– Близнец, – кивнул Бренан.
– Вот это да! – покачал головой Лиам. – А Шайна ни разу и словечком не обмолвилась, что у нее есть близнец-ведьмак. И ты, сестричка, ничего не говорила. И остальные ведьмы об этом молчок. Вы все такие скрытные!
– Какие уж есть, – безразлично пожала плечами Гвен и перевела взгляд на Бренана. – Мне нужно написать несколько писем, а ты, если хочешь, отдохни с дороги. Тебе уже должны были приготовить покои и отнести туда твои вещи.
– Спасибо, – ответил Бренан, – но я не устал. Мастер Киран был настолько любезен, что предоставил мне целую комнату, и ночью я хорошо выспался.
– Так ты ночевал у нашего лесника? – вмешался Лиам. – Надеюсь, малышка Ринаг тебя хорошо развлекла?
Бренан мгновенно покраснел.
– Вовсе нет, – взволнованно промямлил он. – Ничего такого не было…
– Тогда ты много потерял, – почти облизнулся Лиам. – Ринаг такая прелесть, а в постели сущий чертенок.
Гвен сурово взглянула на брата:
– Прекрати, несносный! Не меряй всех по себе… Ладно, Лиам. Позаботься о нашем госте, покажи ему усадьбу, поговорите вдоволь – вы же, парни, любите чесать языками. Только не вздумай потащить его на дневную охоту.
– Не вздумаю, – пообещал он. – Я и ночной сыт.
Бросив на Бренана быстрый взгляд и слегка улыбнувшись, Гвен побежала вверх по лестнице, а Лиам, попросив его немного подождать, отправился через столовую к меньшей двери, которая вела на кухню. Буквально через минуту он вернулся с большой плетеной корзиной, накрытой белой скатертью.
– Гвен хорошо вымуштровала слуг, – сказал он Бренану. – Не успел я вернуться, как они уже приготовили мне провизию. Я предпочитаю завтракать на свежем воздухе. Идем.
Молодые люди вышли из дома и через широкий задний двор направились к небольшому пруду, посреди которого плавали белоснежные лебеди. Побаиваясь, что Лиам вот-вот опять начнет расспрашивать о нем и Шайне, и еще не решив, что ему рассказать, Бренан заговорил первым:
– А о какой охоте вы с Гвен говорили? Что-то твой наряд не очень похож на охотничий.
Лиам широко усмехнулся:
– Это смотря на кого охотишься. Мили через две отсюда лес заканчивается, и начинаются крестьянские хозяйства. А на каждой ферме живет хотя бы одна хорошенькая цыпочка. Это и есть моя добыча.
– Имеешь в виду девушек?
– Ясное дело. И все они, как одна, быстроногие. Пока догонишь – запыхаешься. Вот почему я называю это охотой.
Бренан недоверчиво впился в него:
– Неужели ты…
– Да нет, – рассмеялся Лиам. – Конечно же нет! Я никого не принуждаю. Если девчонка не хочет, то и пальцем ее не трону. Мне хватает тех, которые сами напрашиваются. А убегают от меня, потому что так интересней. Небольшая разминка перед главным развлеченьем. Что бы там Гвен ни говорила, а тебе стоит это попробовать. Если захочешь, дай знать – пойдем на охоту вместе.
Смущенный Бренан покачал головой:
– Спасибо за предложение, но я в такие игры не играю.
Лиам серьезно кивнул:
– Еще бы. Я знал, что ты откажешься. Ты же приехал сюда не гулять, а свататься.
При этих словах Бренан едва не споткнулся:
– Ты о чем?
Его удивление было настолько искренним и неподдельным, что Лиам немедленно и безоговорочно поверил ему.
– Выходит, я ошибся. Тогда извини. Гм… Хотя, возможно, все так и есть, просто ты сам об этом не догадываешься. Недаром же Шайна прислала тебя к Гвен.
– Она меня ни к кому не присылала, – сказал Бренан. И, немного поколебавшись, добавил: – И вообще я еще ни разу не встречался с ней.
Вопреки его ожиданиям, Лиам не стал спрашивать, почему так сложилось. Лишь сочувствующе сказал:
– Ох уж эти ведьмы!..
