Столько лет она притворялась, будто день рождения — самый обычный день в году. Лучше не ждать многого, когда живешь с приемными родителями. Меньше разочарований. Но поселившись у Хэтти и Уолтера, Жози уже считала свой день рождения праздником. Он отмечался по-семейному. Однажды, когда ей исполнилось пятнадцать, даже Сэм присутствовал на ее дне рождения и сделал ей подарок.
Вот так она с ним и познакомилась. И сразу же все ее до того смутные, расплывчатые фантазии и мечты о счастье обрели вполне конкретные очертания. По сравнению с мальчишками из школы Сэм представлялся ей каким-то божеством. Он был очень хорош собой. Стройный, гибкий. При одной мысли о нем ее сердце начинало учащенно биться. Но ее привлекала в нем не только красота, но и добрый общительный нрав. Он с энтузиазмом бросился помогать Уолтеру с лодкой. Зачищал, строгал, красил — словом, не считал это ниже своего достоинства. Наоборот, сразу скинул рубашку и включился в работу, при этом весело смеялся и болтал с Уолтером, а иногда и с ней перекидывался парой слов.
Они с Уолтером поочередно травили морские байки — так Сэм называл рассказы о странствиях по белу свету. Большую часть увлекательных историй Уолтера она уже слышала, и теперь смотрела в рот Сэму, глотая каждое его слово. Казалось, он успел везде побывать и все попробовать. Жози слушала как завороженная.
Должно быть, он заметил ее повышенный интерес к своей персоне и чувствовал себя польщенным. Иначе зачем ему дарить ей на день рождения маленькую квадратную шкатулку?
— Небольшой сувенир. Купил по случаю во время командировки, — сказал он, чуть ли не извиняясь, когда она открыла ее. — Ничего особенного.
Для Жози это был драгоценнейший дар. Она не могла налюбоваться крошечной лошадкой из нефрита, уютно поместившейся внутри шкатулки. Она нежно провела по ней пальцем. Затем поставила на раскрытую ладонь, улыбаясь и продолжая нежно ее гладить.
— Спасибо, — поблагодарила девочка. В ее сияющих глазах отражалась вся безмерная глубина ее счастья. — Я никогда с ней не расстанусь!
Сэм несколько смутился.
— Да она не стоит того. Такой пустяк!
Может быть, но только не для нее.
Эта крохотная лошадка до сих пор стояла на ее туалетном столике. После этого она долго еще мечтала о других днях рождения с Сэмом, но, повзрослев, смирилась с его отсутствием.
А потому ее обрадовало, когда к ней стал захаживать в гости Курт. Она познакомилась с Куртом, когда пекла печенье для благотворительной распродажи домашней выпечки в пользу местной церкви. Он стянул одно печеньице прямо с тарелки, похвалил ее, сказав, что печенье просто тает во рту, и спросил, не сможет ли она испечь несколько штук и на его долю. С тех пор она испекла ему много печенья, побывала на многих церковных вечерах и благотворительных обедах, перепечатала для него массу работ, так как у Курта не хватало времени самому печатать все материалы для своей магистерской диссертации по богословию, ибо он, по его собственному выражению, пекся о нуждах своей паствы.
Жози проявляла полное понимание. Ей льстило то, что он дорожил ею настолько, чтобы проводить в ее обществе те немногие свободные минуты, которые ему выпадали. К тому же, если честно, женихи не выстраивались в очередь у ее двери, а единственным мужчиной, чьим вниманием ей хотелось бы завладеть всецело, оставался Сэм.
Но вскоре Жози узнала, что он помолвлен.
Она сама поразилась глубине своего отчаяния, когда Хэтти сообщила ей, что Сэм женится. Ведь не думала же она всерьез, что он когда-нибудь увлечется ею?
Нет, конечно, но… Пока он не был помолвлен, чудо оставалось возможным хотя бы в грезах.
Когда же Сэм обручился с Изабел Рул, ее мечты обратились в прах. Поставив крест на своих надеждах, она все свое внимание сосредоточила на Курте.
Тем не менее ее чрезвычайно удивило, когда в мае он сделал ей предложение.
— Ты действительно хочешь, чтобы мы поженились? Я не ослышалась?
Курт, с улыбкой кивнув головой, наклонился вперед и поцеловал ее, едва коснувшись губ.
