- Для целей налогообложения, я полагаю? - говорю я прежде, чем останавливаю себя.
Стоунхарт сужает глаза, за которыми проглядывает нотка гнева.
- Нет, - говорит он раздраженно. - Нет, Лилли. Ты можешь обнаружить, что за некоторые начинания я берусь из чистого альтруизма.
- Это очень любезно с твоей стороны, - бормочу я, не скрывая сарказма в своем голосе.
Как он смеет говорить со мной об альтруизме?
- Да, - говорит Стоунхарт.
Я вижу, как он пытается скрыть свое недовольство.
- Тем не менее, Лилли, это первое мероприятие, куда я хотел бы взять тебя. А это означает, что у тебя есть тридцать дней, чтобы заработать двадцать подарков. Надеюсь, ты приложишь все усилия, чтобы выполнить эту задачу.
Если я получу двадцать пять, я буду на пол пути к преждевременному освобождению. Он действительно подарит мне так много подарков за месяц? Он хочет взять меня с собой на встречу? Я уже могу придумать дюжину вещей, которые там могут пойти не так. Для нас с ним.
Это рискованно. Скорее всего он даже не позволит мне отойти от него ни на шаг. Но как бы то ни было, если появится шанс ускользнуть, необходимо будет воспользоваться им.
Прервав мои мысли, он говорит так, будто прочел их.
- Если тебе всё же удастся заработать достаточное количество подарков, - говорит он. - Имей в виду, что определенные...меры предосторожности будут приняты для соблюдения всех моих правил.
Он откидывается в кресле.
- Но до этого еще далеко. Давай не будем форсировать события.
Он наклоняет голову и смотрит на меня из-под бровей.
- Как мы знаем, многое может измениться за этот месяц.
Я вижу, как кто-то движется в мою сторону, и замечаю молодого человека, который стоит у входа в столовую. Его голова опущена. Он держит круглый поднос, полный блюд.
Стоунхарт замечает его и пальцем подзывает. Молодой человек ставит поднос и распределяет между нами блюда, смотря по-прежнему в пол. Он ни разу не посмотрел в мою сторону.
Только после того, как он уходит, я спрашиваю Стоунхарта:
- Что случилось с Розой?
Он щелкает языком.
- На самом деле, Лилли, - говорит он с жалостью в голосе. - Ты забыла третье правило?
Я не отступлю.
- Довольно невинный вопрос, - говорю я.
- Но всё же вопрос, - он смотрит на меня. - Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что ты проверяешь границы моего терпения.
- Я знаю, что мне позволено, а что не позволено делать.
- Ты подписала контракт. Ничего не изменилось.
- До сегодняшнего дня я как-то жила и без этого документа? - бросаю я вызов.
Он поднимает бровь.
- Еще один вопрос?
- Риторический.
Стоунхарт смеется.
- Очень хорошо, Лилли. Вижу ты не лгала, когда говорила, что у тебя было время подумать. Такого поведения я ждал от тебя очень долго.
- Звучит, как комплимент.
- Может быть. Прежде, чем мы приступим к еде, я хотел бы задать вопрос, можно?
- Тебе не нужно мое разрешение.
- Нет. Ты права, - легкая улыбка играет на его губах. - Но обманная вежливость может пройти долгий путь.
Я просто киваю.
- Хорошо, Лилли. Почему ты?
Я жду, когда он добавит что-нибудь еще. Когда этого не происходит, я качаю головой.
- Почему я что?
- Почему ты думаешь, что всё это..., - он обводит руками комнату. - Случилось с тобой? Почему именно ты сидишь прямо сейчас напротив меня, а не любая другая женщина?
Я открываю рот, чтобы сказать, что у меня нет ни малейшего представления, но он останавливает меня.
- Подумай хорошенько прежде, чем ответить, Лилли-цветочек.
Такое ощущение, будто внутри меня поселилась сотня червей. Стоунхарт смотрит на меня через стол. Он спокоен. Но я могу с полной уверенностью сказать, что это всего лишь видимость. Предупреждение делает этот вопрос более зловещим, чем может показаться на первый взгляд.
- Я не знаю, - говорю я наконец.
Взгляд Стоунхарта не отрывается от меня. Будто меня изучают под властным взглядом.
- Пожалуйста, - говорит он тихо. - Кое-что из того, что мы делаем, является поступками. Этот ужин, например. Но есть причина для поддержания нормальных отношений. Как ты думаешь, что это?
- Эээ.
- Опять же, - говорит Стоунхарт. - Подумай хорошенько прежде, чем ответить. Если ты помнишь, однажды я сказал, что мне нужен твой ум.
Он понижает голос до шепота.
- Докажи мне, что ты тот же человек, что и в тот день, когда я встретил тебя.
Я сглатываю. Что-то в этом разговоре тревожит меня.
Но я сказала себе, что покажу истинную себя. Я не могу притворится, что я не пленница. Но это не значит, что я должна вести себя по-другому, чем тогда, когда была свободна.
Делаю глубокий вдох и с уверенностью отвечаю.
- Думаю, ты пытаешься сделать всё, чтобы я привыкла к тебе. Ты хочешь, чтобы я расслабилась.
Он улыбается.
- Очень хорошо, Лилли. Я знал, что та женщина, которую я встретил, никуда не делась. Отлично. Ты совершенно права. И чем быстрее мы привыкнем к друг другу, тем скорее мы сможем оставить это позади.
- Я не понимаю, - говорю я. - Я твой работник. Я подписала контракт и связана им по рукам и ногам.
- Правильно, - говорит он.
- Тогда я не вижу смысла оставлять что-то позади.
Моя рука дергается вверх, чтобы коснуться ошейника.
- Я выполню свои обязательства. Это всё, что ты можешь ожидать от меня.
- В самом деле, Лилли? - спрашивает он. - Ты действительно думаешь, что это всё, что я жду от тебя?
- Это всё, во что ты меня посвятил. А теперь ты намекаешь, что есть что-то еще?
- Всегда есть что-то еще, - бормочет он. - Во всем, что мы делаем. Особенно, когда речь заходит о делах сердечных.
Я чуть не подавилась водой. Делах сердечных?
- Фигурально, Лилли, - смеется Стоунхарт, когда видит мою реакцию. - Не принимай буквально. Хотя приятно видеть, что я могу спровоцировать тебя на такую реакцию.
- Да, ну.
- Неважно, - говорит он. - Есть более важные вещи, которые нам стоит обсудить. Вернемся к первому вопросу. Почему ты здесь, а не кто-то другой?
- Этот вопрос я задаю себе всё время, - бормочу я себе под нос.
- Прости?
- Ничего, - я прочищаю горло. - Я не знаю. Может просто повезло?
Без всякого предупреждения Стоунхарт запрокидывает голову и начинает смеяться. Это оскорбляет меня.
- Просто повезло? - хохочет он. - Просто повезло? Нет, Лилли, это не просто везение, хотя может быть со стороны так оно и кажется. Неудачно повезло тебе, а вот мне удачно. Не так ли?
Сжимаю губы вместе и не отвечаю. Мы никогда не обсуждали тему моего захвата. Хоть я и стала смелее, нам не стоит поднимать эту тему. Лучше избежать её сейчас.
Стоунхарт подносит бокал к губам. Поставив его на место, он всматривается в меня.
- Наша жизнь определяется нашими действиями. Везение для слабоумных. Везение - это когда люди не владеют своими действиями. За него цепляются только овцы, когда обсуждают взлет к власти таких людей, как я. Нет, Лилли, не везение привело тебя сюда, - он иронизирует, подчеркивая это слово. - Это была целенаправленная попытка и сила желания. Вспомни обстоятельства, что привели тебя в Калифорнию. Подумай и скажи мне, как ты попала в мой дом.
Думай. Ну, всё началось с премии Баркера, не так ли? Это помогло мне при трудоустройстве. Но Стоунхарт не мог думать об этом. Я никогда ему это не рассказывала. И это была особенная награда Йельского университета. А он выпускник американской бизнес-школы им. Уортона.
Подождите. Я никогда не думала об этом раньше. Уортон и Йель входят в Лигу Плюща. Здесь есть связь...связь наших жизней...которую я не заметила раньше.
Может быть это больше, чем совпадение? Может быть, когда я получила премию, это не предвещало ничего хорошего?
Стоунхарт скучающим взглядом смотрит на меня, от которого мне слегка некомфортно.
- Ты не отвечаешь, Лилли.
