я в неоплатном долгу перед герцогиней! – пробормотала Бруни, направляясь в спальню.
Горничная помогла ей одеться и сделать прическу. Платье в этот раз оказалось цвета сливок, рукава и вырез были оторочены коричневым мехом. На туфельках красовались на золотых шнурах помпончики того же меха, что и отделка платья.
Бросив взгляд в зеркало, Матушка осталась довольна своим видом. Выйдя из спальни в гостиную, села на диван и приглашающе похлопала ладонью по сиденью:
– Присядь, Катарина.
– Но… – попыталась возразить та.
– Пожалуйста, – добавила Бруни, чем несказанно изумила горничную. – И расскажи мне, что я должна делать, что мне нужно и чего не нужно во дворце? Доселе самый знатный дом, который мне довелось посетить, был магистрат!
Горничная смешно наморщила маленький нос. Как узнала потом Матушка, эта гримаска появлялась у Солей в минуты глубокой задумчивости.
– Я осмелюсь предложить вам вначале заняться гардеробом, – заговорила девушка. – Если вы пожелаете, я сейчас же приглашу сюда дворцовых белошвеек и сапожника – они снимут мерки для белья и обуви.
– А одежда? – удивилась Бруни.
Улыбка Катарины была заразительна.
– Мастер Артазель заявил, что платья для вас будет шить только сам. И уже затребовал у Гильдии портных дополнительно двадцать учеников и пять подмастерьев!
– Ну, тогда я спокойна, – засмеялась Матушка, – мастеру я доверяю целиком и полностью! Что еще?
– Свита, моя госпожа. Количество приближенных указывает на знатность и близость к трону. В настоящее время самая большая свита во дворце у его величества, ее светлости рю Филонель и его высочества принца Колея.
Бруни поморщилась.
– Катарина, давай договоримся сразу – я не знатная дама, никогда ею не была и не желаю быть. Понимаю, что мне придется в чем-то пойти на уступки двору, но собираюсь делать это крайне редко! Какая, по твоему мнению, свита может действовать наиболее успешно при наименьшем количестве людей?
– А давайте-ка посчитаем, – заинтересованно воскликнула горничная и принялась загибать пальцы: – Одна старшая и три младшие горничные нужны обязательно – помогать одеваться, следить за готовностью нарядов на следующий день, за чистотой белья и обуви. Статс-дама в роли компаньонки на официальных мероприятиях, на которых его высочество Аркей не сможет присутствовать в качестве вашего спутника, фрейлины – выполнять поручения, передавать записки, поддерживать беседу…
– Поддерживать беседу?! – воскликнула Матушка. – Пресвятые тапочки!
– Травница – отвечает за хорошее самочувствие и цвет лица, – продолжала горничная. – Куафер – делает ежедневные и праздничные прически. Личный целитель – по желанию. Астролог – следит за звездами и дает советы в делах. Конюший…
– Стоп! – воскликнула Бруни. – Горничные и четыре фрейлины пусть будут, а без остальных я вполне обойдусь!
Катарина округлила глаза, однако ничего не сказала.
– Посоветуй мне девушек из своего окружения: чистоплотных, сообразительных, расторопных и честных, – продолжала Бруни. – И подскажи, где их находят, фрейлин этих?
– Сообразительных, расторопных и честных фрейлин во дворце нет! – хмыкнула горничная. – А с девочками я сегодня потолкую.
Женщины понимающе улыбнулись друг другу.
– После завтрака пригласи белошвеек и сапожника, – попросила Матушка, – затем приведи тех девушек, которых сочтешь подходящими в мои горничные. А вот что делать с фрейлинами, ума не приложу!
– В Вишенрог прибыли многие знатные семейства Ласурии, посмотреть на торжества, завязать приятные знакомства, оговорить помолвки. Приглядитесь к дочерям из этих семей – вы увидите их на свадьбе и последующих празднествах, – подсказала Катарина. – Возможно, девушки из провинции окажутся не так испорчены, как тутошние?
