Она отвела взгляд в сторону, пытаясь справиться с подступившими слезами.
— Жози, теперь вы должны беречь себя, — решительно сказал доктор. — А это значит никакой беготни, никакой спешки. Тяжести не поднимать. По лестницам не ходить!
— Но я живу на третьем этаже!
— Мы переселим ее на первый, — перебил Сэм. — И конечно, она больше не будет работать и проведет в постели весь оставшийся срок беременности, если вы настаиваете на этом.
Глаза Жози метали громы и молнии. Какое самомнение! Какая бесцеремонность!
Но доктор был очень доволен.
— Отлично. Давно пора, чтобы кто-то о вас позаботился, — сказал он Жози.
— Я сама могу о себе позаботиться! — запротестовала она, но тут же вся скривилась от боли. Доктор Бастроп положил ей на живот руку и не отнимал ее до тех пор, пока схватка не стала затихать.
— Я знаю, Жози, что вы можете о себе позаботиться, — сказал он. — До сих пор благоразумие вам не изменяло и вы старались не навредить будущему ребенку. Уверен, что именно так вы станете поступать и в дальнейшем, тем более что ваш муж готов вам помочь.
Жози хотелось закричать что есть мочи: он мне не муж! И никогда им не был. Но она только терла кулаками глаза, раскачиваясь всем телом взад-вперед.
— Отвезите ее домой и уложите в кровать, — обратился доктор Бастроп к Сэму. — Берегите ее. — И после секундной паузы добавил: — Молитесь, чтобы все обошлось благополучно.
Глава шестая
— Ты не можешь просто так взять и выселить их! Они же наши постояльцы! — крикнула Жози вслед Сэму, который, усадив ее на стул в кухне, энергичным шагом отправился в библиотеку, где, как он решил, ей предстояло провести эту ночь.
— Они все поймут, — ответил Сэм, не оборачиваясь.
Жози хотела встать и пойти за ним, но, услышав, как заскрипели по полу ножки стула, он обернулся, и одного его взгляда было достаточно, чтобы пригвоздить ее к месту.
— Так-то лучше. Сиди смирно. Даже не вздумай встать, пока я не вернусь. Последи за ней, — попросил он Бенджамина. — Через пару минут я освобожу комнату.
В этом она нисколько не сомневалась. За всю дорогу, пока они ехали на машине домой, Сэм не промолвил ни слова, но ей казалось, что она слышит, как вихрем проносятся мысли в его голове. Устроив ее на кухне, он немедленно направился в библиотеку. И тут только она догадалась, что он намерен сделать.
Жози закрыла глаза и застонала.
Над ней сразу же склонился Бенджамин.
— Тебе больно? Почему они отпустили тебя домой?
Жози слабо улыбнулась.
— У меня ничего не болит. Я просто очень беспокоюсь.
— О ребенке?
— О том, что делает сейчас Сэм.
— Делает то, что должен делать, — твердо сказал Бенджамин. — Берет на себя заботы о делах. О тебе.
Это что, мужская солидарность? Или сговор? Дверь резко распахнулась.
— Они освободили номер, — объявил Сэм. — Я только сменю простыни.
— Ты их разбудил? — ужаснулась Жози.
— Сомневаюсь, что они спали, — заметил Сэм с лукавой улыбкой. — Во всяком случае, проявили понимание. Я пообещал, что все выходные они проведут здесь за счет заведения, а на сегодняшнюю ночь я разместил их в другом номере.
— У нас нет никаких других свободных номеров.
— Я устроил их в твоем.
— В моем? — не веря своим ушам, переспросила она.
Ее номер был очень скромно и просто обставлен и напрочь лишен удобств, предусмотренных в номерах для постояльцев.
— Не мог же я поселить их в номере «Коулмэн», где ободраны все обои. — Сэм выразительно повел бровью. — Полагаю, моя милая Жози, это как раз та ситуация, когда говорят: «Не рой яму другому, сам в нее угодишь».
Она раздраженно вздохнула и отвернулась, чтобы не видеть его до безобразия самодовольную улыбку. Но Сэм не стал долго смаковать победу. На это просто не было времени.
— Я приду за тобой через пару минут.
— Не надо за мной приходить, — резко сказала она. — Я и сама могу найти дорогу в библиотеку.
