Егор нервно сглотнул, что-то ему это все не нравилось…
В шкафу Горе рылся довольно долго. Егор в это время восседал на кровати, сложив руки на груди и стараясь придать себе независимый вид.
Виктор прикидывал, что бы из его вещей подошло Егору так, чтобы парень в них не утонул. В самом углу полки он заметил яркую ткань, потянув за неё, извлек на свет китайский халат.
— Издеваешься? — возмутился Егор.
— Твой размер, — хохотнул Горе — Подруга одна забыла.
— Иди, знаешь куда? — продолжил злиться Егор.
— Знаю, — подтвердил Горелов. — Но никак… Ладно тебе, я не специально. Посидишь, пока штаны не высохнут. Нет, если хочешь, ты, конечно, можешь и так ходить, в чем мать родила, полы у меня с подогревом, не замерзнешь…
— Дай сюда, — Егор выхватил халат из рук Горя и принялся его натягивать.
— Пошли завтракать, у меня уже все готово.
Завтрак был отменный. Давненько Егор уже не позволял себе так оттянуться. Еды было много, она была вкусной и можно не перехватывать на бегу бутерброд и запивать его горячим чаем, а спокойно жевать вкусную яичницу и овощной салат, пить апельсиновый сок и примериваться глазом к большому зеленому яблоку.
Перед завтраком он успел помыться и даже побриться выделенной хозяином одноразовой бритвой. Хотя Горе и заявил, что десять волосин на подбородке бородой не считаются.
Радушный хозяин не торопил его, сам тоже наслаждаясь едой. Они обменялись несколькими пустыми фразами о погоде и вкусах.
Когда Егор впился зубами в яблоко, Горе, как бы невзначай, спросил:
— Ты вчера говорил, что с языками работаешь, не врал?
— Не врал, — ответил тот, едва не подавившись яблоком.
— Сможешь мне одно письмецо на немецкий и норвежский перевести? Я по двойной таксе заплачу.
Егор нахмурился.
— Я бы с радостью, но мне еще для универа перевод делать надо, а ноут сдох, так что теперь искать, у кого смогу перекантоваться, чтобы доделать…
Горе задумчиво погладил подбородок.
— А если так: ты мне переводишь письма, а потом комп в твоем распоряжении, можешь свой перевод делать. Документы я от тебя, конечно, закрою, но в остальном: программы, интернет — все, что понадобится, можешь использовать. Ну и еще обедом тебя покормлю.
Егор не верил своим ушам, мало того, что, кажется, он спасен, так еще и денег подзаработать можно.
— Ладно, я согласен.
— Что, и тариф обсуждать не будем? — хитро прищурился Виктор.
— Думаю, что ты не обманешь. Не твой стиль, — Егор встал из-за стола и одернул шелковое безобразие, которое и халатом-то было назвать неловко.
— Думает он. Пошли в кабинет, покажу, что делать будет нужно.
На письмо Егор убил всю первую половину дня. Он старался переводить быстро, но боялся потерять в качестве. Горе заходил пару раз, сначала забрал его ноутбук, который был у Егора в рюкзаке. Потом сказал, что джинсы высохли. Больше он парню ничем не мешал и над душой не стоял.
Когда перевод был закончен, Егор быстро сгонял в ванну и оделся, а потом пошел искать хозяина квартиры.
— Уже? — удивился Горе; он сидел на кухне за другим ноутбуком. — Быстро. Ну пошли, посмотрим, что ты мне там напереводил.
Проверял он быстро; Егор кусал губы, не зная, какой у Горя уровень языка и что он сейчас там себе думает.
— Похоже на правду, — фыркнул тот, и быстро отправил оригинал и переводы на два адреса. — А теперь мое предложение, — мужчина сложил руки на груди и строго посмотрел на стоящего перед ним Егора, — у меня есть вечерний секретарь. Работа непыльная: начинается в шесть, заканчивается в полдесятого, в редких случаях нужно сидеть до моего ухода. Из обязанностей: ответы на звонки, прием факсов, кофе и переводы. В конце работы развозка до дома. Интересует?
— Что, вот так сразу? — Егор отчего-то растерялся, предложение было соблазнительным. — А оформление по трудовой? Зарплата белая?
— Да и да, — Горе смотрел на него, как будто ему было все равно, что Егор ответит.
— А в чем подвох?
— Секс.
— Чего? — Егор изумленно вытаращил глаза.
— Что слышал, — Виктор сложил руки на груди. — Только не думай, что я тебя как секретутку беру. Скорее даю место своей любовнице. За секс я платить не буду. Будешь плохо работать — уволю сразу.
— Что-то я ничего не понял, — Егор потер лоб, — давай еще раз. Ты мне предлагаешь стать твоим любовником?
— Я тебе предлагаю работу и трахаться на рабочем месте. Не за деньги, чисто ради взаимного удовольствия, — Горелову казалось, что его предложение простое и щедрое, любой долен был бы уцепиться за него обеими руками.
Егор оказался не любым. Было странно видеть, как он закипает, втягивая воздух и сжимая зубы.
— Я. Не. Блядь! — раздельно произнес Егор. — А ты можешь идти…
Он не договорил и рванул прочь из комнаты, потом остановился.
— Ноут верни!
Горелов удивленно присвистнул: кажется, пацан с трудом сдерживался, чтобы не присовокупить парочку крепких словечек.
— Он в ремонте, будет готов часам к пяти, так что придется тебе подождать. И я не понимаю, от чего ты так завелся? Что тебя не устраивает?
— Все меня не устраивает!!! — заорал Егор. — Ты что там себе возомнил? Думаешь, что я за деньги продаюсь???
— Что ты как баба, — вот теперь Горелов завелся и сам, — это просто трах. Я тебя просто заранее предупреждаю, что буду тебя на работе… ну назовем это домогаться. Если ты против, значит против. Истерику прекрати.
Егору было обидно. А кому бы не было? Мужчина его мечты вместо колечка на палец и жизни до гроба предлагает секс на рабочем месте. Еще, небось, и расписание составит, извращенец!
— Я не согласен, — он попытался взять себя в руки. — Предложение, конечно, очень заманчивое, но не для меня.
— Могу я узнать, в чем проблема? — Горе выглядел очень недовольным, он явно терпеть не мог, когда что-то шло не «по его».
— Я не трахаюсь просто так, — огрызнулся Егор, подумав, он сел на диван и сложил руки на груди. — Для меня секс — это важная составляющая отношений.
— Не, ну ты точно как баба, — Горелов закатил глаза, его идеальная схема разваливалась из-за каких-то надуманных принципов. — Отношения, чувства, еще любовь скажи.
— Да любовь! — слова Горя звучали оскорбительно. — Я хочу найти человека, с которым проведу жизнь. Все хотят! Что в этом плохого?
— Так и ищи себе на здоровье, — Виктор закатил глаза: нет, геи, однозначно, все-таки не нормальные мужики.
— И как я буду искать, если у меня трах на работе? — Егор выдохнул и как-то растекся по дивану, запал прошел, осталась одна только обида. — Встречу кого-нибудь и скажу: прости, дорогой, я тебя очень люблю, но тут такое дело, мы с моим босом трахаемся, но это чисто рабочие отношения… Нормально, да?
— Только посмей кому-нибудь растрепать! — перспектива такого разговора бросила Виктора в холодный пот. — Урою.
— Вот мы все и решили, — Егор почувствовал себя на коне, — не получится у нас работать вместе. Прости, но придется тебе поискать другого ебаря…
— Погоди, — Горелов никогда так просто не сдавался, — а нельзя не говорить? Не обязательно же трепать языком со всеми подряд.
— Нельзя, — огрызнулся Егор, — был у меня один такой. Три месяца назад расстались. Больше года вместе были. Ну как я думал. А оказалось, что у него трое таких как я. Он еще сказал, что наивно было полагать, что он ограничится кем-то одним. И это ведь всего лишь секс. Я даже не основной был, прикинь? Почувствовал себя тогда полным дураком. Не хочу, чтобы кто-то из-за меня так же себя чувствовал.
Виктор никогда с такими проблемами не сталкивался. На несколько любовниц одновременно ему бы просто времени не хватило. Но Егор выглядел очень расстроенным. Похоже, от идеи все-таки придется отказаться.
— А что же ты, такой правильный, вдруг поехал с незнакомым мужиком трахаться? Явно же не думал, что мы здесь чаи пить будем.
Егор покраснел и отвел взгляд. Хотел что-то сказать, но не смог. Выглядело это очень подозрительно.
— Рассказывай, — припечатал Горелов.
— Денег хотел срубить, — тихо признался Егор.
— Обчистить меня что ли? — изумился Виктор. — Тогда нефиг было вырубаться, когда кончил…
— Я не вор, — Егор смотрел в пол и чувствовал себя ужасно. — Просто денег нет от слова совсем. И ноут сдох. А тут еще этот перевод. Ну, короче решил, что мы переспим, а ты мне потом денег на такси дашь. Я их возьму, но поеду на общественном. Разница мне.
— Махинатор, — заржал Виктор, развеселившись от глупости финансовой схемы. — А если бы я не дал денег?
Егор пожал плечами.
— Тогда бы просто потрахались.
— А я ведь давал тебе вчера… — вспомнил Горелов. — Чего же ты не взял и не свалил?
— Пожалел, — честно признался Егор.
Сказал и понял, что попал. Испуганно зажмурился и быстро заговорил.
— В смысле… Подумал, а если бы со мной так было… И вообще… Решил помочь как один гей, другому… натуралу.
В комнате повисла тишина. Егор приоткрыл один глаз и скосился на Горе. Тот все еще сидел за столом, но лицо у него было очень злое.
Горелов пытался успокоиться и взять себя в руки. А чего он хотел, в конце концов? Ради чего Егор должен был оставаться? Из научного интереса или любви к искусству? Или чтобы нести гомосексуализм в широкие массы? Но как же неприятно осознавать, что тебя жалеют, что ты жалок, что твоя беда вызывает в людях именно жалость. Жалость. Жалость. Жалость. Сквозь марево обиды и злости, он даже не сразу понял, что услышал.
— А еще ты мне понравился… очень. Мне всегда такие нравились. Мой типаж.
Виктор выдохнул. Егор сидел с несчастным выражением на бледном лице.
— Проехали, не извиняйся. Все и так ясно. А с деньгами-то что за беда? Неужели работы не найти?
Обрадованный тем, что катастрофы не случилось, Егор решил поделиться несчастьем, надеясь, что это не будет выглядеть в глазах Горя по-бабски.
— Да работаю я. Просто оплату затянули. А я все силы только на этот проект бросил. И остался на бобах. В холодильнике шаром покати. Да еще и ноут. И переводы в универе все нужно в распечатанном виде сдавать. Знаешь, сколько стоит одну страницу распечатать? А когда этих страниц каждый месяц по сто? А у меня вообще только сотня осталась. Я, можно сказать, финансовый импотент.
Горелов хмыкнул, потом заржал: шутка получилась очень многогранной.
— Я вот над твоей бедой не смеялся, — насупился Егор.
— Прости, жалеть не буду. Денег нет? Иди вагоны разгружай. Там всегда лишние руки нужны.
— Ты меня-то видел? Где я и где физический труд?
Виктор смерил парня оценивающим взглядом и хмыкнул.
— А родители что, совсем не помогают?
— Нет у меня родителей, — горько ответил Егор.
— Сирота? Прости, я не знал.
— Не сирота, — даже спустя два года, произошедшее все еще отдавало болью в сердце. — Просто у моих родителей нет сына-гея. А у меня нет, соответственно, родителей.
— Понятно, — Горелов покачал головой, — не вынесли твоего камминг-аута? — припомнил он словечко. — Может еще отойдут.
— Нет, — Егор устало вздохнул, — отец своих решений не меняет. И сын пидорас ему не нужен.
— Зачем сказал? Ведь знал, что будет.
— Да не говорил я! — выкрикнул Егор. — Я вообще ничего не хотел говорить!!! Так получилось, — добавил он уже тише.
— Как так? — Горелов испытал нездоровый интерес к этой истории, хотелось послушать, как же на самом деле происходят камминг-ауты в России.
— Приехал домой после первого курса на каникулы. Мать сказала, что мы приглашены на свадьбу к Толику. А Толик этот — моя школьная любовь. Мы где-то со второй четверти десятого начали встречаться, тайком, конечно… Но все по-настоящему. Планы строили, как закончим школу и поедем в Москву. Будем квартиру снимать вместе, и можно будет не прятаться. Вот только после того как закончили, никуда Толик ехать не захотел. Отмазки какие-то тупые были. Я тогда еще все понял. Обидно было, но что поделаешь. А тут через год он женится, да еще и невеста беременна. Одноклассница наша бывшая. Честно, не хотел идти. Но городок у нас маленький, не пойдешь — потом разговоров не оберешься. Решил, посижу пару часов, а когда все наберутся, слиняю. Короче говоря, оделись мы с родителями в самое лучшее, как положено, и пошли на праздник.
Отсидеться не удалось, Толик как меня увидел, бросил молодую жену и повел за угол разговоры разговаривать. Нес такую фигню. Что я вернулся, чтобы все разрушить, что он меня убьет, если я кому скажу, что я сбил его с правильного пути, но у него уже все в порядке. А сам за руки меня держит и гладит, отойти не дает.
Ну я и сказал, что все в прошлом, хорошо поебались, а теперь все забыто и что у меня в Москве другой есть. Не знаю, что бы дальше было, но Людка — жена, как выскочит ниоткуда, как заорет, что я в Москве стал педерастом, а теперь и её мужа хочу запедерасить.
Мы оба обомлели. Пока догадались ей рот заткнуть, уже толпа набежала. А он все еще за руки меня держит. И тут её мать тоже заорет, что Толик и есть педераст, потому что Людка ей говорила, что он её к аналу склонял. И другие бабы начали орать, оказывается он много кого успел склонить… В общем, сумасшедший дом. Я руки освободил и пошел прочь, пускай он сам во всем разбирается.
А дома, когда родители пришли, отец меня в лоб спросил, правда ли что его сын… И лицо у него было при этом такое, что он уже все для себя решил. Я и сказал, что правда. Вот с тех пор у меня и нет родителей.
Егор не выдержал и всхлипнул.
— Вот только я у них один сын. Кто им помогать будет, когда они на пенсию выйдут? А они даже трубку вешают, когда я звоню, только услышат мой голос…
— Тихо-тихо, — Виктор подошел и сел рядом. — Не реви, мужики не плачут.
— Я не мужик — я гей, — возразил Егор, размазывая слезы по лицу.
— Ты мужик, — заверил его Горелов, — я в этом разбираюсь.
Виктору было жалко парня. С одной стороны, он сам всегда считал, что геи — это что-то ненормальное, подлежащее если не уничтожению, то изоляции от нормальных людей. С другой — оказалось, что геи такие же люди, как и он сам. Смеются, плачут, страдают и рыдают. Стало стыдно за себя.
— Слушай, давай ты все-таки пойдешь ко мне секретарем? А если встретишь свою любовь настоящую, тогда и уволишься. Сам же говоришь, деньги нужны. Неужели тебе совсем активом быть не понравилось?
И все же Горелов очень переживал за свою вернувшуюся мужскую состоятельность. Кто ж знал, что в анекдоте том все правда. Сменил ориентацию — и вот они радости секса вернулись в его жизнь. Можно было бы и другого найти, но хотелось остановиться именно на Егоре. Хороший, чистоплотный пацан, честный до глупости, деликатный. Где гарантии, что Виктору повезет так во второй раз? А доверять свой зад кому попало он был не намерен!
— Понравилось! — успокаиваясь, всхлипнул Егор. — Но все равно это как-то…
— А ты рассматривай это как помощь одного гея другому натуралу, — подсказал Виктор. — У тебя сейчас никого, у меня никого. Дружеский секс для поддержания формы. Что скажешь?
Егор молчал долго. С одной стороны очень хотелось согласиться, с другой выглядело все это как настоящая проституция. И как только женщины на такое идут? А еще Горе ему нравился, действительно нравился. Так почему же он должен ломаться и отказываться от возможности быть рядом с предметом своего интереса?
— Ладно, — сказал он, — давай попробуем, но если не получится, то никто не в претензии!
— Отлично, — Горелов подскочил с дивана и, схватив Егора за руку, потянул за собой. — Пошли.
— Куда? — опешил Егор.
— В спальню, закрепим достигнутую договоренность.
Глава 4
— Эй, Егор! — сзади неожиданно подлетел Леха и хлопнул по плечу. — Ну, ты и задница!
— С чего это вдруг? — возмутился парень, останавливаясь и поворачиваясь к другу.
Они договорились встретиться сегодня после универа, но такого обращения Егор точно не ожидал. Да, все выходные они с Горе не вылазили из кровати, трахаясь напропалую, так что позвонить Лехе было некогда, да и не хотелось, если честно. В тот момент Егора больше волновала сексуальная задница Горе и его член, который, к сожалению, твердел только если загнать поглубже. А ведь Егор хотел, чтобы загнали ему. Именно Горе загнал.