– Спасибо за совет, – благодарно улыбнулась Бруни. – А сейчас проводи меня в кухню – я еще не освоилась во дворце и боюсь заблудиться!
– Желаете позавтракать? – с готовностью вскочила горничная. – Так я принесу – вы только скажите, что?
– Я желаю приготовить завтрак для его высочества, – покачала головой Матушка. – А вот донести его ты мне поможешь!
– Хоу! – восхищенно воскликнула Катарина. – Сами завтрак приготовите?!
Кухня засыпала лишь к трем ночи, но уже в пять утра отчаянно зевающие поварята подкидывали дровишек в печи и начинали крутить вентили на водяных трубах, наполняя бочки (во время последней модернизации дворца Гильдиями каменщиков и механиков были проведены работы по строительству водопровода и канализации).
Несмотря на раннее время, мастер Понсил уже занимал «капитанский мостик» в углу, а Старшая Королевская Булочница, выпекая на широкой плите тончайшие блины, покрикивала на подручных, раскатывающих тесто для утренних булочек.
Прежде чем подойти к ней, Матушка направилась к шеф-повару, поздоровалась с ним, поинтересовалась о самочувствии и испросила разрешения готовить по утрам завтраки для принца. Старик если и был удивлен, вида не показал. Пошевелив тонкими губами в беззвучном шепоте, распорядился выделить Бруни отдельный стол, плитку и продукты, какие она пожелает. А когда она – действительно! – занялась омлетом с зеленью, сыром и бужениной, подошел понаблюдать за процессом. Он не сказал ни слова, но, глядя на ее уверенные движения, на пышную луну ароматного омлета, присыпанную зеленью, кажется, остался доволен, поскольку хмыкнул и одобрительно кивнул головой.
– Ну ты, подруга, даешь! – шепотом сказала ей Ванилла, когда королевский повар вернулся на свое место. – Это ж какие разговоры пойдут! Это ж впервые во дворце! Это ж вообще ни в какие ворота не лезет!
– Это влезет в моего Кая, – хихикнула Бруни, указывая Катарине на один из подносов, а другой подхватывая сама. – И, подруга, мы с тобой вчера не договорили! Как будешь свободна – я жду тебя в покоях принца.
– Какое вино на этот раз? – свернула глазами та.
– Стыдись, – укорила Матушка, – никакого!
Ванилла поклонилась, скромно опустив ресницы:
– Как пожелает ваше высочество!
Показала бы ей Матушка кулак, да руки уже были заняты!
После доставки завтрака в гостиную Катарина отправилась выполнять указания новой госпожи, а Бруни – прямиком в комнату, откуда доносились звон мечей и короткие свистящие выдохи сошедшихся в поединке мужчин. Она ожидала увидеть в паре с принцем его адъютанта, но приоткрыла створку и застыла, не в силах оторвать глаз от двух мускулистых тел, блестящих от пота. Соперники, черноволосый и красноволосый, не уступали друг другу, двигались так стремительно, что сложно было уследить за движениями бугрящихся мышцами рук, за посверкивающими в свете магических светильников мечей, за прыжками и пируэтами, напоминавшими красивый, но смертельно опасный танец. Короткий рык – и красная полоса украсила грудь принца. Матушка едва не закричала, закрыла рот ладонями. Полковник Лихай, чей мундир и рубашка висели на вешалке у входа, отступил назад, отсалютовал противнику мечом.
– Вижу, тяжело вчера пришлось твоему высочеству!
– И не говори! – усмехнулся принц. – Позавтракаешь с нами?
Красное Лихо дернул точеными ноздрями:
– Омлет, буженина, овощи, жареные колбаски, морс… И маленькая хозяйка, притаившаяся за дверью!
– Бруни? – удивился Аркей.
Понимая, что прятаться бесполезно, Матушка толкнула створку и вошла, не зная, куда девать глаза: мужчины, разгоряченные схваткой, обнаженные до пояса, выглядели ужасно привлекательно.
– Добрых улыбок, полковник! – поздоровалась она и посмотрела на Кая: – У тебя кровь!
Он ладонью смахнул капли с груди.
– Ерунда. Если бы Лихо хотел располосовать – располосовал бы.
– Я просто пытался разбудить
его, маленькая хозяйка! – Торхаш бросил принцу клинок. Мимо Бруни направился к крюку, где висели его рубашка и мундир. Она невольно обратила внимание на его литое тело. Так мог бы выглядеть сытый хищник. – У него сегодня слишком замедленная реакция!
Принц фыркнул ему в спину, поставил мечи на стойку и, подойдя к Бруни, поцеловал ее, вовсе не стесняясь друга.
– Ты принесла нам завтрак? – поинтересовался он. Заметив, как что-то изменилось в ее глазах, поправился: – Нет! Ты приготовила нам завтрак!
Матушка расцвела улыбкой.
– Мы сходим во двор, обольемся и вернемся, – пояснил его высочество, направляясь следом за оборотнем.
– Водой? – изумилась она. – Так холодно же?
Ответом был издевательский смех полковника Торхаша. Бруни с негодованием посмотрела им вслед и отправилась расставлять тарелки.
Оба скоро появились – посвежевшие, затянутые в мундиры, с румянцем на щеках. Усевшись за стол, с удовольствием приступили к трапезе. Матушка порадовалась, что догадалась захватить еды больше, чем на двоих.
– Полковник, вы сегодня увидите Веся? – поинтересовалась она и, когда оборотень кивнул, попросила: – Передайте ему, что я скучаю.
Тот переглянулся с принцем.
– Родная, после того как ты покинула Квартал Мастеровых, мальчику будет лучше жить в общежитии университета, – отложив вилку, сказал Кай. – Я не стану возражать, если ты решишь поселить его здесь, но… дворец не лучшее место для воспитания подрастающего поколения.
Бруни задумалась. Следовало что-то срочно решать: с родительским домом, с Весем, с новым трактиром. Однако она не представляла, как пройдет этот день – последний день ее относительно «незамужней» жизни. И что ждет ее завтра?
Мужчины молча ждали.
– Ты прав, – наконец подняла глаза на жениха Матушка. – Но я хотела бы увидеть Веся и поговорить с ним об этом сама.
– Я приведу его вечером, – кивнул полковник, – и с удовольствием останусь поужинать в кругу семьи…
И, глядя на него, Бруни вдруг сердцем почувствовала – оборотень действительно считает их семьей. Кровника, его невесту и… их приемного сына.* * *
Архимагистр Никорин чрезвычайно редко позволяла себе валяться в кровати после восхода солнца. Во-первых, ей нравилось раннее утро портового города. Во-вторых, в это время ее беспокоили, только если случалось что-то из ряда вон выходящее. В-третьих, после прогулки вкусный и сытный завтрак казался еще вкуснее и сытнее.
Вот и сегодня она встала на рассвете, облилась в купальне ледяной водой, надела любимый коричневый бархатный костюм и ботфорты и собралась было покинуть башню, как тренькнул перстень на пальце – ее вызывал кто-то, имеющий подобные перстни. Таких во всей Ласурии набиралось человек пять, включая его величество, однако перстень связи с королем Ники носила отдельно, на безымянном пальце правой руки, как обручальное кольцо, что чрезвычайно льстило Редьярду и бесило ее светлость рю Филонель, и никогда не снимала.
Она поморщилась – была настроена на прогулку. Однако соответствующий пасс сделала, отправляя энергию через перстень вызывавшему. Портал открылся в покои рю Вилля. Начальник Тайной канцелярии выглядел подтянуто и свежо. Это Ники всегда в нем нравилось. Трояна, казалось, не брал ни возраст, ни регулярные попойки с его величеством, ни довольно насыщенная общественная и личная жизнь.
– Добрых улыбок, дорогая, – плотоядно улыбнулся герцог, – не желаешь позавтракать со мной?
– У меня другое предложение, – ответно улыбнулась архимагистр, – составь мне компанию на утренней прогулке? А потом зайдем куда-нибудь позавтракать в порту.