- Это была...случайность, - говорю я.
Если бы я не написала и не выбросила то эссе, если бы Робин не нашла его, меня бы никогда не поймал Стоунхарт.
- Правда? Ты действительно думаешь, что из-за простой случайности ты оказалась здесь? После всего того, что я сказал тебе о везении?
Дрожь пробегает по спине.
- Ты намекаешь, - начинаю я, но у меня сдавливает горло от слов.
Прочищаю горло и пробую снова.
- Ты хочешь сказать, - перехожу на шепот. - Что что-то сделал с этим?
Предположение радует меня. Он откидывается на спинку сидения и разводит руками.
- Конечно, - говорит он торжественно.
Мое сердце перестает биться.
- Это был ты?
- ЗилТех является дочерней компанией Стоунхарт Индастриз, Лилли. Конечно, ты знаешь это. Чего ты не знаешь, поскольку об этом знают лишь немногие, что Стоунхарт Индастриз также владеет Корфу Консалтинг.
Комната начинает кружиться. Все предметы вокруг меня плавают с головокружительной скоростью. Я чувствую слабость, как будто вот-вот упаду в обморок.
Корфу Консалтинг. Корфу Консалтинг - фирма, которая наняла меня. Ради них я прилетела в Калифорнию. Они предложили мне контракт, который изменил всю мою жизнь. Из-за них я взяла академический отпуск в Йеле.
Благодаря им я думала смогу обрести независимость в этой жизни.
- Вижу, ты улавливаешь связь.
Мягкий голос Стоунхарта возвращает меня обратно.
- Как? - шепчу я. - Как?
Во мне пробуждается новая порода омерзения, ненависти и недоверия.
- Вопросы для другого дня, - говорит он беспечно, отрезая стейк.
Кладет кусок в рот и начинает жевать.
- Ты совсем бледная, Лилли. Поешь. Тебе понадобятся силы для того, что я запланировал для нас на сегодня.
Глава 3
Остаток ужина пролетает в мгновение ока. Стоунхарт не пытается завести разговор, да я и не настаиваю.
Мне нужно подумать.
"Он врет" - шепчет мне голос разума. Он не владеет Корфу Консалтинг. Он сказал это, чтобы запутать меня.
Но что, если нет? Что если он на самом деле говорит правду?
Это пугает меня. Если Стоунхарт говорит правду, он открывает дверь для множества возможностей и вопросов. Например: Как долго он наблюдал за мной?
Его советы и предложения выглядят так, будто похищение не было спонтанным. Такое ощущение, словно его планировали длительное время. Опять же, почему? Как? Какой интерес я могу представлять для такого человека, как Стоунхарт?
Я не поверю, что я просто случайная девушка, с которой он решил это сделать. Не после его насмешливого увольнения. Стоунхарт не тот человек, который полагается на волю случая.
Украдкой смотрю на него. Его мышцы челюсти сжимаются каждый раз, когда он откусывает от своей еды. Рукава его рубашки закатаны, показывая его сильные, накачанные руки. Он не замечает того, что я смотрю на него. Если же всё таки наоборот, он просто не хочет этого признавать.
Я смотрю на красивые черты его лица. Кто бы мог подумать, что за этой маской скрывается монстр?
Он холодный. Расчетливый. Властолюбивый. Все эти черты помогли ему добиться успеха в жизни.
Эти черты также делают его грозным противником.
Его глаза вспыхивают. Я тут же отвожу взгляд.
Кто он? Кем на самом деле является Стоунхарт? Его существование окутано тайной.
Думаю, я знаю, каким он был в детстве, хотя. Он рассказал мне историю: О нем не заботились и игнорировали, чего нельзя сказать о его братьях. Он ненавидел своего отца.
Такое воспитание превратило его в монстра? Когда он рассказал мне историю о своем детстве, звучало так, будто его совсем не любили.
Вопреки себе, вопреки всему, я испытываю нежные чувства к маленькому мальчику, которым он когда-то был. Мои собственные отношения с матерью были разрушены спустя несколько лет после того, как она начала пить. Однако, это не значит, что у меня нет приятных воспоминаний о ней.
Мы всегда были бедными, всегда в движении, и все же, когда я была маленькой девочкой, мы всегда были друг с другом.
