Миссис Патрик Кэмпбел была знаменита и до того, как я стал для нее писать, но не тем, что играла безграмотных цветочниц-кокни. И, возвращаясь к обстоятельству, спровоцировавшему меня на все эти дерзости, я не сомневаюсь, что мисс Гертруда Кингспюун, создавшая себе сценическую репутацию как воплощение восхитительно ветреных и пустоголовых инженю, сочла меня еще более, чем обычно, безумным, когда я уговорил ее играть Елену Еврипида, а затем помог сделать королевскую карьеру в качестве Екатерины Российской.
Говорят: позаботься о пенсах, а фунты сами о себе позаботятся; вряд ли, если мы станем заботиться только об актерах, пьесы сами позаботятся о себе; да и наоборот: вряд ли, если мы станем заботиться только о совершенстве пьес, актеры сами позаботятся о своем совершенстве. В этом деле нужно идти друг другу навстречу.
Я видел пьесы, написанные для актеров, которые вынуждали меня восклицать: "Как часто возможность совершить дурной поступок делает поступок дурным" Но возможно, Бербидж размахивал суфлерским экземпляром перед носом Шекспира на десятой репетиции "Гамлета" и восклицал: "Сколь часто возможность совершить великий поступок делает драматурга великим!" Я говорю - на десятой, ибо я убежден, что на первой он заявил, будто его роль никуда не годится, считал монолог призрака нелепо длинным и хотел играть короля. Так или иначе, хватило у него ума произнести эти слова или нет, его похвальба была бы вполне обоснованна. Какой же отсюда вывод? Каждый актер должен был бы сказать: "Если я сотворю в самом себе героя, всевышний пошлет мне автора, который напишет его роль". Потому что в конечном итоге актеры получают авторов, а авторы - актеров, которых они заслужили.
...льстецы венчанного порока
Доселе не устали прославлять
СЦЕНА ПЕРВАЯ
1776 год. Санкт-Петербург. Кабинет Потемкина в Зимнем
дворце. Огромные апартаменты в стиле, принятом, в России
в конце XVIII века, - подражание Версалю при
"короле-солнце". Непомерная роскошь, грязь и
беспорядок Потемкин, человек гигантского роста и мощного
телосложения, с одним глазом, который притом заметно
косит, сидит с краю стола, где разбросаны бумаги, и
стоят остатки завтрака, скопившиеся за три илу четыре
дня. Перед Потемкиным столько кофе и коньяке, что их
хватило бы на десятерых. Его расшитый драгоценными
камнями мундир валяется на полу, упав с поставленного
для посетителей стула у другого конца столе,
Придворная шпага с перевязью лежит на стуле. Треуголка,
тоже усыпанная бриллиантами, - на столе. Потемкин
полуодет: на нем расстегнутая до пояса сорочка и
огромный халат, некогда великолепный, теперь заляпанньй
едой и грязный, так как служит ему полотенцем, носовым
платком, пыльной тряпкой и всем прочим, для чего может
использовать его неопрятный человек. Халат не скрывает
ни его волосатой груди, ни наполовину расстегнутых
панталон, ни ног в шелковых чулках до колен. время от
времени он подтягивает чулки кверху, но они тут же
сползают от его беспокойных движений. Ноги его обуты в
громадные расшитые бриллиантами домашние туфли, каждая
из которых стоит несколько тысяч рублей. На первый
взгляд Потемкин - необузданный, жестокий варвар, деспот
и выскочка нестерпимого и опасного толка, уродливый,
ленивый, с омерзительными повадка, ми. Однако все
иностранные послы докладывают, что он, самый одаренный
человек в России, причем единственный кто пользуется
хоть каким-то влиянием на еще более одаренную, чем он
сам, императрицу Екатерину II. Она не русская, а немка,
в ней нет ничего варварского, и она сдержанна в своих
повадках. Мало того что Екатерина оспаривает у Фридриха
Великого репутацию умнейшего монарха Европы, они
вполне может притязать на то, чтобы слыть самой умной и
привлекательной женщиной своего времени. Она не только
выносит Потемкина, хотя давно уже избавилась от своего
романтического увлечения им, но высоко ценит его как
советчика и верного друга. Его любовные письма признаны
одними из лучших, известных в истории. У него огромное
чувство юмора, он способен без удержу смеяться над собой
так же, как над другими. В глазах англичанина, который
сейчас ждет у него аудиенции, Потемкин, возможно,
отъявленный негодяй. Он и есть отъявленный негодяй,
независимо от того, кто на него смотрит, но его
посетитель увидит, как рано или поздно видят все, кто
имеет с ним дело, что с этим человеком нельзя не
считаться, даже если вас не устрашают его бешеный нрав,
физическая сила и высокое положение.
