После долгого колебания Нао, наконец, решился и подал сигнал к отправлению в поход.
Прежде всего нужно было переправиться через реку. Нао заранее подыскал брод, доходящий почти до середины течения. Оттуда нужно было проплыть несколько десятков локтей по направлению к невысокой скале, где снова начиналось мелкое место.
Прежде чем войти в реку, уламры спутали свои следы: они кружили по берегу, часто сворачивая в стороны, шли назад по своему же следу, подолгу стояли на одном месте. Они остерегались подходить прямо к броду и решили добраться до него вплавь.
На другом берегу они так же тщательно и долго путали свои следы, чтобы сбить с толку преследователя. Затем, нарвав травы, устлали ею землю и прошли несколько сот локтей, перекладывая по мере продвижения задние охапки вперед.
Эта военная хитрость доказывала превосходство человека над всеми остальными животными — ни волк, ни олень не были способны сделать что-либо подобное.
После всех этих предосторожностей они сочли себя, наконец, в безопасности и скорым шагом пошли по прямой.
Несколько времени уламры шли в полном молчании. Потом вдали послышался грозный рев; он повторился трижды, и ему ответил визг. Нам сказал: — Вернулся лев!
— Идем быстрей! — прошептал Нао.
Они прошли еще сотню шагов. Пока ничто не нарушало покоя ночи. Но вдруг где-то совсем близко послышался рев льва.
— Пещерный лев на берегу реки!
Уламры бесшумно побежали. Рев следовал за ними по пятам, отрывистый, злобный, полный ярости и нетерпения. Люди поняли, что хищник запутался в их следах. Сердца их долбили грудную клетку, как нос дятла долбит кору дерева. Они чувствовали себя жалкими, слабыми и беспомощными среди давящего покрова темноты. Но, с другой стороны, эта темнота была их единственным спасением: она скрывала их от глаз преследователя. Пещерный лев мог итти за ними только по следам, и, если он переплывет реку, их хитрость собьет его с толку, и он не будет знать, в какую сторону они ушли.
Чудовищный рев снова потряс воздух.
Нам и Гав придвинулись к Нао.
— Большой лев переплыл реку, — шепнул Гав.
— Идите вперед! — повелительно крикнул своим спутникам Нао.
Он остановился и припал ухом к земле.
— Большой лев все еще на том берегу, — сказал он, поднимаясь на ноги.
Действительно, рев стал тише. Хищник, видимо, отказался от преследования и удалялся к северу.
Трудно было предположить, что на этом берегу реки водятся другие львы или тигры. Серые же медведи, редко встречающиеся даже в той местности, где Нао убил одного из них, никогда не заходили так далеко на юг. А втроем уламры не боялись ни леопардов, ни волков.
Они долго шагали. Хотя туман рассеялся, мрак оставался таким же густым и непроницаемым. Густая завеса облаков скрывала звезды. Только беглые огоньки вспыхивали над водой и тотчас же угасали.
Изредка в темноте слышался храп какого-нибудь животного или шум его шагов по мокрой траве; ослабленные расстоянием, откуда-то доносились лай, рычание и визг охотящихся зверей.
Уламры часто останавливались, прислушиваясь к отдаленным шумам и внюхиваясь в запахи, которые разносил ток воздуха.
Юноши почувствовали усталость. У Нама заныла больная нога. Надо было искать пристанища. Но Нао продолжал итти вперед.
Так они прошли еще около четырех тысяч локтей.
Воздух снова стал влажным, поднялся сырой ветерок.
Уламры поняли, что где-то поблизости расположен большой водоем. Вскоре они в этом убедились.
Кругом все казалось спокойным, — тишину нарушали только редкие шорохи — то бежали испуганные приближением людей зверьки.
Нао выбрал, наконец, для привала подножье огромного тополя. Это дерево не могло служить защитой в случае нападения хищников, но в темноте нечего было и думать о поисках более надежного убежища.
Было холодно и сыро. Однако уламров это мало беспокоило — толстая кожа защищала их от непогоды не хуже, чем густая шерсть медведя.