Я помню, как она читала мне. Мои любимые воспоминания. Я до сих пор слышу её нежный голос, переносящий меня в другой мир. Мир, где нет нищеты.
На минуту я теряюсь. Становится грустно.
Увижу ли я маму снова? Много лет я винила её за то, что разрушила наши отношения. Я винила её за всё, что пошло не так.
Но теперь я понимаю, что вела себя, как эгоистка. Я никогда не брала на себя ответственность за то, что случилось. Я была так сосредоточена на том, чтобы преуспеть в школе и усердно работать, чтобы создать свою собственную жизнь, что забыла про нее.
Я никогда не думала о том, как должно быть трудно быть на её месте: одна с маленькой девочкой без образования. Она всегда стремилась всем угодить, что стала подстилкой для ужасных мужиков, которые охотились на неуверенных женщин.
Пол был - мне больно это осознавать - единственным, кто не относился к ней таким образом. Я не испытывала к нему привязанности, поскольку он просто-напросто игрорировал меня. Но первые дни, проведенные в темноте, позволили вспомнить истину: однажды он спас меня.
Неудивительно, что маме было больно, когда они расстались. Я так и не узнала почему. Из-за этого она начала пить и приводить всех этих парней-неудачников. Вот тогда-то наши отношения и испортились.
И все же, до этого она была хорошей матерью. Я никогда не ценила её.
А сейчас не знаю, увижу ли я её снова.
Эти мысли навевают грусть. Последнее её воспоминание обо мне - ужасная драка, в которой я хватаю свою сумку и выбегаю из дома.
Прошло почти пять лет с тех пор, как я в последний раз разговаривала с ней. Подавляю вздох. Такое ощущение, будто вся жизнь. И теперь, в моем нынешнем затруднительном положении пройдет еще пять, по крайней мере, до того, как я увижу её снова. Если, конечно, Стоунхарт позволит.
Я заставляю себя прекратить двигаться в этом направлении. Жалость к себе не поможет. Нужно направить все свои внутренние силы, чтобы высвободиться из этой ситуации.
- Лилли, - голос Стоунхарта возвращает меня обратно. - Ты совсем не притронулась к еде.
- Да?
Я даже не осознала этого. Было слишком много всего.
- Думаю, я просто не очень голодна.
- Ешь, - говорит он. - Помнишь пункт в договоре о формах твоего тела? Ешь.
Поднимаю вилку и начинаю есть. Аппетита нет, но не думаю, что стоит спорить.
***
После обеда я нахожусь в ванной одна. Стоунхарт сказал мне пойти помыться. Вернувшись с ужина, я обнаружила полную ванну горячей воды. Сажусь.
Он сказал, что у меня есть несколько часов до того, как он придет за мной.
Полагаю, это лучшее место, чтобы провести время. Странно, но я начала думать о солярии и всех смежных комнатах, как "моих".
Мои мысли всё еще рассеяны. Сегодняшний разговор за ужином не был откровенным, скорее неудобным.
Как долго Стоунхарт управлял моей жизнью? Зачем?
Должна же быть причина садистских наклонностей человека. Если он действительно планировал всё это, чтобы заполучить меня в Калифорнии, то должно быть я важна для него. Правильно?
Его секретарь так и сказала. Но кто я для Стоунхарта? Стал бы кто-нибудь прилагать столько усилий для незнакомки?
Как бы я не старалась, мне не удается найти разгадку для этой головоломки.
Предположим, Стоунхарт действительно владеет Корфу Консалтинг, может ли быть такое, что все события, которые привели меня в Калифорнию, были подстроены им? Как долго работал этот план?
Мне неловко в этом признаваться, но чем больше я об этом думаю, тем более разумным мне это кажется.
Из-за летней стажировки мне пришлось покинуть Нью-Хейвен. Из-за годичного контакта мне пришлось взять академический отпуск. ЗилТех оставил меня без работы и дома. Короче говоря, вся эта цепочка событий позволила Стоунхарту похитить меня.
Если бы я была кем-то другим...если бы у меня была семья, дом, кто-то, на кого можно было бы положиться...тогда этого бы всего не было. Кто-то там мог бы искать меня. Но у меня нет этого "кто-то". Стоунхарт должно быть знал, что, если я пропаду, то меня никто не станет искать. Поэтому я стала идеальной жертвой.