— Конечно, я хочу жениться на тебе. А почему бы нет? Из нас получится отличная команда.
Действительно, подумала Жози, команда получится неплохая. Курт станет заботиться обо всем мире, а она о Курте.
— Ты меня любишь? — спросила она.
— Конечно, люблю.
В этом можно было не сомневаться: Курт любил все человечество, а она была его частью.
Потом, когда он ушел, она несколько раз произнесла их имена вместе: «Курт и Жози. Жози и Курт». Ей понравилось, как они звучат, хотя «Сэм и Жози» звучало гораздо лучше.
К Курту она относилась с юмором, но все же по-своему любила.
Поэтому ответила согласием на его предложение. Они планировали пожениться в следующем году, после того как Курт получит степень магистра богословия и решит, в какой церкви будет служить. Ждать, казалось бы, долго, но Жози ничего не имела против. Ведь они так и так оставались командой.
В июле у Курта был день рождения, и она заранее заказала им столик на двоих в романтическом ресторанчике на берегу реки. Она долго раздумывала над тем, что ему подарить. В конце концов купила собрание сочинений ученого-богослова, которым он особенно восхищался, и лазерный диск с записью понравившейся ему джазовой группы. А в придачу связала ему свитер, смешав шерсть из нескольких клубков голубого цвета, но разных оттенков, чтобы сильнее подчеркнуть синеву его глаз, а также напекла целую гору его любимых пирожков с повидлом.
Курт пришел в восторг. Поцеловал ее. Сказал, как много для него значит ее забота. Потом извинился за то, что они не смогут пообедать вместе, так как ему надо идти на собрание прихожан. Жози снова проявила понимание. Храбрилась, притворилась, что все нормально, и отменила заказ в ресторане.
— Не в последний же раз, — уверяла она его и саму себя. — Как-нибудь еще выберемся туда.
— Обязательно, — пообещал он. — Сходим в этот ресторан в твой день рождения.
В сентябре, незадолго до своего дня рождения, Жози снова заказала столик на двоих.
Может, надо было поручить это Курту. Сделай он заказ сам, он бы про него не забыл. Накануне вечером Курт забежал к ней ненадолго, чтобы поужинать и забрать работу, которую она для него перепечатала. Перед его уходом Жози напомнила:
— Не забудь про завтрашний ужин. В шесть тридцать.
— Да, ужин, — повторил он машинально, быстро поцеловав ее в лоб.
Она смотрела ему вслед, пока он шел по дорожке, наклонив голову, и уже пробегал глазами только что полученную от нее статью.
— Что ты приготовишь ему завтра вечером?
Она вздрогнула, услышав голос Сэма за своей спиной. Ей казалось, что она уже привыкла к его присутствию в доме. Он приехал около двух недель назад, молчаливый и мрачный, хватался за любую работу в доме. Жози ждала, что он объяснит, в чем дело. Но нет. Он лишь пилил, строгал, яростно стучал молотком.
Объяснила ей все Хэтти:
— Сэм и Изабел разорвали помолвку.
У Жози отчаянно забилось сердце. Напрасно старалась она скрыть от самой себя свою радость. Было бы глупо продолжать думать о нем. Тем более, что у нее был Курт.
Она сделала вид, что не заметила сарказма в голосе Сэма.
— Ничего, — весело ответила она. — Курт ведет меня в ресторан.
— А ему-то самому об этом известно? Ведь это ты выбрала место и заказала столик.
— Потому что я хочу туда пойти, — процедила она сквозь зубы, — а Курт очень занят.
— Занят заботами обо всех, кроме тебя?
— Он находит время и для меня, — твердо возразила она. — Например, весь завтрашний вечер он посвятит мне.
Сэм насмешливо фыркнул.
— Если вспомнит.
Конечно, за последние две недели он не раз становился свидетелем невнимательности Курта. И теперь ехидничал. Жози знала, что ее жених не воплощенное совершенство. Но ведь и Сэм выбрал себе в невесты не Бог весть кого. Да к тому же Изабел бросила его!
— Не беспокойся обо мне! — сказала она.
— Не буду.
Сэм развернулся и ушел.
В свой день рождения она приготовила обед для Хэтти и Сэма, но присоединиться к ним отказалась. Сразу поднялась к себе и начала собираться. Затем прошла в гостиную и принялась ждать.