Это была единственная уступка, на которую Жози пошла с большой неохотой. Она снова тяжело опустилась на стул, прижимая руки к животу.
Сэм заметил и болезненно поморщился.
— Я быстро.
Если рассуждать логично и здраво, Сэм должен был радоваться тому, что она может потерять ребенка. Это бы облегчило ему жизнь, но при одной мысли об этом у него мороз пошел по коже.
Узнав, что Жози беременна от него, он старательно отгонял от себя думы о будущем, не строил никаких планов и даже не пытался гадать, кто у него родится. Тем не менее, когда оказалось, что ребенок может и не выжить, он понял, что способен горы свернуть, лишь бы предотвратить беду.
Выселение постояльцев из номера волновало его меньше всего. Он охотно выставил бы всех вон, если бы это помогло Жози выносить их дитя. Увы, это не поможет, а только расстроит ее еще больше. Жози была очень привязана к этой гостинице. По праву «Укромный уголок» должен принадлежать ей. И он позаботится о том, чтобы так и было. Но в данный момент его главная забота — сделать все, чтобы она оставалась спокойной и ни о чем не волновалась.
Он поднял несколько валявшихся на полу ее спальни вещей, чтобы придать комнате презентабельный вид и как-то подготовить ее для четы, которую он выставил из библиотеки. Затем сгреб в охапку ее ночную рубашку, халат и начал рыться в ящиках в поисках чистого нижнего белья на завтра, испытывая сильную неловкость оттого, что поневоле уподобился человеку, который с любопытством подсматривает в замочную скважину.
Устроив постояльцев на ночлег в номере Жози, он тут же вернулся в библиотеку и постелил для нее кровать. Еще никогда Сэму не приходилось делать это с такой немыслимой скоростью. Не сказать, что ему все удалось по-военному четко и аккуратно. Концы одеяла свисали, пуховая подушка недостаточно высоко взбита. Но пусть себе придирается, сколько ее душе угодно, лишь бы осталась в комнате и отдыхала.
Сэм вернулся в кухню и очень обрадовался, увидев, что она не вставала с места.
— Постель готова, — доложил он. — Как ты сейчас?
— В порядке.
Но ему показалось, что она по-прежнему очень бледна. Жози стала приподниматься из кресла, и он поспешил к ней на помощь.
— Схватки не прекращаются?
Она молча кивнула. Сэм чувствовал, что она из последних сил пытается идти обычным шагом. У дверей библиотеки Жози повернулась к нему и произнесла одно короткое «Спасибо».
Этим она как бы давала ему понять, что больше не нуждается в его услугах.
— Не за что, — ответил он, но не ушел. Напротив, подступил к ней еще ближе, и ей ничего не оставалось, как попятиться назад. В итоге оба оказались в библиотеке.
— Что ты делаешь?
— Остаюсь здесь.
Она уничтожающе посмотрела на него, но он сделал вид, будто не заметил ее разгневанного взгляда.
— Я принес тебе ночную рубашку.
Сэм протянул ей рубашку, и она быстро выхватила ее у него из рук и направилась в ванную. Он сделал шаг за ней, но Жози, тут же обернувшись, сказала:
— Не ходи за мной. Не ходи!
Явная паника, звучавшая в ее голосе, заставила его остановиться. Ему хотелось сказать ей, чтобы она не глупила, ведь он уже видел ее обнаженной. И уж конечно, не собирается обладать ею сегодня ночью! Но все это были логические доводы. А до нее сейчас не доходили никакие доводы разума.
Он кивнул в знак согласия. Она зашла в ванную и закрылась. Он встал под дверью. Через пять минут, которые показались ему вечностью, она открыла дверь.
Сэм молча взял ее под руку и почувствовал, как она сразу вся напряглась. Он подвел ее к кровати, отвернул пуховое одеяло, чтобы ей было удобнее под него залезть.
Оказавшись в постели, Жози выпростала руки из-под одеяла.
— Ну вот, — обратилась она к нему. — Теперь ты доволен? Я хорошо укутана, лежу как в коконе. Так что спокойной ночи.
Он выключил лампу. В комнате стало темно, но через занавески виднелся полумесяц, свет от которого проникал в комнату.
— Спокойной ночи, Жози, — ровным голосом произнес он. Затем, вместо того чтобы уйти, он прошел в другой конец комнаты и опустился в кресло-качалку.
Она села в кровати.
— Сэм!
Он склонил голову набок.
— Да?
— Что ты замышляешь?
Он осторожно оттолкнулся ногой, как бы проверяя качалку на прочность. Она заскрипела.
— А как ты считаешь?
— Ты здесь не останешься!
— Попробуй заставь меня уйти, — спокойно произнес он.
Она зашипела от бессильной ярости.
— Ты прекрасно знаешь, что я не в силах этого сделать.
— Конечно, знаю.
Она стукнула кулаком по пуховой подушке.
— Черт бы тебя побрал, Сэм Флетчер! Зачем ты это делаешь?
Казалось, она вот-вот заплачет.
Он резко поднялся.
— Ради Бога, только не плачь.
У него сердце чуть не разорвалось, когда он слышал в ту ночь, как она рыдает из-за какого-то там Курта.
— Я не плачу, — вся кипя от негодования, заявила она, но голос ее при этом как-то странно осип.
Сэм подошел к ее кровати и сел на краешек. Бережно взял ее за руку. Она попыталась высвободить ее, но он не отпускал.
— Не надо, Жози. Прошу тебя.
Ее рука была холодная, как ледышка.
— Если уйду, то не смогу заснуть от волнения, — пояснил он.
— Со мной все будет в порядке.
— Надеюсь. Но мне надо остаться, чтобы быть уверенным.
Она ничего не ответила. У нее вырвался жалобный стон.
— А как быть завтра? — печально спросила она. — В шесть мне нужно приготовить завтрак.
— Я об этом позабочусь.
— Ты не сможешь приготовить завтрак на восемнадцать человек.
— Смогу, — заверил ее Сэм. — И не на восемнадцать, а на девятнадцать. А тебе подам завтрак в постель!
Он улыбнулся ей в темноте.
— Не будь смешным.
— По-моему, замечание не по адресу, — мягко возразил он.
Большим пальцем он растирал ее ладонь.
— Не беспокойся о завтрашнем дне, Жози. Все образуется. Как-нибудь справимся. Ты можешь говорить мне, что надо делать. — И добавил, широко улыбнувшись: — Тебе это понравится.
Она открыла рот, чтобы по своему обыкновению возразить ему, но передумала. Только глубоко вздохнула и снова откинулась на подушки. Неожиданно он почувствовал, как странно напрягся ее живот под его рукой. Все ее тело снова было как натянутый лук. Жози сделала вдох и задержала дыхание. Лежала не шелохнувшись.
Сэм нахмурился. Что это? Очередная схватка? Он никогда раньше не видел схваток, имел о них чисто теоретическое представление. Привыкнув всегда полностью контролировать собственное тело, он с трудом представлял себе, что значит утерять над ним контроль, оказавшись в плену неподвластной тебе силы. Хотел бы он знать, затаила ли она на него обиду.
А как же иначе?
За одну ночь он перевернул всю ее жизнь — сорвал помолвку, лишил свободы. Он так хотел ее тогда, так нуждался в ее сочувствии, в ее прикосновениях, в ее любовных ласках. И, приняв их, он обрек ее на существование, о котором можно только сожалеть.
Сейчас, при лунном свете, он сидел и смотрел на нее, держал ее руку в своей и размышлял над тем, что можно сделать, чтобы все поправить.
Жози не помнила, как заснула, а когда проснулась, не сразу поняла, где она и почему не в своей постели.
Ее охватила паника — уже совсем светло, а она еще даже не начинала готовить постояльцам завтрак. Но ужасная мысль о том, что она может потерять своего ребенка, если не будет спокойно лежать, заставила ее остаться в кровати.
Жози лежала на боку посередине огромной постели, в обнимку с подушкой. Так она привыкла спать с тех пор, как ребенок в ее чреве настолько подрос, что ей стала необходима хотя бы небольшая опора для равновесия. Иногда по ночам ей снилось, что вместо подушки она обнимает Сэма.
Ее рука скользнула под подушку, и она осторожно провела ею по животу. От ее прикосновения ребенок вроде немного пошевелился, но никакого мышечного сокращения не последовало. Жози снова погладила живот. Затаив дыхание, подождала минуту, другую, третью. Начала считать. Теперь она вспомнила, что так и заснула вчера, считая и держа Сэма за руку.