Нам и Гав растянулись на влажном мху и тотчас же погрузились в глубокий сон. Нао охранял их. Он не чувствовал усталости — за дни сидения в осаде он набрался сил для дальнего похода, трудов и битв. Он решил сторожить до утра без смены, чтобы дать отдых своим ослабевшим молодым спутникам.
Часть вторая
Глава первая
ПЕПЕЛ
Долгое время Нао стоял на месте, боясь заблудиться в этой непроглядной тьме. Потом небо начало светлеть на востоке, и мягкий свет медленно разлился по пушистым облакам, окрашивая их в опаловые тона.
Нао увидел огромное озеро, преграждающее путь на юг. Легкая зыбь бороздила его поверхность. Восточный берег озера окаймляла гряда холмов; на западе расстилалась плоская, однообразная равнина с редкими деревьями.
Над землей дул слабый ветерок, чуть рябивший воду, но высоко в небе мощный поток воздуха быстро гнал облака. Окутанная легкой дымкой испарений, показалась, наконец, луна в своей последней четверти. Узкий серп ее отразился в синеве озерных вод.
Напрягая зоркие глаза, Нао разглядел при неверном свете месяца, что на юг и на запад простиралась беспредельная водная гладь; на востоке же равнина была ограничена волнистой линией поросших лесом холмов.
Кругом царила нерушимая тишина. Ветерок улегся, и только время от времени от его дыхания чуть слышно шелестела трава.
Устав от неподвижности, Нао вышел из тени, отбрасываемой тополем на равнину, и зашагал по берегу озера. Неровная поверхность местности то вовсе скрывала от него горизонт, то расширяла его до необъятных пределов.
С вершины небольшого бугра он отчетливо разглядел извилистую линию восточного берега озера. Многочисленные следы свидетельствовали, что это место часто посещается стадами травоядных и хищниками.
Вдруг Нао вздрогнул и замер на месте. Он широко раскрыл глаза. Ему показалось на мгновение, что перед ним становище уламров, дымящийся костер, гибкая фигура Гаммлы… Сердце его учащенно заколотилось: в густой зеленой траве виднелась плешь с полуобгорелыми ветвями и кучками золы; ветер не успел еще даже развеять белого порошка пепла.
Нао представил себе уют привала, яркое пламя костра, запах жареного мяса, красные языки Огня… И тут же в эти радужные видения вплелась мысль о том, что у этого костра недавно грелись враги…
Взволнованный и смущенный, он опустился на колени, чтобы лучше разглядеть следы вокруг костра. Ему понадобилось не-много времени, чтобы распознать, что недавно здесь побывало трижды столько людей, сколько у него было пальцев на обеих руках, что это были все взрослые воины без женщин и детей; следовательно, здесь останавливался один из тех охотничьих отрядов, которые племена посылают в дальние разведки. Множество костей, разбросанных по земле, подтверждало указания следов на траве.
Необходимо было узнать, откуда пришел отряд и в каком направлении он удалился. Нао боялся, что эти охотники принадлежали к племени людоедов-кзамов, которое с незапамятных времен занимало местность к югу от Большой реки. Единственные среди людей, они употребляли в пищу человеческое мясо, хотя нельзя сказать, что они предпочитали его мясу сохатого, лани, косули, кабана или лошади.
Племя это было немногочисленно: Уаг, сын Рыси, самый неутомимый и бесстрашный скиталец из всех уламров, во время своих дальних странствований видел всего три становища людоедов; все остальные, встреченные им племена, человеческого мяса не ели.
Мысли эти теснились в голове у Нао в то время как он шел по следу, оставленному отрядом. Это было нетрудно, так как уверенные в своей силе охотники не стремились скрыть свои следы. Они обошли озеро с востока, видимо, направляясь к берегам Большой реки.
Две возможности предстали перед Нао: настигнуть охотничий отряд кзамов, прежде чем он вернется к становищу своего племени, и похитить у него Огонь хитростью или перегнать отряд проникнуть в становище племени и, пользуясь отсутствием лучших воинов, добыть Огонь силой.
