по сторонам, как будто в доме водились демоны. У стены напротив камина стоял книжный шкаф, с верхней его полки свисали старые джинсы и несколько носков, а на огромном словаре стояли грязная тарелка и бокал. С гримасой отвращения на лице она осторожно проникла в кухню, где все горизонтальные поверхности были завалены грязной посудой с остатками еды.
— Ради всего святого, что вы тут делаете? — Элма тупо уставилась на стоявшие на столе консервные банки, откуда оба подростка уплетали что-то похожее на рыбу, не утруждая себя тарелками. — Что это? — спросила она подозрительно.
— Лосось, — вежливо пояснил ей Бен, затем с открытой улыбкой добавил: — Мы, кажется, не знакомы. Я Бен Кеннет.
Неопределенно кивнув ему в ответ, Элма выжала из себя только слабое:
— Привет, Бен. — Переведя взгляд на сестру, она не смогла удержаться от новых попреков: — Ну что тебе в голову взбрело? Это ужас какой-то! Ты не подумала о том, что мне придется несколько лет отработать, чтобы возместить банку твои траты? И ради чего? Есть из консервных банок и жить как дикарка? А как насчет твоего колледжа? Что за безумие на тебя напало?
Адел перестала жевать и поставила банку на грязный стол.
— Хочешь знать, почему я отправилась сюда? — переспросила она, повысив голос. — Почему захотела замуж за богатого и жить как можно дальше от тебя и Берлингтона?
Элма кивнула, однако у нее не было уверенности, что она жаждет это услышать. Сейчас. При посторонних. Но и возразить сил не было: девять кошмарных дней и ночей она ждала того момента, когда выяснит причины бегства младшей сестры. Элма любила ее больше кого бы то ни было и столько сил положила на то, чтобы жизнь Адел сложилась лучше, чем ее собственная!
— Да, я хочу понять…
— Тогда слушай. — Взгляд девочки стал жестким. — Потому что я не хотела прожить жизнь, как ты. Никчемно!И не лги себе. Мы с трудом сводили концы с концами. Неужели ты и вправду верила, что, даже если мы обе будем работать на износ, нам удастся наскрести Достаточно денег на мой колледж? Я убежала, потому что не хочу закончить жизнь в нищете и отчаянии! Тебе двадцать пять, а выглядишь ты гораздо старше. Ты выжата как лимон. Ты и жизни-то настоящей не знаешь…
— Адел!
Все головы разом повернулись к появившемуся в дверях Крейтону, однако он ограничился одним-единственным словом.
— Что? — Голос Адел утратил прежнюю агрессивность.
Улыбка тронула губы Крейтона, но взгляд его по-прежнему был серьезен и тверд. Элме показалось, что он вмешался как нельзя вовремя. Видимо, он намеревался как следует отчитать девчонку за грубость, но затем нашел более удачный выход. Когда он наконец заговорил, в его голосе отсутствовала всякая враждебность.
— Дождь кончился. Почему бы вам, ребята, не разбудить Молчуна и не пойти погулять с оленятами?
Элма испытующе взглянула на него. Сейчас он казался ей образцом спокойствия и беззаботности.
— Хорошо, Крей. — Адел бросила на сестру испепеляющий взгляд и повернулась к Бену: — Куда пойдем?
— На берег, хорошо? Может быть, увидим нашего приятеля Питера. Он обожает мою кепку и может затащить ее аж в бухту Морского Льва. Белоснежке и Молчуну предстоит хороший кросс.
— Идет. Здорово! — откликнулась Адел.
Бен обратился к отцу:
— Пап, где моя кепка, не видел?
Тот только развел руками.
— Понятия не имею, парень.
— Кажется, я видела ее в гостиной, надетой на кастрюлю, — сказала Адел, и они отправились на поиски.
Но Крейтон остановил их вопросом:
— Да, кстати, а что у нас будет на ужин?
Лица детей просветлели.
— Бифштексы, — крикнул Бен.
— Спагетти, — еще громче отозвалась Адел, ткнув парня кулаком в ребра.
— Пусть будут еще и спагетти, — покорно согласился он.
— И я не против. — Широким жестом Крейтон указал им на кухню. — Тут вы найдете все необходимое.
Огонь в глазах обоих подростков мгновенно погас.
— У-у, ты всегда хочешь заставить нас готовить, — проворчал Бен, напялив кепку по самые брови.
— Зато вы едите все, что пожелаете, — заметил его отец. — Увидимся позже.