Рю Вилль, не задумываясь, поднялся:
– В порт? С тобой, Ники? Это предел моих мечтаний! Где встречаемся?
– Под третьим фонарем на набережной Русалок.
– Идет!
Все еще улыбаясь, архимагистр прервала связь. К Трояну она испытывала искреннюю симпатию, а с десяток лет назад даже некое подобие страсти. Была в нем та же бесшабашная удаль, что и в Ясине, то же мужество и странноватые для сухопутных понятия о чести, принять которые могли лишь бороздившие моря. Если бы с ее должностью сочеталось семейное положение, она, пожалуй, связалась бы с начальником Тайной канцелярии узами брака и в конце концов поимела бы герцогский титул и весьма немалое состояние, переживя мужа. За прошедшие годы Ники испытала на своей шкуре столько бурных романов, что самые ранние уже начали забываться: мужчины появлялись и исчезали, стертые ладонью неумолимого времени, как следы на песке – прибоем. А она жила… Потому и довольствовалась краткосрочными встречами, не позволяя взрасти в душе цветам любви – лишь ярким бутонам страсти, с которых быстро опадали лепестки.
Архимагистр прихватила меховую муфту: несмотря на самоподогрев, разрешенный магам в качестве постоянно применяемого заклинания в общественных местах, у нее мерзли пальцы, и тепло и ласка меха становились физически приятным дополнением к прогулке.
В Вишенрог пришла наконец настоящая зима, не только со снегом, но и с морозами. На пустых улицах еще светили магические фонари. Никорин шла не торопясь, спрятав руки в муфту. Любовалась снеговыми навесами на коньках крыш, укутанными снегом деревьями и скамьями, слушала пересвист пташек. Такой – спокойный и сонный – мир казался ей самым правильным из всех, но всегда существовало то, что создавало угрозу спокойствию и сладкому сну. Вот и рю Вилль предлагал встречу неспроста…
Герцог уже стоял под фонарем, глядя на море. Одет был легко – рубашка да куртка из плотной шерстяной ткани. Ветер трепал его седые волосы, собранные в хвост на затылке, покачивал серьги в ушах.
Услышав шаги, рю Вилль обернулся и расплылся в улыбке.
– И почему я раньше не догадывался о том, что можно гулять по утрам! – воскликнул он. – Ники-Ники, ты открыла мне глаза!
Подойдя, она взяла его под руку. Спустившись по лестнице с набережной, оба, не сговариваясь, двинулись по пляжу в сторону причалов. Под ногами поскрипывал песок пополам с ледяной коркой, с моря задувал промозглый ветер. Над головой клубились тучи, полные ледяного крошева, но чайки носились с криками над волнами, не спеша спрятаться от стихии.
– Будет шторм, – заметил рю Вилль, – а завтра свадьба их высочеств. Твои погодные маги?…
– …Начнут работать вечером, – ответила Ники, – и завтра нас ждет чистое небо и спокойная вода.
– Ага-ага, – покивал герцог, – а в каком направлении уйдет шторм?
Архимагистр покосилась на него. Герцог был безмятежен и ленив, задумчиво глядел то на облака, то на волны…
– Каков размер доли? – поинтересовалась она так же безмятежно.
– Не понял, о чем ты? – искренне изумился Троян.
– О доле добычи, которую пиратские корабли получат после рейда по штормовому пути, конечно! – усмехнулась Ники. – Ты же собрался сообщить эту информацию своим старым корешам, не так ли?
– Подослать к тебе наемного убийцу, что ли? – расстроился герцог. – У меня есть очень опытные!
– Не сомневаюсь, – Никорин сладко потянулась, вспоминая проведенную совместно с Вирошем ночь, – однако убить меня не так просто! Лишь недалекий человек отважится на такое. Трой, не разочаруй меня!
Рю Вилль вздохнул.
– Ники-Ники… Ну что с тобой делать? Спи спокойно!
Она шутливо поклонилась:
– Благодарю!
Дальнейший путь проходил в молчании. Что толку в словах, когда