— Не волнуйтесь, миссис Фрейзер, этого мы не допустим. Побег — прямое нарушение закона!
И Хьюг Рестон, очень довольный собственной шуткой, весело расхохотался. Глаза покупательницы лихорадочно сверкнули.
— Не только оно собирается нарушить закон, мистер Рестон! — шепнула она, перегнувшись через стойку.
Аптекарь тут же почуял приятный запашок скандала.
— Что вы хотите этим сказать, миссис Фрейзер?
Вдова не заставила себя упрашивать и с удовольствием пересказала все признания Маргарет Булит, не забыв упомянуть, что и доктор Элскотт намерен есть незаконную рыбу вместе с другими не обремененными совестью субъектами. Рестон углядел тут замечательную возможность скомпрометировать соперника, уличив его в контрабанде, и так обрадовался, что подарил миссис Фрейзер коробку ее любимых пилюль. Как только покупательница вышла из аптеки, он побежал к жене. Та дошивала очередное ненужное платье (кому какое дело до ее туалетов?).
— С этой минуты, Фиона, вы можете смело считать себя супругой Регионального советника!
Известие явно не произвело на миссис Рестон особого впечатления.
— Какую же гнусную махинацию вы задумали на сей раз, Хьюг? — только и спросила она.
— Право же, я бы очень удивился, не услышав от вас какой-нибудь колкости.
— Я так хорошо вас знаю…
Хьюг, кипя от раздражения, вернулся к себе в аптеку и, чтобы немного успокоить нервы, встал на пороге. Свежий воздух и уличная суета всегда оказывали на него самое благодетельное влияние. И вот, наблюдая за прохожими, аптекарь вдруг заметил медленно бредущего по тротуару Тайлера.
— Чудесный денек, не правда ли, Сэм?
— Да, истинно так, мистер Рестон.
— Не зайдете ли, Сэм? Мне бы хотелось сказать вам пару слов…
— К вашим услугам, мистер Рестон.
Аптекарь увел полицейского в лавку.
— Вам известно, Сэм, что я считаю себя хорошим гражданином и в качестве такового всегда стараюсь показывать другим пример…
Вступление немного удивило Тайлера, и он лишь кивнул в ответ.
— Так вот, чувство долга вынуждает меня поставить вас в известность…
— Я вас слушаю.
— Что ж… дело вот в чем… Завтра на рассвете Мак-Грю едет браконьерствовать на озеро Веннахар, чтобы вечером у Теда Булита потешить аппетит нескольких таких же жуликов крадеными у государства форелями…
Рестон почел за благо не упоминать о своем сопернике Элскотте, решив, что будет гораздо лучше, если полицейские сами застукают его за неблаговидным занятием.
— Надеюсь, я правильно поступил, предупредив вас заранее, чтобы вы успели принять соответствующие меры и не допустить нарушения закона, — добавил аптекарь.
— Благодарю вас, мистер Рестон. Я передам это сержанту Мак-Клостоу.
На самом деле добряк Тайлер вовсе не собирался ставить в известность своего шефа, поскольку Мак-Грю и компания были его лучшими друзьями. Напротив, он подумал, что надо посоветовать бакалейщику вести себя завтра с удвоенной осторожностью.
К несчастью, констебль не мог предвидеть, что Мак-Клостоу вздумается поразмять ноги и что, совершая ежевечерний моцион, он столкнется с аптекарем. Рестон издали заметил сверкающую в последних лучах предзакатного весеннего солнца огненно-рыжую бороду Мак-Клостоу.
— Добрый вечер, сержант!
— Здравствуйте, мистер Рестон!
Хьюг подошел поближе.
— Ну… довольны? — шепнул он.
— Чем, мистер Рестон?
— Да сведениями, которые я вам передал! Надеюсь, вы поймаете его с поличным, а?
— Кого?
— Как — кого? Мак-Грю, конечно!
— И на чем я должен его подловить?
Только тут до аптекаря внезапно дошло, что Тайлер его предал.
— Неужели Сэм ни слова вам не сказал?
— О чем?
— О намеченной на завтрашнее утро браконьерской экспедиции!
— Браконьерской?
Рестон воздел руки к небу.
— Господи! Да на кого же теперь можно положиться? Так, значит, и Тайлер тоже переметнулся в их лагерь?
— Не понимаю, о чем это вы, мистер Рестон…
Аптекарь объяснил сержанту, в чем дело, а Мак-Клостоу, ловя каждое слово, чувствовал, как у него с головокружительной быстротой подскакивает давление.