Чтобы не заблудиться, надо было итти по следам отряда. Мысленно Нао видел этих кочевников, уносящих с собой через степи, реки и холмы самое драгоценное достояние человека — Огонь. И видение это было таким отчетливым, таким ярким, что руки Нао уже тянулись к заветному Огню, угрожая тем, кто становился на его пути…
Глава вторая
ПОГОНЯ ЗА ОГНЕМ
Уже три дня уламры шли по следам людоедов. Вначале они пробирались по берегу озера, вдоль подножья холмов. Затем их путь лежал по равнине, местами покрытой рощами. Следить за отрядом охотников было нетрудно: те не соблюдали никакой осторожности и разводили на привалах большие костры, чтобы поджарить убитую дичь и защититься от холода туманной ночи.
Сам Нао, напротив, прибегал к всяческим хитростям, чтобы сбить с толку тех, кто мог бы преследовать его отряд. Он старался итти по каменистой почве или по упругим травам; выпрямлявшим свои стебельки после прохода человека; шагал, где это представлялось возможным, по руслам ручейков; переходил вброд или переплывал по многу раз реки и часто путал свои следы. Несмотря на то, что эти ухищрения замедляли продвижение вперед, уламры быстро настигали охотничий отряд.
В конце третьего дня преследования их отделял от людоедов едва один переход.
— Нам и Гав должны приготовить оружие, — сказал Нао своим спутникам, — сегодня вечером они вновь увидят Огонь.
Молодые люди возликовали при мысли о близости Огня, но тотчас снова нахмурились, вспомнив о силе отряда, который владел им.
— Прежде всего нам нужно отдохнуть, — продолжал сын Леопарда. — Мы подкрадемся к людоедам, когда они будут спать, и попытаемся обмануть бдительность сторожей Огня.
Нам и Гав содрогнулись, почувствовав приближение опасности, более грозной, чем все испытанные ими до сих пор. Страшная слава шла о людоедах. Они превосходили все другие племена силой, мужеством и особенно жестокостью. Изредка случалось, что уламры побеждали небольшие отряды людоедов. Но чаще всего уламры падали жертвами их острых топоров и тяжелых дубовых палиц.
Старый Гоун говорил, что людоеды были потомками серого медведя. От него они унаследовали руки непомерной длины и густые волосы на теле, более густые, чем даже у Агу и его братьев. Но больше всего ужасало все остальные племена то, что людоеды пожирали трупы поверженных врагов…
Выслушав сына Леопарда, Нам и Гав склонили головы в знак согласия. Затем они легли и до полуночи отдыхали.
* * *
Уламры поднялись на ноги до восхода луны. Нао еще в сумерках определил направление следов, и теперь они уверенно шагали в темноте. Однако, когда месяц выплыл на небо, они убедились, что сбились с пути. К счастью, Гаву быстро удалось снова разыскать след.
Уламры пересекли заросли кустарника, обогнули заболоченные места и переправились вброд через реку. Наконец, взобравшись на вершину холма, они увидели невдалеке Огонь. Притаившись в высокой траве, Нам и Гав дрожали от страха. Нао, удерживая дыхание, впился глазами в светлую точку. Наконец-то они увидели Огонь, ради которого перенесли столько страданий, холод, голод, жажду, дожди, мрак, ради которого они боролись с медведем, тигрицей, пещерным львом…
Костер раскинулся полукружием на равнине, вблизи от пруда, берега которого обступили фисташковые деревья и смоковницы. Языки пламени медленно лизали хворост; искры разлетались во все стороны. Столбы дыма спирально поднимались в небо и здесь, подхваченные ветром, рассыпались на клочки. Огонь извивался, как змея, колыхался, как волны, ежесекундно меняя очертания.
Отряд людоедов спал у костра; охотники укрывались оленьими и волчьими шкурами, шерстью к телу. Оружие их — топоры и рогатины, палицы и дротики-было разбросано по земле. Двое воинов бодрствовали — это были стражи.
