Девушки, между тем гоняясь, друг за другом выскочили в коридор, а оттуда забежали в гостиную, здесь они, наконец, обратили внимание на мешки.
— А что у вас в мешках? — спросила Даша, открывая один из пакетов, — Деньги что ли?
— Деньги! — подтвердил Лешка, — Возьмите себе, сколько вам нужно!
— В самом деле? — удивилась Маша, — Хорошо мы возьмем!
Она взяла одну пачку, разорвала упаковку, и подбросила бумажки вверх. Купюры веером полетели по всей комнате. Девушкам это понравилось, они стали рвать упаковки и бросать вверх желтые бумажки.
Панкратов молча смотрел на все это безобразие и никак не мог понять, почему ему доставляет удовольствие смотреть, как две голые глупые девицы с визгом и хохотом носятся по его квартире, перевернули всю мебель, бросают на ветер его деньги?
В самый разгар веселья в комнату вошла Лешкина жена.
— Ну, Панкратов, по-моему, у тебя уже совсем совести не осталось! Опять натащил полный дом шлюх!
— Мы не шлюхи! — обиделась Даша и начала счищать налипшие на мокрое тело банкноты.
— Погоди Таня, я тебе сейчас все объясню! — начал Лешка, — Девушки и в самом деле не шлюхи, они про…
Но тут Даша ткнула Панкратова в бок локтем так, что он поперхнулся.
— Леша хотел сказать, что нам про «это» еще рано думать, нам всего по шестнадцать лет, то есть мне шестнадцать, а Машке семнадцать!
— Опять ты все врешь Дашка! — возмутилась подруга, — Это мне шестнадцать, а тебе семнадцать!
— Постойте, постойте, про что «про это»?
— Ну, про то, про что вы подумали!
— Да откуда вам знать, о чем я подумала?
— Ты знаешь, Таня, оказывается, девушки могут помочь нам решить нашу проблему! — решил переменить тему разговора Лешка.
— Что? — удивилась Татьяна, — Какую проблему?
— Ну ты же заешь, у нас проблема с деньгами! У нас слишком много денег и я не знаю, куда их девать! — пояснил Лешка, — А девушки любезно согласились помочь их истратить!
— Что значит «истратить»? — глаза у Татьяны округлились, — Панкратов у тебя для этого жена есть!
— Да зачем же вам самой беспокоиться? — попыталась успокоить ее Даша, — Мы с Машей все сами сделаем, нам не трудно! Правда, Маш?
— Точно! — отозвалась подруга, — Нам с Дашкой спустить десяток другой миллионов как два пальца… забыла обо что!
— Не дождетесь! — охладила пыл девушек Татьяна, — Быстро выметайтесь отсюда, и чтобы я вас больше никогда здесь не видела!
— Подумаешь! — обиделась Даша, — Не хотите, не надо! Мы вам помочь хотели! Идем Машка!
— Даш, постой, мы, что с тобой голые пойдем? — спросила Маша.
— Да, кстати, а почему вы голые? Где ваша одежда? — спросила Татьяна.
— Она намокла, когда мы упали в бассейн! Случайно! — сказала Даша.
— Вовсе не случайно, — перебила ее Маша, — Дашка нас нарочно толкнула!
— Это не проблема, в доме полно всякой одежды! Вот, смотрите! — Татьяна подошла и открыла шкаф.
Девушки с увлечением принялись рыться в платьях.
— Ну и барахло! — удивилась Даша.
— Полный отстой! — согласилась ее подруга, и, повернувшись к Татьяне, спросила, — На какой помойке вы все это нашли? Это что «секенд хенд»?
— Да вы что?! — возмутилась Лешкина жена, — Это же эксклюзивные модели от самых престижных кутюрье!
— Нет, вы, конечно, нас извините, мы не хотели вас обидеть! Может быть, вам в вашем возрасте и по кайфу носить эти ископаемые шмотки, но мы с Машкой лучше будем ходить голыми, чем наденем это! Правда, Машка?
— Точно! Голыми не так стыдно! — согласилась подруга.
— Да как вы смеете говорить о моем возрасте? — Татьяна чуть не задохнулась от негодования, — Это просто хамство! Я всего на пять лет старше вас! И потом, это никакие не ископаемые! Это — эксклюзив!
— Для вас может и эксклюзив, а для современной молодежи это просто… — Даша запнулась, не решившись как видно произнести достойное определение, — Да вы посмотрите хотя бы на эти фестончики! Ну кто сейчас носит фестончики?
— Как это кто? Да все сейчас носят фестончики!
Глава VII. Кот Шредингера
Женщины увлеклись выяснением вопроса, что сейчас носят и окончательно забыли о существовании Панкратова. Лешка взял книгу и отправился в гостиную. Там он улегся на диван, а книгу подложил на журнальный столик возле телефона. Нет, снимать печати он был еще пока не готов. Сами собой начали слипаться глаза, и безумно захотелось спать…
… — Итак, представьте себе некоего кота, — сказал профессор Зильберштейн, вытаскивая из-под кафедры черного кота с белыми лапами вопившего дурным голосом.
— Скажите профессор, а это и есть кот Шредингера? — спросила Светлана.
— Да, это и есть знаменитый кот Шредингера. И мы с вами сейчас проведем следующий эксперимент. Мы посадим этого кота в коробку, и поместим туда радиоактивную частицу с одним шансом из двух распасться. Вместе с котом и радионуклидом мы поместим резервуар с ядовитым газом, в котором есть переключатель, приводимый в действие расщепившейся частицей. Затем закроем коробку и спросим, жив ли кот? Если частица расщепилась, он мертв, если нет, то газ не вышел из сосуда и кот жив.