— Пока, — ответствовали дети, покидая кухню.
Элма почти не заметила их ухода. Недавняя сцена настолько потрясла ее, что она ни о чем больше не думала, кроме как об ужасных словах сестры. Уставившись в пол, она молила Бога, чтобы Кеннет не заметил боли, застывшей в ее глазах.
— Она не хотела вас обидеть. — Его голос прозвучал на удивление мягко. — Дети порой бывают так эгоистичны.
— Вам лучше знать, — резко произнесла она, взглянув ему прямо в глаза. — Вы не лучше их — так же безответственны. Как можно позволять им жить подобной жизнью?
Тень прошла по лицу мужчины, тут же сменившись улыбкой.
— Ну вот, вы опять за старое. Хотите снова разочаровать меня? — Она вздрогнула, но он не дал ей времени возразить: — Мисс Селби, мы живем здесь, руководствуясь очень немногими правилами. Если хочешь есть — пойди приготовь себе, хочешь постирать одежду — сделай это сам. Понятно?
— Понятно.
— Отлично. А сейчас я вас покину ненадолго.
Когда он вышел из кухни, сердце Элмы ушло в пятки. Ну и в историю втянула ее сестренка! Его жилище напоминало дурной сон, и она не представляла себе, как из него вырваться. Навести же здесь порядок сможет только бульдозер. Засучив рукава, она для начала принялась собирать грязные тарелки.
— Что это вы затеяли? — раздался из гостиной раздраженный голос.
— Мою посуду.
— Оставьте все как есть.
— Я отказываюсь жить в этом бедламе.
Крейтон возник в дверях, и его сдвинутые брови свидетельствовали о самой настоящей ярости.
— Имейте в виду, я обычно не объясняю свои поступки малознакомым людям. Не говоря о том, что у меня есть причины жить так, как я живу.
— Причины?! — воскликнула Элма. — Буду рада услышать хотя бы одну, объясняющую, в чем прелесть жизни ленивой крысы.
Ее раздражало упорство, с каким этот непостижимый человек отстаивал свои взгляды.
— Вам предстоит провести здесь только неделю. Не вмешивайтесь в мою жизнь. Тронете хоть одну тарелку — будете спать на берегу.
— Там, по крайней мере, чисто.
— И изморозь по ночам, — просто сказал он, стараясь не потерять над собою контроль. — Второго предупреждения не последует. Оставьте в покое меня и мой дом.
Элма почувствовала себя абсолютно потерянной.
— Вы сумасшедший, знаете?
— Состояние моей психики вас не касается, как и состояние моего жилища. Вас и Адел никто сюда не приглашал, имейте это в виду, — отрезал он.
Она сделала шаг вперед, не желая быть козлом отпущения.
— Ах, мы еще и нежеланныегости!
— Говорите только за себя. — С этими словами он вышел из кухни.
Как бы там ни было, в его суждениях имелся свой резон. Это его дом, и хозяину нельзя отказать в праве жить в нем, как ему заблагорассудится, хотя бы и по-свински. Почувствовав себя побежденной, Элма оперлась локтями о кухонный стол, случайно столкнув на пол пустую консервную банку, противно прогрохотавшую по полу. Сквозь стиснутые зубы у Элмы вырвалось совсем не дамское словцо.
— Однако и язычок у вас, — донеслось из комнаты.
Лицо женщины залила краска стыда. Ей в голову не приходило, что он может услышать.
— Надеюсь, это вас обрадует: довести человека до такого состояния, что ничего не остается, как от души выругаться, — громко сказала она в свое оправдание.
— Воистину — от души. — Хлопок входной двери оповестил о том, что Крейтон вышел на веранду.
Элма заставила себя обойти дом, и от проведенного осмотра у нее сжало горло. Теперь она точно знала, что за скрытый изъян таил этот странный человек: Крейтон Кеннет был невообразимым неряхой. Упрямым, несгибаемым, зацикленном на самом себе неряхой. Ясно, почему Бен и Адел обрели здесь подлинный рай. В отличие от Элмы, попавшей в ад.
Всю вторую половину дня Элма сторонилась Кеннета как чумы. Она заметила только, что он съездил за покупками: его ярко-красный джип вернулся, доверху набитый картонными коробками. От Бена она узнала, что это ее самолет привез в поселок продукты, а также топливо для генератора и почту. Поначалу она не заметила этого джипа, как и вместительного гаража, расположенного за домом и служащего одновременно генераторной.
Было уже около пяти, когда небо опять затянуло тучами. Сырой туман поднимался с моря, и Элма во время прогулки зябко поеживалась. Хотя она и прихватила из чулана просторную мужскую куртку, от пронизывающего холода, казалось, некуда было деться. При одном взгляде на дом лицо Элмы перекосила недовольная гримаса: менее всего ей хотелось возвращаться в эту обитель беспорядка и проводить время с человеком, который успел ее так разозлить.
— Привет.
Она отпрянула, услышав его голос прямо над ухом.
— С вами все в порядке? — спросил он таким тоном, как будто они были близко знакомы целую вечность и ни разу не спорили.
Женщина бросила на него быстрый взгляд. О каком порядке он спрашивает? Она пожала плечами.
— Так вы уверены, что нет никакой возможности покинуть остров? — Взгляд ее рассеянно блуждал по морским волнам.
— Я занимался этим весь день. К сожалению, на нашей станции связи опять какая-то поломка.
Она недоверчиво взглянула на него.
— Что это означает — марсиане вступили на тропу войны?
Он позволил себе еле заметную улыбку.
— Остроумно. Но все проще: пока нам не доставят запчасти, не будет связи с Большой Землей. А заказать их мы сможем не раньше среды, когда прилетит старик Ларкин.
— Великолепно, — только и произнесла Элма.
— И спасательным ботом воспользоваться нельзя.
— Почему нельзя? — накинулась она на мужчину. — Мы могли бы добраться на нем до Святого Георгия, это всего сорок миль.
Он покачал головой, всем своим видом показывая, что разделяет ее горе.
— Это спасательныйбот. Что, если он понадобится в тот момент, когда им воспользуетесь вы? Если какая-то из наших рыболовецких лодок начнет тонуть и ее экипаж будет замерзать в ледяной воде?
— О Боже. И как часто это случается?
— Крайне редко.
— Тогда что же вас удерживает? Если вероятность несчастья так мала, почему бы нам не попробовать?
— Для вас это вопрос всего лишь нескольких дней, а на другой чаше весов — человеческие жизни. Кроме того, это очень старый бот. Возможно, на нем и не преодолеть этих сорока миль, особенно в таком тумане.
Элма сокрушенно вздохнула, но тут же ухватилась за новую мысль, пришедшую ей в голову.
— А что, если взять одну из этих рыбацких лодок? Сейчас они стоят без дела. Что, если я найду кого-нибудь, кто смог бы за плату отвезти нас утром на остров Святого Георгия?
Он кивнул, дав ей намек на надежду.
— Для молодой женщины из Берлингтона вы рассуждаете вполне разумно. Но наши лодки, мисс Селби, длиной всего двадцать шесть футов, открыты, снабжены слабенькими коротковолновыми радиопередатчиками, которые еще и зарядить надо. Даже опытный рыбак не отправится на них так далеко и в ясный день при полном штиле. Они просто не способны пройти сорок миль в открытом море. Да и бензин у нас здесь чрезвычайно дорог. Хотя я согласен был бы заплатить за чертову лодку, если бы существовала такая возможность. Знаю, вам сейчас плохо, — продолжал он уже сочувственным тоном. — Неужели вы не верите, что я помог бы вам, если бы это было в моих силах? Мы могли бы доверять друг другу, — сказал он, протягивая ей руку.
Удивленная, все еще внутренне сопротивляясь предложению Крейтона, она тем не менее положила свою ладонь на его. И поразилась, насколько теплой может быть мужская рука. Словно испугавшись, что делает нечто неприличное, Элма резко выдернула ладонь и выпалила скороговоркой:
— Простите меня… ну, вы знаете… за все. Действительно, какое мне дело, как вы живете.
Он пристально поглядел на нее.
— Вы сами это сказали, не правда ли?
— Да. Еще раз прошу меня извинить. — Она почувствовала в его голосе неожиданную мягкость и решила сделать шаг к примирению. — Но разве нельзя выделить хотя бы один день для уборки. Это поможет сделать дом более уютным, да и детям привьет чувство ответственности за…
— А вам с Адел подобные уборки помогли?
Элма разочарованно отвела взгляд.
— Увы, нет. Я пыталась воспитывать ее, но вы знаете, как тяжело порой с детьми.
— Пришлось узнать, — заверил он голосом, в котором прозвенела сталь. — И я был бы вам благодарен, если бы вы дали мне возможность жить так, как я сочту нужным.