– Спрашивали. Темноглазая, волосы тоже темные, почти черные, стрижка каре, всегда макияж, потому ни форму бровей, ни форму губ не определить. Дамские ухищрения способны менять лицо до неузнаваемости. Тем более если его обладательница работает в такой клинике. Даже если она имела совсем иную внешность, нам этого без снимка по одним словам коллег не определить.
– У Магнуса ничего не выходит?
– Пока молчит, значит, нет. Если бы что-то было, давно бы сказал.
– Что-то мне подсказывает, что вы были совсем рядом с загадкой, вернее, разгадкой. Но Флинт вдруг решил прервать расследование?
Флинт легок на помине – приехал собственной персоной на полтора часа раньше назначенного срока. Ларс едва успел скрыться во второй комнате, чтобы не столкнуться с заказчиком.
– У меня нашлась свободная минутка, решил заскочить. Знаете, это дочь настояла…
– На чем? – не упустила возможности поиздеваться над несчастным Флинтом Фрида. – Прекратить расследование?
Флинт подписывал бумаги с такой скоростью, словно его у двери уже ждали. Он попытался привычно улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой:
– Я уже вчера отдал распоряжение перевести на ваш счет все сполна и еще премиальные. Можете проверить…
Фриду все мучил вопрос, что не так в его лице, оно было почти маской. Он так боится? И вдруг сообразила: ботокс! Флинт сделал себе инъекции ботокса, и мышцы пока еще не отошли от уколов. Потому и улыбка кривая.
Ну и хлыщ! Не успел жену похоронить, как делает омолаживающие уколы.
А тот продолжал:
– Знаете, мы ведь продаем клинику, мне самому она не нужна, достаточно бизнеса в других странах…
– Есть покупатель?
Зачем спросила, не знала и сама. Просто так, чтобы что-то говорить, пока он скрипит пером по бумаге. Поддерживала светскую беседу со своим клиентом.
– Есть. Врач, который делает операции в этой клинике вместе с Аникой. Делал… и будет делать. Он обещал оставить персонал и даже расшириться, так что персонал на меня не в обиде.
– А Ханне останется?
– Ханне? Едва ли, я не думаю, что он оставит эту пустышку. Впрочем, не знаю.
Честно говоря, Ханне Фриду тоже мало интересовала. Она постаралась улыбнуться как можно шире:
– Благодарю вас, Андреас. Извините, что не довели дело до конца, но вы сами его прекратили…
Она картинно развела руками, Флинт кивнул, уже не пытаясь растянуть непослушные губы в улыбке:
– Все в порядке. Вчера, сообразив, что я уже не владелец фирмы, я и решил остановить расследование. Наверное, полиция права.
– А вы сказали, что дочь?
– И Петра тоже.
Со стороны это выглядело как прощание друзей, даже почти близких.
Он действительно перевел на счет сумму, значительно превышающую договорную, претензий у Фриды и ее коллег быть не должно.
Когда Флинт все так же поспешно удалился (он вообще странно спешил: то почти суетился, словно боясь, что Фрида задаст неудобный вопрос или остановит, то вдруг успокаивался, когда чувствовал, что в неловком положении не окажется), появившийся в комнате Ларс покачал головой:
– Надеюсь, у вас не все клиенты таковы?
– Ларс, – Фрида помахала договором, – он нас не обидел. Одно могу сказать: Аника действительно приняла запретное лекарство, значит, кто-то подсунул его? И Флинт очень не хочет, чтобы мы узнали, кто именно.
– Но почему он испугался моей фамилии? Я никогда раньше не встречался ни с Андреасом Флинтом, ни с его супругой. Дом Торстейн и Инга купили без меня, я в это время был в Англии. Не думаю, чтобы Флинты были связаны с происходившим в доме, они на острове не появлялись, и яхты или катера у них нет, я уже узнал. Кстати, формально потому и дом продали, мол, добираться на работу неудобно.
В ответ на риторический вопрос Линн: «Чем все же занимался Флинт, кроме того, что просаживал деньги жены?» – он усмехнулся:
– А кто сказал, что просаживал? Флинту хватало своих.
– Он богат? – удивилась Фрида.
– Неплохо зарабатывает.
– Чем? – в один голос удивились девушки.
Чем мог зарабатывать этот ботоксный красавчик?