Они дошли до пруда и устроились на скамейке возле самой воды. Лиам откинул с корзины скатерть и первым делом выудил две пустые кружки и кувшин холодного пива. Бренан им с удовольствием угостился, а вот от остального угощения отказался, объяснив, что до сих пор сыт завтраком у мастера Кирана и мороженым, которое ел вместе с Гвен. Так что он потихоньку попивал приятный прохладный напиток и обдумывал услышанное от Лиама. Судя по его словам, получалось, что Гвен не замужем; а если так, то что же тогда произошло с мужчиной, который сделал ее ведьмачкой? Умер, погиб, она разлюбила его? Или, может быть, обманул ее и бросил? Если последнее, то не только негодяй, но и болван…
Тем временем Лиам с отменным аппетитом занялся жареной курицей, молниеносно умял добрую половину, а утолив голод, стал есть медленнее и вновь заговорил:
– Не повезло тебе с Шайной, хотя вы и близнецы. Зато у меня с Гвен все сложилось иначе. Возможно, из-за того, что наша семья живет в Ивыдоне, да еще и на самом побережье, – а это меньше трехсот миль до Абервена. С тех пор как Гвен исполнилось тринадцать, мы все часто проведывали ее, а я больше всех. Отец с матерью едут на Минеган – и я с ними; едет кто-то из старших братьев или сестер – я тоже составлял им компанию. Мы с Гвен очень быстро подружились, и из всей родни она больше всех привязалась именно ко мне. Может быть, из-за небольшой разницы в возрасте, а может, потому, – он лукаво усмехнулся, – что я такой замечательный парень. Словом, мы стали настоящими братом и сестрой не только по крови, но и по чувствам, которые испытываем друг к другу. А когда Гвен превратилась в ведьмачку, – тут улыбка Лиама мигом увяла, – и решила отправиться в Кыл Морганах, она пригласила меня с собой. Я согласился без раздумий и не жалею об этом.
– А остальные ваши родные до сих пор живут в Ивыдоне?
– Да, у нас там большое семейное предприятие. Мы и раньше были небедными, у нас был хороший дом в Карфирдине, два поместья на юге Ивыдона, а после рождения Гвен получили в собственность пять торговых судов, которые приносят чуть ли не в десять раз больше прибыли, чем наши земельные владения. Правда, прошлым летом сюда приезжала мама с двумя старшими сестрами, но Гвен их очень быстро спровадила. Фактически выгнала в шею.
– Почему? – удивился Бренан.
– Ну, они сами напросились. Как правило, большинству людей все равно, ведьма иди ведьмачка, для них это небольшая разница. А вот мама и сестры ударились в другую крайность и вбили себе в голову, что теперь Гвен стала обычной девушкой. Пытались помыкать ею, хозяйничали в Кыл Морганахе, словно он принадлежит им, а в довершение ко всему начали договариваться с ридихенским графом Идвалом аб Горонви о браке его старшего сына Ройри с Гвен. Когда сестрица узнала об этих переговорах, ее терпению пришел конец, и она показала, кто тут хозяйка на самом деле, показала, что до сих пор остается ведьмой. Это нужно было видеть!
Лиам доел жареную курицу и швырнул кости двум псам, которые на удивление терпеливо и даже вежливо ждали гостинца в отдалении. Порычав друг на друга, псы быстренько разделили кости и начали их грызть, а Лиам, вытерев руки о скатерть, налил себе еще пива.
– Я очень уважаю нашу мать, – вел он дальше свой рассказ, – но должен признать, что тут она перегнула палку. Ведьма Гвен или не ведьма, но по закону она не подчиняется родителям. Ведь они сами отказались от своих прав на нее, заключив договор с Сестринством. Хотя в одном я все-таки с мамой согласен. Нет, не в том, что она за спиной Гвен начала договариваться с графом Идвалом; это как раз очень некрасиво. Но Гвен на самом деле уже пора задуматься о замужестве. Искры она лишилась, ее не вернешь, так, может, найдет утешение в семейной жизни, в детях. А выбирать есть из кого – претендентов из катерлахского дворянства хоть отбавляй. Тот же граф Ридихенский и сам, без постороннего вмешательства, хотел видеть ее своей невесткой, а его сынок с самого начала зачастил к нам в гости. Их обоих можно понять – Гвен богата, красива, а что самое главное, она ведьмачка и сохраняет за собой титул высокой госпожи Тир Минегана. Нынешний король Катерлаха уже давно дышит на ладан, а корона в этой стране не передается по наследству, нового короля выбирает совет лордов, который всегда прислушивается к мнению ведьм. Поэтому, если Гвен выйдет замуж за кого-нибудь из графских сынков, они вдвоем почти наверняка станут следующими королем и королевой. Во всяком случае, ведьмы приложат к этому все усилия.
