-Нет, Василиса. Сколько можно, а? - парень полоснул злым взглядом и снова уставился на дорогу.
-Пока ты не сдашься или мы не приедем домой, - я, чуть оттянув ремень безопасности, повернулась всем корпусом к упрямцу, - но и это не дает полной гарантии. Вот объясни мне, почему нет? Дорога пустая, не гололед. Идеальные условия для моего обучения.
Полянский с силой выдохнул, скрипнул зубами, пробормотал что-то нецензурное и затормозил у обочины.
-Вот так бы сразу! - я отщелкнула ремень, но из машины выходить не спешила, ибо не была уверена в том, что он решился-таки посадить меня за руль, а не просто оставить на обочине доставшую до печенок личность.
Поскольку последние несколько дней выдались не по-зимнему теплыми, дорога действительно, радовала глаз. С чего мне приспичило покрутить баранку, я и сама толком не поняла, обычно моя душа оставалась безразличной к этому занятию, но сегодня прямо-таки тянуло порулить.
Артем, прежде чем выйти, с полминуты пытался гипнотизировать меня предупреждающим взглядом. Но, то ли внушитель из него так себе, то ли моя персона слишком стойка к подобным воздействиям, в общем, особого впечатления это не произвело и, сочувственно улыбнувшись да похлопав его по плечу, я глазами показала на дверь. Полянский качнул головой, но подчинился.
Пока он обходил авто, перебралась за водительское сиденье и, с умным видом подергав рычажки, настроила сиденье под свой рост.
-Где какая педаль знаешь? - Артем, усевшись рядом, тут же пристегнулся. Судя по его глазам, он бы и каску с удовольствием надел, и бронежилет. На всякий случай.
-Обижаешь, начальник, - на моей физиономии расплылась предвкушающая улыбка. Полянский выдохнул, стараясь сделать это незаметно, но расслабляться не спешил. - Нет, не знаю.
-Ты издеваешься? - парень прищурился.
-Ага, - закивала головой и попыталась нащупать ключи.
-Ты их ищешь? - Артем подбросил на ладони связку с брелоком.
-Ладно, хорошо, уговорил, - я вздохнула и сложила ладошки на коленях, как пай-девочка. - Чего хочешь?
-Выяснить. С кем-нибудь уже за рулем ездила? - кивнула. - Скорости переключать умеешь? - снова кивок. - Ну, ладно...
Артем, уже в который раз, тяжко вздохнул и протянул мне нечестно изъятый предмет, который был мною подхвачен с тем же энтузиазмом, с которым обезьянки в индийских храмах выхватывают еду у незадачливых туристов. Зажав в кулачке ключи, я попыталась изобразить сатанинский хохот, но замолчала, почувствовав на себе его взгляд. Вот теперь точно достала.
Если исключить то, что я в самом начале забыла снять машину с ручника, сеанс вождения прошел неплохо. Артем, изначально сидевший в напряженной позе и готовый в любой момент подхватить руль, под конец почти расслабился и только изредка раздавал Ценные Указания.
-Вась, возьми левее, мы не будем давить прохожего, - я мельком взглянула на мужичка, какими-то судьбами забредшего на федеральную трассу, причем до ближайшего населенного пункта было километров пятнадцать. Бомжеватый дядька, слегка покачиваясь, едва переставлял кривоватые ноги и, в общем и целом, представлял собой весьма унылое зрелище.
-Ты посмотри на этого бедолагу. Зачем ему жить? Я уверена, что он не обидится.
-Надеюсь, ты не собираешься выступать в качестве длани фортуны? - Полянский на всякий случай придвинулся ближе.
-Нет, я не столь великодушна, чтобы ценой своей свободы облегчить его страдания.
Мужик был благополучно обрулен, но после этого Артем очень быстро и аргументированно убедил меня в том, что я безумно устала, и вернул в свои руки 'бразды правления' повозкой.
Не став в очередной раз нарываться - наверно, где-то в глубине моей души все-таки дремлет совесть - я легко уступила.
Полянский с заметным облегчением вернулся на законное место, бережно погладил руль, бурча что-то себе под нос. Может быть, мне показалось, но среди прочих слов, которые я не разобрала, фигурировали: 'бедная ласточка' и 'не бойся'.