Но снаружи коробки нет истины — есть только пять шансов из десяти, что кот жив. Но кот не может жить пять из десяти раз. Таким образом, получается, что кот жив, — и в тоже время он умер! Но каждое заявление истинно в отдельной вселенной. В этой точке произошел раскол — и существуют уже две параллельные вселенные. Вселенная с живым котом — и вселенная с мертвым… Все вселенные каждый раз расщепляются и расходятся в стороны… таким образом, существует бесчисленное множество миров!
С этими словами профессор попытался засунуть несчастного кота в черный ящик, но тот уперся всеми четырьмя лапами и продолжал звать на помощь.
— Профессор, что же вы делаете? — не выдержала Светлана, — Да вы не профессор, вы садист! Немедленно отпустите котика!
Профессор удивленно посмотрел на девушку, затем на свою руку державшую кота, и как видно удивился еще больше — от кончиков пальцев исходил зеленоватый флюорисцентный свет. Профессор разжал руку, и кот с радостными воплями бросился вон из аудитории.
Между тем профессор принялся тереть руку приговаривая:
— Вот черт! Все из-за этой дурацкой частицы, распалась не вовремя!
И тут что-то с глухим, но отчетливым звуком «бум» упало на пол. Это был мизинец профессора. Через секунду отвалился еще один палец. Оставшиеся пальцы так же начали отваливаться и падать на деревянный пол.
Господа студенты! Сейчас вы можете видеть, как происходит самопроизвольный нуклеарный распад! — сообщил профессор, с интересом наблюдая, как вслед за пальцами отвалилась кисть, затем, так же, по частям, и вся рука до предплечья.
— Ой, профессор, да вы так весь развалитесь! — ужаснулась Светлана.
— Это неважно, — ответил профессор, — Зато вы сможете наглядно убедиться в правоте принципа неопределенности Гейзенберга!
Между тем у лектора как у старого сифилитика, отвалился нос, одно за другим упали уши и посыпались зубы изо рта; за ними последовал язык, что сделало его немым, и он уже не мог комментировать процесс. Каждая из частей профессора при падении подскакивала и превращалась в упругий шарик, интенсивно оранжевого цвета. Через несколько секунд на месте преподавателя возвышалась небольшая гора оранжевых сфер похожих на апельсины. Некоторые шары выкатились из общей кучи и покатились по проходу. Генка Самохин поймал один из них и с удивлением воскликнул:
— Да это же апельсин!
С ловкостью обезьяны он быстро очистил плод и принялся его жевать, разбрызгивая вокруг липкий сок.
— Постой Генка, как ты можешь, это же профессор! — попыталась остановить его Светлана.
— Да нет же, самый настоящий апельсин! Сама попробуй! — возразил Генка и протянул девушке истекающий соком плод.
Но Светлана от угощения отказалась.
— Я что, по-твоему, людоедка? — возмутилась она.
— Да ладно, хватит строить из себя невинную овечку! Думаешь, никто не знает, почему Брюхоткин тебе дает списывать термех?
Дурак ты Самохин! Он просто мой друг! — ответила Светлана, но при этом явно смутилась, и чтобы замять неловкость принялась собирать апельсины.
— Панкратов, что стоишь как истукан, помогай! — крикнула она.
Лешка бросился на помощь девушке, его примеру последовали еще несколько студентов. Откуда-то появился ящик, и они быстро наполнили его доверху.
— Надо отнести профессора на кафедру! — предложила Светлана, и никто не решился с ней спорить. Только Генка Самохин недовольно пробурчал:
— Сожрать надо эти апельсины и все дела!
— Так, Славик и Леша берите ящик с двух сторон и несите на кафедру теоретической физики!
Панкратов нес ящик с тем спортсменом, которого видел в тренажерном зале, а рядом шла Светлана и руководила процессом:
— Осторожно, здесь ступенька! Да тише вы, не растрясите профессора!
На кафедре теоретической физики доцент Сикорин развлекал секретаршу Леночку сальными анекдотами, отчего девушка густо краснела, и жалко хихикала.
— А, профессор Зильберштейн собственной персоной! — проговорил доцент, увидев появившуюся в дверях процессию.
— Да, только не весь, один апельсин съел Лешка Сапрыкин! А как вы догадались? — спросила Светлана.
— Милая девушка! Да кто же в нашем институте не знает профессора Зильберштейна? Что, опять пытался засунуть кота Шредингера в Черный ящик? Неудивительно! Каждый раз как он берется за этот эксперимент, с ним происходит одно и тоже! А вы господа студенты не стойте в дверях, поставьте апельсины на стол профессора, вон там, возле окна.
— А вы не знаете, апельсины сладкие? — спросила секретарша.
— Не знаю, не пробовала! — ответила Светлана и подозрительно посмотрела на Леночку, — Вы, что их есть собираетесь?
— Нет, ну что вы? Просто я как-то раз брала апельсины, на вид такие красивые, ну прямо как эти, а оказалась такая кислятина, что в рот не возьмешь!
Возможно, она хотела еще что-то сказать, но зазвонил телефон, и ей пришлось снять трубку. Но телефон все равно продолжал звонить. Девушка с недоумением посмотрела на аппарат, потом на трубку и, наконец, протянула ее Лешке: