— Трой жестоко вел себя с Абби.
— Мне кажется, это меня не касается.
— В том-то все и дело, что касается, и больше всех! — с обличительным пафосом воскликнула Сара Фремонт. — Трой сказал Абби, что все еще любит тебя.
Это заявление озадачило Эву, но ей тут же пришло в голову, что Трой произнес эти слова в пылу ссоры. Можно было догадаться, что совместная жизнь кузины и бывшего жениха вряд ли будет спокойной. Трой всегда отчетливо рисовал себе идеал супруги, и Абигайль не отвечала его представлениям об образцовой хозяйке. Она не умела готовить, не привыкла убираться и начинала дуться, если нельзя было шесть вечеров в неделю развлекаться вне дома.
— Ни минуты не верю, что Трой до сих пор любят меня! — возразила Эва. — Я даже сомневаюсь, любил ли он меня прежде.
— Бедной девочке приходится очень тяжело. — Несколько смягчившись, тетя принялась красочно перечислять страдания Абигайль — Трой настоял, чтобы они жили в доме, который обставляла Эва, он вечно скупится, он бесчувственный эгоист… — Короче, Троя нужно образумить! — веско подытожила тетя. — Меня он слушать не станет, но, может быть, послушает тебя.
Эва замерла.
— Мне поговорить с Троем? — недоверчиво повторила она. — Но я…
— В конце концов, у Троя с Абби был всего лишь невинный флирт, а ты поспешила закрутить роман с этим Сфаэлосом. Признайся, что ты вовсе не была заинтересована вернуть Троя! Он стал тебе не нужен, и пора Трою услышать это от тебя самой и перестать попрекать Абби, — заявила тетя обиженно.
— Мне не хочется вмешиваться в их отношения. Абигайль рассердится и вполне справедливо, если я это сделаю.
Эва поднялась.
— Какая ты все-таки эгоистка, Эва! Где бы ты сейчас была, если бы не наша семья, — упрекнула ее Сара Фремонт. — Сомневаюсь, что Зак Сфаэлос проявил бы к тебе интерес, если бы ты выросла в сиротском приюте.
Эва побледнела как полотно. Ей не верилось, что тетя могла так жестоко напомнить ей о долге перед Фремонтами. Она и так все эти годы чувствовала себя обязанной. Но, решившись встретиться с Воглером, она вынуждена будет солгать Заку, потому что он никогда не одобрит эту встречу.
— Ты просто обязана сделать все, что в твоих силах, — отчеканила пожилая дама. — А Абигайль знать не обязательно!
— А потом я могу исчезнуть из вашей жизни… да?
Впервые за весь разговор на лице Сары Фремонт промелькнуло смущение, И она не нашла, что ответить.
Эва не оборачиваясь вышла из дома, зная, что никогда не вернется сюда по собственной воле. Она здесь никому не нужна. Маленькая племянница-сиротка, которую великодушно приняли в семью, совершила непростительный грех — обогнала любимую доченьку в достижении высот материального благополучия.
Отъехав от дома Фремонтов, она остановила машину у тротуара и взяла телефонную трубку. Побыстрее разделайся с этим, приказала она себе, почувствовав, что опять начинает колебаться. Зак ничего не узнает и, значит, не расстроится. А тетя Сара права — если можешь чем-то помочь, то следует попытаться. Она набрала рабочий телефон Троя.
— Что тебе надо? — резко спросил он в ответ на ее приветствие. Плотно сжатые губы Эвы дрогнули в невеселой улыбке. Не очень-то похоже на речь счастливого влюбленного. — Ты, наверное, уже слышала о нас с Абби? — догадался он.
— Если хочешь, мы можем увидеться и поговорить.
— Не вижу смысла, хотя почему бы нет? — пробормотал он, явно жалея себя.
Они договорились встретиться после работы у него дома. Эва сидела, зажатая в «пробке» на одной из центральных улиц, когда в машину позвонил Зак.
— О чем говорила с тобой тетя? — спросил он напрямик.
У Эвы засосало под ложечкой, когда она подумала, что вот сейчас солжет ему. Она прерывисто вздохнула.
— Тетя пригласила гостей, и я пообещала провести вечер с ними, — сказала она скованно.
Наступила долгая пауза.
— Значит, все в порядке?
Эва до крови прикусила нижнюю губу.
— Тетя держится немного прохладно…
— А в числе этих гостей не ожидается Троя?
— Конечно же нет! — постаралась убедить его Эва, быть может, излишне поспешно.
— Я только спросил. Почему бы тебе не сослаться на головную боль и не распрощаться с ними, как только появится возможность? Я собираюсь прийти сегодня пораньше.
У нее защипало в глазах.
— Да… Извини, здесь очень напряженное движение. Я трогаюсь.
Зачем я ввязалась в это! — подумала она с внезапной яростью. Одно дело желать счастья Трою и кузине и совсем другое — лгать из-за них мужу. Ей следовало сказать правду и мужественно выдержать неприятное объяснение. Она никогда не умела лгать. Что, если Зак уловил натянутость в ее голосе?
У Эвы появилось томительное предчувствие, что объяснения с Заком все равно не избежать.
Трой ждал ее. Эва поспешно отвела взгляд от наполовину ободранных обоев в холле.
— Это все Абби, — бросил Трой.
— Ты не должен осуждать ее за то, что она не хочет здесь жить. Ведь я старалась сделать этот дом своим.
— Я осуждаю ее не только за это!
— В любовной интриге обычно участвуют двое.
— Но достаточно одной лгуньи, чтобы превратить банальную связь в вынужденный брак, — огрызнулся Трой. — она сказала мне, что ждет ребенка! Это была ложь! Она обманула меня, а я оказался ослом и попался на удочку!
Эва опустилась на диван в маленькой гостиной. Второй раз за сегодняшний день ей пришлось выслушивать длинный перечень претензий, но теперь ситуация обрисовывалась с точки зрения Троя. Она терпеливо позволила ему излить всю досаду, понимая, что в конце концов это поможет ему успокоиться.
— А тебе не приходило в голову, что Абигайль должна тебя очень любить? — спросила она, когда он наконец кончил.
— Единственный человек, кого любит Абби, — она сама.
— Она плохо поступила, обманув тебя, но она, должно быть, безумно хотела выйти за тебя замуж.
— Ты бы никогда так не сделала.
— Трой, между Абигайль и мной всегда было мало общего, но не забывай, что по-настоящему тебе нужна была именно она.
— Это неправда!
— Будь честным сам с собой. Она не столь удачно соответствовала твоим требованиям, как я, но тебя не переставало тянуть к ней. Несправедливо все время напоминать ей обо мне. Где она сейчас?
— Ушла к подруге. Я сказал, что разведусь с ней.
— Но ведь на самом деле ты этого не хочешь? Ты собирался только напугать ее? — догадалась Эва и увидела, как он покраснел. — Ты не думаешь, что должен простить ее?
— С какой стати?
— Решать, конечно, тебе. Но Абби не станет ждать до бесконечности и никогда не будет унижаться. Ее наверняка обидело, что ты не поддержал ее в тот день, когда я застала вас вдвоем. Тебе следовало откровенно признаться в своих чувствах к ней. Она боялась, что мы с тобой можем помириться. Уверена, что только поэтому она солгала тебе, сказавшись беременной.
Прошло больше часа, прежде чем Эва наконец снова села за руль своего автомобиля. Она чувствовала себя измученной, и теперь только время могло показать, принесли ее визит какую-нибудь пользу. Но по крайней мере, когда она уходила, Трой уже не казался угрюмым и озлобленным.
Всю долгую дорогу до Хевелинга Эва думала о Заке и надеялась, что он не разгневается слишком сильно, когда она скажет, что была у Воглера.
В доме во всех окнах горел свет. Шофер Зака укладывал чемодан в багажник его лимузина. Эва нашла Зака в библиотеке, которую он использовал как рабочий кабинет. Он сгребал документы в коробку.
Эва недоуменно замерла на пороге.
— Что ты делаешь?
Зак поднял голову. Его лицо было как каменное, губы сжаты в узкую полоску. Он метнул на нее уничтожающий взгляд.
— Ухожу от тебя.
Потрясенно раскрыв глаза, Эва молча уставилась на него.
— Я решил быть примерным мужем и посетить семейную вечеринку, о которой ты упомянула, — убийственным тоном отчеканил Зак.
Лицо Эвы стало белым как бумага.