Ларс рассмеялся:
– Учит других жить.
– Что делает? – В голосе Фриды недоверие.
– Он психотерапевт, скорее даже нейропсихолог, во всяком случае, диплом у него именно такой.
– Он не производит впечатления серьезного специалиста по нейропсихологии… – Линн налила себе кофе и села на диван. Фрида обратила внимание на то, что села не вплотную к Ларсу, как обычно. Что-то у этих двоих все же не в порядке…
Ларс словно уловил ее сомнения, протянул руку к Линн:
– Иди ко мне.
Обнял жену как ни в чем не бывало, поцеловал в голову. Значит, показалось.
– Психологам не ставят штампы на лбу, чтобы отличить от других. А то, что он любитель выпить и заняться сексом, говорит только о его характере, но не о профессии. Флинт ведет прием как психотерапевт. Он, конечно, не очень известен среди специалистов, но популярен у… как вы думаете, у кого?
– У женщин, – усмехнулась Линн.
– Конечно, его клиенткам все равно, какие лекарства пропишет Флинт и пропишет ли вообще, главное – общение. Кстати, за закрытой дверью и сугубо без свидетелей. А лекарства – плацебо, только чтобы не навредить, либо то, что выписывают все остальные.
– Откуда у тебя такие сведения?
– Ты забываешь, что с моим фондом сотрудничает немало толковых специалистов. Имя Андреаса Флинта вызывает у них в лучшем случае улыбку. И совет: жену к нему не подпускать и близко. Ты поняла, дорогая? – Это уже Линн.
Та только фыркнула:
– Я же к нему на консультацию не отправляюсь.
– Думаю, он тебя никак не примет, не рискнет. Но для нас главное, что у Андреаса Флинта не было мотива убивать свою супругу, они друг другу не мешали. Надо искать в другом месте.
Фрида подумала: если вообще надо…
Бритт хватило на гораздо меньший срок, чем предполагала Фрида, уже через два дня она примчалась обратно. На вопрос «за вещами?» только мотнула головой:
– Домой.
Фрида не стала ничего спрашивать, произошло то, что и должно произойти. Но Бритт требовалось выговориться, и подруга поняла, что предстоит длинная эпопея разборки неправильного поведения родственников Юхана. Выбора не было, пришлось выслушивать.
Оказалось, что Бритт достало не отсутствие свободы передвижения и даже существования, не невозможность ходить и ездить самой туда, куда пожелает, а необходимость вписаться в жизнь сестры Юхана Мереты с ее закидонами.
– Она диктатор? – осторожно поинтересовалась Фрида, имея в виду проверить свои догадки.
– Диктатор? Это самый мелкий ее недостаток. Диктатор не Мерета, а… Фрида, ты любишь котов?
– Кого?!
– Котов… кошек… пушистых… голых… черных… белых… любых. Любишь?
– Не так чтоб очень, но отношусь терпимо, – не слишком уверенно произнесла подруга.
Бритт кивнула, словно услышала то, что ожидала.
– Я тоже. Но когда у сфинкса депрессия и из-за этого вся семья ходит на цыпочках…
– Мальчишки способны ходить на цыпочках? – усомнилась в искренности Бритт Фрида.
– Нет, конечно, то есть внизу, где живет эта голая дрянь, ходят, иначе мать поедом съест, а по второму этажу носятся с гиканьем.
– А… почему ты без вещей? Отдохнуть решила?
Бритт мрачно поинтересовалась:
– Ты знаешь, как кошки метят свою территорию?
– Что, все испортила?
Фрида всеми силами сдерживала смех. Удалось с трудом.
– Конечно! – В голосе Бритт было столько отчаянья, что подруге стало ее даже жалко.
– Бритт, там было что-то ценное? Можно попытаться выветрить или отмыть.
Та махнула рукой:
– Да не было там ничего. Я все выбросила. Хорошо, что меня не было дома, а сумка с карточками с собой.
– Ты сбежала из-за кота? – осторожно поинтересовалась Фрида.
– Да нет же! Там все не так! Утром нужно выжидать, пока эти бандиты не наиграются в ванной и не зальют все вокруг. Потом приходится убирать, потому что их маме некогда, и только потом можно умыться и почистить зубы.
– В доме один санузел? Там же много комнат.
