Она проглядела короткую статью и увидела, что в ней не было в общем-то ничего, кроме информации из короткого сообщения НТБ. Полиция не распространяла сведения, газета «Верденс Ганг»[9] еще вернется к деталям дела.
Проверила, что написали другие газеты. «Дагбладет» проиллюстрировала статью картой, у «Афтенпостен» был только текст. В плане содержания не было ничего нового.
Лине чуть больше двух лет проработала в газете «Верденс Ганг», но за это короткое время она уже успела получить несколько журналистских наград и не могла себе представить другой работы. Она стала для нее бо́льшим, чем просто источником заработка. Журналист – это образ жизни.
Она представила шумный офис редакции и порадовалась, что перешла на свободный график работы. Ей нравилось работать над такими делами, но именно сейчас ее голова была занята другими мыслями.
Вдруг внизу на улице хлопнула автомобильная дверца, она подошла к окну, чтобы посмотреть. Ветер раскачивал одинокие фонари, асфальт тремя этажами ниже был влажным, но дождь закончился.
Томми припарковался на свободном месте напротив входа в дом, он стоял возле автомобиля и рылся в карманах куртки, пока не нашел сигаретную пачку и не достал себе закурить. Четко очерченное лицо осветилось, когда он чиркнул зажигалкой.
После первой затяжки молодой человек бросил взгляд вверх на квартиру, и Лине немного отступила от окна, чтобы он ее не увидел.
Вот он в спешке выхватил телефон, который, должно быть, зазвонил в кармане брюк. Томми совершал пассы руками во время разговора, потом оглянулся, открыл машину и снова сел в нее, будто для того, чтобы его точно никто не услышал.
Когда Томми наконец вышел из машины, он кинул окурок под ноги и раздавил его каблуком.
Лине взяла чашку с блюдцем со стола в гостиной и отправилась с ними на кухню.
Томми зашел в квартиру и улыбнулся, увидев ее.
– Ты еще не ложилась? – спросил он.
Она только покачала головой и постаралась избежать взгляда его глаз с карими искрами. Внутри нее по-прежнему ёкало, когда Томми входил в комнату, но решение о том, что разум должен победить, уже было принято.
Он хотел быстро ее поцеловать, но она отвернулась, уклоняясь от запаха сигарет. Он посмеялся над ней, кинул свою кожаную куртку на стул. Теперь на нем была только узкая белая футболка, плотно обтягивающая бицепсы.
Томми открыл холодильник и взял пиво, нашел в ящике открывалку, оставил ее на столешнице вместе с пробкой. Сделал глоток. Жилы на горле натянулись как струны.
– Как прошел ужин с твоим отцом? – спросил он и облокотился на столешницу. – Было вкусно?
Лине сделала глубокий вдох и произнесла предложение, которое давно было сформулировано и ждало своего часа.
– Так не может больше продолжаться.
Он удивленно на нее посмотрел:
– Ты о чем?
– Тебя почти никогда нет дома, и я не знаю, где ты и чем ты занят.
Он смерил ее взглядом.
– Я занимаюсь рестораном, – начал он объяснять.
– Там тебя тоже никогда не бывает. Я не знаю, чем ты занимаешься. Я не знаю твоих друзей или с кем ты там проводишь время.
Томми сделал новый глоток из бутылки.
– Тебе не очень-то было интересно с ними знакомиться, – сообщил он. Его датский акцент был сильнее заметен, когда он раздражался.
Лине всплеснула руками.
– Те, с кем я встречалась, – с ними я действительно не горела желанием познакомиться поближе, – признала она. – Но дело не в этом.
– В чем тогда?
– В нас. Ты не видишь, что мы отдаляемся?
Он снова отпил.
– В этом не только моя вина. Я тоже не всегда знаю, когда ты дома. Ты ведь сутками можешь пропадать, когда работаешь над делом.
– Это моя работа.
– А «Шазам Стейшн» – моя работа. Я делаю это ради нас, хоть и не получаю почасовую оплату.
– Ради нас? А нам что с этого? Никаких излишеств. Ты живешь в моей квартире и разъезжаешь на моей машине. – Она схватила со стола пивную крышку и швырнула ее в мусорное ведро. – Ты довольно мало
Он вздохнул и замер с курткой в руке.