Пока она болтала с постояльцами, радостная улыбка не сходила у нее с лица. Пробило шесть тридцать. Потом семь. Ее улыбка потеряла оживленность. Она по-прежнему старалась поддерживать разговор, но то и дело отвечала невпопад.
Поднимаясь из винного погреба, Сэм прошел через холл и, увидев, что она все еще сидит в ожидании, поднял бутылку в ее честь. Жози отвела взгляд в сторону.
Без четверти восемь Жози, извинившись перед собеседниками, вышла на крыльцо. Улыбка еще не сбежала с ее лица, но во всем облике чувствовалась тревога. Машина у Курта была далеко не новая, и время от времени случались поломки. Вдруг он, не дай Бог, попал в аварию?
Она напряженно всматривалась в дорогу. Подошла к краю обрыва посмотреть, не покажется ли его машина. Она прождала его на улице до половины девятого. В полном одиночестве.
В девять она перестала ждать. Чуть не бегом, низко опустив голову, пересекла холл, радуясь, что Сэма там не оказалось.
Хэтти чистила яблоки. Заметив ее, она нахмурилась.
— Уже вернулась?
Жози хватило сил улыбнуться.
— Я никуда и не уходила. Должно быть, что-то случилось.
Господи, и почему у нее так дрожит голос?
— Он не позвонил, — прокомментировала Хэтти.
— Возможно, рядом не оказалось телефона. Дайте-ка, я сама, — и Жози чуть не вырвала нож из рук Хэтти и принялась за дело.
Ей нужно было чем-то себя занять, чтобы не думать, чтобы заглушить свою боль.
После того как все кастрюли с приготовленными в них блюдами благополучно оказались в холодильнике, она накрыла на стол. Свернула салфетки, придав им форму птиц. До блеска начистила кофейник, чайник, молочник и сахарницу. И при этом ни на минуту не переставала прислушиваться — а вдруг раздадутся его шаги? Пыталась сдержать жгучие слезы и не расплакаться.
Курт так и не появился.
Она твердила себе, что у него наверняка была веская причина, а она ведет себя как неразумное дитя. Глупо так расстраиваться.
Но ничего не могла с собой поделать. Боль не проходила, засев где-то глубоко внутри. Время близилось к полуночи. Она укрылась в своей комнате, и слезы полились помимо ее воли. Обычно Жози не плакала, что бы ни случилось. Но сегодня вечером она дала волю слезам.
Она сняла с себя прозрачное розовое платье, которое специально купила для этого случая, и повесила его в шкаф, плотно закрыв дверцу. Затем прошла в ванную, умылась и почистила зубы. Распустила старательно уложенные волосы. Тряхнула головой, и они рассыпались у нее по плечам. И все это время судорожно сглатывала и моргала — только бы не расплакаться!
Но когда она выключила свет и нырнула под одеяло, сдерживаться больше не хватило сил.
Сначала крупные слезы медленно покатились из-под плотно сжатых век. Она пыталась подавить рыдания, но на этот раз страдание оказалось сильнее ее воли.
Она безутешно рыдала.
Рыдала из-за несостоявшегося праздничного ужина, из-за того, что провела день рождения в полном одиночестве. Злилась на себя за то, что оказалась наивной дурочкой. Нет, лучше сказать, глупой гусыней. В ее плаче был отзвук детских обид, когда девочкой она вынуждена была тайком, со стороны наблюдать за тем, как другие веселятся и радуются жизни.
Она не знала, сколько времени так проплакала, когда вдруг ей послышался легкий стук в дверь.
Она судорожно глотнула воздуха, пытаясь заглушить рыдания и взять себя в руки. Не дай Бог, если ее услышит кто-нибудь из постояльцев!
Нет, конечно же, гости не могли ничего слышать. Ведь рядом с ней был номер, в который вселился Сэм, а уж он не станет сидеть в четырех стенах в субботний вечер. Скорее всего, это кто-нибудь из апартаментов «Бальный зал» пришел попросить лишнюю подушку, или кофейник, или мобильный телефон. Жози смахнула слезы с лица, хорошенько потерла его уголком простыни, накинула на себя халат и, изобразив приличествующую управляющей гостиницей улыбку, открыла дверь.
Перед ней стоял Сэм.
