– Ну, хватит наказаний, можно перейти к поощрениям. Ты молодец.
С этими словами Х подхватил ее ноги под коленки и обвил вокруг своей талии, поддерживая Фриду за спину.
– Можно опереться на перекладину.
Его губы захватили в плен ее рот. Но не успела она откликнуться, как Х отстранился:
– Ты хочешь, чтобы я тебя взял?
– Да, хочу.
– Очень хочешь?
– Очень.
Фрида не лгала, она очень хотела этого.
– Будет больно.
– Да.
Шарики, выдернутые сильной рукой, отлетели в сторону, едва не вызвав оргазм. Но она сосредоточилась на другом – то, что входило в нее, было куда больше шариков. Х двигался медленно, но настойчиво, обхватив ее за талию. Он старался не касаться все еще горевших огнем ягодиц и ног, тоже болевших после стека. У Фриды мелькнула мысль, что сначала можно бы вот это, а потом порку, но она тут же почувствовала, что Х прав, когда его ладони все же легли на ее ягодицы и стиснули их, было уже все равно. Сама боль казалась благостной.
Смесь боли и сладострастия, огня, которым все еще горела вся кожа ее тела, особенно исполосованный зад, и огня страсти, сжигавшего изнутри, оказалась просто атомной. Бывает боль, которая приносит наслаждения больше, чем самые изощренные ласки.
Он кончил, зарычав, она, кажется, укусила его за плечо…
Поняла это, когда Х медленно вышел из нее. Испугалась. Он подергал плечом, усмехнулся:
– За это накажу в следующий раз. Но у меня давно такого секса не было. Сумасшедшая…
Продолжая поддерживать, отцепил один за другим карабины наручников, подхватил, понимая, что она не устоит, понес на кровать.
– Я нечаянно…
– У тебя любовника настоящего не было, что ли?
Фрида подумала, что нет, но сказала другое:
– Зато у тебя, видно, было немало.
– Партнерш? Конечно, но такой сумасшедшей ни разу. Я не прогадал, что заманил тебя в клуб. А ты не жалеешь?
Его рука уже смазывала ее пострадавшее тело, пальцы нежно обхватывали грудь.
– Нет.
– Даже после порки?
– Даже.
– Хорошо, отдохни немного, потом продолжим.
– Что продолжим?
– А почему ты задаешь вопросы? Я в душ, а ты отлеживайся.
Фрида лежала на боку, постепенно приходя в себя. Ни на спину, ни на живот не перевернуться, потому что одинаково полыхали и ягодицы, и грудь. Проползла мысль, что это флоггер – малая плетка-многохвостка, а что было бы, возьмись он за серьезный кнут?
Кожа все еще горела, но затихающая боль всегда приятна, потому она блаженствовала. Только бы не начал действовать своей плеткой снова, кажется, сегодня она больше не вынесет. Твердо решив сразу же сказать стоп-слово, Фрида успокоилась. Теперь воспоминания о том, как ее груди касались флоггеры, были даже приятными. Осторожно потрогала грудь, нет, внутри не болело, больно именно коже. Жидкий огонь… прекрасное сравнение, ощущения были именно такими.
Х вернулся из душа с мокрыми волосами, полотенцем вокруг бедер и… маской на лице. Но размышлять об этом у Фриды времени не было, потому что он сразу объявил:
– Продолжим.
– Что?
– Когда ты прекратишь задавать вопросы? Ты должна просто соглашаться. У тебя право говорить две вещи: да или стоп-слово. За остальное будешь порота. Встань на колени поперек кровати к самому краю. Наклонись, под голову можно подушку. Руки вытяни вдоль туловища.
Теперь она стояла раком, уткнувшись носом в подушку. На запястьях защелкнуты наручники, на щиколотках поножи и тут же соединены между собой карабинами. Руки пристегнуты к ногам, левая к левой, правая к правой. Беспомощность полная. Если он снова возьмется за плеть, остается только стоп-слово.
За плеть не взялся, но последовало объяснение:
– Это чтобы ты не кусалась.
Затем сильный шлепок по и без того горящим ягодицам справа и второй слева.
– А это за укус.
Было очень больно, буквально слезы брызнули из глаз, и все же сказать стоп-слово Фрида не успела, потому что его рука нырнула к ее клитору. Какое уж тут стоп-слово, произносить его сразу расхотелось.