– Ванной на первом этаже пользоваться нельзя, потому что там кошачий туалет и дверь должна быть все время открыта. Когда я попыталась принять душ, у кота случилась депрессия.
– Забыла выставить его туалет и он описался?
– Нет, – ехидно возразила Бритт, Фрида просто физически ощущала, как подруга ненавидит это животное, – как раз из-за того, что туалет выставила. Он обиделся, оказывается, нужно было оставить дверь открытой!
Не выдержав, Фрида рассмеялась:
– И отомстил, испортив вещи?
– Зря смеешься, – Бритт уже сама пыталась сдержать улыбку. – Действительно, мерзавец все испортил. Пришлось выбросить. Знаешь, существует пять форм психических болезней: гипермания, мания, мономания, безумие и идиотизм. Эта семья начала сразу с последней!
– Бритт, приедет Юхан, и вы просто снимете другую квартиру.
Подруга уселась на диван с ногами, привычно поелозила, устраиваясь удобней, и помотала головой:
– Нет, это не все. Дело не в коте, дурацкой каше по утрам, не в запрете смотреть телевизор после десяти вечера или громко разговаривать по телефону, даже не в этих бандитах, которые запросто могут облить тебя кетчупом из водяного пистолета, не в необходимости постоянно убирать за ними, вздрагивать от грохающих дверей, просыпаться по ночам от рева в два голоса и вообще не в Мерете и ее семье, а в самом Юхане.
– А он чем провинился?
– Я попыталась пожаловаться, хотела, чтобы пожалел, посмеялся со мной или надо мной, мне было бы легче, а он… Он сказал, что я капризная и избалованная и просто не могу жить в семье, где приходится учитывать интересы других.
– И ты?..
– Я послала его подальше! Я лучше с тобой, ладно?
– Конечно, дорогая. Кофе хочешь?
– Очень хочу! У сфинкса идиосинкразия на кофейный запах, и варить кофе в доме категорически запрещено, дабы кот не блевал по углам.
Фрида все-таки расхохоталась.
– Да… – протянула неудавшаяся невестка, – думаешь, им углы жалко? Нет – кота! Бедное животное из-за меня впало в депрессию надолго. Я выставила его туалет наружу, пока мылась, утром не поздоровалась с животным должным образом, варила кофе и вообще сказала «Брысь!», когда этот нахал залез ко мне на колени во время завтрака и уложил хвост рядом с тарелкой.
– О, ты преступница! Пей, мало будет – еще сварю, – Фрида протянула несчастной подруге большой бокал крепкого кофе. Бритт без кофе будет сонной мухой весь день, не позволять ей сделать хоть глоток живительного напитка жестоко. – Слушай, сфинксы вроде не такие нахальные коты, скорее себе на уме и не лезут на колени.
– Это особая дрянь, ему чем хуже для меня, тем лучше. Подозреваю, что он хотел пометить и мою тарелку тоже, но не успел – стряхнула с колен. А ну их, хватит! Пусть остаются со своим котом, а я сама по себе.
– Как зовут кота?
– Цезарь, – Бритт шмыгнула носом и в сердцах добавила: – Поганец он, а не Цезарь. Испортить любимую рубашку…
«Значит, все-таки испортил», – мысленно усмехнулась Фрида. Она подумала, что, вернувшись, Юхан наверняка предпримет попытки примирить Бритт со своими родственниками. И с котом тоже.
Но очень быстро стало ясно, что никакого примирения не будет.
Напившись кофе, Бритт отправилась валяться в ванне, словно не мылась по крайней мере несколько месяцев. Взяла с собой ноутбук, чтобы просмотреть почту за эти два дня. Немного погодя Фрида пулей летела к ванной, услышав душераздирающий вопль подруги:
– А?!
– Что случилось, Бритт?
Та еще не успела залезть в пену и потому дверь открыла. Возмущению бедолаги не было предела.
– Нет, ты только посмотри! Семья мерзавцев от Юхана до кота!
Фрида заглянула в письмо, присланное Юханом. Там значилось:
«Бритт, ты можешь вернуться. Я убедил Мерету, и они готовы тебя простить».
– Они! Меня! Простить! Фрида, ты такое видела?!
Фрида усмехнулась:
– Бритт, Мерета, может, и простит, а вот Цезарь нет, не старайся.