– Ты так думаешь? – спросил Бренан. – Разве они не злятся на Гвен?
– А какого черта им злиться? Наоборот, они чувствуют себя виноватыми перед ней… – Тут во взгляде Лиама промельнуло понимание. – Ага, все ясно. Ты же ничего не знаешь. Думаешь, Гвен стала ведьмачкой из-за того, что втрескалась в какого-то парня? Как бы не так! Трагедия в том, что у нее не было никакого парня, а своей Искры она лишилась через дурацкий артефакт… точнее, реликт – никак не пойму разницы между ними. Гвен сдавала один из последних экзаменов на звание полноправной сестры и должна была исследовать некоторые из этих артефактов и реликтов, а сестра-наставница, которая проводила экзамен, ошибочно положила среди них один очень могущественный и смертоносный. Гвен утверждает, что сама виновата, что должна была почувствовать опасность, но это она себя накручивает. Как мне потом объяснили, этот экзамен был проверкой на скорость, и его условия предусматривали наличие лишь безопасных чар. Это вроде того, как если играешь с друзьями в мяч, то совсем не ожидаешь, что он будет набит камнями, поэтому проверяешь, прежде чем ударить его ногой… Короче говоря, этот проклятый реликт чуть не угробил Гвен, у нее даже остановилось сердце. И хотя ее быстро вернули к жизни, этого оказалось достаточно, чтобы Искра признала ее мертвой и улетела в поисках новой ведьмы.
– Вот это да! – грустно произнес Бренан, вспомнив, какой несчастной выглядела Гвен, рассказывая о причинах своего отъезда с Тир Минегана. – Теперь понимаю, почему она так страдает. И очень сомневаюсь, что скорое замужество утешит ее.
– А я ничего не говорил о скором, – не слишком разборчиво возразил Лиам, запихнув в рот большой кусок ветчины. Судя по содержимому корзины, он привык завтракать исключительно мясом и пивом. – Я лишь считаю, что ей стоит об этом подумать. Подумать о будущем – ведь воспоминаниями о прошлом она себя точно не утешит. Если же у тебя сложилось впечатление, что я только и мечтаю о том, чтобы стать членом королевской семьи, то уверяю – это не так. Мне все равно, кого выберет Гвен, лишь бы она была счастлива. Кстати, ты у нас надолго задержишься?
– Пока не знаю, – ответил Бренан; он догадался, к чему клонит Лиам, и почувствовал, как его щеки зарделись. – Твоя сестра согласилась обучать меня магии – я ведь самоучка и мало что умею. Наверное, останусь тут до возвращения Шайны с Юга.
– А потом? Поедешь с ней на Тир Минеган?
– Еще не решил. Но если честно, меня не очень туда тянет.
Лиам хмыкнул:
– Сам ведьмак, а боишься ведьм?
– Скорее, их количества. А еще их силы. – Бренан замялся. – По правде говоря, я даже немного побаиваюсь встречи с Шайной. А вот Гвен меня совсем не пугает. С ней мне легко… и спокойно…
Он смущенно умолк, а Лиам, взглянув на него, добродушно рассмеялся.
Глава IV
Пророчество о Первой
Мощеная улочка, зажатая между двумя рядами тесно прилегающих друг к другу домов, тянулась по пологому склону холма, на вершине которого сияли многочисленными огнями величественные строения Университета.
Впрочем, в этот вечерний час света было достаточно во всем центре Кованхара – и, разумеется, он был магического происхождения. На улице было достаточно людно: то тут, то там спешили по своим делам прохожие, неспешно прогуливались под руку влюбленные, постоянно встречались шумные стайки студентов и студенток – и это было отличительной чертой Кованхара, ибо только в здешнем Универститете девушки могли учиться наравне с юношами. Изредка слышалось цоканье подков по мостовой – это гвардеец из местной стражи патрулировал отведенную ему территорию. Другие всадники тут не появлялись: для них, как и для подвод и экипажей, предназначались более широкие улицы, а эта была исключительно пешеходной.
