- Тогда стоит поставить точку в этой истории, - проговорил Маэда раздражённо.
- Завтра поедешь в Окину на задание, и если не хочешь неприятностей - порви со своим любовником. Эта связь мешает тебе быть самим собой. Я долго закрывал глаза, но больше не собираюсь этого делать. Ты изменился, Изу. Мне надоело на это смотреть.
- Это не относиться к делу, - отозвался Изумо упрямо. - Моя личная жизнь не касается никого. Пока я выполняю свою работу.
Маэда снова ударил его по лицу, давая понять, что он зарывается, абсолютно зарывается.
Босс был в ярости. Изумо проглотил это молча, не пошевелившись, не дрогнув лицом, пока хозяин изволил вешать унизительные оплеухи.
- Это мне решать! - объявил Кичо бескомпромиссно. - Завтра, уедешь в Окину. Возьми.
Он протянул Изу пухлый конверт - папку.
- Ответ дашь через два дня и список всего того, что может тебе, понадобится для выполнения дела. И не зарывайся Изумо - Он снова шлёпнул его по щеке, но теперь уже почти с отеческой нежностью. Только в голосе его не было ни капли тепла. - Не зарывайся.
******
Без Рена было удивительно тоскливо и серо на душе. Шёл дождь, заливая собой весь мир и заставляя Изумо сидящего в машине, и уронившего голову на руль, удивительно остро чувствовать своё бесконечное давящее на плечи одиночество. Без Рена, он сходил с ума и никакая сила на свете, не могла заменить его.
Грустно пел в магнитофоне красивый мужской голос, находя странный отклик в его душе.
Без тебя опустел мир привычных вещей.
Наполняясь тоскою и болью.
Одиночество сложно прогнать взашей,
Если это зовётся любовью.
Я ищу тебя, среди серых лиц, среди стен человеческих глаз
Этот дождь в равнодушном потоке машин, проливает слёзы о нас.
Он вернулся, когда выполнил задание, и ещё одна свеча человеческой жизни была погашена холодной безжалостной рукой.
Рен не ждал его. Рен не мог знать ни о чём. Не мог понять, почему Ито ушёл из его жизни. Ушёл ничего, не говоря и ничего не объясняя. Ему было сложно принять такую постановку вещей.
Просто Киёши пришёл, собрал вещи и покинул его дом.
- Я помирился с отцом, - сказал он, избегая смотреть ему в глаза.
- Он попросил меня расстаться с тобой. Эта связь больше не может продолжаться, Рен. Тебя ждёт карьера, меня тоже. Мы не сможем скрывать от прессы наши отношения. Разразиться скандал. Так будет лучше для нас. Думаю, ты тоже это понимаешь.
Его слова оказались неожиданно правдивыми, на фоне той лжи, в которую он погрузил Рена.
- Прости. Я сожалею. Обсуждать бессмысленно, только травить обоих. Мне нелегко принять это решение, но ...Так будет лучше. Прощай.
Спасибо за всё.
Это было всё, что он сказал ему, прежде чем уйти и хлопнуть дверью.
Ему хотелось в глубине души, чтобы Рен последовал за ним, остановил, что бы он потребовал объяснений. Но Рен ничего не сказал и не спросил. Посмотрел, грустно, улыбаясь, мудрой понимающей улыбкой и посторонился, давая ему дорогу, не остановив, не задав больше не единого вопроса, но словно разом осыпавшись песком, посерев лицом.
Способен ли Рен плакать?
***********
- Почему? - спросил Изумо входя в квартиру, заваленную пустыми бутылками из под спиртного. Пропахшую табаком. Рен не курил, но сейчас нещадно дымил, с безразличием роняя пепел на ковёр и поминутно прикладываясь к бутылке, словно пытаясь залить алкоголем сознание. Наверное, так оно и было. Прежде чем вернуться Изумо принял звонок от господина Мацуры. В голосе менеджера звучали обида и недоумение.
- Я готов был пойти вам навстречу, - говорил он, сердито забыв привычное вежливое обращение, которое неизменно использовал в разговоре с ним. - Но ваш клиент вторую неделю не выходит на работу и не желает объясниться. Моё терпение не бесконечно. Вам стоит объяснить это господину Аллену, если он не желает потерять работу. У него контракт. Если я потребую неустойку....
- Я разберусь с этим, - пообещал Изу и с досадой швырнул трубку....
И вот теперь он стоял в квартире Аллена, в которой было не продохнуть от вони перегара и не знал, что сказать кроме одного единственного "Почему?"
Он открыл окна, подхватил Рена, забирая из его пальцев сигарету и отвоёвывая бутылку. Ему казалось, что Рен невозможно пьян, но глаза у его любовника оказались совершенно сухие и осмысленные.
- Люди встречаются на этой планете, для того что бы что - то дать друг другу и расстаться, - сказал человек дождя глядя на него с выражением побитой преданной собаки.
- Когда им больше нечему научить, они уходят, выполнив роль отведённую кармой. Это неизбежно.
Изумо смотрел на него, не понимая смысла этих слов и не зная, что сказать Ему хотелось обнять его, просить прощения, потому что он внезапно понял, что больше не сможет уйти. Он проиграл.
- Поэтому, я не мог остановить тебя, - проговорил Рен убито. - Потому что останавливать, кого - то, значит вмешаться в его выбор. Но...Это больно. Иногда люди совершают ошибки. Если я любил, должен был тебя остановить. Бороться за это чувство, доказать, что оно мне важно.
Но мне всегда казалось, что ты понимал это. Насколько это... Важно.
Сердце не мячик, Киёши. Не игрушка, что бы поиграть, а потом швырнуть об стену, когда надоест стучать. Но может быть я для тебя именно это...Просто мячик? А вот теперь, тебе надоело стучать. Можно ли остановить, того, кого любишь, зная, что он уходит, потому что для него так будет лучше, проще и легче?
Если любишь, не создаёшь проблем, но может быть...Иногда надо быть эгоистом. Я не должен был отпускать тебя, не должен был позволять уйти. Даже если тебе так лучше, мне так не лучше, Киёши. Мне больно без тебя. Можно, я побуду эгоистом?
- Реееен! - Изумо с силой прижал его к себе и зарылся головой в его плечо.
- Прости. Я был глупцом.
- Ты сейчас, стал умнее? - с какой - то мудрой непередаваемой грустью спросил Рен.
- Нет! - ответил Изумо. - Сейчас, наверное, стал безумнее, чем раньше. Но больше, никому не позволю разлучить нас. Даже когда у меня не будет выбора, я...
- Мы всегда можем выбирать, - сказал Рен. - Даже когда нам кажется, что у нас нет выбора. Это не так. Выбор всегда есть. Всё зависит от того, что мы выберем. Я никогда не хотел быть моделью, - внезапно пожаловался он, с содроганием разглядывая царивший вокруг бедлам.
- Я ушёл с работы.
- Знаю. Плевать, - Изумо обнял, его не желая, что бы этот миг закончился, когда нибудь.
- Плевать. - Рен вздохнул и обнял его в ответ, прикладываясь к бутылке, затем отбросил ее, увидев недовольный взгляд любовника.
- Я найду новую работу, - сказал он. - И брошу пить. И...сделаю тысячу других важных вещей...Киёши, ты не уйдёшь больше? - спросил он с надеждой, и пальцы его с силой сжались на плечах Изумо, причиняя боль, открывая понимание бесконечного страдание в тёмных глазах.
- Если ты уйдёшь снова, это будет чертовски больно. Пережить подобное, ещё один раз. Поэтому, если решишь уйти, - уходи сейчас, пока я готов к этому, потому что потом...Потом, я не смогу простить, Киёши. Я не железный. Всего лишь человек.
- Я знаю, - отозвался Изумо. - Я не уйду. Даже если прогонишь, никуда не уйду. Буду жить под дверью, и приходить к тебе снова и снова, пока не пожелаешь простить и принять обратно. Я совершил ошибку, Рен. Я люблю тебя.
- Мы оба совершили ошибку. - Рен обессилено уткнулся в него лбом - Можно тебя попросить об одной вещи. Давай, мы не будем за неё платить. Ни ты, ни я. Просто...Просто, больше мы не будем совершать таких ошибок. Научимся беречь друг друга...
******
Звонок застиг его в кафе. Сато снял трубку, с радостным замиранием увидев высветившийся на мобильнике номер Рена. Так происходило всегда, когда они общались. Вот вроде бы звонить друг другу каждый день, обыденная вещь, а всегда внутри волнение, особое чувство, непроизвольная улыбка.
- Рен, - проговорил он радостно. - Я скоро буду.
- Тогда тебе стоит поторопиться, - отозвался незнакомый холодный голос и Изумо на секунду оледенел, парализованный жутким пониманием и родившимся вслед за ним страхом, беспомощным, лишающим воли и мыслей. А затем внутри родилось бешенство и чёрная волна ненависти.
- Если ты, хочешь застать своего друга целым и невредимым.
- Что вам нужно? - Как можно безразличнее спросил Изу, не позволяя панике прокрасться ни единой нотой, но внутри, внутри бился о невидимую стену чудовищного содрогания, от одной мысли что с Алленом...Нет, Изумо даже думать себе о таком запрещал. Но сейчас впервые чётко осознал, что доигрался, перешёл черту. На что он надеялся? Если изначально понимал, чем рискует, и вот пойдя на поводу эгоизма, не пожелал думать о последствиях. А они настали.
- Если с Реном, что - то случиться, - медленно проговорил Изу, тщательно подбирая слова. - Я достану вас из любой дыры. Лёгкой смерти не будет.
- Ты много говоришь, - недовольно сообщил голос, но чувствовалось, что тон, которым была сказана угроза, произвёл впечатление, вроде бы обычный, но дающий чёткое понимание, что Изумо осуществит сказанное. Снежный кот не бросал слов на ветер и не раз это доказывал.
- На мосту Итидзё. Через час. - В трубке раздались короткие гудки.
Изу прибыл на десять минут раньше, и стоял и мок под дождём, в бессильной ярости сжимая в руках телефон. Мобильник в его руке ожил знакомой мелодией.
- Ты слишком нетерпелив, - глумливо сообщил всё тот же голос. - Тебе стоит быть сдержаннее в своих эмоциях и чувствах. Тебя ведь предупреждали, Изу.
- Где, Рен? - перебил Изумо взрываясь.
- Хочешь получить его? Тогда тебе снова придётся прогуляться.
- Ты знаешь, где расположен порт? Шестой склад. Там получишь Рена и всё то, что должен получить.
Его встречали. Десяток крепких ребят с дубинками и цепями в руках.
Рен прикованный наручниками к цепи, висел на грузовом крюке под потолком и находился без сознания. Он оказался почти не вредим и Изумо, с каким - то отстранённой удивившей его самого безразличием, подумал о том, что этим людям повезёт, если они не успели причинить Рену вреда. Возможно, он оставит их в живых.
Один из вышедших его встречать парней оказался знаком ему. Тодзё. Передовой Каске. Поверенный в делах, второй помощник, с которым они не раз вместе бухали за компанию.
И внезапно Сато с содроганием понял, что происходящее происходит исключительно по приказу Маэды. Его ведь предупреждали. Он не пожелал слушать. Счёл, что Маэда откажется от своих слов? Наивное понимание. Детское.
- Ты всё верно понял, Изумо, - сказал Тодзё, заметив напряжённый, исполненный узнавания и осмысления взгляд.
- Хозяин не любит предупреждать дважды. Сегодня можешь забрать своего парня и уйти живым. Считай, тебе повезло. Но прежде, чем уйдёшь, тебе кое - что следует понять. Хорошенько понять.
Он взмахнул рукой, и тело Рена опустили вниз, размотав лебёдку.
Один из амбалов подхватил его, не давая разбиться об пол.
- Не дёргайся, Изу! - сказал поверенный раздраженно. - Или твой дружок сдохнет.
Подтверждая его слова, к затылку Рена, приставили пистолет.
- Одно неверное движение и мозги этого парня придётся соскребать с пола. - Это урок Изу. Тебе стоит научиться послушанию, и если ты сам не способен это понять, господин Маэда попросил преподать его тебе.
Он издевательски улыбаясь, махнул рукой давая знак и один из парней удерживающих Изумо сзади, ударил седого кота, сбивая с ног и заставляя опуститься на колени.
Затем его сковали наручниками и ткнули лицом в пол. Изумо не двигался, позволяя им действовать, парализованный леденящим страхом за жизнь Аллена и пониманием, происходящего, испытывая ненависть и ярость от осознания собственной унизительной беспомощности.
Он запросто мог бы порвать этих уродов на британские флаги, и натянуть глаза на жопу, но вынужден оказался смириться. Любая его ошибка, неосторожный рывок, могли стоит Аллену жизни.
Лучше бы они тысячу раз убили его, исполосовали на ремни, и может быть исполосуют, оставалось надежда, что избив Изумо, Рена не тронут и пока он в это верил, он не двигался, готовый согласиться и принять всё что угодно, в надежде, что пострадает только он. Но глупо было надеяться, почти смешно. Ему ли не знать, о том, какими методами пользуются эти люди? Аналогичными методами, временами гораздо более жестокими пользовался он сам. И вот теперь оказался вынужден жрать собственное дерьмо. Возможно, именно в этот момент в течение нескольких долгих, мучительных секунд в голове Изу словно что - то сломалось.
На кону стояла жизнь, самого дорогого и близкого человека. А он словно со стороны, увидел самого себя, и вся жизнь промелькнула перед глазами, стремительной сумасшедшей плёнкой от рождения до этого момента, показывая ему, его же собственное лицо со стороны.
Иногда люди избирательно слепнут. Включается психологическая защита, и боясь знания, они перестают понимать, убегают, цепляясь за ложную надежду. Вот и Изумо, до последнего верил, что Аллен не пострадает, не понимая, что в этой драке пострадать должен исключительно Аллен - как первопричина всего происходящего.
Когда беспомощный и скованный Сато, перестал восприниматься угрозой, один из парней, с силой пнул лежащего на грязном, бетонном полу Аллена переворачивая на живот.
Рена приподняли, разрезая ремень, сдирая с него штаны. Изумо подтащили ближе, держа за шею, заставляя смотреть.
Дальнейшее происходящее, не нужно было прогнозировать. Оно представлялось кристально - ясным.
- Ты мог не доводить до этого, - заметил Тодзё безразлично. Показалось или нет, в его голосе неожиданно скользнуло сочувствие.
- Но ты не пожелал слушать. А у нас приказ, заставить тебя слушать. Слушать и смотреть. Мне правда жаль, Изумо. Но это ничего не изменит.
Понимая, что Сато останется в живых, и станет мстить, он попытался оправдаться.
- У нас нет выбора. Никто не смеет ослушаться приказа Маэды. На месте этого парня мог оказаться ты. Любой из нас.
Они оставили его рычать от ярости и унижения и занялись Реном.
Изу был рад, что Рен потерял сознание. Что он не мог ощущать и видеть того, что пытаются сделать с ним, вспарывая одежду и пытаясь привести в чувство, чтобы не трахать безжизненное бревно. Это понимание, что его хлопают по щекам заставляя очухаться. Само понимание, что они заставят его страдать, прочувствовать каждую секунду...
Разум заволокла пелена чёрной ненависти и белого неконтролируемого бешенства. Его всегда поражало, что зная, о его способностях, люди по прежнему продолжают недооценивать его, считая, что обычный человек не сможет совершить невозможное. Но Изу не был обычным человеком.
Он избавился от наручников за несколько секунд, просто вытащив собственный палец из сустава.
Бандиты отвлеклись на Рена, предвкушая участие в предстоящем развлечении. Искушение представлялось велико. На свою беду, Аллен оказался слишком красив, чтобы пропустить возможность его оприходовать.
При желании, наверное, он мог бы соблазнить любого праведника в райском саду. Люди, по очереди желающие получить это тело не были праведниками, просто сворой голодных грязных псов.