– Помнишь, что за тобой еще наказание? – голос змия-искусителя прозвучал над самым ухом, в то время как его пальцы привели ее клитор в готовность. Фрида попыталась кивнуть. – Хорошо. Так ты беспомощна и послушна. И меня ждешь, правда?
Она снова кивнула, надеясь, что получит то, что действительно ждала, но получила иное. Отодвинувшись, Х вдруг довольно сильно перетянул ее стеком по самым выступающим местам ягодиц, потом второй раз:
– Это за ненужные вопросы.
Не успела вскрикнуть, как получила еще:
– А это – чтобы не кричала.
Больше она ничего не успела, потому что стек полетел в сторону, а Х просто взял ее, снова сильно и жестко, войдя почти полностью первым же движением.
Фрида даже вскрикнула, принимая его член в себя. Боже, он что, увеличился в размерах за время пребывания в душе?! Но потом Фрида поняла, что в таком положении все чувствуется острей. Х наклонился, прижался сзади, стиснув ее грудь. Снова было очень больно из-за пострадавших ягодиц, которых он касался своим телом, и из-за неснятых зажимов на сосках, которые теребили его пальцы, горящей кожи груди, которая страшно саднила от прикосновений, и из-за размеров члена. Но снова эту боль дополнила разлившаяся по телу волна наслаждения, и на самом пике, перед тем как мышцы внутри начали по-сумасшедшему сокращаться, пришлось даже закусить подушку, чтобы не кричать от восторга.
Кончив одновременно с ней, Х некоторое время стоял, прижавшись, потом осторожно вышел из нее и повалился рядом на кровать. Фрида тоже повернулась на бок, ее руки все еще оставались пристегнутыми к ногам.
Некоторое время Х внимательно смотрел на нее, потом вздохнул:
– Нам нельзя встречаться чаще раза в неделю, иначе я тебя действительно запорю и затрахаю.
Он освободил ее запястья, снял зажимы с сосков, помог встать:
– Пойдем в душ, я помогу.
В другое время Фрида попыталась бы подсмотреть, но сейчас была просто не в состоянии. Х помог принять теплый душ, стараясь не трогать ее ягодицы, снова уложил в постель:
– Поспи немного. Или сначала поешь?
– Нет, посплю.
Он осторожно укрыл, погладил по голове. Фриду затопила волна благодарности и любви к этому человеку, чьи руки сначала ее пороли, потом ласкали, потом мыли, а теперь вот успокаивали, как маленькую девочку. Она чувствовала, что готова выдержать любую порку, любую боль, только чтобы было все остальное. Прижалась губами к его руке и закрыла глаза – обессиленно и счастливо улыбаясь. Х наклонился и ласково поцеловал в щеку.
Проваливаясь в сон, Фрида вдруг осознала, что на его лице нет маски. Открыть бы глаза, но сил не оставалось даже на это.
– Ничего, еще увижу…
Видно, произнесла это вслух, потому что уже сквозь дрему услышала тихий смех.
Х долго сидел, глядя на спящую обессиленную Фриду. Такой женщины у него действительно не было. Как часто в самых потаенных уголках прячутся самые интересные секреты.
Он не собирался открывать ей свое лицо, радуясь удачной находке с маской, Фрида явно не имела почти никакого опыта, ко многому не готова, с ней нужно осторожно, чтобы не спугнуть, но в то же время жестко, иначе сбежит. А привыкнуть к положению рабыни рядом с ним ей будет легче, если он останется незнакомцем.
Сегодня Фрида стояла перед ним обнаженной и послушной, даже наказывать, кроме ненужных вопросов, было не за что, он обошелся флоггером, но при умелом владении флоггер может обжигать так, словно огнем палит. Зато шрамов не будет. Жаль портить такие ягодицы.
Х солгал Фриде, он приглядел девушку вовсе не у сексшопа, Петера привлекли потом, но знать об этом Фрида не должна. По крайней мере, пока не должна. Как и о том, что ему помогают ее друзья, что Бритт не зря отсутствует дома, а Магнус сообщил обо всех сайтах, на которые Фрида заходила в последние дни…
Она устала настолько, что не проснулась даже через пару часов. Х осторожно прилег рядом, обнял, стараясь не касаться больных мест. Фрида во сне прижалась к нему сама. Х едва не застонал, потому что от близости ее тела снова проснулось желание.
