— Но, — воскликнул Соджан, — почему вы согласились использовать свои способности, чтобы разрушить Зилор?
— Они обещали нам свободу. Свободу после тысячелетий заточения. После вечности отчаяния. Мы последуем за своими братьями, мы преодолеем пространство и время, увидим солнца и планеты, моря и равнины. Для нас все это дороже, чем суетливая животная жизнь, потому что мы, подобно планетам, звездам и неторопливо растущей траве, почти бессмертны. С точки зрения человека, мы бестелесны и бесчувственны. Мы — это сознание. Ты видишь, насколько велик соблазн? Разве могли мы отказаться? И есть ли у нас другой путь к свободе?
— Вполне возможно, что есть, — ответил Соджан. — Если вы скажете мне наконец, как они вас заточили, я попробую освободить вас.
— Существуют минералы, редкие и почти неизвестные, которые взаимодействуют с нами так же, как свинец с радием. Ни один атом радия не может пройти сквозь решетку свинца. Большинство минералов и живых организмов для нас не препятствие, но крепче, чем узника цепи, нас держит один драгоценный камень. По странной прихоти природы мы не можем пройти его насквозь. Именно так много столетий назад нас заключили в блоки камня энтри. Мы освободимся, если ты сделаешь в нем отверстие, откроешь своеобразную дверь для нас. Я правильно употребляю ваши понятия?
Соджан молча кивнул. Он пытался представить себе создания, бесконечно чуждые человеку и в то же время родственные ему. Потом, тряхнув головой, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли, воин начал действовать. Он вытащил из держателя факел и осветил зал. На алтаре, покрытом красной тканью, покоились пять больших блоков темно-синего минерала, похожего на голубой нефрит. Ничего подобного Соджан, объехавший почти всю планету, прежде не видел и никогда не слышал о таком камне даже в легендах.
— Я понял, что нужно делать, — сказал он. — Какой материал возьмет этот камень?
— Сталь. У тебя есть с собой что-нибудь подходящее?
— Да. А сталь не повредит вам?
— Нет, мы ее даже не почувствуем.
Соджан стер пот со лба, воткнул факел на место, подошел к блокам, а затем вынул меч и взобрался на алтарь. Упершись острым концом клинка в верхнюю часть ближайшего камня, он принялся вращать его. Лезвие погружалось в минерал довольно легко, но воин почувствовал во всем теле слабое покалывание. Ощущение было странным, но довольно приятным. Вдруг яркая оранжево-зеленая вспышка ослепила Соджана, он прищурился, увидел, как что-то медленно выплыло из проделанного отверстия наружу, заливая комнату светом, и его охватило чувство великой радости и восторга освобожденного пленника. Соджан принялся по очереди сверлить остальные блоки, по-прежнему чувствуя странное покалывание, и каждый раз, когда отверстие достигало нужной глубины, яркая вспышка возвещала о том, что еще одно существо обрело свободу.
Затем бывшие пленники приняли несколько более определенные формы, и воин смог различить глаза и круглые тела. Перед ним предстали легендарные создания, сказки о которых Соджан слышал еще мальчиком. Но теперь он готов был поклясться, что сами рассказчики, да и их деды, никогда не видели представителей древнейшей цивилизации. Может быть, через миллионы лет человек тоже научится изменять структуру своего тела и сможет принимать любую форму, которую пожелает. Кто знает, не были ли эти существа когда-то людьми? Иначе почему Соджан так обрадовался, увидев их? Чувство родства всколыхнуло его душу. Наверное, нечто подобное ощущали и лемурские предки до того, как знакомство с невероятными способностями этих странных созданий породило страх и ненависть.
— Прежде чем вы покинете Зилор, — Соджан испытывал несвойственные ему смущение и неуверенность, — я хотел бы попросить вас, ну… О плате за освобождение.
— Мы согласны на все!
— Хорошо. Сейчас я попытаюсь покинуть храм и добраться до моря. Обещайте мне, что, когда я окажусь на борту «Морского Кринджа», вы разрушите этот источник зла до основания. Так, чтобы теократия исчезла с лица земли и больше никогда не возродилась!
— С радостью! Мы подождем, пока ты не окажешься в безопасности. Но будь осторожен, мы не можем помочь тебе сбежать.
Соджан поблагодарил их, попрощался и вышел, сжимая рукоять меча. И только тогда вспомнил об охране. Солдаты замерли от изумления, глядя то на сверкающий клинок, то на открытое потное лицо вышедшего из Палаты человека. Все это никак не вязалось с обликом высшего жреца.
Оправившись от неожиданности, Соджан пробормотал:
— У меня… Возникли некоторые трудности с одним из болтов внутри, и пришлось использовать этот меч, чтобы ослабить его…
С удивленными лицами стражники поклонились и отдали честь, но в их глазах читалось сомнение. Соджан неторопливо зашагал по коридору, хотя ему очень хотелось помчаться со всех ног.
— Что бы ни случилось, жрец не станет разгуливать по храму без вуали. — Он услышал эти слова, стоя на пороге комнаты, где переодевался совсем недавно. Встревоженный стражник тем временем продолжал:
— Мне кажется, это не жрец! Эй, ты, остановись!
Соджан юркнул внутрь и закрылся на засов. Стражники заколотили в дверь, на шум прибежали и другие люди.
— Это самозванец, шпион! — вопил кто-то так пронзительно, что звенело в ушах. — Прелат Торо проводит ритуал смерти во внешнем храме! Его не будет еще несколько часов!
— Выбейте дверь, дураки! — раздался голос, принадлежавший, несомненно, человеку, облеченному властью, возможно, высшему жрецу.
Соджан медленно прошелся по комнате, отыскивая другой выход. Ему повезло: драпировка на дальней стене прикрывала большое незапертое окно. Он раздвинул занавеси и выглянул наружу. Еще не рассвело, и сырая тьма окутывала внутренний дворик, в середине которого тихо плескался фонтан. Соджан прикинул, что до земли футов десять, не больше, и, если повезет, он сумеет сбежать. Распахнув окно, воин забрался на подоконник и спрыгнул вниз. Густая трава смягчила удар. Наверху заплясало пламя факелов, кто-то высунулся из окна и закричал:
— Он во дворе!
Соджан обогнул фонтан, нырнул в какую-то дверь на противоположной стороне дворика, промчался по короткому темному коридору и поднялся по лестнице. Погони пока не было слышно. Тяжело дыша, воин побежал в ту сторону, где, по его мнению, находился выход, который, конечно, тщательно охранялся, тем более что во всем храме была поднята тревога. Соджану несказанно повезло: заблудившись, он неожиданно выскочил к главной двери храма и беспрепятственно преодолел огромный гулкий вестибюль. Но здесь удача оставила его: пятеро здоровенных стражников преградили ему дорогу.
Не раздумывая, Соджан выхватил пистолет и уложил двоих противников. Трое уцелевших на мгновение опешили, но быстро опомнились и рванулись вперед. Соджан перехватил поудобнее боевой топор, несколько раз взмахнул им, словно проверяя силу удара, и бросился на врагов, не дожидаясь, когда они нападут. Лезвие описало сияющую дугу над головами чуть замешкавшихся стражников, следующий удар попал в цель, и, неловко отпрыгнув, раненый повалил остальных.
Теперь стражи храма были обречены. Соджан получил преимущество и воспользовался им. Перепачканный кровью из нескольких мелких ран, хатнорский воин разделался с одним противником, потом со вторым. Остался последний стражник. Он бился отчаянно, нападал и парировал удары, стараясь найти уязвимое место в обороне Соджана. А времени оставалось все меньше: где-то там по коридорам к главному входу катилась погоня, и, если ранские жрецы поймают дерзкого чужеземца, его не пощадят. Соджан переложил топор в левую руку и выхватил меч.
Именно в эту минуту стражник, стараясь нанести удар, сделал выпад вперед и наткнулся на клинок. Солдат неуклюже пытался отпрыгнуть назад, но тяжелый топор обрушился на него и глубоко вошел в мозг.
Соджан выпустил ручку топора из онемевшей ладони, и тело убитого с застрявшей в черепе смертоносной сталью с глухим стуком повалилось на пол. Хатнорский воин спрятал меч в ножны и, бросив топор на месте битвы, поспешно открыл дверь, сбежал по широкой пологой лестнице и свернул в ближайший темный переулок.
Когда Соджан добрался наконец до «Друзей Хатнора», сердце его готово было выскочить из груди.
— Скорее! — закричал он с порога. — Я все сделал, но нам надо немедленно сесть на корабль, всем, иначе мы погибнем. Я не знаю, что они намереваются делать.
Сидевшие за столом люди переглянулись, понимая, что времени на объяснения нет, и молча последовали за ним.
Они мчались к пристани так, словно все чудовища мира гнались за ними по пятам. Городских стражников, пытавшихся помешать воинам погрузиться на корабль, просто смели в море. Подняли якорь, весла погрузили в воду, и «Морской Криндж» начал стремительно удаляться от пристани. Соджан и его друзья стояли на кормовой палубе и смотрели на темный берег. Внезапно ослепительная вспышка разорвала предутренний мрак, послышался глубокий перекатывающийся гул, и огромный, объятый пламенем храм как будто завис над городом. Через несколько мгновений вновь стало темно. Храм не горел. Он просто исчез.
Взглянув на небо, Соджан и его друзья увидели пять черточек нестерпимо яркого бело-оранжевого огня, несущихся к звездам.
— Что это? — удивился Норнос Рик.
— Это конец старой легенды, — улыбнулся Соджан. — Я расскажу вам сказку, в которую никто не поверит. А ведь легенды умеют разговаривать и даже учить истории.
Обратное путешествие для сотоварищей Соджана не было скучным: они слушали его странный рассказ.
А что же произошло с пурпурной галерой, Орфилом и принцессой, которая предала Рика? Увы, это короткая и невеселая история. В погоне за Соджаном и его друзьями они тоже попытались пересечь море Демонов. Но им не повезло.
Соджан и Таинственная Равнина
Ветер рвал снасти небольшого воздушного крейсера, смело устремившегося навстречу свирепой буре. Четыре человека стояли на палубе, вцепившись в поручни, в то время как пятый пытался управлять трясущимся от напора стихии судном.
— Держите направление на север! — кричал Норнос Рик Соджану.
— При такой скорости нас унесет к Шортани, если ветер не переменится! — ответил тот, стараясь заглушить рев ветра.
Паридж, уроженец шортанского континента, радостно ухмыльнулся:
— Давненько я не был дома!
— Ты попадешь прямо на собственные похороны, если кто-нибудь не поможет мне удержать штурвал! — рявкнул Соджан.
Соджан, Норнос Рик, Паридж, Андел и Рыжий, пять человек, сумевшие спасти несколько месяцев назад родную планету от неминуемой гибели, летели в Хатнор. Они собирались вернуться гораздо раньше, но бесконечные празднества в честь героев-освободителей порядком задержали отважных воинов. Соджан, Рик, Андел и Рыжий неохотно посещали эти пиры и выслушивали хвалебные речи, и только Паридж, который любил находиться в центре внимания, с упоением купался в лучах славы. Буря налетела внезапно, и теперь отважные воины сражались с ней, пытаясь вести свое маленькое судно против ветра, который сносил их на юг.
— Может, лучше приземлиться, Соджан? — крикнул Андел.
— Может, и лучше. Если бы мы только знали, где находимся. А так легче легкого попасть из одной неприятности в другую, гораздо худшую.
Внезапно раздался резкий хлопок, и штурвал, вырвавшись из рук Соджана, резко повернулся. Воин потерял равновесие и упал.
— Что случилось? — встревожился Паридж.
— Порвался рулевой трос! Нечего и думать починить его в такую погоду. Придется дрейфовать!
Все пятеро забились в тесную каюту. Пронизывающий ветер добрался даже сюда, и жуткий холод мешал усталым людям расслабиться и уснуть.
Наступило утро, но шторм не утих и продолжался весь день. Свирепая стихия трепала корабль и гнала его все дальше и дальше на юг.
— Не могу припомнить такой, — проговорил Норнос Рик, прислушиваясь к вою ветра.
— Но дальше на севере, — подхватил беседу Андел, — бури не редкость. Говорят, они продолжаются по несколько дней.
— Это верно, — согласился Соджан.
Холодно, сыро и неуютно было в каюте. Оставалось только одно — дождаться конца непогоды. К полуночи следующих суток шторм затих, небо очистилось. Звезды, расположение которых показалось бы незнакомым землянину, ярко сияли, и Соджан смог определить местоположение корабля.
— Мы находимся над Шортани, — проговорил он. — Порядочно от берега. Думаю, мы близко к середине континента.
Под ними раскинулась тихая сонная земля. Огромные равнины, орошаемые извилистыми реками, густые леса, неприступные горы, гордо, словно боги, взиравшие на людей. В ярком лунном свете можно было различить стада странных животных. Они пили воду и щипали траву, не обращая внимания на воздушный корабль, скользивший над ними.
Утром Соджан и Андел занялись ремонтом оборванных тросов управления, а остальные наслаждались прекрасными пейзажами, проплывавшими под гондолой, и наступившим после бури покоем. Время текло неторопливо, а корабль дрейфовал все дальше и дальше в глубь страны.
— Если нас унесет слишком далеко, топлива на обратный путь не хватит. Мы ведь рассчитывали на короткое путешествие. — Паридж озабоченно взглянул на Соджана.
— Уит нас возьми! Я и не подумал об этом, — крикнул Соджан. — Но делать нечего. Пока не починим рулевое управление, будем дрейфовать. Поторопись, Андел, или мы застрянем здесь навсегда!
Но ремонт тросов управления и регулировка руля — отнюдь не простое дело, и Соджану с Анделом понадобилось несколько часов, прежде чем можно было снова запустить моторы.
— Топлива до Хатнора не хватит, — объявил Соджан и усмехнулся. — Но если мы станем экономить, то вполне сможем создать цивилизованное государство на берегу Шортани.
Маленький экипаж прибрал корабль и отремонтировал потрепанный такелаж, но наконец и эта несложная работа была закончена. Теперь люди отдыхали, рассматривая чудесные виды внизу и разговаривая о том, что за народ живет здесь, если тут вообще есть люди.
Рыжий, обладатель приятного баритона и незаурядных музыкальных способностей, развлекал товарищей игрой на ринфриме — инструменте, похожем на восьмиструнную гитару. Одна из песен говорила о древней легенде об этих местах. Первый куплет звучал приблизительно так:
"Послушай сказку о Пеке смелом,
О том, как вечно он вдаль стремился,
И как однажды поймать сумел он
Грозу небес, чудо — шифла-птицу".
— Что за шифла такая? — заинтересовался Андел.
— Говорят, она размером с воздушный корабль и похожа на огромную ящерицу, — очень серьезно ответил Рыжий.
Друзья переглянулись и весело расхохотались — все, кроме Соджана, который пристально смотрел куда-то на запад.
— Я очень рад, что вам весело, — холодно проговорил он. — Но взгляните туда. Это похоже на вашу птицу шифла?
Над лесом медленно набирало высоту самое большое живое существо, которое только могли себе представить искатели приключений. Больше всего оно напоминало дракона. Огромная пасть чудовищной рептилии была широко раскрыта, а громадные крылья, подобные увеличенным в сотни раз крыльям летучей мыши, несли ее вперед с невероятной скоростью.
— Похоже, легенды не всегда врут, — проговорил Рыжий, облизывая сухие губы и нащупывая пистолет на поясе.
— Легенды говорят правду, — сказал Соджан. — Но в нее всегда трудно поверить.
Кошмарное существо тем временем догнало корабль и теперь летело почти над ним, наверное, принимая воздушное судно за соперника или добычу. По размерам эта невероятная птица не уступала их кораблю, причем половину длины составляло тело, а остальное приходилось на крылья. Она была серо-голубого цвета, огромная пасть выглядела как кровавая рана, а темные глаза сияли в глубоких впадинах, наводя на мысль о демонах в зилорских Залах Мертвых.
— Вниз, Соджан, вниз! — рявкнул Норнос Рик.
Остальные как завороженные смотрели на жуткое существо.
Соджан тряхнул головой, отгоняя наваждение, и бросился к штурвалу. Он дернул несколько рычагов, открыв таким образом выпускные клапаны в газовом баллоне и заставив корабль быстро снижаться.