На диване, стоящем между тем концом стола, где сидит
Потемкин, и дверью, полулежит хорошенькая девушка,
любимая племянница Потемкина Варенька. У нее недовольно
надуты губки, возможно потому, что он делит свое
внимание между бумагами и бутылкой с коньяком и ей
остается лишь любоваться широкой спиной своего дяди.
За диваном стоит ширма. Входит старый солдат, казацкий
сержант.
Сержант (держась заручку двери, тихо, Вареньке), Барышня-голубушка, его
светлость князь очень заняты?
Варенька. Его светлость князь очень заняты. Он поет не в тон, словно ему
слон на ухо наступил, он грызет ногти, он чешет голову, он поддергивает
свои грязные чулки, он ведет себя так, что на него противно смотреть,
и, хотя ничего сейчас не соображает, притворяется, будто читает
государственные бумаги, потому что он слишком большой лентяй и эгоист,
чтобы разговаривать, да еще любезно.
Потемкин ворчит, затем вытирает нос рукавом халата.
Свинья! Фу! (Передернувшись от отвращения, сворачивается на диване
калачиком и прекращает разговор.) Сержант (крадется к мундиру, чтобы поднять его и повесить на спинку стула).
Батюшка, там пришли английский офицер, которого вам так высоко
рекомендовали старый Фриц Прусский и английский посол, и господин
Вольтер, да горит он в вечном пламени по безграничной божьей благости!
(Крестится.) Они в передней дожидаются и испрашивают вашей аудиенции. Потемкин (неторопливо). К черту английского офицера, к черту старого Фрица
Прусского, к черту английского посла, к черту господина Вольтера и тебя
в придачу! Сержант. Смилуйтесь, батюшка. У вас нынче головка болит. Вы пьете слишком
много французского коньяка и слишком мало доброго русского кваса. Потемкин (вдруг взрываясь). Почему о важных посетителях докладывает сержант?
(Бросается к нему и хватает за горло.) Что это значит, собака? Вот
получишь у меня пять тысяч розог... Где генерал Волконский? Сержант (на коленях). Батюшка, вы спустили его светлость с лестницы. Потемкин (валит его на пол и пинает ногой). Врешь, пес, врешь! Сержант. Батюшка, жизнь трудна для бедняка. Если вы говорите, что я вру,
значит, вру. Его светлость упали с лестницы, я поднял их, и они дали
мне пинка. Они все пинают меня, когда вы пинаете их. Видит бог, это
несправедливо, батюшка.
Потемкин хохочет, как великан-людоед, затем возвращается
к столу, все еще посмеиваясь.
Варенька. Дикарь! Мужлан! Какой позор! Чему тут удивляться, если французы
насмехаются над нами за то, что мы варвары. Сержант (который прокрался вокруг стола к ширме и теперь стоит между
Варенькой и спиной Потемкина). Как вы думаете, душенька-барышня, примут
князь англичанина? Потемкин. Они не примут никаких англичан. Поди к черту. Сержант. Смилуйтесь, батюшка. Видит бог, англичанина надо принять.
(Вареньке.) Замолвите словечко за него и за меня, барышня-красавица,
они мне целковый дали. Потемкин, Ну, ладно, ладно, веди его сюда и больше не приставай. Ни минуты
покоя!
Сержант радостно отдает честь и поспешно выходит из
комнаты, догадавшись, что Потемкин с самого начала решил
принять английского офицера и разыграл всю эту комедию,
просто чтобы скрыть свой интерес к посетителю.
Варенька. И тебе не стыдно? Ты отказываешься принять самых
высокопоставленных особ. Ты спускаешь князей и генералов с лестницы, а
потом принимаешь английского офицера только потому, что он дал рубль
простому солдату. Стыд и срам. Потемкин. Душенька-любушка, я пьян, но я знаю, что делаю. Я хочу быть у
англичан на хорошем счету. Варенька. И ты думаешь, что произведешь на него хорошее впечатление, если
примешь его в таком виде, полупьяный? Потемкин (торжественно). Верно, англичане презирают людей, которые не умеют
пить. Мне надо быть не полу-, а полностью пьяным. (Делает большой
глоток коньяка. Варенька. Пропойца!
