Хозяин тут же понял намек:
– Да, милорд! Разумеется. Не соблаговолите ли, джентльмены, последовать за мной? У меня имеется бочонок отменного эля. Уверен, он придется вам по вкусу.
Посулив угощение, Симмсу без труда удалось увести всю компанию в пивную.
Тут к Хейзелмеру подошел его приятель Энтони, лорд Фэншоу. На его лице застыло удивленное выражение. Только что они шли от конюшни по двору, направляясь на ужин, как вдруг Марк остановился, а в следующую секунду, вполголоса выругавшись, бросился к сбившейся в кучу группе гуляк. Энтони был почти таким же высоким, но все же ему не удалось рассмотреть, что привлекло внимание его друга. Подойдя ближе и увидев, что Марк ведет себя нарочито небрежно, Энтони догадался, что тот защищает какую-то женщину, успешно закрывая ее собой от присутствующих.
Хейзелмер повернулся к нему:
– Убедись, что все они зашли внутрь, Тони. Я присоединюсь к тебе в общей гостиной через несколько минут.
Хейзелмер уже отбросил наигранную небрежность и говорил своим нормальным голосом. Кивнув, Фэншоу развернулся и, не говоря ни слова, зашагал к зданию постоялого двора. Одного взгляда на своего друга детства ему было достаточно, чтобы понять, что тот пребывает в ярости.
Повернувшись к Доротее, Хейзелмер взял ее под руку. Пока мужчины не скрылись в пивной, он стоял так, чтобы заслонять ее своей высокой фигурой, закутанной в широкий дорожный плащ, многочисленными складками ниспадающий с его широких плеч. Испытывая настоятельную потребность сбежать, Доротея хотела было вернуться на каретный двор, но Хейзелмер задержал ее, не отпустив ее руки. Так как источник света находился у него за спиной, выражение его лица оставалось для нее совершенно непроницаемым.
– Мне нужно сказать вам пару слов, после чего я лично провожу вас внутрь.
Даже Доротее, ничего не знающей о манере поведения маркиза, эти слова показались зловещими. Она ругала себя за то, что угодила в подобную историю, выпутаться из которой ей помог не кто иной, как маркиз Хейзелмер! Да еще таким способом!
Он отвернулся, чтобы перекинуться парой слов с другим подошедшим к нему высоким мужчиной, после чего повел ее обратно на каретный двор. Она испытывала огромное облегчение, хотя ноги практически отказывались ей повиноваться.
Оказавшись на внутреннем дворе в относительном уединении, Хейзелмер остановился и развернул Доротею лицом к себе. В льющемся из здания свете она рассмотрела наконец выражение его лица: его ореховые глаза смотрели непреклонно, а губы были сжаты в тонкую линию. Тут и глупец догадался бы, что маркиз взбешен, и причиной его гнева является сама Доротея.
– Могу я поинтересоваться, что это вы тут делали?
Доротея ничуть не испугалась. Его слова показались ей очень обидными, поэтому, запрокинув голову и глядя на него снизу вверх, она резко ответила:
– Искала своего кучера, если хотите знать, чтобы сообщить ему о намерении выехать как можно раньше завтра утром и избежать того самого ненужного внимания, которое мне не посчастливилось привлечь к себе сейчас! – К концу этой маленькой речи Доротея слегка запыхалась, но продолжала гневно взирать на ненавистного маркиза.
Тот прищурился и, помолчав немного, произнес менее грозным тоном:
– Неужели Симмс не наказал вам сидеть у себя в комнате с запертой дверью, а? Какое упущение с его стороны!
Доротея сглотнула, прежде чем ответить, но глаз не отвела.
– Да, он мне говорил.
Теперь выражение лица маркиза чрезвычайно напоминало каменную маску.
– Тогда мне остается только дивиться вашему легкомыслию. Неужели вам совершенно нет дела до собственной репутации? Я же уже предупреждал вас, что ваши дикарские замашки совершенно неподходящи для светского общества. – Он крепко схватил обе ее руки повыше локтя. Доротея испуганно подумала, что он намерен как следует ее встряхнуть. Несколько тягостных мгновений спустя маркиз заговорил снова, тщательно сдерживая гнев: – Еще раз повторяю то, что говорил раньше: ни при каких обстоятельствах
Когда Доротея снова подняла на него глаза, он вспомнил о ее незавершенном деле.
– Как я понимаю, вы направляетесь в Лондон?
Она кивнула. Черты его лица смягчились, высокомерие исчезло, сменившись маской вежливого очарования, которую, как подозревала Доротея, он всегда носил в свете. Хейзелмер как будто отдалился от нее.
– Как зовут вашего кучера?
– Лэнг. Я хотела выехать в восемь часов утра.
– Очень разумно с вашей стороны. Я прослежу за тем, чтобы ему передали ваше распоряжение. А теперь отправляйтесь-ка в свою спальню да заприте дверь и не открывайте никому, кроме Симмса и членов его семьи. – Хейзелмер говорил спокойным тоном, лишенным каких бы то ни было эмоций.
– Да, я так и сделаю.
Доротея была полностью сбита с толку. У нее кружилась голова, причиной чему стали шок, гнев, бренди и маркиз Хейзелмер собственной персоной. Прижав пальцы к вискам, она попыталась сосредоточиться на том, что он ей говорит.
– Хорошо! Попытайтесь уснуть. И вот еще что – передайте леди Мерион, что я загляну к ней послезавтра с визитом.
Кивнув, Доротея шагнула было к двери, но тут же обернулась. Она все еще сердилась на Хейзелмера, но гордость не позволяла ей уйти, не сказав ему слов признательности за собственное спасение, как бы сильно ей ни хотелось этого не делать. Сделав глубокий вдох и высоко подняв голову, девушка произнесла:
– Милорд, я должна поблагодарить вас за мое спасение из рук тех джентльменов.
Посмотрев маркизу в глаза, она увидела на его лице совершенно очаровательную улыбку.
Понимая, чего ей стоило сказать эти слова, Хейзелмер весело ответил:
– Верно, должны. Но не берите в голову. Когда вы окажетесь в Лондоне, вам представится множество возможностей заставить меня раскаяться в моем вопиюще властном поведении. – Произнеся эту странную тираду, он вскинул одну черную бровь, пронзая Доротею взглядом ореховых глаз. Вспыхнувший в ее взоре гневный зеленый огонь развеселил его. Заслышав доносящиеся снизу голоса, маркиз нежно провел пальцем по ее щеке и многозначительно добавил: – Доброй ночи, мисс Дэрент.
Не сказав ему в ответ ни слова, она развернулась и забарабанила в дверь.
– Бетси, это я, Доротея.
С улыбкой, приведшей бы Доротею в совершеннейшее смущение, если бы она ее увидела, Хейзелмер отступил в тень. Дверь открылась с поспешностью, красноречивее всяких слов передающей страхи находящихся внутри людей.
– О небо, мисс! Входите живее! Вы белы как полотно, это уж точно!
Чьи-то руки втянули Доротею внутрь, и дверь закрылась.
Лишь услышав звук задвигаемого засова, Хейзелмер задумчиво зашагал вниз. У двери черного хода он столкнулся с Симмсом:
– Симмс, есть проблемка.
– Милорд?
– Я хочу быть полностью уверен, что этих леди нынче ночью никто не потревожит. У вас, случайно, нет неподалеку дородного кузена, который мог бы постоять на страже у этой двери?
Заметив золотой соверен, блеснувший в длинных пальцах его светлости, хозяин ухмыльнулся:
– Так уж случилось, милорд, что у моего старшего сынка ужасно разболелись зубы. Весь день по кухне слоняется. Я уверен, что он отлично справится с вашим заданием.
– Превосходно. – Монета перешла из рук в руки. – И вот еще что, Симмс.
– Да, милорд?
– Проследите, чтобы этих леди обслуживали как можно лучше.
– Разумеется, милорд. Моя жена как раз собирается отнести им ужин.
Кивнув, Хейзелмер отправился на каретный двор. Запрокинув голову, он залюбовался звездами, сверкающими в безоблачном небе, и остановился в задумчивости. Его грум Джим Хитчин стоял чуть поодаль, терпеливо дожидаясь, когда хозяин заметит его присутствие. Он служил при его светлости с тех пор, как тот был совсем юношей, и успел за это время отлично изучить все особенности его характера. Наконец, Хейзелмер потянулся и повернулся к нему:
– Джим?
– Да, милорд?
– Отыщи человека по имени Лэнг, кучера сестер Дэрент, и передай ему, что мисс Дэрент хочет выехать завтра в восемь утра, дабы избежать толчеи. Сама она, по понятным причинам, послание передать не может.