От неожиданности она не нашлась, что сказать, и молча смотрела на него.
— С тобой все в порядке?
Спросил он так же тихо, как постучался, и, против всякого ожидания, без тени злорадства. У него самого вид был несколько потрепанный: волосы взъерошенные, словно он то и дело трогал их руками; рубашка с короткими рукавами расстегнута, а край ее вылез из выцветших джинсов. Он был бос и стоял, переминаясь с ноги на ногу.
Жози, усиленно моргая и стараясь не шмыгать носом, кивнула:
— Конечно, со мной все в порядке. А почему ты спрашиваешь?
— Ну… я слышал, как ты плачешь.
Ей хотелось сказать ему, что он ошибся. Сэму Флетчеру вовсе не обязательно знать, где ее слабое место. Но беда в том, что он уже знал.
Чувствуя неловкость, она слегка пожала плечами.
— Бывает, ничего страшного.
— Он так и не пришел?
В его голосе она не услышала даже легкого осуждения, которое позволила себе Хэтти. Он просто был очень печален.
Жози снова пожала плечами.
— Уверена, у него была на то причина.
Он немного замялся, затем согласился:
— Я тоже в этом уверен.
Голос его звучал ровно и спокойно, без всякого сарказма, к которому она так привыкла, когда речь заходила о Курте.
— Тебе что-нибудь надо? — решилась она наконец спросить.
Он поднял руку, и она увидела бутылку. Не вина, а настоящего ирландского виски.
— Говорят, горе лучше разделить с товарищами по несчастью. Давай выпьем.
Жози нахмурилась.
— Выпьем?
— Но ведь сегодня твой день рождения? Надо отметить.
Пока он говорил, голос его несколько раз прерывался.
Жози уже успела немного прийти в себя, а потому обратила внимание на его необычный тон, и это заставило ее более внимательно посмотреть на Сэма.
— Ты пьян?
— Еще нет.
Он снова помахал бутылкой.
— Но я над этим работаю.
— Зачем?
— Брось, Жози. Так и будешь здесь сидеть всю ночь и жалеть себя? День рождения все-таки не день свадьбы, и ты не единственная, кого бросили.
Теперь она все поняла.
Поглощенная своими переживаниями, она напрочь забыла, что сегодня Изабел Рул вышла замуж за другого.
Жози ощутила в себе прилив чуть ли не материнской нежности к Сэму. Ее охватило желание защитить этого красивого, сильного и умного человека. В ее глазах Сэм Флетчер всегда был верхом совершенства. И как только могла Изабел бросить его и уйти к другому?
— Ох, Сэм, — беспомощно покачала она головой.
Он помрачнел, приняв ее слова за отказ.
— Плохо пить в одиночку. Ты же не хочешь, чтобы я напился один?
Выражение его лица стало еще более унылым.
— Это лучшее виски Уолтера, — доверительно сообщил он ей, кивая на бутылку. — Мой достопочтенный прапрадедушка доставал его из заначки, когда Хэтти выходила за Уолтера. Осталось всего пять бутылок.
У Жози глаза расширились от ужаса. Эти бутылки считались чуть ли не святыней.
— И ты взял одну из них?
— Хэтти уже все равно. Да и повод вполне подходящий.
Он снова высоко поднял бутылку.
— Я ведь должен был выпить за счастье невесты, как ты думаешь?
— Ох, Сэм, — только и смогла проговорить Жози.
Жалость к нему, любовь, которую она пыталась заглушить в себе все эти годы, как-то разом нахлынули на нее, поглотив последние остатки здравого смысла.
Закрыв дверь своей комнаты, Жози вышла в коридор и неслышными шагами прошла несколько метров, остановившись около его номера.
Мысленно — в своем воображении, в своих мечтах — она не раз оставалась с ним наедине в его комнате. Улыбалась ему, чокалась с ним, прикасалась к нему. Но сейчас она находилась в реальном мире. Неужели она осмелится на нечто подобное наяву?
Даже если забыть на минуту, что она помолвлена.
Сэм распахнул дверь, которую оставил слегка приоткрытой, затем отступил немного назад, пропуская ее вперед. На какую-то долю секунды Жози заколебалась, но тут же отбросила прочь все сомнения. Их обоих бросили. Почему бы им не утешить друг друга, потягивая вдвоем великолепное виски из запасов Уолтера?