Вторым из них был полуидиот Фриско. Этот же самый Фриско был застрелен сегодня вечером перед вашим домом, мистер Джетер. Вы об этом, кстати, уже знаете. Знает кое-что об этом и полиция – два сотрудника криминальной службы уже побывали у меня. Итак, это уже два убийства.
Я снова передохнул. А троица по-прежнему помалкивала.
– Перехожу к третьему...
– К чему, к третьему? – выдавил Джетер.
– К третьему убийству. Я вернулся в «Милано», считая необходимым предупредить мистера Джеральда, что ему лучше воздержаться от бесшабашных поездок по городу, в котором так много стреляют. У меня, знаете ли сложилось мнение, что это он, мистер Джеральд, должен был находиться в том автомобиле, по которому стрелял Фриско. Но, очевидно, все это было подстроено.
Джетер нахмурил седые брови. Он был чем-то смущен или это мне показалось... А вот Джордж выглядел невозмутимым. Лицо его было равнодушным и не выражало каких-либо эмоций. Почему-то оно мне напоминало в этот момент физиономию деревянного идола, из тех, что ставят иногда у табачных магазинов. Девица же немного побледнела.
– Вернувшись в «Милано», – вел дальше я свой рассказ, – узнаю, что Хокинс впустил Марти Эстеля с его ангелом-хранителем в апартаменты мисс Хантрисс.
Марти, видимо, собирался сообщить вам, мисс, какие-то новости. Может быть, об Арбогесте, может быть, еще о чем. Скорее всего, должно было последовать указание, что в этой ситуации вам лучше всего порвать с Джетером-младшим...
При этом моем предположении девица гневно нахмурилась. Но я вовсе не собирался из-за этого что-либо опускать в своем рассказе – пора уже расставить все точки над "I".
– Да, порвать с Джеральдом Джетером. По крайней мере, на какое-то время, пока не успокоится полиция. Этот Эстель вообще человек рассудительный. И к тому же – хорошо информированный. Он, например, знает, что вы, мистер Джетер, сегодня утром побывали в бюро Анны Хелси. Каким-то образом узнал – не исключаю, что Анна сама могла ему сказать, – что этим делом поручено заниматься мне. Он поручил кому-то следить за мной. И за мной следили, когда я направился к Арбогесту, и после того, как ушел оттуда.
Потом от своих друзей в полиции он узнал об убийстве Арбогеста и о том, что я не сообщил об этом властям. Из этого Эстель сделал вывод, что я у него на крючке и что со мной нечего особенно церемониться. Он был со мной достаточно откровенен. Когда эта парочка удалилась, я остался один в номере мисс Хантрисс. Без какого-либо повода, просто хотел немного осмотреться и собраться с мыслями. И не зря... Я нашел мистера Джеральда в шкафу.
Я быстро встал и подошел к девице. Вынул из кармана миниатюрный пистолет и положил ей на колени.
– Вы, мисс, видели когда-нибудь этот предмет?
– Да. Это мой браунинг, – голос у нее был какой-то сдавленный. Но она опустила передо мной свои голубые глаза.
– Где вы его хранили?
– В ящичке столика, что стоит рядом с кроватью.
Сказала и умолкла. Оба мужчины стояли как изваяния. Только у Джорджа стал нервно поддергиваться уголок рта. Наконец-то проняло и его! Девушка внезапно отрицательно закачала головой.
– Нет! Я вынимала его из ящика, чтобы кому-то показать, потому что плохо разбираюсь в оружии. А потом, наверное, не убрала его и просто положила на столик... Да, я уверена, что так это и было. Я показывала браунинг Джеральду!
– Выходит, он мог пытаться воспользоваться этим браунингом в порядке защиты, если бы кто-то напал на него?
Она обеспокоенно кивнула головой и спросила:
– Но что вы имели в виду, что нашли Джеральда в шкафу?!
– Вы это знаете, мисс. Все присутствующие здесь знают, что я имел в виду, говоря это. Знают, что не стал бы показывать вам, мисс, этот браунинг без оснований.
Отошел от нее и повернулся в сторону Джорджа и его босса:
– Он мертв, господа. Убит выстрелом в сердце, скорее всего, именно из этого браунинга. Надо полагать, именно поэтому пистолет и был оставлен на месте преступления.
Джетер сделал шаг, потом остановился и оперся рукой на край стола. Я не уверен, побледнел он именно в этот миг или несколько раньше. Остановившимся взглядом смотрел он на Харри Хантрисс.
– Это ты убила его!
– А может быть, самоубийство! – спросил я насмешливо.
Джетер повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я заметил, что мое новое предположение заинтересовало его. Он даже слегка кивнул головой, словно подтверждая такую возможность.
– Нет, – ответил я ему. – Нет, это не могло быть самоубийством. Есть детали, которые начисто отвергают такую версию, – добавил я, припоминая придвинутую к дверце шкафа кровать.
Моя категоричность ему не понравилась. Лицо его снова стало червенеть.
Уголком глаз я заметил, как девица легко коснулась лежавшего на ее коленях браунинга, потом положила ладонь на рукоятку. Я видел, как ее большой палец медленно продвигается к предохранителю. Она не разбиралась в оружии, но, видимо, не настолько, чтобы не знать, как стреляют из этой игрушки.
– Это не могло быть самоубийством, – повторил я очень медленно. – Но вообще, конечно, а в цепочке сегодняшних событий: Арбогест, нападение на автомобиль перед этим домом, пробравшиеся в мою квартиру бандиты, эта история с пистолетом 22-го калибра...
Я вынул из кармана кольт «Белоносого». Небрежно положил его в левую руку.
– Пусть это покажется странным, но я убежден, что преступление было совершено не этим кольтом 22-го калибра, хотя он и принадлежит одному из гангстеров нанесших мне визит. Кстати, этот бандит лежит сейчас связанный в моей квартире.
– По-моему, вы уже хватили через край, мистер Марлоу, – неприязненно бросила мне девица.
– Это вы о гангстере? Но это действительно так. Он явился, чтобы разделаться со мной, но вместо этого... Короче, это у него не получилось.
Харри Хантрисс промолчала, только едва заметно приподняла свой браунинг. Молчали и те двое. Я вернулся к теме моего несколько затянувшегося монолога.
– Кто убил мистера Джеральда – это уже не загадка, мисс. Это вопрос мотива и возможностей. Марта Эстель этого не делал и никому этого не поручал. О причине мы уже говорили – этим самым он лишил бы себя надежды получить пятьдесят тысяч. Не сделал этого и гангстер, о котором я вам сейчас рассказал. Хотя он и был нанят кем-то – считаю, что опять же не Марти Эстелем. Почему не он? По ряду причин. Хотя бы потому, что ему просто не удалось бы переступить порог «Милано» и тем более попасть в ваш номер, мисс.
Да и не стал бы он туда ходить, а подстерег бы мистера Джеральда в другом месте. В полном молчании я продолжал дальше.
– Убийцей был человек, который видел корысть в своем преступлении. К тому же он имел возможность беспрепятственно попасть на восьмой этаж «Милано». Так кто же мог выиграть от этого убийства? Джеральд через два года должен был получить право распоряжаться своим состоянием. Но в случае его смерти до истечения этого срока все деньги получил бы его естественный наследник. Кто же он, этот естественный наследник? Вы, мисс, должно быть, будете удивлены. Знаете ли вы, что тут, в Калифорнии, и нескольких других штатах можно стать чьим-то «естественным» наследником в результате довольно примитивного шага. Скажем, попросту усыновить кого-нибудь, кто обладает правами на состояние и не имеет прямых наследников, В этот момент Джордж задвигался. Нет, он не суетился, не жестикулировал. Движения его были такими плавными, как расходящиеся по воде легкие круги. В руке его сверкнул матовым блеском «смит и вессон», но воспользоваться им он не успел. Небольшой браунинг в руке девушки издал сухой треск. Из запястья шофера брызнула кровь, а «смит и вессон» полетел на пол. Джордж разразился проклятиями. Да, мисс хотя и плохо разбиралась в оружии, но стрелять из него она умела и причем совсем недурно.
– Конечно! – сказала она мрачно. – Этот тип без всяких затруднений мог пройти в мой номер. Лифтер и коридорный знают его, как шофера Джеральда.
Поднялся он, скорее всего, служебным лифтом со стороны подземного гаража. А когда Джеральд впустил его в комнату, все остальное не составило для него труда...
– Сколько ты должен был получить? – перебил я невежливо мисс Хантрисс.Какой процент?
Джордж стоял в том же самом углу, стискивая левой рукой раненное запястье. Злоба перекосила его лицо. Он не ответил мне.
А Харри Хантрисс, не обращая внимания на мою реплику, продолжала упавшим голосом:
– Он приказал Джеральду войти в спальню и там заметил браунинг на столике. Решил, что лучше воспользоваться им, чем своим револьвером, меньше улик... Вот и все.
Она умолкла, а мне предстояло подвести черту.
– Он же убил и Арбогеста, который чем-то спутал их карты. Шли ва-банк, церемониться не приходилось. Застрелил эксперта из пистолета 22-го калибра, так как знал, что такой кольт имеется у одного из бандитов. Этих двух братьев он сам и нанял, чтобы, подставляя их тут и там, замести свои следы и направить подозрение на Марта Эстеля. Поэтому-то здесь перед домом и была разыграна сценка с участием этих гангстеров. Но расчет дал осечку. Да и что можно было ждать от полуидиота Фриско? Он все воспринял как «настоящее дело» и повел стрельбу по машине. В этой ситуации Джордж не нашел ничего лучшего, как свалить этого Фриско наповал. Чего тут было больше – рисовки «призового стрелка» или расчета, сказать не берусь. А что скажешь ты, Джордж?
Никакого ответа.
– М-да, ничего себе интеллектуалов выпускают наши университеты!
Я смотрел на старого Джетера. Подумалось, что он в такой ситуации тоже может пустить в ход оружие. Да, но только не сейчас – сейчас он стоял с открытым ртом, опираясь на мраморный стол, и трясся от ужаса.
– Боже мой! – шептал он. – Боже мой!
– Ах, этот ваш бог, мистер Джетер! Зелененькие бумажки, не так ли?
Вы...
Сзади меня тихо скрипнула дверь. Я резко повернулся, но... поздновато.
– Руки вверх! – раздался противный голос, в котором больше не было британского акцента.
Лакей стоял в дверях, вытянув руку с револьвером в мою сторону. Видимо, его обращение тоже адресовалось мне. Мисс Хантрисс опять удивила меня своим хладнокровием и сноровкой – быстрым движением обратила браунинг в его сторону, и снова прозвучал сухой треск. Не знаю, попала ли она в него нет, но лакей взвизгнул и бросился наутек.
И снова раздался шум. Но на этот раз это был не выстрел – подогнулись колени у старого Джетера, и он рухнул на ковер, лицо его приняло лиловый оттенок.
– А теперь, ангел мой, – сказал я Харри, – иди и позвони в полицию.
– Хорошо, – ответила она, вставая. – Но должна сказать, мистер Марлоу, что вам при исполнении обязанностей частного детектива нужна существенная помощь!..
Глава 8
Я сидел в одиночестве уже битый час. Один исцарапанный стол торчал посреди комнаты, второй прислонился к стене. Кроме меня и этого табельного имущества тут находились медная плевательница на замызганном половике, прикрепленный к стене полицейский репродуктор, три дохлых мухи, два жестких кресла с войлочными подстилками и два стула без подстилок. В комнате носился запах табака и поношенной одежды. Электрическая лампочка протиралась не позже, чем во времена президента Кулиджа.
Репродуктор на стене внезапно захрипел и выдавил из себя срочное сообщение, которое начиналось словами: «Всем постам, всем патрулям...»
Дальше сообщалось, что южнее Сан-Педро на 11-й авеню замечен негр средних лет, который подозревается в грабеже. И еще раз: негр в сером костюме и войлочной шляпе. После многозначительной паузы репродуктор выпалил:
«Внимание! Преступник вооружен пистолетом 32-го калибра. Конец сообщения».
Позже, когда его задержали, оказалось, что это был мексиканец, одетый в коричневые брюки и старый синий пуловер, шляпа у него вообще не водилась.
Дверь внезапно распахнулась и в комнату ввалились Финлисен и Себолд.
Себолд был столь же несимпатичен и так же одет, как и при первой нашей встрече. А вот Финлисен на этот раз показался мне старше, более усталым и поникшим. В руках он держал пачку бумаг. Сел за стол напротив и бросил на меня угрюмый и не слишком благосклонный взгляд.
– Такие люди, как ты, нередко попадают в опасные положения из-за собственной неразумности, – сказал он кисло.
Себолд сел у стены, надвинул шляпу еще больше на глаза, зевнул и поглядел на свои новые часы в корпусе из нержавеющей стали.
– Опасность – моя профессия, – возразил я. – Как иначе заработать несколько монет?
– Нам следовало бы посадить тебя за то, что утаил информацию об убийстве от властей.
– У меня был свой план, – буркнул я в ответ, – и он, похоже, дал неплохие результаты.
– ...Но так как ты кое в чем помог следствию, – продолжал Финлисен, не обратив внимания на мое разъяснение, – мы отнеслись к тебе достаточно снисходительно. Кстати, сколько ты заработал на всем этом деле? Только без вранья.
– Меня наняла Анна Хелси, к которой обратился старый Джетер.
Сомнительно, что он станет теперь платить за мои старания. Поэтому ничего, кроме неприятностей, я на этом деле не заработал.
Себолд ухмыльнулся, и ухмылка его откровенно сказала, как ему хочется звездануть меня дубинкой. Финлисен зажег сигару. Заметив, что один из табачных листов продырявился, он послюнявил палец и поводил им по сигаре. Не помогло – при каждой затяжке из середины сигары вздымалась струйка дыма, Финлисен подвинул ко мне лежащую на столе пачку бумаг.
– Подпиши три экземпляра. Я подписал три экземпляра.
Он взял бумаги, поглядел на них, зевнул и взлохматил свою седую шевелюру.
– Старика хватил удар, и он едва ли выкарабкается, – сказал Финлисен.
– Мы не в состоянии привлечь его к ответственности. Скажу больше, даже если этот Джетер останется жив, медицина возьмет его под опеку. Этот же шофер... Джордж Хейстерман, он пока отпирается, уверен, что мы не сможем ничего доказать.
– Да, этого голыми руками не возьмешь, – подтвердил я.
– Ладно. Все. Можешь сматываться. Я встал, кивнул им и пошел к двери.
– Доброй ночи, ребята!
Ни один из них не отозвался.
Вышел из комнаты, длинным коридором добрался до ночного лифта и через пару минут был на Спринг-стрит. Дул холодный ветер. Я закурил. Моя машина все еще стояла перед резиденцией Джетера.
Я уже собирался двинуться на стоянку такси, когда из стоявшего на другой стороне улицы автомобиля донеслось:
– Подойди на минутку!
Был это мужской голос, резкий, какой-то напряженный. Да, голос Марти Эстеля, доносился он из большого лимузина. На переднем сидении я рассмотрел два мужских силуэта. Подошел ближе. Заднее стекло было опущено, и на его край Эстель положил руку в перчатке.
– Садись, – он открыл дверцу. Сел, я слишком устал от всех передряг, свалившихся на меня в последние сутки, чтобы возражать.
– Поехали, Скин, – скомандовал Эстель.
Мы ехали в западном направлении. Темные предрассветные улицы казались почти мирными, почти чистыми. Ночной воздух был холодным, с непропадающим запахом выхлопных газов. Автомобиль взобрался на холм и начал набирать скорость.
– Что им известно? – спросил Эстель холодно.
– Не откровенничали со мной. Пока еще не выбили признаний из этого шофера.
– Обладателя миллионов нельзя судить за убийство в нашем прекрасном городе. – При этих словах Этеля Скин громко расхохотался. – Скорее всего, не видать мне больше этих пятидесяти тысяч. Вот так... А знаешь, – добавил вдруг Эстель без всякой связи с предыдущим, – ты ей понравился...
– Ага. И что с того?
– А то, что держись от нее подальше.
– Что в награду?
– Существенно то, что получишь от меня, если не последуешь моему совету.
– Конечно, – ответил я. – Сделайте одолжение, отвяжитесь от меня. Хорошо?
Я устал до предела.
Закрыл глаза, откинулся на мягкую спинку и забылся. Так случается со мной после сильного нервного напряжения.