Шимас аб Нейван шел по правой стороне, под самыми стенами домов, и нисколько не боялся, что из какого-нибудь окна выльют помои, испортив и его одежду, и ценную книгу, которую он держал в руках. Подобное могло случиться в любом другом городе, но только не в Кованхаре, где даже в самых бедных кварталах все жилые дома были оборудованы водопроводом и канализацией.
Кованхар вполне заслуженно снискал себе славу самого богатого и чистого города во всем мире (ну, за исключением разве что ведьмовского Абервена на Тир Минегане). Этот колдовской город, сердцем и мозгом которого был Университет, формально входил в состав Ивронаха, хотя в действительности никакой реальной власти ивронахские короли над ним не имели и уже давно с этим смирились. Время от времени в Университетском Магистрате поднимался вопрос о провозглашении Кованхара свободным и никому не подчиненным городом, но это предложение всякий раз отклоняли. Колдуны нисколько не боялись королевского гнева, однако отдавали себе отчет во всех нежелательных последствиях такого поступка. Крайний запад страны, который из-за его формы на карте называли Эйс Геданом, Рыбьим Хвостом, экономически был связан с Кованхаром; благосостояние всех местных жителей, от простых крестьян до лордов, целиком и полностью зависело от торговли с колдунами, так что в этом случае они не замедлят отделиться от остального Ивронаха и попроситься под власть Кованхара.
Этого король точно не стерпит и отправит в Эйс Гедан свою армию. А большинство колдунов воевать не хотело, несмотря на то что неминуемым результатом этой войны стало бы образование подконтрольного им государства.
Шимас тоже не хотел воевать, но если бы был магистром, непременно голосовал бы за самостоятельность Кованхара. Согласно данным последней переписи, проведенной по инициативе Магистрата, на всем Абраде и окрестных островах, за исключением Лахлина, проживало более ста пятидесяти тысяч колдунов, и было совершенно несправедливо, что у них до сих пор нет собственной страны, в то время как несколько сотен ведьм уже тринадцать столетий безраздельно властвуют на Тир Минегане. И самое обидное, что среди их подданных много колдуний, которые сочли лучшим прислуживать ведьмам, а не сотрудничать на равных со своими коллегами по колдовскому цеху.
Впрочем, как беспристрастный ученый, а значит, человек объективный, Шимас должен был признать, что в свое время ведьмы многое сделали для колдуний. В давние времена, когда в Кованхаре была основана Колдовская Школа, в нее принимали исключительно юношей – а девушки, по мнению тогдашних колдунов, должны были учиться в домашних условиях, так как настоящая академическая наука не предназначена для женского ума. Ситуация не изменилась и после превращения Школы в Университет, поэтому ведьмы открыли на Тир Минегане собственное учебное заведение для девушек с колдовским даром. В конце концов, хотя и не так быстро, как хотелось бы, это вынудило мужчин изменить свои взгляды на место женщин в колдовском сообществе, и в Кованхарском университете стали учиться не только студенты, но и студентки. Однако за шестьсот с лишним лет, которые прошли с того времени, ведьмы так и не удосужились закрыть свою Школу. Они и дальше заманивают на Тир Минеган самых способных юных колдуний, зачаровывая их своим ведьмовским величием и болтовней о каком-то там женском единстве…
Дойдя до конца улицы, Шимас аб Нейван оказался на краю Керног Блатай – центральной площади города, по ту сторону которой возвышалась громада Университета.
Какое-то мгновение он постоял на месте, восхищенно разглядывая выкрашенные в красный цвет корпуса, башни и галереи и вспоминая, как четырнадцатилетним мальчуганом впервые прибыл в Кованхар. С тех пор прошло больше двадцати лет, этот город стал для Шимаса родным, а Университет – настоящим домом. Свою квартиру в престижном районе Лар-на-Катрах он хоть и называл домом, но воспринимал его лишь как место для ночлега.
Быстрым шагом Шимас двинулся наискосок через площадь, следуя к одной из крайних башен, едва ли не самой маленькой из всего архитектурного ансамбля Университета. На площади тоже гуляли студенты; завидев его мантию, они вежливо, но без излишнего рвения здоровались. Многие девушки узнавали его и приветливо, а временами даже кокетливо улыбались.