Погода становилась всё лучше. Несмотря на то, что май был в самом разгаре, многие уже рискнули купаться. Мишка тоже порывался скататься с ребятами на старый карьер, но таинственная церковь не отпускала - он уже жалел, что в тот раз не заехали сначала к ней, а на обратном пути - в деревеньку... хотя, возможно, тогда ничего бы и не произошло.
Фотографий церкви в интернете почти не было, или они были некачественными - судя по всему, старую церковь довольно плотно обступали деревья, и точек, откуда можно было бы сделать снимок, оказывалось не так и много, особенно когда деревья в листве.
Кстати, с фотографиями Мишку ждал неприятный сюрприз. Все снимки, сделанные смартфоном "на той стороне", оказались испорченными - на них был лишь чёрный фон, и как парень ни старался, фотошоп ничего из этого "чёрного прямоугольника" вытащить не смог. И это при том, что там, сразу после того, как были сделаны снимки, Мишка их просматривал! Пришлось признать, что Маша с её эскизами оказалась предусмотрительнее. Впрочем, Мишка сдаваться не собирался - попросил у отца попользоваться его плёночным "Зенитом", выпущенным аж в 60-х годах прошлого века. Отец по своему обыкновению ухмыльнулся, но взять разрешил, строго-настрого поручив не ронять, и даже помог зарядить плёнку, купленную Мишкой на "карманные деньги" и стоившую чуть ли не дороже карты памяти для смартфона. Ну а разобраться с управлением оказалось несложно - разве что всё пришлось выставить вручную, по найденным у отца табличкам.
Цель Мишка уже знал - церковь. С Машей или без Маши, но он к ней скатается. А потом перейдёт "на ту сторону" и съездит ещё разок - протащить велосипед через дыру будет не так и сложно. В рамках подготовки он "обработал" и родителей - сообщил, что ночь с субботы на воскресенье проведёт у друзей.
Маша была в курсе его планов, но о своих пока не сообщала. Всё решить окончательно собирались уже во время поездки.
- Ну что, едем в церковь? - спросила Маша.
Мишка невольно ей залюбовался: подтянутая, хоть и чуть полноватая, в джинсах и белой курточке, с волосами до плеч... Даже очки её ничуть не портили. Парень даже удивился, почему никогда раньше не обращал на одноклассницу внимания. А она ведь красивая, хоть и не как Даринка - за той-то класса с шестого все пацаны бегали...
- Ты прямо как венчаться зовёшь, - невпопад ляпнул он.
- С тобой? Бегу уже, волосы назад, - ехидно отозвалась Маша, ничуть не обидевшись - у неё явно было хорошее настроение. Мишка заметил, что на багажнике Машиного велосипеда закреплена свернутая осенняя куртка - это что ж значит... она готова выбраться "на ту сторону"? Сам он взял шерстяное одеяло, и оно точно таким же свёртком было притянуто к багажнику его велосипеда - Мишка предпочитал велосипеды "классической" компоновки именно из-за наличия багажника.
По обочинам быстро выскочили за границу города. Дорога миновала фундамент церквушки на выезде, строящейся взамен разобранной ещё во время войны, некоторое время вилась вдоль садоводств, перемахнула железнодорожный переезд на объездной ветке - как ни странно, открытый, обычно здесь можно и полчаса простоять... Потом вокруг потянулись поля, которые Мишке было видеть немного странно - слишком уж привычно выглядели густые леса и болота с других сторон города. Болота, конечно, были и здесь, но пейзаж вдоль самой дороги заметно отличался от того, что был, скажем, за северным выездом. Деревушка, ещё одна... А вот и ответвление от трассы, уходящее как раз туда... к Концу и Вершинью.
Несмотря на достаточно ранний час, было тепло, ветра не наблюдалось вообще, педали крутились словно сами собой.
Асфальтовая дорога сменилась посыпанным щебёнкой грейдером, но укатанным настолько, что особой разницы с асфальтом не чувствовалось - разве что за колёсами потянулся шлейф пыли, и ребята перестроились бок о бок. Навстречу, так же пыля, попался рейсовый "ПАЗик", ходящий тут утром и вечером. Цивилизация...