Один сидел, опираясь на палицу, на куче хвороста, заготовленного для костра. Красные отблески играли на его лице, заросшем волосами до самых глаз. Его кожу покрывали густые, как у муфлона, волосы; плоский нос с круглыми ноздрями чуть возвышался над огромными толстыми губами; длинные руки едва не достигали земли; напротив, ноги его были короткими, толстыми и кривыми.
Второй страж шагал вокруг костра, изредка останавливаясь, чтобы прислушаться и понюхать запахи, приносимые сырым ветром. Этот человек был такого же роста, как Нао, но с непомерно большой головой и волчьими, остроконечными ушами. Лицо его также обросло густыми волосами, из-под которых шафранно-желтыми островками выступали участки кожи. Ребра на его груди конусообразно поднимались над впалым животом; бедра сходились на спине в острый, как лезвие топора, выступ берцовой кости. Ступни его казались бы маленькими, если бы не длинные пальцы. Это неуклюжее, коротконогое существо должно было обладать чудовищной силой, но ясно было, что в состязании на скорость стройные уламры имели бы несомненное преимущество.
Кзам остановился и повернулся лицом к холму, на котором притаились уламры. Едва уловимый запах, доносившийся оттуда, встревожил его. Этот запах не был похож ни на запах хищного зверя, ни на запах людей его племени. Второй страж, у которого обоняние было развито меньше, продолжал спокойно сидеть на куче хвороста.
Мы подошли слишком близко к людоедам, — тихо сказал Гав. — Ветер донес до них шум наших шагов.
Нао покачал головой: он больше опасался тонкого чутья врагов, чем их зрения или слуха.
Нужно обойти ветер, — предложил Нам.
Ветер дует навстречу к людоедам — ответил Нао. — Если мы обойдем ветер, они окажутся позади нас.
Ему не пришлось больше спорить со своими спутниками: опытные охотники, Нам и Гав, знали, что, преследуя дичь, надо не опережать ее, а итти по ее следам.
Тем временем сторожевой кзам что-то сказал своему товарищу. Тот отрицательно покачал головой. Первый собрался было сесть рядом с ним, но вдруг спохватился и скорым шагом пошел к холму.
— Надо спрятаться! — сказал Нао.
Густой кустарник на склоне холма укрыл уламров. Ослабленное преградой дуновение ветерка не могло теперь выдать их присутствия кзаму. Тот вскоре остановился; шумно втянув несколько раз воздух, он не обнаружил ничего подозрительного и вернулся к костру.
Уламры долго оставались под прикрытием кустарника. Сын Леопарда не спускал глаз с чуть-чуть видневшегося вдали костра. Тысячи замыслов, один несбыточней другого, роились в его голове. Но он не мог остановиться ни на одном. Малейшая неровность почвы могла скрыть нападающих от самого острого зрения; можно было красться по степи так тихо, чтобы шороха не услышало самое чуткое ухо. Но ничем нельзя было скрыть запаха, распространяемого человеческим телом — только расстояние или встречный ветер могли рассеять его.
Лай шакала вывел Нао из раздумья. Сначала он молча слушал, потом негромко рассмеялся.
— Теперь мы в стране шакалов, — сказал он. — Нам и Гав должны постараться убить одного шакала.
Молодые воины удивленно посмотрели на него. Нао продолжал:
— Я буду сторожить в кустарнике.… Шакал так же хитер, как и волк, — он никогда не подпустит к себе человека. Но шакал всегда голоден… Нам и Гав положат кусок мяса на землю и сами притаятся на небольшом расстоянии. Шакал будет кружить около мяса, то приближаясь, то удаляясь. Если Нам и Гав не пошевельнут ни головой, ни рукой, если они будут стоять, как каменные, шакал после долгого раздумья бросится на мясо. Он i схватит его и тотчас же отскочит. Ваши дротики должны быть быстрее, чем прыжок шакала!