Посчитав про себя пять минут и не почувствовав наступления схваток, она задышала глубже, беспокойство немного улеглось, она перевернулась на спину и — увидела Сэма, крепко заснувшего в кресле-качалке рядом с ее кроватью.
Он несколько сполз в кресле, вытянув ноги и опершись щекой на руку. На нем были джинсы, сзади свисал выбившийся край рубашки. На щеке проступили тоненькие золотистые волоски щетины. На столике рядом с кроватью стоял поднос с завтраком — апельсиновый сок, оладьи, ветчина и ваза с фруктами.
— О Сэм! — вырвалось у нее.
Ей казалось, она прошептала эти слова едва слышно, но этого оказалось достаточно, чтобы он тут же встрепенулся и устремил взгляд своих темных глаз прямо на нее.
Выпрямился и сразу же озабоченно спросил:
— Ну как ты?
Его нежность растрогала ее чуть не до слез. Она слегка откашлялась, стараясь показать, что уже очень долгое время не спит и наблюдает за ним.
— Очень хорошо.
Она стала медленно садиться в кровати. Он тут же подскочил.
— Дай я тебе помогу.
Она быстро покачала головой и оперлась о подушку, одновременно потянув на себя одеяло. Ей нужно было в туалетную комнату. Но она ни за что не встанет, пока он не выйдет. И без того она слишком часто разгуливает перед ним в одной ночной рубашке!
Сэм стоял около ее кровати и переминался с ноги на ногу, не сводя с нее глаз.
— Схваток больше нет?
Она поджала губы и едва качнула головой.
— Никаких схваток. — Ей даже удалось изобразить на лице улыбку. — Кризис позади.
Это прозвучало так легко и непринужденно, словно речь шла о каких-то пустяках. Жози надеялась, что он поймет намек и уйдет, но он не купился на ее слова.
— Я принес тебе завтрак пораньше. Думал, ты уже проснешься к тому времени, когда я закончу кормежку этой ненасытной оравы. Но, видно, ты слишком вымоталась.
— Наверное, ты прав, — тихо согласилась она. Жози не меньше его была удивлена тем, что проспала так долго. Был уже одиннадцатый час. Она вдруг встрепенулась. — Кто сегодня на регистрации? Несколько постояльцев уезжает.
— Бенджамин со всем справится. Он сегодня пришел очень рано и помог мне с завтраком. Через час здесь будет Клитус. Не беспокойся. Все предусмотрено. Эти оладьи остыли, да и ветчина заветрилась. Я принесу тебе что-нибудь другое.
Она колебалась, разрываясь между желанием выпроводить его из комнаты, что значило разрешить ему принести себе завтрак, и нежеланием позволять ему и дальше ухаживать за собой.
— Сейчас я встану, — сказала она. И добавила с нажимом в голосе: — Если ты уйдешь.
— Я уйду, — согласился он. — Но скоро вернусь.
— Зря ты так беспокоишься.
Он ничего не ответил, только посмотрел на нее. Она высоко вздернула подбородок, стараясь придать себе бодрый деловой вид. Что отнюдь не легко, если на тебе ночная рубашка.
— Даю тебе пять минут, — сказал он.
И действительно, ей едва хватило времени на то, чтобы умыться, почистить зубы, причесаться — словом, привести себя в порядок, как он вернулся, неся поднос с яичницей, тостами, фруктами и соком. Он поставил все это на столик около ее кровати.
— Спасибо, — поблагодарила Жози.
Она ждала, когда он снова выйдет. Но Сэм и не думал уходить.
— Нам нужно поговорить, — наконец объявил он.
Она протянула руку за тостом и откусила кусочек.
— О чем?
— О том, что произошло вчера.
— Это было вчера. А сегодня я прекрасно себя чувствую. Я просто немного перетрудилась. Но больше такого не случится, — пообещала она.
— Нет, не случится, — угрюмо подтвердил он.
Он стоял, прислонившись к книжному шкафу, и не то чтобы возвышался над ней, но все же вынуждал ее смотреть на него снизу вверх. Он не улыбался. Жози пустила в ход самую приветливую и радостную улыбку, из имевшихся у нее в запасе, в надежде смягчить его. Но Сэм отказался подыгрывать ей, сохраняя полнейшую серьезность.