Впрочем, цивилизацией особо не пахло. В деревеньках, мимо которых проехали, было тихо и пустовато - всего в одном месте, у металлического гофрированного забора, явно поставленного недавно, стояла машина с номерами областного центра. Не особо дачный район - разве что лес и грибы, река совсем в стороне...
Хотя дома в деревнях попадались примечательные. Огромные, с резными украшениями, полуарками и окнами на втором этаже, с красивыми деревянными, хоть и сгнившими коньками, амбары с провалившимися крышами... Деревни знавали лучшие времена. Мишка видел в местном краеведческом музее снимки, сделанные в 20-х годах ХХ века: вдоль левого берега реки вереницей выстроились огромные, двухэтажные деревенские дома, от которых сейчас не осталось даже воспоминаний - большое село, поглощённое городом, исчезало, превращаясь в промзону.
Поворот к тому самому домику... Мимо, мимо. Мишке на мгновение показалось, что он видел на столбике того самого пушистого кота, сидящего неподвижно, как статуэтка.
- Интересно, если заедем туда - кота встретим? - спросила вдруг Маша, и Мишка удивился, как она угадала его мысли. - Я немного копченого мяса взяла, раз ему колбаса не нравится...
- А он не похож на голодного, - заметил Мишка. - Интересно, домашний или на мышах отъелся?
- Мог и домашний мышей наловить... это же деревня, - рассудительно сказала Маша. - У моей бабушки в деревне домашний кот постоянно мышей таскал...
Так, болтая ни о чём, они доехали до столба с жестяной табличкой "Вершинье". Столб был старый, надпись на табличке читалась с трудом.
Почти сразу за указателем начиналась круглая площадка с такой же, как и недалеко от Конца, давно разваливающейся бетонной коробочкой автобусной остановки - судя по всему, здесь разворачивался автобус. Налево уходил ряд погребов - смешных полукруглых землянок, похожих на домики хоббитов, вдоль дороги прямо стояли дома, поставленные довольно редко и почти скрытые деревьями, справа возвышалась та самая церковь, с южной стороны плотно заросшая.
У остановки на скамеечке сидели и негромко болтали две старушки - одна, судя по рюкзаку, панамке и "городскому" тренировочному костюму, приехала с тем автобусом, что видели ребята, вторая, одетая чисто по-деревенски - платок, резиновые сапоги, тёмное бесформенное платье - явно жила здесь. Они, не прекращая разговора, проводили взглядом ребят на велосипедах.
Впрочем, уже приехали...
Маша слезла с велосипеда, Мишка последовал её примеру. Вон тут их можно поставить - всё равно людей почти нет, никто не возьмёт...
Церковь, даже с небольшого расстояния казавшаяся игрушечной, вблизи оказалась огромной. Мишка щёлкнул смартфоном, подумал... и продублировал кадр "Зенитом", хотя для этого пришлось отойти подальше.
Маша, открыв блокнот, делала набросок, и Мишка сделал вывод, что у неё получается лучше - ему сильно мешали деревья, а девушка изобразила их просто условными линиями.
Церковь была сложена из красного кирпича, на котором кое-где сохранилась штукатурка, правда, очень сильно попорченная надписями. Судя по всему, здесь когда-то работали студенческие отряды, посланные "на картошку" - Мишка от родителей отлично знал об этой традиции советских времён. "ЛИИЖТ 1955", "ВоенМех 1961" и так далее - по сути на штукатурке, да и на кирпичах не было живого места.
По архитектуре церковь представляла собой правильный восьмиугольник главного зала, к которому с одной стороны пристроен алтарь, с другой - вход. Башни с привычной колокольней не было - странно, вроде колокольня была на церквях всегда... Земля вокруг подболочена, у стен, исключая разве что северную, теневую сторону - густая поросль кустарника, на краю крыши растут молодые берёзки...
Вход внутрь явно был с дальней от дороги стороны - церкви всегда строятся входом на запад. Сразу за церковью начиналось кладбище, отгороженное от улицы невысокой, не больше полуметра, стеной из обомшелого камня. Слышалось журчание ручья или маленькой речушки.