– Да пошли они все! – Бритт уже набирала примерно такой же текст, отвечая на письмо Юхана. Отправив, она с удовольствием переместила его адрес в спам.
– И если будет звонить, скажи, что я для него умерла. Нет, не так! Что он для меня сдох! – подруга решительно нырнула в густую пену. Тут же вынырнула обратно с просьбой: – Забери ноутбук, а то я и этой чокнутой хозяйке чокнутого кота что-нибудь напишу.
– Да уж, не стоит, – согласилась Фрида, унося ноутбук с собой.
Для Бритт одно из средств вернуть душевное равновесие – поваляться в ванне с пеной. Пусть киснет, это лучше, чем делать глупости. Было же ясно, что она не выдержит чужих правил, к чему мучить себя и других?
Из пены подруга вынырнула через час, твердо решив начать новую жизнь без страданий и попыток подстроиться под кого-то.
Бритт пришла к выводу, что неудавшемуся бойфренду нужно немедленно найти замену, и чем скорей это произойдет, тем лучше. Для реализации своего намерения она позвала Фриду посидеть в баре. Но у Фриды не было ни настроения, ни возможности, она обещала матери провести вечер с ней и сестрой.
– Ну вот, обзавелись семьями, покутить не с кем…
– Пойдем со мной к моей маме? – не очень уверенно предложила подруга просто потому, что не предложить не могла.
Бритт отмахнулась:
– Позвоню кому-нибудь из бывших коллег. Может, Петру позвать, авось сболтнет что?
– Ты сама не сболтни, – забеспокоилась Фрида. Она подумала, что нужно утащить Бритт с собой, как бы это ни было некстати, иначе подруга запросто может слишком тесно пообщаться с Петрой в баре и все испортить.
– Ты зря беспокоишься, Петра напивается половиной кружки пива, дальше ее несет и заносит к кому-нибудь в постель. И при этом все время болтает, остается лишь направить ее треп в нужное русло и успевать записывать. Треп глупый, это о ней сказано, что лучше промолчать и дать заподозрить, что ты дура, чем открыть рот и развеять все сомнения…
– Вообще-то Марк Твен сказал несколько иначе и не о твоей подруге, но суть верна. Пойдем со мной.
– Нет, с Петрой.
Но Петра оказалась «при деле».
– Уже кого-то подцепила, а ведь еще нет восьми. Слабые мужики нынче пошли.
После такого уничижительного для сильной половины человечества вывода Бритт позвонила еще двум приятельницам и все же нашла ту, которой тоже не с кем потусоваться.
Собираясь на выход, Бритт разглагольствовала на одну из излюбленных тем: о слабости сильного пола.
– Женщины добивались равноправия вовсе не для того, чтобы взвалить на себя мужские проблемы, и не ради того, чтобы мужики стали хлюпиками. Ты только посмотри, на кого похожи все эти Юханы и Томы! Они разучились драться.
– Кто разучился, Том? – усомнилась Фрида, памятуя, что Том, предыдущий парень Бритт, вообще-то тренер по крав-мага.
– Да, Том. Том, Том, представь себе! Он владеет совершенно определенной техникой, но попробуй ему просто врезать в ухо – упадет, не встанет.
– Бритт, ты Тома ни с кем не спутала?
– Не спутала. Думаешь, зря тогда Линн одним ударом вырубила здоровенного Улофа? Его ведь не за маленькие глазки Белым Медведем прозвали, но девушка не испугалась и справилась.
– Думаю, это получилось случайно. Линн сама так говорила. – Фрида размышляла, надевать ли куртку или уже достаточно тепло. Решила надеть, ведь возвращаться домой придется поздно.
– Я не об умении размахивать кулаками. Фрида, они вообще разучились драться, например, за женщин. Вот если бы Юхан был настоящим мужиком, разве он стал бы уговаривать сестру простить меня?
– А что он должен был сделать, по-твоему? Ты идешь или еще на полчаса застряла?
– Иду, только обуюсь. Он должен просто приехать и увезти меня куда-нибудь, только не к этой мегере с ее котом.
– Бритт, а если Юхан действительно прилетит и позовет с собой не к сестре, что ты будешь делать?
Бритт фыркнула, внимательно наблюдая за тем, как Фрида закрывает квартиру: