Она часто заморгала ресницами и никак не могла понять — зачем он это делает? Зачем извиняется перед ней? Она уже согласилась отдать себя ему. И, по тем же слухам девочек, с Хозяйкой он договорился и расплатился на недели вперёд.
Он ждал её ответа, но она молчала. Не потому, что не простила — она не понимала, зачем ему её прощение.
— Всё в порядке, — кивнула она. Но решимость высказать Хозяйке всё, что Китнисс о ней думает, крепко засела в её голову.
— И я не буду ругаться, если ты вдруг потеряешь кулон, — на этих его словах Китнисс вспыхнула. Эта Маргарет — трепло! Крепко вцепившись за сидение, Китнисс сама себя приковала к лавочке, чтобы не убежать. Ведь если убежит сейчас — увидеться после побега будет куда больше стыдно. Она пристально смотрела в землю, в надежде, что просверлит взглядом в ней дыру и провалится в неё, как Алиса в кроличью нору — но чуда не случилось. — И если будешь ещё раз плакать из-за меня, то делай это при мне, пожалуйста. — Он вливал в неё информацию постепенно, выдерживая паузы, чтобы она успевала всё усвоить и справиться с первой реакцией. — Я хочу знать, что тебя расстраивает, чтобы не повторять подобного. Договорились?
Именно на этом любезном уговоре Китнисс не вытерпела:
— Я хочу уйти! — потребовала она, вскочив со своего места.
— Хорошо, — спокойно ответил Пит, поднимаясь на ноги. — Накинь, прохладно, — протянул он ей свой тёплый свитер. — Куда пойдём?
— Я хочу побыть подальше от тебя. И мне не нужен твой свитер! — зло выцедила Китнисс.
— Ну, одну я тебя не оставлю, а иной компании тебе в ближайшее время не представится, — всё также спокойно сказал Пит, обводя взглядом воркующих неподалёку людей. Он был прав: разбившись на пары, все были увлечены своим спутником, не замечая никого вокруг. — А если не хочешь надевать свитер, то вернёмся в помещение. — Возвращаться Китнисс тоже не хотела. Стены здания давили бы на неё ещё больше: достаточно для неё на сегодня каменных плит.
Девушка поёжилась, выдавая саму себя, — она уже минут десять согревала руки, сцепляя их в замок; пальцев же ног не чувствовала ещё дольше. И прежде чем Китнисс успела отказаться, парень торопливо накинул на её плечи свой свитер. Этот нехитрый и такой, казалось бы, естественный порыв отозвался в душе девушки новой волной тепла. К горлу подступил комок.
— Пошли? — протянул Пит ей свою ладонь.
Она проигнорировала его жест и отправилась вглубь сада. Он пошёл следом. Полчаса они брели бесцельно по аллее: она ждала, когда же он уйдет, а он — когда же она заговорит. Она явно выигрывала: часы отсчитывали свои минуты, и приближалось время его неминуемого отъезда.
— Так и будешь молчать? — начал он. — Можешь сказать, когда перестанешь обижаться, чтобы я приехал и мы смогли нормально поговорить?
— Говори, — снисходительно кинула Китнисс.
— Ты можешь ответить, на что именно ты сейчас обижаешься? Я чувствую себя очень глупо, навязывая свою компанию. Я принёс искренние извинения, мне действительно жаль, что я ненароком обидел тебя. Но сейчас-то что не так, объяснишь?
Отчасти, Китнисс и сама понимала, что Пит прав: сейчас она действительно злилась не из-за того, за что он уже попросил прощения. И сердиться за их разговор с Хозяйкой, считала она, — дело бесполезное и неразумное: Пит не виноват, что кое у кого язык без костей.
Задумавшись, она поняла как глупо сейчас выглядит, какой непутёвой и жалкой предстаёт перед ним, хотя роль ей предназначалась совершенно иная — некая женщина-вамп, интригующая и строптивая, но никак не капризная и истеричная.
— Ты не зашёл ко мне, когда приезжал, — выдавила из себя Китнисс. Он и так знает больше, чем ей бы хотелось, решила она, и не стала скрывать правды.
— Но я и не планировал в тот день встречи с тобой, — удивился парень. Девушка промолчала.
Какое-то время они оба молчали. Сделав круг вокруг большой клумбы, они пошли обратно. «Что ж он не уйдёт, в конце концов. Что ещё ему от неё надо?!»
— Когда ты уедешь? — не выдержала Китнисс.
— А сейчас ты хочешь, чтобы я уехал? — изумился молодой человек, сбитый с толку поведением своей спутницы. — Китнисс, скажи, о чём ты думаешь?
Потребовалась доля секунды, чтобы девушка резко остановилась, развернулась к нему лицом, устремила на него свой требовательный и строгий взгляд, а потом выплеснула, как кипятком ошпарила:
— Правда, хочешь знать? — сделала она резкий шаг в его сторону. — Уверен? — Он утвердительно кивнул. Китнисс будто этого только и ждала. Громко вздохнув, она начала: — Не нужно меня тыкать носом в лужу, как нашкодившего щенка, что я проститутка. Я это знаю! И я этим не горжусь! Да, я продаюсь — и тебе озвучили цену! Хочешь, чтоб пересмотрели мою стоимость, пока ты не захочешь трахнуть меня? Ну же, что?! Ты думаешь, я не понимаю, что тебе меня жалко? Ты ведь из жалости согласился, я же слышала ваш разговор. Ну, что ты от меня хочешь? Что мне сделать? Чего ты ждёшь, чтобы взять своё? Это же неизбежно, почему ты оттягиваешь?! Я же была готова уже в прошлый раз, ты отказался, не я! Я не понимаю, чего ты добиваешься своими разговорами, — ты же изначально не поговорить сюда пришёл, а сейчас разговорить меня хочешь. Да ещё оплачиваешь! Я не думаю, что тебе некому составить компанию для задушевных бесед. Да если даже не с кем, то и из меня собеседник так себе: я не образована — и ты это знаешь. И не нужно обсуждать меня в вашем грёбаном кабинете! — закончила она гневно и чуть тише добавила: — Можешь отказаться от меня, сославшись, что я истерична. Ты не понесёшь убытки.
Пит ничего не говорил. Тишину нарушал лишь шелест листвы и весёлый смех в стенах дома.
Он молча смотрел на неё, обдумывая услышанное: не подтверждал — но и не отрекался; не обвинял — но и не успокаивал; не злился — но и следов радости не выдавал.
— Китнисс, я поехал, — заговорил он как ни в чём не бывало. — Я с тобой только до полуночи.
Он направился к выходу из парка, а она поплелась за ним. Уже возле самого автомобиля она протянула ему его свитер:
— Спасибо. Очень тёплый.
— Оставь, я же знаю, что ты не зайдёшь, пока я не исчезну из виду. Не хочу, чтобы ты ещё больше замерзла, — открыв заднее сидение, он выудил из салона две коробки. — Держи, сладкоежка.
Конфеты. Две коробки конфет — таких она ни разу ещё не видела: в белой, посередине прозрачной, квадратной коробочке лежали маленькие целлофановые пакетики с кругляшками, обсыпанные кокосовой стружкой; вторая коробка состояла из ассорти шоколадных конфет. Она благодарно подняла на него глаза и смущённо улыбнулась. Да, продажная. Продалась за коробку конфет. Но какие то были конфеты!
— Я хотел приехать послезавтра. Можно? — почему-то робко спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Я буду ждать, — прошептала она. А потом стояла до тех пор, пока его автомобиль не скрылся за горизонтом.
Комментарий к В летнем саду
http://s018.radikal.ru/i513/1504/2a/c3a0faecd000.jpg
========== Апшерон ==========
Вот уже битый час Китнисс металась по вестибюлю. Её беспокойный маршрут особым разнообразием не отличался. Из пункта А она перебегала в пункт Б, а потом снова возвращалась на исходную точку. Пунктом А была входная дверь, а пунктом Б — окно. Оказавшись возле него в очередной раз, девушка совершала одно и то же странное действие: она открывала окно, выглядывала в него, секунды три рассматривала прохожих, после чего с досадой закрывала. В дверях она выискивала знакомую светлую шевелюру. Но, увы, ни окно, ни дверь, похоже, не оправдывали её ожиданий.
А всё дело было в том, что Пит опаздывал. Беспокойство против воли охватывало сознание девушки.
«Ну что, что могло случиться? Почему он не едет? Он же обещал. И знает, что я жду его. Если бы передумал, то бы нашёл способ сообщить, верно? — мучила она себя вопросами. — Ведь в последний раз, когда мы встречались, ничего плохого не произошло… Ну да, повздорили немного… Но потом же всё уладилось. Или нет? Он же сам сказал, что приедет…»
Китнисс места себе не находила. Не выдержав пристальных взглядов мужчин, которые ещё не нашли себе пару на вечер, она вышла к калитке. Северный ветер быстро лишил её решимости дождаться его на улице, но недалеко на тропинке она увидела знакомый силуэт.
— Пит? Ты почему не входишь? — Он резко обернулся, и тут Китнисс заметила кого-то, выглядывающего из его рук. — Котёнок?! — Она приблизилась к ним в нерешительности.
— Нашёл его, когда подъехал. В темноте не сразу сообразил, что это котёнок. Думал, ёжик копошится. Пригляделся: размерами маловат и звуков соответствующих не издаёт — оказалось, мурчало пушистое. Войти-то с ним у меня не получится: нас же обыскивают при входе, а тут и искать не надо — любопытные глазки так и вылупились на всё, что движется. С ним-то уж точно не пустят, — объяснил Пит своё опоздание.
Да, фейс-контроль при входе был на уровне: пропускали только трезвых и адекватных. Клиентская база была уже сформированной по всем показателям, новичков принимали только либо по рекомендациям постояльцев, чьи имена и поведение внушают доверие, либо на усмотрение Марго (поговаривают, что она обладает чудесами дедукции). Всех тщательно проверяли на наличие колюще-режущих предметов (подобный инвентарь разрешался только в специальных комнатах при согласии обоих сторон); опьяняющих напитков и наркотических веществ; никаких скандалов. Закон «Тюльпана» был суров: если ты не соответствуешь требованиям заведения, то входа тебе нет. Маргарет — женщина самоутвердившаяся — дорожила своим именем и репутацией заведения, поэтому базовых правил не могли избежать даже заядлые постояльцы.
Если охрана следила за внешними факторами, то о своём здоровье девушкам приходилось заботиться самим. Ежеквартальные обследования — одно из требований заведения, чтобы не распространять болезни, передающиеся половым путем. Презерватив — обязательно, хотя никто, разумеется, выполняется ли это правило или нет, не проверял. Если находили в крови наркотики или какое-нибудь ЗПП — контракт расторгался на следующий же день, без права восстановления, потому что бывших наркоманов не бывает.
— Пытался найти твои окна, но был-то я у тебя всего раз и не запомнил, на какую сторону они у тебя выходят, — закончил Пит, удерживая в руке маленького серого котёнка, который мяуканьем выражал своё неудовольствие.
Китнисс завороженно смотрела на него.
— Я попробую зайти через служебный вход, если там ещё не закрыто. А ты иди через центральный. Как подниматься ко мне помнишь? — парень кивнул. — Встретимся на втором этаже.
Она протянула руки за котёнком, который всё никак не хотел отпускать своего владельца и упорно цеплялся за него.
— Ну же, малыш, отпусти. Мы вернёмся к нему, обещаю, — прошептала Китнисс. Котёнок, хоть и не сразу, но поверил и поддался её уговорам.
***
Китнисс стояла возле лестницы уже около десяти минут — Пита всё не было. Она, не рискуя покинуть свой пост и проверить комнату — вдруг он уже там? — продолжала вглядываться в темноту на лестничной площадке. Котёнок в её руках дрожал — то ли от холода, то ли от страха, который передался ему от его хозяйки. Девушка уже подалась вперёд, заслышав поднимающиеся шаги, но то были напарница со своим спутником, идущие в спальню для плотских утех. Именно когда они проходили мимо, котёнку взбрело предательски протянуть своё жалобное «мяу-у», на что парень молниеносно отреагировал и обернувшись позвал:
— Кис-кис?
Мужчина встретился с испуганными глазами Китнисс и подмигнул, заверив, что не выдаст.
Малыш на руках Китнисс начал нетерпеливо ёрзать и пищать. Заслышав шаги на ступенях, девушка вновь обратилась в слух — и из темноты выплыл Пит.
— Ты куда пропал?
— Задержали на КПП, — улыбнулся он.
— Почему?
— Попросили перепарковать автомобиль подальше.
— Они не имеют право распоряжаться твоим временем. Либо должны компенсировать. Ты им сказал?
— Это не важно. Я всё равно не задержусь дольше полуночи, — Китнисс пыталась нащупать ключ, чтобы войти в комнату.
Днём двери запирались редко — девочки доверяли друг другу. Но к вечеру, когда приходили посетители, рекомендательный характер имело правило закрывать комнаты на замок. Особенно после случая, когда на одну из девушек напали в её собственной комнате. Под подозрением был постоялец, который якобы мог всего лишь ошибиться дверью, и случилось то, что случилось — девушку изнасиловали. Но доказать предумышленность не удалось. После этого в первое время запирались только изнутри. Но и тут не обошлось: в следующий раз жертву — уже другой клиент — поджидал в комнате, когда девушка вернулась из ресторана со своим ухажером. Её спутник новичка, разумеется, тут же выкинул, но и от услуг девушки в дальнейшем отказался, мол, ему давали гарантии, что раз элитная, то только его, а на деле — у неё клиенты на стороне. Переубедить его не удалось: тот был убеждён, что его пытаются обдурить с целью заработать больше денег. Хоть имя нападавшего и ввели в чёрный список посетителей, девушке остаться элитной не удалось. В последствии пришли к выводу, что это были проделки злопыхателей.
— Проходи, — девушка вошла внутрь вслед за парнем и закрыла за собой дверь. — Его же надо покормить, да? Я схожу в столовую за молоком?
— Да, конечно. Давай сюда сорванца, — оказавшись в руках своего спасителя, котёнок заурчал. — Только он ещё мал, чтобы пить самостоятельно.
— Посмотрю что-нибудь в аптечке.
На кухне девушке пришлось повозиться дольше, чем она рассчитывала: тёплого молока не оказалось — пришлось разогревать, а потом, по известному всем закону, оно убежало, стоило только Китнисс нагнуться за блюдечком — и теперь пришлось старательно отмывать поверхность плиты после себя, чтобы не вызвать подозрений. И аптечка оказалась довольно внушительных размеров — чего здесь только не было: одних только презервативов десять видов; какие-то склянки, пузырьки; коробки с таблетками, часть из которых ей уже были хорошо знакомы — противозачаточные. И лишь в углублении Китнисс нашла старую пипетку, которую неизвестно с какой целью использовали до этого. Тщательно обработав спиртом и прополоснув её под проточной водой, девушка, хоть и значительно позже, но всё же вернулась в свою спальню.
Взгляд сразу же скользнул по часам — было уже одиннадцать ночи, а это значит, у них с Питом остался всего лишь час из тех четырех, на которые он обычно приезжал.
— Извини, я задержалась. В следующий раз можешь приехать пораньше.
Парень нахмурился:
— Китнисс, перестань подсчитывать мои деньги и время. Сегодня мой лицевой счет пополнился на две трети тех денег, которые я выписал здесь чеком. Твоих рук дело? Поговорила со своей Хозяйкой?
— Да. И она поддержала, что это правильное решение.
— Хорошо, значит, купим тебе что-нибудь на эти деньги.
— Ничего не надо. У меня всё есть, — сообщила она и шутливым командным тоном добавила: — Двигайся!
Парень послушно перекатился на другой конец кровати. Китнисс вынесла из ванной маленькое блюдечко, предназначенное для косметических целей, и налила в него молочка. Устроившись на том самом низеньком столике, Китнисс разложила всё на кровати между собой и парнем. Котёнок прохаживался по поверхности покрывала — и каждый раз, когда он приближался к краю кровати, то парень, то девушки возвращали его обратно на середину.
— У меня его оставлять нельзя. Нам не разрешают заводить домашних питомцев, — с сожалением нарушила Китнисс тишину.
— Я знаю. Он будет жить у меня.
— Правда? Ты оставишь его у себя?
— Конечно. Не случайно же он попался мне навстречу. Осталось только дать ему имя, чтобы он стал полноценным членом моей семьи. Есть идеи? — обратился он к девушке, которая гладила котёнка.
— А какого он пола? — полюбопытствовала она.
— Определённо мальчик, — и тень сомнения не коснулась лица Пита. — Только почему-то больно ласковый. И доверчивый.
— Это же хорошо! Быстрее найдёте общий язык. И будет у тебя четвероногий друг!