Мишка первым протиснулся между стеной церкви и камнями. Тут посвободнее, травы под деревьями меньше. Чуть дальше начинаются ограды могил, почти все покрытые облезлой краской - да, и эта деревня понемногу умирает, за могилами и то не ухаживают... А вот и неожиданный вход - дверь проделана прямо в стене алтаря. Значит, здание использовалось уже в послевоенное время - было или складом, или амбаром, или мастерской...
Внутри было светло - купол отсутствовал начисто. Бывший алтарь отгорожен стенкой из сравнительно нового силикатного кирпича и изгажен внутри ничуть не меньше, чем снаружи - в основном надписями типа "Здесь был Вася". Возможно, деревенские мальчишки в своё время порезвились... Мишка был крещённым, но не то чтобы верующим, хотя подобное воспринимал как варварство. Ну и что, что церковь - этому зданию уже лет сотни две...
Впрочем, кого это волновало пятьдесят лет назад, поймал он себя на мысли. Судя по рассказам родителей, в полумифическое советское время церковь особо не уважали... и то, что творится здесь - ещё одно тому подтверждение.
Главный зал представлял собой гниловатые балки и никакого намёка на пол. Всё заросло травой, идти было сложновато. Одно хорошо - сверху ничего не свалится, потолка-то нет...
Мишка поднял голову - судя по всему, тот самый иконостас, украденный фашистами, был как раз здесь, отделяя алтарь - сейчас это делала нелепая белая кирпичная стена. Где он сейчас? А кто его знает. Может, лежит где-то в окрестных болотах. А может, сложен в погребе какого-нибудь заброшенного дома...
А вот теперь видно, почему нет колокольни. Звонницей служит часть передней стены, прямо над дверью - тут есть длинные прорези, в которых наверняка раньше висели колокола... Входных дверей нет, впереди крыльцо, спускающееся на заросшую прошлогодней сухой травой полянку - Маша уже там, щурясь на солнце, зарисовывает в блокнотик фасад...
Проходя под звонницей, Мишка задрал голову - кирпичная кладка на потолке вовсю ползла, того и гляди, обвалится... Колокола... Да, тут они и были. И звонили - боммм... боммм...
Мишка вздрогнул.
Это не звон - откуда тут взяться звону. Это зуд, тот самый зуд, что он чувствовал в том доме, у дыры прохода!
- Маш, - негромко позвал он.
Девушка оторвалась от блокнота, удивлённо посмотрела, прикрывшись рукой от поднимающегося солнца.
- Подойди сюда, пожалуйста...
Маша легко взбежала по обомшелым ступенькам крыльца:
- Что случилось?
- Ничего... не чувствуешь? - и, немного помедлив, Мишка взял девушку за руку. Маша инстинктивно хотела выдернуть руку, но тут же вздрогнула:
- Проход?
- Не знаю, - тихонько сказал Мишка. - ощущение похожее... Давай вместе посмотрим?
Но ничего похожего на "чёрную дыру" в разрушенной церкви не нашлось, хотя зудящее чувство не отпускало, становясь сильнее всего в районе звонницы. Вдобавок находиться внутри крытых частей было страшновато - казалось, вот-вот со свода рухнет кирпич.
- Ребятки, что это вы там делаете?
Мишка аж вздрогнул от надтреснутого старческого голоса - ему уже казалось, что они с Машей тут одни. Старушка - та самая, в деревенской одежде, что сидела на лавочке, стояла на дороге, за низкой каменной оградой. Вторая старушка, в тренировочном костюме, удалялась по дороге вдоль погребов, в сторону явно более новых домов - значит, разговоры закончились, и "местная" бабулька обратила внимание на новых приезжих.
Мишка смущённо отпустил Машину руку - первой мыслью было, что они гуляют за ручку, как детсадовцы... или как влюблённые.
Маша сориентировалась первой:
- Доброе утро, бабушка! Вот, прочитали в интернете про эту церковь - решили приехать, посмотреть... - и она обаятельно улыбнулась.
Улыбка не особо-то и подействовала - старушка нахохлилась и пробурчала, похоже, что больше для себя:
- Ищут всё в своих энторнетах... А с людьми и не говорят...