Возвращается сержант и вводит в комнату красивого крепко
сложенного английского офицера в драгунской форме. Судя
по всему, он вполне доволен собой и не забывает о своем
общественном положении. Англичанин пересекает комнату и,
подойдя к концу стола, противоположному тому, где
сидит Потемкин, спокойно ждет от этого государственного
мужа положенных в таких случаях любезностей. Сержант
благоразумно остается у двери.
Сержант (отечески). Батюшка, это английский офицер, которого рекомендовали
ее царскому величеству императрице. Они просят вас о помощи и протек
(Стремительно исчезает, видя, что Потемкин собирается запустить в него
бутылкой.)
Офицер слушает эти предварительные переговоры с
удивлением и неудовольствием, которые не становятся
меньше, когда Потемкин, не удостаивая посетителя
взглядом, однако успев критически его осмотреть,
хрипло рычит.
Потемкин. Ну... чего надо? Эдстейстон. Мое имя - Эдстейстон, капитан Эдстейстон королевского
драгунского полка. Имею честь представить вашей светлости письмо
английского посла, где вы найдете все необходимые сведения.
(Протягивает Потемкину рекомендательное письмо.) Потемкин (вскрыв письмо и бросив на него мимолетный взгляд). Чего вам надо? Эдстейстон. Письмо объяснит вашей светлости, кто я. Потемкин. Меня не интересует, кто вы. Чего вы хотите Эдстейстон. Аудиенции у императрицы.
Потемкин презрительно отбрасывает письмо.
(Вспыхивает и добавляет.) И немного учтивости, если вас не затруднит. Потемкин (с пренебрежительной усмешкой). Скажите! Варенька. Мой дядя принимает вас необычайно учтиво, капитан. Он только что
спустил с лестницы генерала. Эдстейстон. Русского генерала, мадам? Варенька, Конечно. Эдстейстон. Я возьму на себя смелость сказать, мадам, что вашему дяде лучше
не пробовать спускать с лестницы английского офицера. Потемкин. Предпочитаете, чтобы я дал вам пинка вверх? На аудиенцию у
императрицы? Эдстейстон. Я ничего не говорил насчет пинков, сэр. Если дойдет до этого,
мои сапоги постоят за меня. Ее величество выразила желание узнать о
восстании в Америке. Я принимал участие в военных действиях против
мятежников, и поэтому мне предписано предоставить себя в распоряжение
ее величества и в приличествующей манере описать ей ход военных
событий, свидетелем которых я был. Потемкин. Знаю я вас! Думаешь, стоит ей на тебя поглядеть, на твою смазливую
рожу и мундир, - и твоя судьба решена? Думаешь, если она терпит такого
человека, как я, с одним глазом, да и тот кривой, так она с первого
взгляда упадет к твоим ногам, да? Эдстейстон (шокированный и возмущенный). Ничего подобного я не думаю, сэр, и
попрошу вас больше этого не повторять. Если бы я был русским подданным
и вы позволили бы себе так говорить о моей королеве, я дал бы вам по
физиономии.
Потемкин с бешеным ревом кидается на него.
Руки прочь, свинья!
Так как Потемкин, будучи гораздо выше ростом, пытается
схватить Эдстейстона за горло, капитан, немного
занимавшийся вольной борьбой, ловко подставляет ему
подножку. Потемкин, не веря сам себе, падает во весь
рост.
Варенька (выбегая). Караул! На помощь! Англичанин убивает дядечку! На
помощь! Караул! На помощь!
Вбегает стража и сержант. Эдстейстон вытаскивает из-за
голенища сапог два небольших пистолета и направляет один
на сержанта, другой - на Потемкина, который сидит на
полу, значительно протрезвев. Солдаты мнутся в
нерешительности.
Эдстейстон. Не подходите. (Потемкину.) Прикажите им уйти, если не хотите,
чтобы я продырявил вашу глупую голову. Сержант. Батюшка-князь, скажите, что нам делать, в нашей жизни и смерти вы