Тихо хмыкнув, я расслабилась и откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза. Несмотря на то, что мама пресекла на корню папины попытки заставить Полянского тягать мебель по квартире, утро выдалось суматошным. Нас нагрузили таким количеством съестного, как будто мы отправляемся в голодный край, а отче, к тому же, нагрузил не меньшим количеством наставлений. Добило меня то, что нас принудили клятвенно пообещать, что мы пригласим моих неугомонных родителей на свадьбу и не будем расписываться 'втихомолку'. Поскольку без этого никто не собирался пускать нас за порог, пришлось уступить, впрочем, Артем и не сопротивлялся, чего не скажешь обо мне.
***
-Верунь, ты куда? - от невинного на первый взгляд вопроса девушка, находящаяся уже на пороге квартиры, вздрогнула. И в этот раз не от того, что мама назвала этим почти ненавистным сокращением.
-По магазинам, - не задумываясь соврала Ника, поправляя кокетливо выбившуюся из-под берета прядь, но так и не обернувшись к матери. - Может, в кафешке посижу.
-Дочка, ты сама не своя в последнее время. У тебя все хорошо? - Вероника невольно увернулась из-под руки матери, которая пыталась коснуться ее плеча, неловко замаскировав жест тем, что наклонилась поправить шнуровку на высоком сапоге.
-Да, мам, - натянуто улыбнувшись, девушка послала воздушный поцелуй нахмурившейся женщине и вышла из квартиры.
Нике было страшно. Но откладывать поход в женскую консультацию дальше было просто некуда.
Решив, что от того, что спустится не в лифте, а по лестнице, никому хуже не станет, Вероника, стараясь думать о чем-то незначительном, например, о предметах, которые у них будут в следующем семестре, не спеша цокала по ступенькам тонкими каблучками, но, проходя мимо окна между этажами, замерла. На заснеженной лавочке возле ее подъезда, сгорбившись и став от этого как будто меньше, сидел Максим.
Ника отступила подальше от окна, в тень, пытаясь придумать, как бы проскочить мимо незамеченной. Встречаться с бывшим другом не хотелось по многим причинам, первой из которых был стыд, как бы не хотела она себе в этом признаваться.
Парень, тем временем, поднял голову и посмотрел вверх, как раз в то окно, где пряталась Вероника, запустил пальцы в неприкрытые шапкой волосы и поднялся.
Девушка скрестила пальцы, сама не зная, чего хочет больше: то ли того, чтобы он ушел, то ли, наоборот, чтобы остался, выяснил правду, и... наверно, простил.
Максим, еще раз пристально посмотрев на темные окна, медленно побрел прочь...
Вероника, на глаза которой от чего-то набежали слезы, с досады, совершенно по-детски топнула ногой, но тут же взяла себя в руки.
'Забудь. Просто не судьба. Сколько можно надеяться?'
Тем не менее, несмотря на здравые мысли, Ника еще несколько минут стояла в стылом подъезде, надеясь, что парень вернется, но оправдывая себя тем, что хочет убедиться, в том, что он ушел.
***
'Обнаружена беременность, срок 4-5 недель, состояние плода - N'
Пальцы, сжимающие небольшой грязно-желтый четырехугольник бумаги мелко дрожали, а написанные и без того неразборчивым подчерком строчки вдруг отчего-то помутнели, став совсем нечитабельными.
Ника не сразу поняла, что плачет. От чего бы? Сомнений как таковых, она уже не испытывала, но держать документ, подтверждающий, что скоро все сильно-сильно изменится было... пожалуй, тяжело.
Пожилая, сухонькая старушка, дежурившая в регистратуре, на несколько минут задержала прищуренный взгляд на молоденькой пациентке и, заранее осудив, отвернулась, поджав губы и жалея, что девица сидит слишком далеко, чтобы услышать ее мнение о безнравственной современной молодежи.
-Что значит 'N'?
-Нормальное, - девушка ответила на автомате, не задумываясь о том, кто задал вопрос.
-Я... рад, - несмотря на слова, особого счастья в голосе не чувствовалось.
Вероника, опомнившись, подняла глаза.
Максим. Хмурый, какой-то взъерошенный. Смотрит напряженно, как будто ждет удара, если не материального, то словесного.
Почему-то именно этот взгляд остановил Нику, собиравшуюся снова нагрубить, то ли из-за того, чтобы выместить свою обиду на сложившуюся ситуацию, то ли просто из упрямства. Вместо этого девушка подвинулась на оббитой дерматином лавке, молчаливо приглашая парня сесть возле себя.
-Я..., - Макс запнулся, как будто решая, что сказать дальше, - случайно тебя увидел, и вот... - он неопределенно кивнул, рассчитывая жестом компенсировать куда-то улетучившиеся из головы слова.
-Ясно, - Ника совсем по-детски шмыгнула носом.
-И... - парень честно пытался вспомнить заранее заготовленную речь, но у него не получалось, да и глупыми сейчас казались ранее выглядевшие стройными фразы, - вот...
На клочок бумаги, который выдали Нике в кабинете УЗИ, легло тонкое золотое кольцо с маленьким прозрачным камнем.
Вероника с усилием втянула в себя воздух и замерла, резко побледнев, как будто увидела перед собой не ювелирное изделие, а привидение.
-Ника, Ник, - Максим не на шутку перепугался реакции девушки. - Послушай, так будет всем лучше. Прости, оно не дорогое, да. Если нужно другое - заработаю. Но я буду рядом. Ника, слышишь? Не отказывайся.
-Ты простишь меня? - Вероника сжала в кулачке кольцо, как будто боялась, что его могут отнять.
Макс, молча, подсел чуть ближе притянул ее к себе и обнял.
Решение далось не просто, и до последнего момента парень сомневался в своей правоте, но сейчас, прижимая к себе всхлипывавшую девушку, он чувствовал облегчение, даже несмотря на то, что полностью осознавал огромную ответственность, которую только что взвалил себе на плечи.
Чуть отстранившись, Максим, впервые за последние несколько дней, улыбнулся.
-А тебе уже сказали кто там? - парень смешно скосил глаза на пока еще абсолютно плоский живот.
-Еще рано совсем, - казалось, что Ника испытывает вину еще и за свое незнание.
-Ну, тогда подождем, - чмокнув девушку в покрасневший нос, Макс поднялся и подал ей руку. - Пойдем?
***
-Доброе утро, - теплая ладонь пробралась под одеяло, пропустив с собой прохладный воздух, и принялась поглаживать мою спину вдоль позвоночника от поясницы к затылку, слегка разминая мышцы. - Вставай, мелкая.
-Мр-р-р, - непроизвольный звук меня выдал, но подниматься я не спешила, зато перевернулась на живот, чтобы дать больше пространства для маневра. - И плечики, пожалуйста.
-А больше ничего? - конечность, вместо того, чтобы подняться к вышеозвученным частям тела, опустилась ниже и принялась поглаживать попу.
Протестовать было лень, да и не хотелось. Зевнув и положив под щеку ладони, повернулась лицом к уже облаченному в деловой костюм Артему, пристроившемуся на краю кровати.
-А ты на работу не опоздаешь, если продолжишь в том же направлении?
Полянский тяжко вздохнул и переместил руку ближе к шее.
-Ва-а-ась? - протянул жалобно-просительным тоном.
-Нет меня, я спю! - уткнулась носом в подушку.
-И ты сможешь отправить своего мужчину на трудовой подвиг умирающим от голода? - дрогнувший голос, в котором слышалось неимоверное страдание.
-Тиран и эксплуататор! - я приподнялась на руках и, укоризненно глянув на не успевшего принять подобающе скорбный вид Полянского, села. - Отравить тебя что ли, чтоб не мучился?
-Из твоих рук хоть яду, - меня чмокнули в губы.
-Не подлизывайся, - зевнув, настолько сладко, что аж челюсть хрустнула, потянувшись и накинув халат поверх ночнушки, потопала кашеварить.
Полянский устроился за столом с ложкой наизготовку.
-У тебя есть какие-нибудь планы на вечер?
-Нет, - я пожала плечами и обернулась к парню, отвлекаясь от турки с кофе, стоящей на плите. - Есть предложения?
-Есть, - Полянский кивнул и усмехнулся. - Будь готова к половине седьмого, форма одежды - парадная.
