* * *
Узкий проход и впрямь вел к Реке Забвения, к колдовскому Ортайгу, это доказал обломок посоха, едва не утянувший Оллу вниз по крутым ступеням. Шык только всплескивал руками, глядя на Луню – и как учуял-то, стервец! Зугур, глянув в подгорную черноту, сразу сник – вагас терпеть не мог воды, леса, гор, а уж про подземелья и говорить нечего. Степь, широкая, привольная, зеленая степь – вот место, где должен жить человек! Должен, если ему не мешают…
Запалив факел, Шык первым шагнул вниз по выщербленным каменным плитам. Колеблющееся желтое пламя осветило уходящий в таинственную, сумрачную глубину проход, и неровные края ступеней, убегающие, казалось, в самое сердце земли.
Пламя осветило и кем-то высеченный на камне стены слева от входа знак – четыре переплетенных гранями треугольника.
– Единство четырех стихий – огня, воды, камня и ветра. – пробормотал себе под нос Шык: – Вона что! Не иначе как какую-нибудь пакость породит это единство! Что ж, поживем-увидим…
Долго, бесконечно долго спускались трое путников и трое гремских старейшин вниз. Инг с воинами остался по приказу Оллы наверху – нечего простым мужам делать на берегах Ортайга, да и вход охранять надо надежно.
– Не уж-то гремы тесали эту норищу? – удивленно спросил Шык у Оллы, едва они спустились на десяток ступенек вниз. Грем отрицательно помотал головой:
– Нет, о Шык, это дорога богов и мудрых, лишь они могут ходить к Ортайгу, ими и проложен ход.
– Зачем же богам ступени? – удивленно и не очень почтительно глянул на Оллу волхв.
– Того мне не ведомо! – торжественно откликнулся старейшина, для которого спуск в святые для каждого грема места стал настоящим таинством.
Луня, опираясь на руку Зугура, шагал по стертым ступеням, закрыв глаза – мельтешащее пламя факелов утомляло. Ступени шли с четкой разницей в треть шага, так что ни оступиться, ни упасть сын лучшего охотника во всех родских лесах не боялся – он привык ходить по лесу ночью в полной тьме.
Луня СЛУШАЛ. Нет, не разговоры Шыка с Оллой на тарабарском гремском языке, и не ворчание враз покрывшегося испариной Зугура о том, что недостойно столь славным мужам, как они, ползать под землей, ровно червям. Луня слушал голоса гор, шепот камней, стоны сбитых ступеней под ногами, плач сочащихся по трещинам каменных вод, тихий вой песка в заповедных пещерах, где никогда не ступала нога человека, и грозный, грохочущий, но где-то очень-очень далеко отсюда, рев Карающего Огня, что ярится в недрах земных.
Наконец каменная лестница кончилась, и люди вышли на ровную полукруглую площадку у ее изножья. Факела ненамного рассеивали подгорный мрак, и Луня сначала даже не понял, что вокруг них застыла совершенно гладкая, черная, непроницаемая и не дающая бликов поверхность воды. Река Забвения, колдовской Ортайг…
Олла и двое его седовласых спутников опустились на колени, хором тягуче приветствуя черные воды. Шык, Зугур и Луня тоже поклонились колдовской реке, величайшему чуду Ледяного хребта и главной святыне гремского народа.
Потом Олла обратился к волхву:
– Вот мы и у цели! Отсюда воды Ортайга неспешно движутся на восход, и как говорят наши саги, там исчезают под последней вершиной Ледяного в Бездонной Чаше. Это ваш путь, но скажи мне, о Шык, как же вы собираетесь плыть по колдовской реке?
Волхв, затаив в усах улыбку, вместо ответа кивнул Луне:
– Давай-ка, доставай Саккатт Вокуи да не забудь нужных слов, чародей Луня!
Ученик волхва достал из пришитого под рубахой кошеля маленький кусочек коры с воткнутой в середину щепочкой, положил его осторожно на застывшую у самых ног черную воду, поднял руки и торжественно произнес:
– Этьик – кыык… Эча – уна!
Произнес – и замер, глядя во все глаза – что будет? Некоторое время ничего не происходило, а потом вдруг словно лесным ветерком повеяло в застоявшемся пещерном воздухе. На миг всем послышался шелест листьев, далекое пение птиц, журчание ручейка и звонкая песенка на непонятном языке. И тут же кусочек коры начал с треском расти, в длину и вширь, торчавшая вверх щепочка упала и вот уже на зарябившей воде чуть заметно покачивается небольшая, в пять шагов длиной, лодка из древесной коры с удобным, двухлопастевым веслом, лежащим поперек.
Луня только присвистнул – вот так Вокуя-замарашка, вот так Саккатт! Гремы зашептались удивленно, Олла благоговейно поднял руки вверх:
– Саги оживают на наших глазах, братья! Дивное диво мы увидали! Конь Вод создан был колдовством юного отрока и готов он для плавания по Ортайгу, не топит челн колдовская река! Спасибо богам за это!
В миг прощания Шык, по гремскому обычаю положив обе руки на плечи Оллы, торжественно сказал:
– Великую вражду испытывали раньше наши народы! Но в час беды, в час Великого Лиха и помощь, что получили мы от вас, гремы, оказалась великой! И предвижу я, что если удасться нам сполнить замышленное, то потом, в далеком будущем, ваши и наши потомки еще не раз будут помогать друг другу. Благи дарю я вам, о гремы, и надеюсь, что доведется нам еще свидеться на этой земле!
Вслед за Шыком с гремами попрощались и Луня с Зугуром. А потом волхв первым ступил на качающийся челн из коры, подхватил весло и сел на корме, следом за ним с опаской и неуклюже уселся в середине Зугур, и последним, с факелом в руке, устроился на невысоком носу Луня.
Гремские старейшины вскинули руки в прощальном приветствии, Шык свистнул, взмахнул веслом, и утлый челн заскользил по черной глади воды. Вскоре три высокие, седовласые фигуры гремов растаяли в подгорном мраке.
Плыть по Ортайгу оказалось удивительно легко. Не смотря на совершенную гладь, колдовская река все же текла, медленно перемещая свои воды в попутную сторону, на восход. Между каменным сводом и черной водой оставалось свободное пространство в человеческий рост, так что путникам не приходилось сгибаться, а чудинская лодочка оказалось на диво быстро и послушной в управлении.
Луня, укрепив факел на носу лодки, прилег, подстелив под себя плащ, и принялся смотреть вперед, в мрак и тьму. Ему казалось, что они скользят по черному льду, бесшумно и быстро. Свет факела выхватывал из тьмы неровные каменные глыбы, нависающие сверху, изредка то справа, то слева появлялись такие же неровные стены, и нигде, нигде не чувствовалось присутствия человека.
– А где мы будем спать? – недовольным голосом спросил Зугур.
– Если не найдем ровного берега – прямо в лодке! – ответил Шык, не переставая грести.
– А нужду справлять тоже прямо в лодку? – язвительно поинтересовался Зугур, разминая затекшую ногу. Шык озадачено промолчал. Луня тоже задумался, отвлекшись от созерцания унылого подгорного мира.
А в самом деле? Все же Ортайг – это не обычная река, не Ва, не Буря, не Аась-га. Помочишься в нее и вдруг разгневаешь горного духа, и он нашлет на тебя какую-нибудь пакость? Ведь не даром Ортайг зовется Рекой Забвения. Н-да, нескладуха, да еще какая!
Тут Луня почувствовал, что лодка остановилась. Он обернулся и увидел, как Шык, перегнувшись через низкий борт, пристально глядит в непроглядно-черную воду. Луня взял факел и посветил волхву. Шык кивнул, и осторожно опустил руку в воду.
– Эй, эй, Шык! – встревожено вскричал Зугур: – Не трогай ты эту воду, растопчи ее черные жеребцы! Беды не оберешься!
– Это… не вода. – негромко сказал волхв, и в доказательство своих слов показал спутникам пальцы, совершенно сухие, словно он и не окунал их в реку.
– А что ж это, дяденька? – тревожно спросил Луня, и дурное предчувствие сжало его сердце.
– Это как сыпучий снег… Нет, скорее как песок… Или как икра белужья… Каждая частичка воды не касается другой, они просто лежат друг на друге, как песчинки. Дивно и непонятно!
– Ну, а мочиться-то в этот водяной песок можно? – нетерпеливо спросил Зугур.
– Да. Я думаю, лиха не будет. – кивнул Шык и вновь взялся за весло.
– Ну слава богам! – Зугур завозился, крякнул, и вскоре журчание и облегченный вздох подтвердили, что лодка стала немного легче.
И снова скользил чудинский челн в полной тишине по аспидной глади колдовской реки, снова плыли навстречу каменные глыбы. Луня запахнул плащом ноги, сменил догоревший факел и вскоре не заметил, как уснул.
* * *
Он не видел снов, видения и мороки не посещали израненное и уставшее тело юного рода. Но пока Луня спал, перед ним все время стояло лицо Руны, и лицо это было тревожным и даже испуганным…
– Лунька, факел! Будешь спать – разобьемся же! – в голосе Зугура звучало неподдельное удивление – как это, воин на посту, и вдруг уснул!
Луня вскинул голову, открыл глаза, и чувствуя себя разбитым, злым и голодным, (а ведь и дремал-то чуть!) вытянул из связки деревянный колышек факела, запалил его от догорающего собрата, утвердил на носу, и принялся глядеть в ползущий навстречу мрак – спать оказалось еще хуже, чем бодрствовать…
Глава пятая
Страж Чаши
В подземельях человек, даже если он долго не видит солнышко, все равно чует, знает, когда кончается день и наступает ночь. Шык объяснил это своим спутникам, и начал притулять челн к левому берегу, ища более-мение подходящее для сна местечко – по понятиям волхва, было уже глубоко за полночь, и все нуждались в отдыхе.
Но челн все скользил и скользил вдоль темных, ноздреватых глыб камня, встающих из черной воды, и никакого ровного карниза, полочки или пятачка, на который человек не то, чтобы лечь – встать бы смог, путники не видели.
– Дяденька, а чего нам сделается, если мы в челне поспим? – поинтересовался Луня: – Ведь все равно река нас прямоть понесет потихоньку, или к берегу прибьет – тож не беда!
– А и верно, волхв! – поддержал Луню Зугур: – Тут, как мне кажется, на сто дней пути ни одной живой души. Спать охота, сил нет! Айда ложиться!
Шык молча пожевал губами, от чего его борода смешно задвигалась, покачал головой, а потом махнул рукой:
– Ладно, в челне, так в челне! Живые-то души здесь есть, я это чую, да и Лунька, наверное… Но не близко они, так что сегодня без дозора обойдемся!
И совсем уже другим голосом добавил:
– Зугур, копыта-то подбери, где ж я, по твоему вагаскому разумению, спать буду?
Эта «ночь» не принесла путникам никаких неожиданностей. В царившей вокруг тьме Луне трудно было понять, когда действительно восходит светлый Яр там, наверху, на земле, но Шык, будя спутников, утверждал, что сейчас именно утро, гусёва пора, и надо вставать.
Челн все то время, пока они спали, медленно влекло течением Ортайга на восход, но сколько они проплыли, и сколько им еще плыть – этого не знал даже Шык. В конце пути они должны были услышать гул воды, низвергающейся в Чашу, править к левому берегу, и глядеть в оба, чтобы не пропустить начало каменной лестницы, что должна была вывести их на верх, к подножью крайней, восходной вершины Ледяного хребта.
* * *
Минуло, судя по зарубкам, которые делал Шык на черенке весла, две семидицы пути. Желтое пламя факелка, тишина такая, словно бы в уши набили сухого мха, тяжелый, застоявшийся воздух…
Ортайг утомил путников. Черные, похожие на жутковатое варево воды подземной реки, черные камни по бокам и сверху, и черный мрак вокруг – все это давило на людей, лишало их мыслей и желаний. И так – день за днем, день за днем…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.