- Бабушка, а вы не знаете случайно, что стало с отцом Михаилом? - сделал попытку Мишка, понимая, что старушка сейчас уйдёт. Сколько ей лет, под 80? В войну она была маленькой девочкой, вряд ли знает, конечно... А может, и не помнит.
Но старушка встрепенулись, на Мишку уставились её глаза, светлые и словно водянистые:
- Отец Михаил? Откуда вы про него знаете?
- Прочитали немножко, совсем случайно, - Мишка умолчал, что прочитали в том самом интернете, который старушка явно не воспринимала всерьёз. - Слышали, что и церковь не закрывали в войну?
- Не закрывали, - эхом отозвалась старушка совсем тихо. - Ходили люди в церковь, хоть и ворчал председатель...
- Вы помните те времена, бабушка? - осторожно поинтересовалась Маша.
- Помню, из ума не выжила, - ворчливо отозвалась старушка. - Хоть и малая была совсем, а отца Михаила помню...
Разговор совершенно случайно пошёл - старушка даже вернулась на скамейку, на этот раз вместе с ребятами. Мишка сначала удивился такой её словоохотливости, но сообразил - людей здесь мало, новых людей нет в принципе, и у бабульки явно дефицит общения. Говорила она не особо внятно, часто начинала растекаться мыслью по древу, переходя к рассказам о многочисленных родственниках, но, тем не менее, кое-что от неё ребята узнали.
В год начала войны Зиночке исполнилось 7 лет. В школу она пойти не успела - своей школы в селе не было, а фашисты, пришедшие сюда в середине сентября, довольно быстро установили комендантский час. В совхозе была своя МТС (Мишка удивился знакомой аббревиатуре, и баба Зина пояснила, что это всего лишь машинно-тракторная станция), немцы устроили на ней ремонтную базу для своих танков, а потому перемещения местных жителей предпочли ограничить.
Церковь была довольно странным соседом советского хозяйства. Отец Михаил, моложавый настоятель церкви, появился лет за пять до войны, после смерти предыдущего, уже сильно пожилого настоятеля. Как он умудрился договориться с совхозным начальством - баба Зина не знала, но факт оставался фактом: церковь к началу войны действовала, несмотря на то, что большинство церквей в округе закрылись ещё лет за пять до войны. Несколько раз к священнику приезжали на чёрной "эмке" какие-то люди в городской одежде - судя по всему, то ли в нём, то ли в работе церкви был заинтересован кто-то из городского начальства, потому и церковь не закрыли.
Немцев священник встретил настороженно, но те поступили практично: работает церковь - пусть работает, у людей будет меньше поводов для недовольства. Их гораздо больше интересовала ремонтная база и находящийся к северу город с крупным железнодорожным и промышленным узлом.
А между тем ходили по деревне странные слухи. О том, что отец Михаил не так прост, как кажется. Баба Зина не знала подробностей, но...
К примеру, фашисты не смогли получить от крестьян зерно. Оно словно испарилось. Куда? Никто не знает, но упоминалось имя отца Михаила - дескать, он помог спрятать. И такие вот вроде и мелочи, но складывающиеся в странную картину... Иногда отец Михаил пропадал на несколько дней, потом так же внезапно появлялся. Говорили, что он укрывал где-то людей, которых искали фашисты...
Поздней осенью немцы усилили натиск на город. И... крепко получили по зубам - был даже случай, когда вернулось на базу лишь шесть танков из большой колонны. А потом началось наступление наших.
Немцы засуетились. Видимо, со зла досталось и отцу Михаилу - церковь разорили. Но вот церковных ценностей немцы вывезти так и не смогли - ни окладов тонкой работы, ни старинных икон в церкви не нашлось...
Ребята были ошарашены. Рассказ бабы Зины совершенно не сходился с выясненным в интернете. Немцам ведь удалось разграбить церковь! А может... как раз не удалось? И не было никакого пропавшего обоза?
Мишка начал было говорить на эту тему, но баба Зина отмахнулась. Не нашли немцы ничего ценного в церкви - и точка.
Потом пришли наши.