Рука легла на грудь, принялась ласкать, теребить сосок, который тут же отозвался, потом спустилась к клитору. Взбухшая горошина и ее зачастившее дыхание подсказали, что Фрида уже не спит.
– Хочешь?
– Да.
Он лег на спину и помог ей оседлать себя. Болели ягодицы, болели ноги, болело даже все внутри, но Фрида была просто не в состоянии отказаться от возможности почувствовать его в себе.
– Я помогу…
Его руки крепко взяли за талию, поднимали и опускали ее, доводя до исступления. Х заставил Фриду наклониться, чтобы иметь возможность дотянуться до груди, захватил в плен и без того пострадавший сосок. Она застонала от смеси боли и возбуждения, потому что это вовсе не был братский поцелуй. Но когда он приник губами ко второй груди, выгнулась, встречая эту боль.
Предчувствуя оргазм и свой, и ее, Х откинулся на подушку, несколько раз резко насадил Фриду на свой член и опустил, сильно прижав вниз. Кончив, тихонько положил на бок, не выходя из нее, потому что мышцы Фриды все продолжали сокращаться.
Они так и остались лежать на некоторое время. Уткнувшись лицом ему в грудь, закинув ногу на бедро, продолжая чувствовать его внутри себя, Фрида пыталась успокоить собственные мышцы, но те не желали спокойствия.
По спине тихонько проползли его пальцы.
– Сколько раз подряд ты способна выдержать?
– Не знаю.
– Это означает, что я могу брать тебя, сколько захочу?
– Да.
– Тогда продолжим.
Она перевернута на спину, и все действительно продолжилось.
– Надо отдать должное и ванильному сексу.
Едва ли это можно назвать ванильным сексом, потому что ее ягодицам было очень больно прикасаться даже к простыням, Х встал на колени, подтянул ее, положив ноги себе на плечи, и теперь действовал, позволяя Фриде опираться только на лопатки. Она удивилась тому, что прикосновения его рук к обожженной коже почему-то не вызывают такой боли, как обыкновенные простыни.
Фрида была совершенно беспомощна в таком положении, но Х вполне справился сам, оргазм снова получился бурным.
На некоторое время он замер, держа ее на весу. Потом рука нырнула к ее клитору:
– Ты можешь продолжить? Давай одна?
Х добился того, чтобы она еще раз кончила, снова бурно, с трудом сдержав вопль восторга. Дождавшись, когда мышцы прекратят сокращаться, осторожно вышел, опустил Фриду и лег рядом, обняв ее:
– Фрида, ты всегда такой была или у тебя просто давно не было секса?
– Только с тобой…
Она ужаснулась тому, что он решит, будто она сексуальная извращенка.
– Правда?
– Да.
– Значит, тебя наши игры заводят?
– Ничего себе игры!
Он рассмеялся:
– Не уходи от ответа. Я спросил, будучи выпоротой, ты испытываешь сильное желание и легче доходишь до оргазма?
И она вдруг честно призналась:
– Даже при мысли об этом…
И с изумлением почувствовала, что ей не стыдно от такого сумасшедшего признания. Что с ней, со скромницей Фридой, не рискнувшей даже купить себе вибратор в секс-шопе? Невольно тихонько рассмеялась.
– Что?
– Нет, ничего.
– Расскажи. Я приказываю.
Она созналась о секс-шопе.
– Значит, я разбудил в тебе ненасытную развратницу? Какой восторг! Придется тебя постоянно удовлетворять. Мазохистка-развратница… это же мечта любого мужчины. – Навис над ней, снова перевернул на спину. – Я очень хочу, чтобы ты возбуждалась от моего голоса, от прикосновений, от воспоминаний о наших занятиях, от одной мысли обо мне. Хочу, чтобы была готова к траху в любом месте и в любое время, но только со мной. Одного боюсь: с тобой я просто не в состоянии пользоваться презервативами. Ты пьешь таблетки?
– Нет.
– Если ты забеременеешь…
– Этого не будет, у меня не может быть детей. Из-за этого гиперсексуальность, как компенсация природы.
Ей было очень горько сознаваться в таком, но Фрида понимала, что нужно.