-И куда мы пойдем? - как не пыталась, скрыть заинтересованность не удалось.
Бурное воображение тут же стало подкидывать картинки, подобающие разве что героям из любовных романов - огромные букеты алых роз, буханье на колени, пылкие признания в нежных чувствах и прочая романтическая мишура. И что меня больше пугало я сама не поняла: то ли то, что это возможно на самом деле, то ли то, что это не вызывало у меня отторжения и желания сбежать куда глаза глядят.
-Сюрприз, - Артем остался доволен моей растерянностью, а калейдоскоп из сердечек, амурчиков и тому подобных атрибутов завертелся перед моим внутренним взором еще быстрее.
-Ладно, - я пожала плечами и попыталась изобразить poker face, но, судя по всему, немного с этим опоздав. Довольство не покидало физиономию Полянского до самого ухода на трудовой подвиг.
Закрыв за Артемом дверь, прищурилась.
'Полный парад, говоришь? Что ж, это можно'.
Быстренько погоняв пыль по квартире и на скорую руку приготовив обед для Ильи, я с воодушевлениям принялась за наведение красы ненаглядной.
Подсчет скромного количества грошей, накопленных потом и кровью, энтузиазм пригасил, но не затушил окончательно. Женское тщеславие требовало приложить все усилия для того, чтобы предстать вечером перед Полянским во всем великолепии, поэтому, цыкнув на жабу, пытавшуюся задушить на корню столь неэкономный порыв, я записалась к парикмахеру и принялась за наведение лоска на собственную шкурку, предварительно распотрошив косметичку, полочку в ванной и кухонные шкафчики.
В разгар процесса, когда я, после ванны, с зеленой маской на волосах, розовой с бежевыми вкраплениями - на физиономии, в белых хлопковых перчатках дефилировала в спальню, из своей комнаты в поисках съестного высунулся брательник. Судя по побледневшей моське, и дернувшейся (наверняка для крестного знаменья) руке, моим внешним видом он был впечатлен. Да и аппетит потерял...
И все-таки убитый на прихорашивания день, потраченная заначка и слегка потрепанные нервы того стоили. По крайней мере, собственным отражением в зеркале я осталась абсолютно довольна.
А вот разгромленной комнатой - не очень.
Поскольку из гардероба было вытащено и перемеряно практически все, а то, что не подходило - сваливалось на все окружающие поверхности, спальня приобрела весьма плачевный вид, как после бомбежки, а до часа Х оставалось еще минут пятнадцать, поэтому я, стараясь не поцарапать свеженький маникюр и не растрепать уложенную волосок к волоску прическу принялась за разбор завалов. Не комильфо, если объект, ради которого наводили блеск ,поймет, сколько усилий на это было потрачено.
Вроде как: Что ты, что ты, это я просто причесалась, ага.
Пока аккуратно развешивала и раскладывала вещи по полкам - ну не позволяет мне совесть свалить все одним комом - сама не заметила, как пролетело полчаса.
Полянский не объявился.
Я на всякий случай проверила телефон - мало ли, пропустила звонок или телефон разрядился, как всегда, в самый неподходящий момент - ан нет. Ни одного пропущенного.
Ладно. Опаздывает. Бывает всякое, может, в цветочном магазине очередь вдруг нарисовалась.
Несмотря на уговоры, меня начало потряхивать от нехорошего предчувствия.
Прождав еще пятнадцать минут, не выдержала и начала названивать сама.
Мне казалось, что я набирала знакомый номер сотню раз, и когда после выматывающих и заставляющих паниковать гудков, в трубке раздался голос Артема, готова была расплакаться от облегчения. Живой.
-Да? - единственное слово.
-Тём, где ты? У тебя все хорошо? - я даже не обратила внимания на резкий тон.
-Вась, не до тебя. Потом поговорим, - выпалив эти слова, Полянский повесил трубку.
Я в недоумении уставилась на свой телефон, пытаясь понять, что это только что было, а потом снова набрала все тот же номер.
-Ты не слышала? Я сказал: потом! - и снова короткие гудки.
Мобильник выпал из рук. Слов не было. Все эмоции возможно было передать исключительно непечатными эпитетами. Очень хотелось что-нибудь разбить... и расплакаться.