– Хорошо, милорд.
– И вот еще что, Джим.
– Слушаю, милорд?
– Если вдруг завтра у сестер Дэрент возникнут какие-либо трудности, немедленно пошлите за мной. Это понятно?
– Да, милорд.
– Превосходно. Доброй ночи, Джим.
Грум удалился. Перспектива увидеть мисс Дэрент скрасила для него необходимость рано вставать. Он наблюдал издали за происшествием на каретном дворе и счел, что его светлость повел себя совершенно нетипично. В присутствии молодых леди он никогда не выходил из себя. Джиму не терпелось взглянуть на даму, которой удалось вывести его хозяина из равновесия.
Хейзелмер, не подозревающий о размышлениях своего грума, вошел в здание постоялого двора через главный вход и остановился у открытой двери в пивную. Его приветствовал доносящийся оттуда шум. В синеватой дымке табачного дыма он рассмотрел у барной стойки компанию молодых повес, от которых он спас Доротею. Чуть больше времени потребовалось Хейзелмеру, чтобы высмотреть главного зачинщика – тот сидел за столиком в углу, увлеченно беседуя с сэром Барнаби Раскомбом. Еще раз окинув взглядом всю картину, Хейзелмер прошел в частную гостиную, которой пользовался всегда, когда останавливался в «Трех перьях». Там он обнаружил Фэншоу, который, закинув ноги на стол, сосредоточенно чистил яблоко.
Посмотрев на него, Фэншоу усмехнулся:
– Ага! Вот и ты наконец. А я-то уж совсем собрался бежать тебе на выручку.
В ответ на остроту приятеля маркиз лишь сдержанно улыбнулся:
– Мне нужно было еще кое о чем позаботиться после того, как проводил мисс Дэрент в ее комнату.
Он снял свой дорожный плащ и, прежде чем бросить его на стул, вынул из кармана стакан. Подойдя к стоящему у стены столику, налил себе вина.
– Черт побери, и кто же такая эта таинственная мисс Дэрент?
Маркиз вскинул черные брови.
– Никакой тайны здесь нет. Она живет на Мызе, расположенной рядом с Мортон-Парком. А сейчас вместе со своей сестрой направляется в Лондон к бабушке, леди Мерион.
– Ясно. Как же случилось, позволь узнать, что я даже ни разу не слышал об этой девушке, не говоря уже о том, чтобы увидеть?
– Очень просто. Она всю свою жизнь провела в деревне и не вращалась в том обществе, в котором вращались мы.
Фэншоу закончил чистить яблоко. Заметив вошедшего в гостиную Симмса с подносами еды, он убрал ноги со стола.
Расставив тарелки и убедившись, что все в порядке, Симмс обратился к Хейзелмеру:
– Я обо всем позаботился, милорд, как вы и просили.
Хейзелмер кивнул в знак благодарности, и хозяин удалился. Фэншоу, занятый накладыванием еды на тарелку, на мгновение поднял глаза на своего приятеля, но ничего не сказал.
Друзья поужинали в необременительном молчании. Они родились в соседних поместьях с разницей всего в один месяц, вместе росли, вместе учились сначала в Итоне, а потом в Оксфорде. За последние десять лет, что они вращались в светских кругах, их дружба стала почти легендарной. За все это время между ними редко случались недомолвки и секреты, но на этот раз по неизвестным ему самому причинам Хейзелмер предпочел не говорить своему лучшему другу о знакомстве с Доротеей Дэрент.
После ужина им подали лучший кларет, что имелся в погребе Симмса. Наконец, откинувшись на стуле, так что медного цвета кудри живописно упали ему на лоб, Фэншоу снова вернулся к интересующей его теме:
– Все это кажется мне довольно подозрительным.
Уже смирившийся с необходимостью давать объяснения, Хейзелмер тем не менее попытался отделаться невинным замечанием:
– Что именно кажется тебе подозрительным?
– Ты и мисс Дэрент.
– Отчего же? – Маркиз широко распахнул ореховые глаза, изображая непонимание, но на его губах появилась усмешка.
Фэншоу нахмурился, но все же позволил втянуть себя в игру.
– Ну, во-первых, раз она не появляется в свете, ответь-ка мне, где тебе удалось с ней познакомиться?