Он снова лег на бок, прижал ее к себе:
– Значит, будем трахаться день и ночь. А когда станет невмоготу, кого-нибудь усыновим. Или удочерим. Лучше то и другое.
Фрида просто ахнула. Х не намерен расставаться с ней? Он словно почувствовал ее сомнение:
– Не могу даже представить кого-то на твоем месте. Ты моя. Но я твой хозяин.
– Хозяин, ты маску снять не хочешь?
– Пока нет, всему свое время. Все идет по плану. Ты еще должна многому научиться, прежде чем…
– Что?
– Ничего, пойдем в душ.
По пути в ванную уточнил:
– В воде трахается хорошо.
В душе Х снова был в маске, хотя Фрида прекрасно помнила, что ночью в темноте он маску снял.
Х бережно вымыл ее, потом потребовал, чтобы в ванне в воде уселась сверху. И все же Фрида сказала стоп-слово. Это случилось, когда Х попытался насадить ее на член, но анальным отверстием. К этому Фрида не была готова. Сказав стоп-слово, замерла. Он спокойно кивнул:
– Боишься? Хорошо.
И воспользовался «положенным» отверстием.
Фрида вдруг почувствовала себя защищенной, стало спокойно. Стоп-слово действует, значит, ей ничего не страшно. И вдруг стало даже жаль, что она остановила Х, может, и правда в воде все делается легче?
У Фриды был печальный опыт анального секса, еще в юности все случилось без подготовки, было очень больно не только во время секса, но долго после. После этого, как и после неудачной попытки минета, когда она едва не задохнулась и полчаса кашляла, приходя в себя, Фрида зареклась заниматься и тем, и другим. Сейчас она прекрасно понимала, что придется, но всячески оттягивала этот момент.
– Как можно заниматься делами, проведя полдня и ночь с такой любовницей? – шутливо возмущался Х утром. – Я словно после секс-марафона. Ты одна стоишь десятерых, хотя еще ко многому не приучена.
– У тебя был опыт общения с десятью?
Удивительный человек, он только что был ласковым любовником, нежно поглаживающим ее ягодицы, кстати вполне пришедшие в себя, и вдруг резкое движение, и ее голова за волосы притянута к его лицу. Глаза в прорези маски бешеные.
– Ты никогда не будешь задавать вопросы на эту тему! Никогда не будешь интересоваться тем, где и как я набрался сексуального опыта и скольких партнерш имел. Достаточно того, что я совершенно здоров и таковым останусь. Запомнила?
– Да.
Он отпустил волосы и добавил уже спокойней:
– Сколько бы ни пробыли с тобой вместе, хоть до конца жизни, я для тебя начал существовать в тот момент, когда подошел в клубе и погладил задницу.
Если честно, то она испугалась этой ярости. Х, видно, понял, усмехнулся уже по-доброму:
– Фрида, ну подумай, что ты будешь чувствовать, если начнешь представлять меня, трахающим вереницу красоток. Я хочу, чтобы ты воспринимала меня именно так: только с момента встречи в клубе. И никогда не задумывалась над тем, почему плеть так ловко сидит в моей руке. Договорились?
– Да.
– Молодец. Иди сюда. – Поднял ее кофточку, довольно кивнул, убедившись, что она без бюстгальтера. – Давай прицепим зажимы с колокольчиками? Если будет невмоготу, просто снимешь.
Но достав зажимы, помотал головой:
– Сначала я.
Намученные соски болели, но все равно с радостью приняли боль, которую доставили его губы и язык. Х даже легко покусал соски.
Занимаясь грудью, расстегнул ее джинсы и спустил с бедер, Фрида переступила через упавшие брючины. Разве можно сопротивляться, когда над тобой колдуют эти губы и эти руки?! За джинсами последовали кружевные трусики.
Посадив ее на стол, на котором вчера она пыталась удержать тающие льдинки, Х взялся за свои брюки…
– Я никогда не перестану тебя хотеть.
И все-таки зажимы он закрепил, повторив:
– Снимешь, когда устанешь. Только не переусердствуй, ты у нас слишком терпеливая. Ну-ка, подвигайся, чтобы звенели.
Понятно, что под одеждой колокольчики звенеть не будут, хотя Фрида не представляла, как замаскировать их, чтобы не выпирали. Было прохладно, возможно, стоит надеть более толстую и просторную кофту, и все.