— Твой дядя сообщил мне, во сколько ты уехала, и, пока мы с ним мило беседовали на крыльце, заодно поведал мне, что брак Абигайль распался и твоя тетя в большой печали. Он выразил надежду, что я пойму, почему он не предлагает мне зайти.
По спине Эвы пробежала дрожь, в горле пересохло.
— Зак, я смогу тебе все объяснить…
— Я знаю, где ты была. Целый вечер провела с ним! — резко выговорил он. — Стоило тебе узнать, что он опять свободен, как ты тут же бросилась к нему.
— Все совсем не так, — попыталась возразить она. — Меня попросила тетя!
— Ты солгала мне.
— Да. Но…
— И наконец-то ты легла с ним в постель? — зло и жестко спросил Зак, словно ударил сплеча. — Боже, неужели я старался внушить тебе уверенность в своей привлекательности, превратить в раскрепощенную женщину только для этого типа?
— Не говори гадостей! — возмутилась Эва.
— Но я нахожу еще более гадким то, что вы скорее всего просто сидели, держась за руки, и несли приторную чушь. Да при этой мысли меня просто выворачивает наизнанку! Я могу еще понять одержимость страстью, хотя ни за что не стал бы смотреть на это сквозь пальцы, но ваша тошнотворная душещипательная дружба приводит меня в содрогание, особенно когда я вспоминаю, что ты вытворяла в постели прошлой ночью!
Болезненный румянец покрыл ее бледные щеки.
— Ты не прав. — Она услышала, как ее голос панически задрожал. — Тетя попросила меня поговорить с Троем. Я знала, что ты этого не одобришь, я и сама не испытывала никакого желания, но у меня не хватило твердости отказать, когда она на меня нажала. Поверь, между нами ничего не было, мы не сказали ни одного слова, которое могло бы вызвать твое недовольство!
— Ты солгала мне!
— Прости, я просто струсила, — откровенно призналась она. — Мне не хотелось тебя расстраивать. Мы были очень счастливы, я просто не вынесла бы новой ссоры из-за Троя.
— Не старайся зря, Эва. — Он взглянул на нее с таким холодным презрением и ненавистью, что Эва невольно попятилась. — Я ухожу.
— Но пожалуйста, послушай меня, Зак! Трой ничего для меня не значит…
— Да, наверное, все это значит для тебя немного больше. — Он указал рукой на великолепные комнаты, и его губы исказила горькая усмешка. — А то зачем бы тебе понадобилось лгать, чтобы выгородить себя?
— Потому, что я тебя люблю!
Зак рассмеялся циничным смехом, подхватил коробку и двинулся мимо нее к выходу. Эва в отчаянии бросилась за ним.
— Но это правда! Я действительно тебя люблю! — крикнула она ему вдогонку, и слова ее гулко разнеслись по огромному холлу и вернулись к ней жутковатым эхом.
Зак резко обернулся. Бледность, покрывавшая его лицо несмотря на бронзовый загар, еще сильнее подчеркивала ледяную мрачность глаз.
— Ты и понятия не имеешь, что такое любовь. И никогда не имела, — жестко усмехнулся он. — Развода я тебе не дам. Официально ты останешься моей женой, но если ты осмелишься когда-нибудь привести его сюда, я сверну этому слизняку шею!
10
Было уже позднее утро, когда Эва пробудилась от тяжелого тревожного забытья. Мышцы ее затекли, она лежала на кровати полностью одетая. Первое, что она увидела, была смятая рубашка Зака, которая лежала рядом, и когда Эва машинально притянула ее к себе, то уловила запах его одеколона…
Горло сжал спазм. Все случилось только по ее вине. Как она могла совершить такую непоправимую глупость!
До вчерашнего вечера Эва пребывала в блаженном состоянии полного довольства жизнью. Два неделя назад они перебрались в Хевелинг несмотря на то, что работы в доме еще продолжались. Зак мужественно терпел неудобства. Он даже начал проявлять интерес к переделкам и время от времени вносил свои предложения. Дважды он вместе с ней ездил покупать мебель. Прошлые выходные они провели на яхте, и Эва обнаружила, что ей нравится ходить под парусом, а морской болезни нет и в помине! И только в те мгновения, когда приходилось сдерживать готовые сорваться с губ слова любви, ей становилось неловко с Заком.
Чего же она хотела добиться, когда сказала ему вчера, что любит его? Зак ясно дал понять, что не нуждается в ее любви. Но сразу после свадьбы он недвусмысленно заявил, что не потерпит, чтобы она дарила эту любовь Трою. Он не мог без раздражения слышать его имя, или отзывался о нем с язвительной насмешкой, или замыкался в хмуром молчании. Неужели это ревность, думала Эва, а не просто чувство собственника, не желавшего делить ее ни с кем другим. Еще в Греции ей следовало поверить в возникшее было у нее подозрение. Если бы она разобралась в этом сразу, то вчера вела бы себя иначе.
Солгав, она подписала смертный приговор отношениям с Заком. Но она солгала, повинуясь импульсу, ухватившись за более простой выход из положения, желая лишь одного — не повредить своей семейной жизни. Но как убедить Зака поверить ей? Как доказать, что она любит его, что ей необходим именно он, а не его богатство или тем более какой-то другой мужчина? Уж конечно, не сидя сложа руки в мятом платье, с красными как у кролика глазами, изнывая от жалости к себе самой!
Когда она спустилась вниз и заглянула в библиотеку, то впервые обратила внимание на беспорядок, который устроил здесь накануне Зак, давая выход своему гневу. Ящики выдвинуты, дверцы шкафов распахнуты, книги и бумаги в беспорядке валяются на столе и полу.
Что-то подсказывало Эве, что она приехала домой раньше, чем он ожидал. Иначе Зак забрал бы с собой все, что ему принадлежало, так что она не сумела бы найти подтверждение тому, что он когда-то жил здесь вместе с ней. От этой мысли по ее спине пробежал холодок. Не меньше пугала и быстрота, с которой Зак решил порвать с ней.
Машинально она принялась наводить порядок, но вскоре руки у нее опустились. Ради кого ей стараться? Она сказала ему правду, и он не поверил ей. Призналась, что любит, и он опять не поверил. Самое лучшее, что она может сделать, это поехать к нему. Так зачем же она даром теряет время?
— Эва? — Брэд замер как вкопанный в дверях приемной. — Босс ждет тебя?
— Разве мне надо записываться на прием? — Натянутые нервы заставили ее ответить с излишней резкостью, и она тут же виновато вспыхнула:
— Извини. У него есть кто-нибудь?
— Нет, но его ждет вертолет, он собирался лететь на север.
— Ничего, я его надолго не задержу.
Она решительно прошла в кабинет мужа. Зак стоял у окна. Услышав шаги, он круто обернулся и замер, его лицо приняло бесстрастное выражение, а холодные глаза остановились на ней с полным равнодушием. Сердце у Эвы ёкнуло, все заранее подготовленные слова улетучились из головы.
— Этого я никак не ожидал, — медленно произнес он. — Я полагал, у тебя хватит гордости не устраивать здесь сцен.
— Я не собираюсь устраивать никаких сцен. — Пульс бешено стучал у нее в висках, она была не в силах оторвать от него глаз. Ей казалось, что он ушел от нее уже много дней назад.
— Тебе здесь нечего делать. Возвращайся домой. Все равно ты не скажешь ничего такого, что стоило бы слушать.
— Но ты должен меня выслушать! — воскликнула Эва.
— Зачем? Я не хочу тебя больше видеть, вот и все.
Кровь отлила от ее щек. По пути в Новый Орлеан она не думала, что он встретит ее с такой непримиримостью. Если бы в нем до сих пор бурлил гнев, ей было бы легче, но отказ выслушать ее, высказанный с холодной отчужденностью, казался окончательным и бесповоротным.
— Зак, разве ты никогда не совершал опрометчивых поступков, о которых потом жалел? — в отчаянии произнесла она.
— Да, женился на тебе.
Эва вздрогнула как от удара.
— Не говори этого, Зак. Ты сказал однажды, что безгрешных нет. Я понимаю, что ты имеешь право сердиться…
— А я не сержусь. — На миг в его глазах промелькнуло болезненное выражение, но он тут же отвернулся. — Ты мне мешаешь, — отчетливо произнес он.
Не веря своим ушам, Эва затрясла головой. Она никогда прежде не могла представить, что ей может быть так тяжело.
— Зак…
Он сдвинул белый манжет рубашки, взглянул на часы.
— У меня нет на тебя времени.
— Если ты скажешь еще хоть слово, я могу возненавидеть тебя до конца жизни, — еле выговорила она.