– Мы ведь можем поговорить?
– Я сказала то, что хотела. Съезжу домой.
– И чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты, когда вернешься, собрал свои вещи и нашел новое жилище.
Она застыла, скрестив руки на груди. Томми внимательно посмотрел на нее. Затем опустил подбородок, развернулся и вышел.
9
Часы показывали без нескольких минут шесть. Вистинг откинулся в офисном кресле и закрыл глаза в надежде вздремнуть. Хоть на полчаса, это здорово взбодрит его. Так он делал много раз раньше. Сон был эффективным способом восстановить силы и совершенно необходимым, чтобы поддержать концентрацию и работоспособность.
Вистинг скользнул в дрему и проснулся через двадцать минут от хлопка двери в кабинет. Он выпрямился, прокашлялся и кивнул Кристине Тиис.
Помощник начальника полиции села на стул по другую сторону письменного стола и уставилась на Вистинга. Ее глаза говорили о ней все. Она всегда смотрела вокруг открытым и прямым взглядом умного и любознательного ребенка.
– Как дела у детей? – спросил Вистинг, прежде чем она успела что-то сказать.
На секунду показалось, что она не поняла, о чем он, но вот улыбнулась:
– Все хорошо. Они спят. Моя мать приехала и останется на выходные. И после выходных тоже, если понадобится.
– Хорошо, – одобрил Вистинг.
Кристине Тиис проработала у них четыре месяца. Она ни разу не упоминала об отце детей. Они знали, что он адвокат в Осло, но дети у него никогда не оставались. Вистингу казалось, что об оставшемся за плечами браке коллега не хотела рассказывать, будто от него остались только плохие воспоминания, такие, которые больше всего хотелось бы забыть.
– А здесь как дела? – задала она встречный вопрос.
Вистинг погладил себя по подбородку.
– Как обычно. Запутанно и непонятно.
Он увидел, как в ее взгляде появилось волнение, и подумал, что она никогда раньше не принимала участие в таком расследовании.
– Вначале так всегда, – решил он ее успокоить. – Но у нас появляются зацепки.
Вистинг докладывал о том, как расследование продвинулось за ночь, позволяя себе рассматривать коллегу вместо того, чтобы встретиться с ее испытующим взглядом. У Кристине Тиис были короткие волосы каштанового цвета с задорными кудряшками. Мягкие и полные губы, нос чуть тронут веснушками. Внезапно он потерял концентрацию, ему в голову пришла быстрая и непрошеная мысль о мужчине, что упустил Кристине. Потом Вистинг вновь продолжил доклад и закончил тем, что на убитом обнаружены огнестрельные ранения.
– У нас есть какие-нибудь догадки о том, что могло произойти?
– Вообще-то нет, – ответил Вистинг, – еще рано строить предположения.
– Но у тебя ведь есть мысли по этому поводу?
Вистинг медлил. Строить дело на догадках – то же самое, что сыпать песок в бензобак – приведет к катастрофе.
– Очевидно, связь между взломом и убийством существует. Но все станет намного проще, когда мы узнаем, кем был убитый.
– А когда мы узнаем?
– Это может занять время. Вскрытие начнется через пару часов. Сотрудники идентификационного отдела Крипос тоже будут присутствовать. Начнут с того, что снимут с тела одежду. Как только мы получим фотографию лица под лыжной маской, мы сможем узнать больше, но эта информация не обязательно окажется полезной. Нет никакой уверенности, что мужчина будет нам знаком. И даже, что он будет норвежцем. Если нам просто повезет, в его карманах будет удостоверение или что-нибудь, что направит нас дальше. Если нам невероятно повезет, то его отпечатки пальцев будут в базе. Тогда ответ у нас будет прежде, чем наступит вечер.
Кристине Тиис поднялась с места.
– Хорошо, – кивнула она. – Когда ты соберешь следователей?
Вистинг посмотрел на часы:
– Через полчаса. В переговорной.
– Тогда увидимся там.
Инспектор направилась к двери.
– Еще кое-что, – сказал Вистинг ей вслед.
– Да?
– Дежурный должен общаться со СМИ.
Кристине Тиис снова кивнула. Вистингу показалось, что в ее взгляде скользнула неуверенность.
– Пресс-конференция назначена на десять утра.
– Я надеюсь, ты пойдешь со мной?
– Да, – Вистинг улыбнулся ей. – Я пойду с тобой.
Ближе к семи утра следователи заполнили переговорную. Вистинг зашел в туалет и умылся холодной водой из-под крана, чтобы привести себя в чувство. Несколько секунд он изучал свое отражение в зеркале. Лицо было бледным и слегка опухшим. Неопрятные волосы, стеклянный взгляд.
Следователь оторвал кусок бумажного полотенца, вытерся, кинул его в корзину возле раковины и вышел к остальным.
Кто-то включил телевизор. Вистинг встал в дверном проеме и оттуда наблюдал за новостями о деле, над которым они работали.
На экране четверо полицейских несли накрытое тело к катафалку и ставили носилки в машину. Голос за кадром рассказывал об имеющейся у новостного канала информации. Видеоряд сопровождался заголовком новости: «Внимание! Убийство в Ларвике».
Сюжет продолжался: кадры на экране сменяли друг друга: вертолет полиции, кинологи, офицеры в бронежилетах и с оружием в руках. Фоном транслировалось телефонное интервью, в котором Кристине Тиис давала некоторые комментарии по делу. Вистинг узнал свои собственные фразы из отчета, который вручил ей ранее. Репортаж был завершен кадрами отъезжающего катафалка, а Кристине Тиис сообщала, что личность жертвы не установлена и что следствие продвинется дальше, как только будет произведено вскрытие и станет известна личность убитого.
«Она хорошо справилась», – подумал Вистинг. Голос был твердым, в нем не было и следа неуверенности, которую он заметил получасом ранее.
Диктор новостного выпуска пообещал, что они будут следить за развитием событий и покажут прямое включение с пресс-конференции в десять утра.
Телевизор выключили, и Вистинг зашел в переговорную. С ходу насчитал двадцать два человека. На стульях вдоль стен сидели кинологи и другие участники поисковой операции, следователи располагались за большим столом, во главе которого было место для руководства. Кристине Тиис сидела на стуле, который на таких встречах обычно занимал Вистинг.
Он оказался на свободном месте рядом с ней. За окном по-прежнему царили осенние сумерки. Солнце взойдет только через час.
– Добро пожаловать, – сказал он и поблагодарил тех, кому пришлось работать сверхурочно.
Нильс Хаммер включил проектор под потолком, и стену осветила карта, показывающая область между Хуммербаккфьордом и Невлунгхавном. Рядом с бухтой Эдегорд возле берега моря, внизу, был отмечен дачный дом.
Вистинг прокашлялся и повторил известную информацию. Он постарался излагать максимально лаконично и понял по взглядам коллег, что большинство уже в курсе, о чем тут идет речь.
Затем следователь отыскал главу поисковой группы, который сидел вплотную к окну, и кивнул ему.
– Какова самая свежая информация с места преступления?
Крупный мужчина зажал чашку с кофе между колен и достал блокнот.
– Мы закончили поиски преступника полчаса назад, – излагал он, перелистывая страницы. – Как вы знаете, они не увенчались успехом. Преступник не был задержан, орудие убийства тоже не нашли, однако есть пара интересных деталей, и об этом наверняка больше смогут рассказать криминалисты, но я все же вкратце расскажу. На месте преступления было несколько человек. Кинологи прошли все вдоль и поперек, ходили от дома к дому. Я думаю, мы можем говорить, как минимум, о четырех или даже пяти следах, которые мы не в состоянии идентифицировать.
Вистинг записывал. Эта информация, конечно, появится в отчете в течение дня, но важно было зафиксировать ее сейчас.
– Часто след заканчивается возле подъездных дорожек, так что у них была машина.
– Вы нашли какие-нибудь автомобили?
– Мы проверили много машин. В таких дачных поселках всегда кто-то паркуется. Все владельцы опрошены. Вы получите подробный список, но речь идет о дачниках, рыбаках, орнитологах и деревенских, они ничего не слышали и не видели.