— На вашем месте, Мак-Клостоу, я бы подождал вечера и нагрянул в «Гордого Горца», когда все они усядутся за стол! Вас ждет потрясающий улов… — закончил Рестон.
— Боюсь, на это у меня не хватит терпения…
И, даже не поблагодарив добровольного осведомителя, сержант, словно разъяренный бык, помчался в полицейский участок.
В блаженной уверенности, что его шеф, по обыкновению, вернется не раньше чем через час, Сэм Тайлер устроился со всеми удобствами. Сняв китель, он развалился в кресле сержанта и даже позволил себе выпить капельку виски из запасов Мак-Клостоу. Именно в эту минуту в дверях возник Арчибальд. Как ни странно, сержант не разразился возмущенными воплями, а, уперев руки в боки, молча сверлил подчиненного взглядом.
Тайлер понял, что ему конец.
— Я… я только… э-э-э… шеф… — пробормотал он.
— Вы, Тайлер? — похоронным тоном простонал Мак-Клостоу.
Так, наверное, Цезарь упрекал Брута, получив от него смертельный удар.
— Мое кресло… мой кабинет… мое виски… Возможно, вам сказали, что я умер, мистер Тайлер?
— О нет, шеф! К счастью, нет…
— Встаньте, Тайлер, и верните мне мое законное место!
— Да, шеф! Сию минутку, шеф! Тысячу раз прошу прощения, шеф!
— Вряд ли этого достаточно.
Арчибальд прошел мимо Тайлера и занял привычное кресло, а констебль, торопливо застегивая китель, вытянулся перед ним по стойке смирно. Сержант с горечью посмотрел на виски.
— Прежде чем покинуть ряды полиции Ее Величества, будьте добры возместить нанесенный ущерб и заменить эту бутылку новой.
— Покинуть ряды?..
— Количество проступков и нарушений дисциплины, допущенных вами сегодня, более чем оправдывает ваше увольнение, бывший констебль Тайлер! — с жестокой иронией пояснил Арчибальд.
— Не может быть, шеф! Неужто вы сыграете со мной такую шутку?
— Еще как сыграю! И, честно говоря, не без удовольствия, Тайлер, потому что вы — мой тайный враг, и только сегодня я получил доказательство!
— Только потому, что я сел в ваше кресло?
— Это — во-первых!
Констебль тем временем успел оправиться от охватившего его в первую минуту смущения и вдруг тоже разозлился.
— Черт возьми, уж не принимаете ли вы себя, часом, за архиепископа Кентерберийского?
— Мне вовсе не нужно быть архиепископом, Тайлер, чтобы уличить вас в воровстве!
— А что, если я вам морду набью?
На сей раз совершенно обалдел Мак-Клостоу. Чудовищность угрозы и явный бунт подчиненного напрочь парализовали умственные способности сержанта. А Сэм, воспользовавшись временным преимуществом, продолжал:
— Обозвать меня вором только за то, что я глотнул из чужой бутылки немножко виски, — просто свинство! А если вы потребуете моей отставки из-за своего драгоценного кресла, над вами будет хохотать все пертское начальство!
— Ах, вот как? Может, когда я расскажу, как вы спелись с худшими злоумышленниками Каллендера, оно тоже посмеется?
— Хоть вы и наверняка пьяны, Мак-Клостоу, советую вам все-таки выбирать выражения!
— Потрясающе! Вы лакаете мое виски, а пьян, по-вашему, я, да? А то, что вы сознательно не передали мне полученные от Хьюга Рестона сведения о браконьерских замыслах Мак-Грю, вероятно, тоже пустячок?
— У меня хватает других обязанностей перед городом, кроме как слушать дурацкие сплетни врагов и завистников! И предупреждаю вас, Арчибальд: можете писать или болтать все, что вам взбредет в голову, никто все равно не поверит!
— Вот как?
— Да, и по двум причинам: во-первых, меня все знают и понимают, что я вовсе не тот человек, каким вы пытаетесь меня представить. Во-вторых, вы чужак, а у нас здесь ужасно не любят, когда посторонние притесняют местных! Так что, пожалуй, поступайте как заблагорассудится, сержант. Раз вам угодно поддерживать кандидатуру аптекаря на следующих выборах в Окружной совет, дело ваше. Но попробуйте только затеять что-нибудь против меня, и, клянусь, с помощью мисс Мак-Картри я устрою вам тут веселенькую жизнь! А теперь — с меня довольно, на сегодня я по горло сыт вашими бреднями! Я иду домой. Спокойной ночи!
— Тайлер! — рявкнул сержант.
Увы, передать здесь то, что сказал уходя констебль, было бы весьма затруднительно.
В отсутствие противника гнев Мак-Клостоу мало-помалу утих. А успокоившись, Арчибальд начал раздумывать, не совершил ли он страшной ошибки. Вдруг Рестон солгал? Правда, полицейский не представлял, зачем это могло понадобиться аптекарю, но в конце концов проклятые чокнутые горцы способны на что угодно… Может, его, Мак-Клостоу, решили поводить за нос и таким образом посмеяться над всей полицией Ее Величества?.. Короче, поразмыслив, Арчибальд пришел к выводу, что рапорт о недостойном поведении Сэма Тайлера, который он собирался отправить в Перт, выглядел бы не слишком убедительно. И, наконец, припомнив угрозы констебля, сержант почувствовал, как вдоль позвоночника забегали мурашки. А что, если и вправду весь Каллендер, и, главное, ужасающая Иможен, ополчатся против него? Да не пройдет и нескольких недель, как его либо отправят в больницу для умалишенных, либо посадят в тюрьму за убийство. Подобная перспектива заставила Мак-Клостоу капитулировать без боя, и, схватив листок бумаги, он начал писать:
Тайлер, я думаю, мы оба напрасно погорячились, дав волю своей буйной шотландской крови. Забудем взаимные упреки и обвинения. Я прощаю вам выпитое виски и готов согласиться, что, возможно, Хьюг Рестон сыграл со мной злую шутку (хотя пока не вижу к тому никаких при чин). Как бы то ни было, долг повелевает нам проверить его утверждения. Жду вас завтра в участке не позднее пяти утра, и мы вместе прогуляемся к озеру Веннахар. Рассчитываю на вашу помощь.
Ваш начальник и все же друг
Арчибальд Мак-Клостоу (сержант).
P.S. Тем не менее я продолжаю считать, что во имя морали, которую нам с вами доверено защищать, вам следовало бы проявить благородство и восстановить мои запасы виски.
Письмо отнес Тайлеру мальчик-посыльный. Однако сцена в полицейском участке так возмутила констебля, что он думал скорее о мести, чем о служении закону, а потому сразу отправился в «Гордого Горца» и, отведя Мак-Грю в сторонку, рассказал, какие против него затеваются козни. Бакалейщик поблагодарил, не понимая, правда, кто его предал, поскольку никто, кроме Булита, понятия не имел о завтрашнем походе на озеро.
Зато поздно ночью все, кто жил поблизости от «Гордого Горца», слышали вопли и мольбы о помощи. Впрочем, ни один из соседей и не подумал вмешаться, понимая, что это Тед в очередной раз воспитывает жену. Булит и в самом деле устроил Маргарет изрядную трепку, и в конце концов она нехотя призналась, что проболталась о коварных замыслах Мак-Грю против форели озера Веннахар.
На заре Мак-Клостоу и Тайлер выскользнули из полицейского участка и поехали к озеру Веннахар. Из машины они вышли довольно далеко от берега, не желая спугнуть предполагаемого браконьера, спрятались в зарослях деревьев и стали ждать, пока совсем не развиднеется. Наконец небо посветлело, и они перешли к решительным действиям. Короткими перебежками Мак-Клостоу и Тайлер подобрались к самому берегу, и вскоре до них донесся необычный шум.
— Слышали, Тайлер? — шепнул сержант.
— Да, шеф.
— Как, по-вашему, что это такое?
— Право же… вроде бы кто-то закинул сеть…
— Я тоже так думаю. По-моему, это вон там, в тростниках. Пойдемте, но только тихо!
Птицы озера Веннахар, оглушительно гомонившие, приветствуя новое чудесное утро, разом умолкли и стали с удивлением наблюдать поразительное зрелище, каковое являли собой два представителя шотландской полиции, ползущие на брюхе по мокрой от росы траве. Мак-Клостоу очень быстро устал, и с каждой секундой его охватывало все более страстное желание поймать с поличным того, кто заставил его заниматься такой неприличной и утомительной гимнастикой. Но едва полицейские добрались до зарослей тростника, перед ними выросла какая-то тень и насмешливый голос осведомился:
— Во что это вы играете, ребята?
Сначала полицейские замерли, потом не без труда, как люди, для которых время мальчишеских выходок давно миновало, поднялись на ноги. Только тогда они узнали инспектора рыбнадзора Фергуса Мак-Интайра.
— Мы выслеживаем браконьера.
— Ну и странным же способом вы его ловите!
— Это уж наше дело! Вы никого не видели?
— По правде говоря, нет. Сами знаете, те, кто охотится за дичью, меня не интересуют, не моя работа…
— Но то-то и оно, что этот тип собирался ловить форелей в озере Веннахар!
— Позвольте, ваша честь! Форели касаются только меня, и меня одного!
— Что вы имеете в виду, Фергус?
— Да то, что, пока я здешний сторож, вы не имеете права вмешиваться в мои дела, если я сам вас не позову! Я, кажется, и не думал вас звать, дорогие друзья!
— Иными словами, вы собираетесь помешать нам выполнить свой долг?
— Думайте, что говорите, сержант! Я, между прочим, тоже давал присягу!
— Не важно! Мы с Тайлером слышали, как кто-то совсем рядом забросил сеть!
— Ну да?
— И я приказываю вам пропустить нас, Фергус Мак-Интайр!
— Нет!
— Это еще почему?
— А просто у меня складывается явственное впечатление, что вы хотите меня оскорбить, сержант Мак-Клостоу, а уж этого, имейте в виду, я никак не потерплю!
Арчибальд заколебался. Мак-Интайр слыл самым упрямым из обитателей Каллендера и в то же время пользовался широчайшей популярностью. Поэтому Арчибальд, памятуя о вчерашней ссоре с Тайлером, не посмел настаивать. Кроме того, он полагал, что хитростью добьется гораздо большего, нежели силой.
— Ладно, Мак-Интайр, мы уступим — негоже заводить свару между людьми, защищающими одни и те же интересы… по крайней мере хотелось бы так думать… Пошли, Тайлер.
Полицейские, не таясь, зашагали в обратном направлении, но, как только они оказались под прикрытием деревьев, сержант свернул налево, решив обогнуть препятствие и атаковать браконьера с тылу. Тогда Фергусу волей-неволей придется объяснять, почему он так бессовестно покрывает преступника. Стратегический маневр занял примерно четверть часа. Наконец, вынырнув из перелеска по другую сторону тростниковых зарослей, полицейские увидели сидящего на берегу мужчину.
— Он у нас в руках, Сэм! — прошептал Мак-Клостоу.
Тайлер искренне огорчился за Мак-Грю, которому теперь, похоже, придется праздновать день рождения в самой неприятной обстановке.
И снова служители закона стали ползком пробираться к тростникам, и, если рыбак не слышал их приближения, то лишь потому, что, очевидно, слишком увлекся преступной ловлей форели. Когда их разделяло всего два-три метра, полицейские встали и сержант громовым голосом крикнул:
— Именем закона…
Мужчина обернулся.
— Опять вы, Мак-Клостоу? Да что за муха вас укусила сегодня утром?
Перед ними вновь стоял Фергус Мак-Интайр, и Тайлер, взглянув на ошарашенную физиономию своего начальника, с трудом удержался от смеха.
Как только Арчибальд привел себя в порядок, первой его заботой было сходить в аптеку и спросить у Хьюга Рестона, не входило ли в его намерения поглумиться над полицией Ее Величества, выставив в нелепом виде двух ее представителей в Каллендере, и, если да, то знает ли он, чем это чревато, помимо потери всех шансов на победу в окружных выборах.
— Я почти уверен, что мне не солгали, сержант. Просто Мак-Грю обвел вас вокруг пальца благодаря пособничеству Мак-Интайра. Но партия еще далеко не проиграна, и, послушай вы меня внимательнее вчера вечером, сегодня вам не пришлось бы без всякой пользы делу предпринимать столько мучительных усилий.
— Ну да?
— Загляните нынче вечерком в «Гордого Горца». Право, очень удивлюсь, если вы не застукаете там нескольких джентльменов, пирующих за счет государства!
Мак-Клостоу страшно хотел отомстить насмешникам и ради этого отважился бы на что угодно. Поэтому, дождавшись, когда из кабачка выйдет Маргарет Булит, сержант медленно побрел следом. Наконец, решив, что из окон «Гордого Горца» его маневры никто не заметит, Арчибальд догнал жену Теда.